Русское образование и Император Николай II

 

Образование в Российской Империи. Царская школа

3. Модели образования эпохи модерна

4.1. Философия, поместившая в центр мира человека, или путь от епископа к директору гимназии

4.2. Философия, поместившая в центр мира человека, или путь от епископа к директору гимназии

1.Русское образование и Император Николай II

2.1.Русское образование и Император Николай II

2.2. Русское образование и Император Николай II

3. Структура системы образования Российской Империи: «цветущая сложность»

4. Народное образование в Российской Империи

 1.Православие как основа народного образование России

2.Православие как основа народного образование России

1.Подвижники народной школы

2.Подвижники народной школы

3.Подвижники народной школы

4.Подвижники народной школы

5. Подвижники народной школы

1.«Элитное» образование при Николае II

2. «Элитное» образование при Николае II

3. «Элитное» образование при Николае II

4. «Элитное» образование при Николае II

5.1. Высшее образование Империи

5.2. Высшее образование Империи

6.«Элитное» образование при Николае II

Финансирование образования в Российской Империи

1. Управление образованием в России до и после Февраля 1917 года

 

 

Управление образованием в России до и после Февраля 1917 года

 

2. Уничтожение имперской системы управления образованием

 

2.1. Концепция образования «Февраля»: ни Семьи, ни Церкви

 

Временные органы усердствуют

 

Революции 1917 года в своей совокупности, отстранили Семью и Церковь от воспитания и образования населения, упразднив само понятие «родительского права». Точку в этом процессе поставили, разумеется, большевики. Но начали не они.

«Чтобы оценить особенности дореволюционного российского права и характера управления образованием, его следует сопоставить с послереволюционным»[1].

Причем начать сопоставление надо сразу с февраля, или вернее с марта 1917 года. Именно тогда начался процесс разрушения созданной в результате многолетних усилий русской императорской власти, и прежде всего Государя Николая II Александровича, системы управления образованием, с которой мы выше ознакомились, за которым последовал процесс разрушения самого образования. Именно тогда начался процесс отстранения Семьи и Церкви от воспитания и образования.

«Данный процесс можно наглядно проследить на примере основополагающих документов послереволюционной власти в области образовательной политики.

“Концепция”, которой придерживались временные органы, сформированные после Февральской революции, наиболее ясно была сформулирована Государственным комитетом по народному просвещению при Министерстве народного просвещения, работавшим с 20 мая по 23 ноября 1917 года»[2].

Пережившим, заметим, в своей многополезной деятельности даже Октябрьский переворот. Правда, не надолго.

 

22 тезиса − «меньшинства» получают преимущество перед русским православным большинством

 

«Материалы, касающиеся деятельности этого комитета, содержатся в Государственном архиве Российской Федерации[3].

Комитет принял “Руководящие положения при разработке вопросов о реформе народного образования”, содержащие 22 тезиса, выражающие принципы революционной образовательной политики.

Здесь содержались общие декларации общедоступности и бесплатности образования, которые и ранее уже были общим местом в “повестке дня” образовательной политики.

Относительной новацией было жесткое проведение принципа обязательности обучения и равенства прав различных категорий граждан (причем практически религиозные и национальные меньшинства теперь получали даже преимущества по сравнению с ранее выделенным русским православным большинством).

Провозглашалось единство школы.

Все эти тезисы, однако, остаются на уровне деклараций»[4]. Слова, слова…

 

Ослабление центральной власти

 

«Значительно более конкретны положения, касающиеся управления образованием. Они предполагают резкое ослабление образовательной функции государства (центральной власти) и разрушение сложившейся системы управления образованием (включая ликвидацию всех единоличных органов управления).

Государству оставлены только функции законодательного регулирования, обеспечивающие “право личности и общества в деле народного образования” и заведование некоторыми “просветительными учреждениями, имеющими общегосударственное значение”, то есть некоторыми вузами, музеями и библиотеками (п. 2 и п. 5 Руководящих положений).

При этом “учебные округа, училищные советы, дирекции и инспекции народных училищ должны быть упразднены” (п. 6), а “дело народного образования передается в самых широких границах в органы местного самоуправления”»[5].

 

«Отделение школы и церкви»

 

«Другой тенденцией было резкое ослабление роли Церкви в образовании.

Из стенограмм заседаний, содержащихся в других делах фонда 1803 ГАРФ видно, что члены Комитета прямо формулировали в качестве основной задачи “отделение школы и церкви”, на что и были направлены многие принятые положения»[6].

 

Гладя на эти рожи – тянет в большевики пойти…

 

То, что именно благоверное Временное правительство уничтожило народное православное образование, ликвидировав систему церковно-приходских школ, выше уже говорилось[7].

Характерно, что единственное право оставленное Комитетом родителям в плане влияния на образование их чад, это «право родителей не обучать своих детей Закону Божию в школе», сформулированное в пункте 12 указанных тезисов[8].

 

«Революция» в системе управления: вместо родителей – педагоги и Совдепы

 

«В вопросах управления образовательными учреждениями также произошла своего рода революция.

Фактически вся власть в школе была отдана педагогической Коллегии, которой была предоставлена полная автономия в учебно-воспитательном деле, в заведовании хозяйством и в выборе новых членов педагогической Коллегии (п.15).

“Автономия” педагогического сообщества ограничивалась только политически направляющей ролью “общественных организаций” (то есть в реалиях 1917 года – Советов), но не волей учредителей или родителей.

Пункты 16 и 18 акцентируют права учащих и учащихся. О правах родителей не говорится, хотя пункт 17 озаглавлен “Об участии родителей в жизни школы”.

Буквально в этом пункте говорилось следующее:

“Родителям учащихся должна быть предоставлена возможность принимать активное участие в жизни тех общественных учебных заведений, где учатся их дети,

но признание необходимости заметной связи между школой и семьей не должно нарушать

ни принципа свободы личности ребенка,

ни основного принципиального взгляда на общественную школу как на общественное учреждение,

ни ограничивать ответственную самостоятельность учащих в педагогических вопросах.

В школьное законодательство необходимо поэтому ввести только самые общие положения об участии представителей семьи в школьной жизни, оставляя широкий простор для свободной творческой работы в этой области со стороны органов местного самоуправления”.

Для правильного понимания этого момента надо иметь в виду, что взаимодействие школы и семьи было главным приоритетом образовательных реформ Николая II, по крайней мере, с 1899-1901 годов.

Поэтому только что цитированное положение в действительности ограничивает участие родителей, обуславливая его принципами полной самостоятельности педагогической корпорации»[9].

Упомянутый «простор для свободной творческой работы в этой области со стороны органов местного самоуправления» декларирует, на мой взгляд, отнюдь не принцип «полной самостоятельности педагогической корпорации», а свободу беспардонного вмешательства в процесс образования со стороны Совдепов, безграмотную массу которых возглавляли весьма специфические представители «образованного слоя» бывшей империи.

Следовательно, тот окончательный слом большевиками имперской системы образования, о котором будет идти речь чуть ниже, был тщательно подготовлен уже мероприятиями Временного правительства.

Недаром какой-то европейский мыслитель сказал, что либерализм и коммунизм, это две руки на горле христианской цивилизации.

 

Семья и Церковь чужды революционным реформам

 

О том, что указанные тенденции в деятельности Комитета по образованию не были случайными, свидетельствует факт, что в его состав не были допущены «представители очень влиятельного уже до революции Союза родительских комитетов».

Выглядело это так. Жарким летом 1917 года имел место Всероссийский Съезд законоучителей и представителей родительских комитетов. Съезд ходатайствовал о включении пяти своих представителей в состав Государственного комитета по народному просвещению. Комитет ходатайство рассмотрел и отклонил его 27 июля 1917 года на том замечательном основании, что «эта организация объединяет представителей лишь одного исповедания[10].

Таким образом, в Государственном комитете отсутствовали представители как родительских, так и церковных общественных организаций»[11].

«Заслуживает внимания, что законоучителя в составе этого съезда объединились с представителями родительских комитетов и вместе были отвергнуты новой властью.

Уже летом 1917 года и Семья и Церковь воспринимались как нечто чуждое идущим реформам»[12].

При этом нельзя сказать, что пресловутый Комитет состоял сплошь из ученых, или хотя бы наторелых в педагогической теории и практике членов. Отнюдь.

«В состав Комитета по народному просвещению входили представители:

‒ Совета рабочих и солдатских депутатов (19),

‒ Всероссийский Совет крестьянских депутатов (36),

‒ Всероссийский учительский союз (19),

‒ Исполнительный комитет Государственной Думы (2),

‒ Совет Всероссийских кооперативных союзов (11),

‒ Всероссийский Земский Союз (5),

‒ Всероссийский Союз Городов (5),

‒ Академический союз (6),

‒ Совет казачьих войск (1),

‒ Всероссийский Съезд земских деятелей по народному образованию (5),

‒ Общегородское Совещание и педагогическая Комиссия при Союзе Городов (5),

‒ Национальные организации (17),

‒ Железнодорожный союз (1),

‒ Студенческие организации (2),

‒ Комиссия по реформе высших учебных заведений при Министерстве Народного Просвещения (3)»[13].

Как видим, из 137 членов Комитета максимум 42 из них, то есть около 30%, можно отнести к лицам, сколько-нибудь компетентным в вопросе народного просвещения, даже если отнести к таковым двух членов Исполнительного комитета Госдумы.

Особенно умилительным представляется факт, что в протоколе о составе сего высокоученого представительства по народному просвещению, «особо отмечается, что Союз родительских комитетов … своих делегатов не выдвинул». Но о причине этого не выдвижения скромно умалчивается[14].

Характерная черта революционных документов – прозрачности и простой правдивости от них не дождешься. Почему так трудно реконструировать нашу истинную историю нового и новейшего времени.

Особенно когда уже нынешние ученые мужи внушают, что «хотя на некоторое время процесс реформирования системы образования и был заторможен, выработка нового содержания общего среднего образования была продолжена уже весной 1917 года в деятельности Государственного комитета по народному образованию при Министерстве народного просвещения Временного правительства.

В работе этого общественно-государственного органа просматривалась явная преемственность с осуществлением реформы средней школы под руководством П.Н. Игнатьева»[15].

Без комментариев.

 

Анархия – мать порядка?

 

Мы видим, что никакой речи о сохранении русской государственности в деятельности Временного правительства быть не может.

«Временные органы» − гадкое слово, ведь правда? – уже готовы были к раздаче имперских земель разношерстным националистам, начиная с «украинских».

«Юристы и историки» из этих «органов» активно переводили корабль русской государственности на другой галс и курс.

И вел страну этот курс прямо на камни Анархии.

Мы привыкли считать Анархию, − то есть тотальное безвластие − за нечто несерьезное, почти анекдотическое, чему так способствует яркий образ батьки Махно в «Хмуром утре». Не то, что действительно грозные химеры нацизма и коммунизма.

Да и вообще анархия считается реально невозможной в крупных масштабах. Так, − интеллигентно-интеллектуальные забавы русских князей, или совсем не интеллигентные забавы русских мужиков по воплощению первых в практику повседневной мужицкой жизни. Но легко подавляемые любой мало-мальски организованной военной силой.

Между тем, Анархия значительно страшнее любых «-измов».

Недаром Святые Отцы рассматривают именно состояние анархии, когда не будет власти в буквальном смысле «ни в селе, ни в городе», как обязательное условие прихода к власти Антихриста.

Отсюда, в частности, нарастание в современном мире малых войн, именуемых − международным терроризмом, иначе – «мятеж-войной».

Той же цели служат организуемые американскими спецслужбами методами «флэш-» и «смартмобов»[16] недавние «революции» в арабских странах, ведущие к контролируемому − «определенными силами» − хаосу[17].

Следовательно, анархия еще страшнее для страны, чем революция.

Но может возникнуть анархия только в результате революции, свергнувшей законную власть и не способной или не желающей эту власть удержать.

Так что власть «Временного правительства» могла привести не только к большевистскому перевороту, что и случилось в Октябре 1917, но и к более страшным для страны последствиям: распаду и гибели Российской державы, или, как минимум, ее полураспаду. Который мы наблюдаем с 1991 года.

Ввиду важности затронутой темы раскроем ее подробнее[18].

 

В прицеле − Третий Рим

 

Многочисленные пророчества говорят, что Антихрист придет к своей мировой Анти-Власти, не только обольстив большинство человечества, но военной силой сломив оставшиеся очаги сопротивления. Последним из них будет Римское царство. Так говорит Иоанн Златоуст:

«Когда прекратится существование Римского государства, тогда он (антихрист) придет. И справедливо. Потому что до тех пор, пока будут бояться этого государства, никто скоро не подчинится антихристу.

Но после того как оно будет разрушено, водворится безначалие [анархия!], и он будет стремиться похитить всю − и человеческую, и божественную – власть»[19].

Отвержение Великим Князем Московским Василием Васильевичем в лето 1441-е Флорентийской унии, прилюдное обличение им в Успенском соборе униатского митрополита Исидора как еретика и предателя православия и принятие этой унии всеми восточными патриархами и византийским императором, в то же лето сделали Московскую Русь в глазах русского народа преемницей Второго Рима – Константинополя. Царьграда.

А значит – Третьим Римом.

И этот факт дошел до вселенского православного сознания с внушающей и сейчас уважение скоростью. Формула «Москва – Третий Рим» была впервые озвучена отнюдь не в посланиях инока Филофея «в Царствующий град Москва» Великому Князю Василию ИоанновичуI, а почти на 80 лет раньше – в 1442 году сербом Пахомием Логофетом в его «Хронографе»[20].

Так что, идею предъизбранности Богом Московского царства Филофей вложил в уже признанную и освященную народным и церковным сознанием форму.

Четвертому же Риму не быть!

Именно осознание русским человеком Москвы как продолжательницы дела Римского православного царства – хранителя вселенной − придало Русскому государству мощь и силу не объяснимые никакими материальными факторами, а единственно – высотой и непреоборимостью его духа. Сделало Москву страшной и неодолимой для врагов православия. В мгновение исторического ока вывело Московскую Русь из междуречья Оки и Волги к берегам Тихого океана.

Мы видели, что не было силы, способной остановить наше победное продвижение к теплым морям и за них. Остановила его только очень своевременная для врагов Православия и Святой Руси трагическая катастрофа Раскола.

Но и ослабленное Русское Царство, а за ним Российская Империя были страшны своим врагам до последних минут своего существования. Остаются страшными и сейчас.

Таким образом, с 1441 года борьба с Москвой − Московским Царством, Российской Империей, в какой-то степени с Советским Союзом и с нынешней РФ − и является борьбой с тем самым Римом, с тем самым Православием и даже его остатками, по сей день не позволяющими воцариться антихристу.

Характерно, что святитель Ипполит Римский прозревая времена непосредственно предшествующие водворению «человека беззакония», говорит, что накануне пришествия Антихриста последняя империя распадется «на десять демократических царств»[21]. Возможно, этот распад совершился уже в 1991 году.

Но остается шанс, что тяжкий груз Третьего Рима продолжает нести нынешняя, наша Россия, Великороссия.

И уже ее распада добивается нынче мировое сообщество. Пытаясь, в том числе, всячески вмешаться в нашу спецоперацию на стороне наших врагов.

В одном из своих трудов Юрий Воробьевский приводит слова Святителя Филарета (Дроздова) о планах декабристов: «Вспомните, что в отчете Следственной Комиссии по происшествию 14 декабря 1825 года было упомянуто, что тогда хотели разделить Россию на семь республик.

Сие ведет к заключению, что прилежная подземная работа выходит наружу…».

Святителю Филарету вторят слова Ивана Ильина: «Им нужна Россия расчлененная, по наивному “свободолюбию” согласная на расчленение и воображающая, что ее благо в распадении…

Но единая Россия им не нужна»[22].

Современным гражданам РФ полезно иметь в виду, что под единой Россией Иван Ильин понимает Россию в ее естественных границах, то есть, по крайней мере, в границах Советского Союза. И, в частности, и по этой причине всем нам так важна полная и безоговорочная победа в спецоперации.

Именно мы, ныне живущие, являемся последними гражданами и солдатами Третьего Рима, и именно с нас будет спрос за его судьбу на последнем суде.

Не будет ни адвокатов, ни сочувствующей публики. И аргументы типа: силы были неравны или да мы и вовсе не знали, не помнили, не ведали, во внимание приниматься не будут.

А значит, надо знать, помнить и ведать.

Надо твердо помнить и знать, что все войны против России имели и имеют конечной целью прекращение бытия России в качестве Третьего Рима, − потенциально православной империи, − единственной силы, придающей содержание, смысл и цель земной истории.

Но вернемся к утерянному нами в результате революций имперскому образованию.