Страсти Христовы

В защиту Римской армии

 

Смысл мировой истории в ее целом с православной точки зрения очевиден – отбор необходимого числа кандидатов в Царство Небесное, Небесный Иерусалим, описанный в 21 главе Откровения Иоанна.

Столь же очевидна в реализации Божия замысла мировой истории роль «Римского Проекта» − Римской Империи, в подданство которой по факту своего рождения «написался» при своем Воплощении Господь, превратив тем самым Рим в мистический образ неразрушимого христианского Царства – Вечного Рима, – в его трех временных и геополитических ипостасях.

Позитивным смыслом земной истории после Воскресения, телесного Вознесения Христа и Сошествия Святого Духа на апостолов, и последующей христианизации Римской Империи, стало противостояние Вечного Рима мировому злу, предтечам будущего антихриста.

Рим потомков Энея и Ромула стал Царством, в котором воплотился Сын Божий, потому, что смог верно и своевременно определить тогдашнюю «столицу Земного Ада» ‒ Карфаген, ‒ и стереть ее своими легионами с лица Земли. Именно тогда Рим стал Катехоном – Удерживающим мировое зло.

В этом безсмертная на все времена заслуга Римской Армии, и ее вождей в Пунических войнах Публия Корнелия Сципиона и Публия Корнелия Сципиона Эмилиана Африканских, ‒ воинов совершенно изумительных человеческих качеств −не говоря уж о полководческих, − коих так и тянет назвать «христианами до Христа». Свою доблесть Римская Армия сохранила до конца дней Рима Первого, и передала ее армиям Рима Второго и Третьего.

Но эту вечную славу Римской Армии затеняет в глазах многих описанное в Евангелиях издевательство, якобы римских, ‒ как считается, ‒ воинов над Христом. Совершенно непонятное по своей немотивированной жестокости.

Поэтому имеет прямой смысл для православного самоосознания вновь и вновь прояснить вопрос, кто на самом деле был «главным действующим лицом» в Страстях Христовых, участвовал в уничижении и распятии Христа. Дабы свет истины развеял двухтысячелетнюю тень над славой и доблестью Армий Вечного Рима.

 

Собрали на Него весь полк?

 

На вечной славе Римской Армии, славе ее легионов от Ромула, Сципионов, Цезаря, Траяна до Стилихона и Аэция лежит внесенная в общественное сознание тень, способная в глазах многих и многих затенить все сказанное выше в ее память и защиту.

Тень эта – описанное в Евангелиях издевательство, якобы римских, ‒ как считается, ‒ солдат над Христом. Совершенно непонятное по своей немотивированной жестокости. И вдобавок, при очевидном расположении их начальника Пилата (а такое ‒ подчиненными уясняется быстро!) к Странному Узнику.

Когда читаешь строки Евангелий, или профессионально-богословское изложение того, что случилось, когда «собрали на Него весь полк», пребываешь в состоянии горестного недоумения: воину неприлично и нетипично быть палачом. Ладно, прикажут распять каких-нибудь «спартаковцев», ‒ то быстро, четко, по всей Аппиевой дороге. Но не добавляя к страданиям на Кресте мелочной злобы и издевательств. А, например, в известном фильме Мела Гибсона «Страсти Христовы» над Христом издеваются вообще одни римские солдаты.

Будто забыты издевательства и избиения при аресте и в приемных обоих первосвященников:

 

Евангелие от Матфея, глава 26:

       65        Тогда первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует! на что́ еще нам свидетелей? вот, теперь вы слышали богохульство Его!

       66        как вам кажется? Они же сказали в ответ: повинен смерти.

       67        Тогда плевали Ему в лице и заушали Его; другие же ударяли Его по ланитам

       68        и говорили: прорекѝ нам, Христос, кто ударил Тебя?

 

От Марка, глава 14:

       63        Тогда первосвященник, разодрав одежды свои, сказал: на что еще нам свидетелей?

       64        Вы слышали богохульство; как вам кажется? Они же все признали Его повинным смерти.

       65        И некоторые начали плевать на Него и, закрывая Ему лице, ударять Его и говорить Ему: прореки. И слуги били Его по ланитам.

 

От Луки, глава 22:

63   Люди, державшие Иисуса, ругались над Ним и били Его;

       64        и, закрыв Его, ударяли Его по лицу и спрашивали Его: прореки, кто ударил Тебя?

       65        И много иных хулений произносили против Него.

 

 

Допрос у Кайафы[i]

 

Обычно в Новом Завете об Армии Рима говорится в исключительно теплых тонах: здесь и центурион Евангелия от Матфея, умоляющий Христа исцелить отрока, даже не заходя, к нему, недостойному, в дом: «скажи только слово, и выздоровеет слуга мой!», на что Господь ответил: «и в Израиле не нашел Я такой веры» [Мф 7:8,10].

И центурион, будущий св. мученик Лонгин, сказавший у Креста, увидев смерть Христа: «истинно Человек Сей был Сын Божий» [Мк 15:39]. Плохо вяжется эта фраза с якобы состоявшимся несколько часов назад, получается скорее всего солдатами того же Лонгина, зверским избиением Беззащитного Узника.

Вспомним также центуриона Корнилия из Деяний Апостолов, и человеколюбивого Юлия ‒ центуриона-сотника Августова полка, сопровождавшего Апостола Павла в Рим и всячески опекавшего его.

Да и зачем храбрым римским солдатам, не склонявшим перед врагом головы в открытом бою, издеваться над Непонятным для них Узником, претендующим якобы на звание царя в глухой римской провинции Иудее? Не на звание же Кесаря Рима, которого они присягали защищать, покушался преданный своими же галилеянин.

Откуда же такая жестокость?

 

Римские воинские подразделения и местная «охранка»

 

«Ларчик» открывается достаточно просто.

Большинство читателей Евангелий не замечают, что под словами «воины» в Новом Завете названы две совершенно отличные друг от друга их разновидности: собственно легионеры Рима, и военнослужащие, если так можно выразиться, «внутренних войск» Иудеи, вербующиеся из местного населения и подчиняющиеся собственному иудейскому начальству.

Это и храмовая стража, и воины Ирода Антипы, и воины, охранявшие мытарей, ‒ нечто вроде тогдашней полиции, ДПС и охраны налоговых инспекторов.

Именно эти «воины» подходили к Иоанну Крестителю с вопросом: «а нам что делать?». «Это были не римские воины, а евреи-наемники, служившие во вспомогательных частях»[ii].

На свой вопрос «воины» получили ответ, странный для вопрошающего солдата, но являющийся заветом навсегда для служителей полиции, а говоря шире – служителей Фемиды, всех времен и народов: «Никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованием». [Лк 3:14]. В ц-сл. Переводе второй совет Крестителя звучит как «ни оклеветавàйте». ‒ Не шейте ложных дел, одним словом!

Этих «воинов» посылали первосвященники и фарисеи схватить Христа, услышав споры о Нем в народе, как о Мессии: «Услышали фарисеи такие толки о Нем в народе, и послали фарисеи и первосвященники служителей ‒ схватить Его». [Ин 7:32].

В.Н. Кузнецова переводит вторую часть этого стиха как: «И тогда первосвященники и фарисеи послали храмовую стражу схватить Его». И дает следующий комментарий на этот стих: «В Храме была своя стража, выполнявшая полицейские функции; она состояла из левитов и подчинялась начальнику Храма»[iii].

Именно они «взяли» Иисуса в Гефсиманском саду, а затем доставили Его уже неоднократно избитого к Претории:

Ин 18:2. Знал же это место и Иуда, предатель Его, потому что Иисус часто собирался там с учениками Своими.

       3 Итак Иуда, взяв отряд воинов и служителей от первосвященников и фарисеев, приходит туда с фонарями и светильниками и оружием. …

       12 Тогда воины и тысяченачальник, и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его …

Как видим, и войск у первосвященников было немало, если даже тысяченачальник имелся.

Следует отметить, что Иоанн единственный из Евангелистов, который говорит именно об отряде воинов. Матфей, Марк и Лука говорят просто о ведомом Иудой «множестве народа с мечами и кольями, от первосвященников и книжников и старейшин народных» (Мф. 26:47; Мк. 14:43; Лк. 47, 52). Но что касается отряда воинов у Иоанна, то здесь обычно следует комментарий, что это был якобы отряд именно римских воинов.

На самом деле, за римских этих воинов можно принять, только полностью проигнорировав слова апостола Иоанна из той же главы 18, ст. 4-6:

       4 Иисус же, зная все, что с Ним будет, вышел и сказал им: кого ищете?

       5 Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: это Я. Стоял же с ними и Иуда, предатель Его.

       6 И когда сказал им: это Я, они отступили назад и пали на землю. (!)

Зрелище падающей на землю, находящейся «при исполнении», римской когорты или хотя бы центурии, ‒ зрелище, безусловно не имеющее прецедентов за всю историю Римской Армии, и одному ему должны были бы быть посвящены тома, хотя бы по военной психологии.

Ведь слова Христа не были магией, а падать на землю от слов предполагаемого преступника легионерам Рима мало присуще. Раскопки Помпеи сохранили на века облик стоящего на посту римского легионера, не согнувшего головы даже под огненным смерчем.

 

 

Взятие Иисуса в Гефсимании.

Гравюра Юлиуса фон Карольсфельда

 

Вот храмовая стража и местный ОМОН, неоднократно имевшие возможность видеть Иисуса в храме, слышать его слова и рассказы о творимых Им чудесах, включая недавнее воскрешение Лазаря, а возможно и быть свидетелями таковых, те могли попервоначалу впасть в священный трепет, узнав Кого им предстояло арестовать и доставить.

Следует учесть, что «это Я» синодального перевода на церковнославянском языке, звучащем в евангельских чтениях в православных храмах, читается как «Аз есмь», что соответствует «ἐγὼ εἰμί» греческого текста. Это переложение на греческий язык священного тетраграмматона: «яхве-ашер-яхве» − «Я есмь Тот, Кто есмь». Запрещенного к произношению имени Бога, смысл которого был открыт Богом Моисею при горе Хорив − «Я есмь сущий» (Исх. 3:14).

Тот Самый Сущий, открывшийся Моисею в горящей купине, а теперь пришедший к Своему народу и отвергнутый этим народом.

Неудивительно, что служители от первосвященников и фарисеев (Ин. 18,3), слышавшие это великое и страшное имя в храме в День очищения, но боявшиеся даже наедине с собой произнести его вслух, услышав его как самосвидетельство из уст Сына Божия, не могли устоять на ногах. Они пришли схватить самозванца-назарянина – и вдруг, на мгновение, словно в блистании молнии, увидели перед собой Сущего. Тварь в священном трепете и ознобе падает ниц пред своим Творцом, падает на землю, из которой и произошла.

И эти свои трепет и озноб вымещает потом на Узнике, «неоправдавшем свое величие» ‒ в его иудейском понимании.

Те же служители, очевидно, составляли ту кустодю, – охрану на латыни, – которая охраняла Гроб Господень, и которые за хорошие деньги, полученные от первосвященников, готовы были подтвердить, что ученики украли тело Христа.

 

Кустодия: «стерегущие пришли в трепет». (Мф 28:4)

 

Мф 27:      65 Пилат сказал им: имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете.

                   66 Они пошли и поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать.

По ц-сл.:    65 Речé же им Пилат: мате кустодю: идте, утвердте, якоже вéсте.

                   66 Они же шéдше утвердша гроб, знàменавша[iv] кàмень с кустодею.

Некоторые комментаторы, как например Свят. Херсонский Иннокентий (Борисов), специально подчеркивают, что архиереи и книжники, решив охранять гроб Господень, первоначально решили не использовать иудейскую храмовую стражу, в которой «у первосвященников не было недостатка», но пришли к Пилату за Римской стражей, как более надежной и снимающей все возможные возникнуть вопросы.

Но Пилат, вынужденно пошедший навстречу их повышенной бдительности, непосредственно иметь с ней дело не захотел, «выразив, впрочем, свое недоверие к чистосердечию синедриона тем, что сам нисколько не принял в ней непосредственного участия», и воинов своих на это дело не дал: «У вас есть кустодя, – отвечал Пилат (так называлась военная стража при храме), подите, возьмите из нее, сколько угодно, и стерегите гроб, как знаете».

И Святитель продолжает: «Против такого мнимого доверия нечего было возразить, и первосвященники, взяв нужное число воинов, отправились в вертоград Иосифов»[v].

Также есть все основания считать, что именно воины местных «внутренних войск» принимали основное участие в издевательствах над Христом, уже после того как Он предстал перед судом Пилата. И под их конвоем Он прошел свой Крестный путь на Голгофу, и они же, по иудейскому обычаю делили у креста одежду Христа и кидали о ней жребий.

Рассмотрим вопрос подробнее.

 

Что говорят евангелисты

 

Матфей и Марк

 

Матфей и Марк определенно говорят, что Иисуса истязали воины игѐмона. Читаем у Матфея в главе 27:

       25        И, отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших.

       26        Тогда отпустил им Варавву, а Иисуса, бив, предал на распятие.

       27        Тогда воины правителя, взяв Иисуса в преторию, собрали на Него весь полк

       28        и, раздев Его, надели на Него багряницу;

       29        и, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову и дали Ему в правую руку трость; и, становясь пред Ним на колени, насмехались над Ним, говоря: радуйся, Царь Иудейский!

       30        и плевали на Него и, взяв трость, били Его по голове.

       31        И когда насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, и одели Его в одежды Его, и повели Его на распятие.

Марк в главе 15:

       15        Тогда Пилат, желая сделать угодное народу, отпустил им Варавву, а Иисуса, бив, предал на распятие.

       16        А воины отвели Его внутрь двора, то есть в преторию, и собрали весь полк,

       17        и одели Его в багряницу, и, сплетши терновый венец, возложили на Него;

       18        и начали приветствовать Его: радуйся, Царь Иудейский!

       19        И били Его по голове тростью, и плевали на Него, и, становясь на колени, кланялись Ему.

       20        Когда же насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, одели Его в собственные одежды Его и повели Его, чтобы распять Его.

 

Иоанн

 

Однако у Иоанна этот эпизод Страстей Господних дан в несколько смягченном виде в главе 19:

       1          Тогда Пилат взял Иисуса и велел бить Его.

       2          И воины, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову, и одели Его в багряницу,

       3          и говорили: радуйся, Царь Иудейский! и били Его по ланитам.

И если из Матфея и Марка можно заключить, что повели Его на распятие римские солдаты, то у Иоанна, это звучит так:

       12        С этого времени Пилат искал отпустить Его. Иудеи же кричали: если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю.

       13        Пилат, услышав это слово, вывел вон Иисуса и сел на судилище, на месте, называемом Лифо́стротон, а по-еврейски Гаввафа.

       14        Тогда была пятница перед Пасхою, и час шестый. И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш!

       15        Но они закричали: возьми, возьми, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря.

       16        Тогда наконец он предал Его им на распятие[vi]. И взяли Иисуса и повели.

Здесь уже можно предположить, что повел Иисуса именно иудейский ОМОН.

 

Лука

 

И наконец в Евангелии от Луки описание последних часов Господа перед казнью дополняется в главе 23 следующим важным эпизодом:

       4          Пилат сказал первосвященникам и народу: я не нахожу никакой вины в этом человеке.

       5          Но они настаивали, говоря, что Он возмущает народ, уча по всей Иудее, начиная от Галилеи до сего места.

       6          Пилат, услышав о Галилее, спросил: разве Он Галилеянин?

       7          И, узнав, что Он из области Иродовой, послал Его к Ироду, который в эти дни был также в Иерусалиме.

       8          Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его, потому что много слышал о Нем, и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо,

       9          и предлагал Ему многие вопросы, но Он ничего не отвечал ему.

       10        Первосвященники же и книжники стояли и усильно обвиняли Его.

       11        Но Ирод со своими воинами, уничижив Его и насмеявшись над Ним, одел Его в светлую одежду и отослал обратно к Пилату. [в светлую одежду: в греческом оригинале, буквально: «блистающую, сияющую». Как предполагают некоторые комментаторы, это могла быть пурпурная царская (ср. Мк 15:17) или белоснежная одежда[vii]].

 

 

Уничижив Его и насмеявшись над Ним

Гравюра Густава Доре

 

       12        И сделались в тот день Пилат и Ирод друзьями между собою, ибо прежде были во вражде друг с другом.

И далее в той же главе 23:

       13        Пилат же, созвав первосвященников и начальников и народ,

       14        сказал им: вы привели ко мне человека сего, как развращающего народ; и вот, я при вас исследовал и не нашел человека сего виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете Его;

       15        и Ирод также, ибо я посылал Его к нему; и ничего не найдено в Нем достойного смерти;

       16        итак, наказав Его[viii], отпущу.

       18        Но весь народ стал кричать: смерть Ему! а отпусти нам Варавву.

       19        Варавва был посажен в темницу за произведенное в городе возмущение и убийство.

       20        Пилат снова возвысил голос, желая отпустить Иисуса.

       21        Но они кричали: распни, распни Его!

       22        Он в третий раз сказал им: какое же зло сделал Он? я ничего достойного смерти не нашел в Нем; итак, наказав Его, отпущу.

       23        Но они продолжали с великим криком требовать, чтобы Он был распят; и превозмог крик их и первосвященников.

       24        И Пилат решил быть по прошению их,

       25        и отпустил им посаженного за возмущение и убийство в темницу, которого они просили; а Иисуса предал в их волю.

       26        И когда повели Его, то, …

Здесь по смыслу всего текста: И когда [они] повели Его, то, …

Следовательно, и у Луки Иисуса ведут на казнь местные «полицаи».

 

Отчего Пилат и Ирод сделались друзьями

 

Но важнее другое. В Евангелии от Луки, во многом самом «фундированном», во всяком случае из синоптических, ни слова не сказано об избиении Христа римскими легионерами, но, напротив, ‒ иудейскими воинами Ирода Антипы. Именно они по приказу своего владыки, не дождавшегося в пятницу 14 нисана от Иисуса чудес, и вообще знаков внимания, «уничижили Его и насмеялись над Ним», после чего одели в «светлую одежду».

 

 

Уничижение Иисуса[ix]

 

И, наконец, становится ясным, отчего Пилат и Ирод сделались друзьями.

С одной стороны, Ирод, как и Пилат, вопреки первосвященникам, не признал Иисуса виновным, а во-вторых, избавил Пилата от «черной работы» бичевания приглянувшегося игѐмону узника, которого он посильно старался спасти.

При этом соединяется время наказания по Матфею-Марку и Луке.

Судя по времени распятия Иисуса, после «визита» Христа к Ироду и возвращения Его в преторий, времени на новое наказание Его уже в претории с очередным переодеванием в светлые одежды, просто не оставалось.

 

На чем «сломался» Пилат

 

Следует осознать и понять, что Пилат сделал для спасения Иисуса практически все возможное, кроме одного: он не рискнул подставить свою голову вместо головы Странного Узника. Напомним о пресловутом «законе об оскорблении величества», неоднократно применявшемся по свидетельству Тацита (Tac. Ann., I, 73) в последние годы царствования императора Тиберия. Именно на очевидном «намеке» первосвященников на этот закон и «сломался» Пилат.

 

 

Распни Его!

Гравюра Юлиуса фон Карольсфельда

 

Обратимся вновь к Евангелию от Иоанна, глава 19:

9 И опять вошел в преторию и сказал Иисусу: откуда Ты? Но Иисус не дал ему ответа.

10 Пилат говорит Ему: мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя?

11 Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе.

12 С этого времени Пилат искал отпустить Его. Иудеи же кричали: если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю.

13 Пилат, услышав это слово, вывел вон Иисуса и сел на судилище, на месте, называемом Лифо́стротон, а по-еврейски Гаввафа.

14 Тогда была пятница перед Пасхою, и час шестый. И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш!

15 Но они закричали: возьми, возьми, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря.

16 Тогда наконец он предал Его им на распятие…

О том, что у Пилата были все основания не просто опасаться, но быть уверенным, что подобный донос от первосвященников и иных влиятельных лиц Иудеи дойдет до Рима и будет принят во внимание, свидетельствуют римские источники. Так Моммзен, ссылаясь на них, говорит, что иудейское влияние в Риме еще до Цезаря было столь сильно, что римские наместники не рисковали вмешиваться в дела иудеев своих провинций. Было чревато.

А всем известный Марк Туллий Цицерон говорил об иудеях: «Ты знаешь, Лелий, что это за шайка, как они держатся вместе, какое влияние оказывают на собраниях. Поэтому я буду говорить тихим голосом, чтобы меня могли слышать только судьи, потому что найдется много людей, готовых натравить эту толпу на меня и на каждого порядочного человека, а мы не хотим этого облегчить…»[x].

Как видим, Цицерон не боялся громогласно обличать весьма влиятельного в Риме политика Луция Сергия Катилину, ‒ потомка сподвижника царевича Энея Сергеста, от которого и произошел патрицианский род Сергиев, ‒ но опасался поднять голос против членов иудейской сплоченной диаспоры. Почти сто лет спустя во времена Пилата, это влияние могло многократно возрасти. И Пилат, видимо, знал это очень хорошо.

 

Окончание следует