Русское образование и Император Николай II

С первых лет Империи имперское правительство уделяло внимание созданию профессиональных учебных заведений. Почин в этом положил сам Петр Алексеевич. Он и его сподвижники и единомышленники много сделали для зарождения профессиональных учебных заведений в России.

Уже при нем, и в последующие годы в России было создано значительное число военных, морских, горных, медицинских, юридических учебных заведений, а также семинарий и академий для подготовки духовенства.

Школы математических и навигационных наук, геодезические школы, горные училища и другие заведения подобного рода появились не только в столице.

Одним из основоположников профессионального образования в Российской Империи, в лице целой системы горнозаводских школ, был замечательный русский человек, храбрый солдат, государственный деятель, разведчик и дипломат, строитель заводов и открыватель школ, философ и историк Василий Никитич Татищев (1686-1750). Посвятим его светлой памяти несколько слов.

Василий Никитич Татищев

Древний, от самого Рюрика, род Татищевых, в жизненных передрягах обеднел и княжеский титул потерял, но ревность к служению Русской земле сохранил вполне. Сам Василий Никитич, сын стольника Никиты Алексеевича, в семь лет был пожалован стольником при дворе Царя Ивана Алексеевича.

Василий Никитич Татищев

Чтение книг еще в детстве стало его страстью и одновременно главным средством совершенствования познаний в различных науках. В тринадцатилетнем возрасте он посещал проводившиеся в Пскове судебные процессы для приобретения знаний о российском правосудии. В ряде биографий В.Н. Татищева говорится, что он учился в начале XVIII века в Московской «артиллерийской и инженерной школе», но, правда, документов, подтверждающих данный факт, не приводится.

В начале 1704 года семнадцатилетний Василий Татищев выдержал экзамен и был зачислен (вместе с двадцатилетним братом Иваном) рядовым кавалеристом в Преображенский драгунский полк. Его боевым крещением стало сражение под Нарвой в августе 1704 года.

В 1706 году Василия Татищева возвели в поручики. В этом чине он принял участие в Полтавской битве, произошедшей 27 июня 1709 года и ставшей одним из наиболее ярких моментов жизни Татищева.

Ключевым эпизодом сражения стала атака шведов на позиции первого батальона Новгородского полка. Когда неприятель уже практически разгромил первый батальон, русский Царь лично повел в контратаку второй батальон Новгородского полка, поддержанный драгунами. В решающую минуту битвы одна из пуль пробила Петру шляпу, а другая попала в находившегося поблизости Василия Никитича, легко ранив его.

Впоследствии Татищев писал: «Счастлив был для меня тот день, когда на Поле Полтавском я ранен был подле Государя, который сам все распоряжал под ядрами и пулями, и когда по обыкновению своему он поцеловал меня в лоб, поздравляя раненым за Отечество».

В 1711 году двадцатипятилетний Василий Никитич участвовал в Прутском походе против Османской империи. Война с турками, окончившаяся поражением, доказала Петру I призрачность его надежд на иноземцев, которые занимали в русской армии основное количество командных должностей. На место изгнанных иностранцев царь принялся назначать своих соотечественников. Одним из них стал Татищев, получивший после Прутского похода чин капитана.

А в 1712 группа молодых офицеров была отправлена на учебу в Германию и во Францию. Василий Никитич, хорошо овладевший к тому времени немецким языком, в 1712-1714 годах обучался артиллерии и математическим наукам в Германии, посетил Берлин, Бреслау и Дрезден. Привез из поездки массу дорогостоящих книг по самому широкому кругу знаний, главным образом, по математике, военным наукам, истории и географии.

В 1714 году женился на молодой вдове Авдотье Васильевне Андреевской, но брак оказался не слишком удачным. В апреле 1716 году по желанию генерал-фельдцейхмейстера Якова Вилимовича Брюса был переведён из кавалерии в артиллерию. В мае Татищев выдержал экзамен и был произведен в инженер-поручики артиллерии.

В следующем году Татищев находился в действующей армии под Кенигсбергом и Данцигом приводя в порядок изрядно запущенное артиллерийское хозяйство.

Здесь же он в первый раз показал себя ревнителем государственной пользы и государевой казны, не смущаясь для сего вступать в спор с самим Петром Алексеевичем.

Именно, Татищев вмешался в историю с контрибуцией в 200 тысяч рублей, которую уже целый год никак не мог выплатить магистрат Данцига. Вместо нее магистрат попытался предложить царю картину «Страшный суд», которую бургомистр Данцига приписывал кисти просветителя славян св. Мефодия. Прибывший в сентябре 1717 под Данциг Петр картиной заинтересовался и готов был взять ее за часть контрибуции, оценив, правда, в 50 тысяч рублей. Но деньги по тем временам все равно атомные. Поручик Татищев сумел отговорить Государя от убыточной сделки, доказав, что авторством св. Мефодия и не пахнет.

В 1718 году Татищев участвовал в организации переговоров со шведами на Аландских островах, тогда же подал царю Петру I проект о размежевании государства и о сочинении географии России с ландкартами. Занявшись географией страны, Татищев ощутил нехватку исторических сведений, и отныне все свободное от многочисленных служебных занятий время посвящал изысканиям в весьма слабо освещенной отечественной истории.

По сути, Татищев и стал первым русским историком новейшего времени.

В марте 1720 года будущий автор «Истории Российской», а в то время капитан-поручик артиллерии, служащий Берг-коллегии и доверенное лицо Якова Брюса, был послан «в Сибирской губернии на Кунгуре и в прочих местах, где обыщутся удобные места, построить заводы и из руд серебро и медь плавить».

Поручение Татищев выполнял весьма успешно. При нем, если учесть и второй период руководства Татищевым уральскими заводами в 1734-1737 годах, количество казенных металлургических заводов на Урале возросло с одиннадцати до сорока, и предложены к постройке еще тридцать шесть, что и было выполнено вскоре.

Прокладывались дороги, возводились города. Им основаны города Екатеринбург и Пермь. Видимо по дороге Татищев основал заодно еще один город ‒ Ставрополь (ныне Тольятти).

Первые заводские школы были основаны Татищевым

Не менее велики заслуги Татищева в деле просвещения.

В 1721 году он получил разрешение открыть при трех казенных заводах Урала (Кунгурском, Алапаевском, Уткусском) первые заводские школы.

К 1737 году подобные школы существовали уже при всех крупных казенных и некоторых частных заводах. Профессиональные школы, связанные с горным делом, возникли не только при заводах. Также вместе со сподвижниками Татищев разработал порядок открытия, организации и содержания работы этих школ. Документ этот был назван Горным уставом.

Устав предусматривал систему заводских школ, которая включала 4 основные ступени:

а) начальную (словесную): обучение чтению, письму, пению;

б) арифметическую: преподавание арифметики, геометрии, тригонометрии, черчения, теоретических основ горнозаводского дела;

в) немецкую: изучение немецкого языка, связанное с физикой, механикой, техникой;

г) латинскую.

Все ступени, кроме словесной, давали, наряду с общеобразовательными, и профессиональные знания.

В своей просветительской деятельности Татищев был поддержан генерал-майором Вилимом Ивановичем де Гéнниным (1676-1750), посланным на Урал Петром Алексеевичем, для расследования доносов на Татищева со стороны Никиты Демидова. Тот видел угрозу своим заводам со стороны заводов казенных, что строил Татищев.

Против «приватизации» и казнокрадства

Сейчас расхожим словом и мнением стало, что «птенцы гнезда Петрова» поголовно нечисты на руку были, и государственный карман путали со своим. История Татищева и де Геннина, − саксонца по рождению и русского государственного мужа по духу и убеждениям, показывает, что отнюдь не все были таковы.

Вилим Иванович (Георг Вильгельм) де Геннин

Вилим Иванович, зная, что Демидовы в фаворе у самого императора, а также у адмирала графа Ф.М. Апраксина – покровителя самого Геннина, и что выступив против них, он рискует не только карьерой, полностью встал на сторону Татищева. Любопытно, что при этом он отнюдь не испытывая к нему дружеских чувств: «Я и сам его рожи камлыцкой не люблю, но видя ево в деле права и к строению заводов смышлена, разсудительна и прилежна»[1].

Татищев был действительно убежденным сторонником того, чтобы все стратегически значимые отрасли промышленности находились в руках государства, то есть казны, а не в частных руках.

В дальнейшем, рискуя карьерой и жизнью, он сделал все от него зависящее, чтобы сорвать «приватизацию» казенных уральских заводов Бироном и компанией. Отделался сравнительно легко – лишением чинов и заключением в Петропавловскую крепость, откуда вышел после смерти Анны Иоанновны. Это притом, что сама царица к Татищеву скорее благоволила, а он всегда был почтителен к ее памяти в своих работах. По истине: любит Царь, не жалует псарь!

Но окончательное оправдание, уже от Елизаветы Петровны, Татищев получил только за день до смерти.

До этого ему довелось в 1724-1726 годах выполнить важную миссию в Швеции, быть членом монетной конторы в Москве, вновь руководить уральскими заводами, служить астраханским губернатором.

«История» ‒ под домашним арестом

С 1745 года находился фактически под домашним арестом в своем подмосковном имении Болдино. Именно там Татищев подготовил первую русскую публикацию исторических источников, введя в научный оборот тексты Русской правды и Судебника 1550 года с подробным комментарием, положил начало развитию в России этнографии, источниковедения. Создал обобщающий труд по отечественной истории, написанный на основе многочисленных русских и иностранных источников, − «Историю Российскую с самых древнейших времен»[2], составил первый русский энциклопедический словарь.

Впервые в русской историографии Татищев сделал попытку найти закономерности в развитии человеческого общества, обосновать причины возникновения государственной власти.

Как сын своего века, историю он понимал как процесс «умопросвещения».

Но как истинно русский человек из всех форм государственного правления Татищев для России признавал только самодержавие. Ему, как историку, слишком хорошо были видны плоды «федеративности».

И первую в отечественной историографии общую периодизацию истории России Татищев дал именно под этим углом:

‒ господство единовластия (862-1132) – расцвет культуры и могущества Киевской Руси, империя Рюриковичей,

‒ нарушение единовластия (1132-1462) – федерализм и княжеские усобицы, приведшие к двумстам годам ордынского ига,

‒ восстановление единовластия (с 1462 года) – расцвет Руси, Московское Царство становится Империей.

«Странная смерть Василия Никитича Татищева»

Накануне смерти Татищев поехал в церковь и велел туда явиться мастеровым с лопатами. Отстояв литургию, он пошёл со священником на кладбище и «приказал рабочим людям готовить для себя могилу», рядом с могилами предков. Затем Татищев «хотел было опять сесть на лошадь, но не был в силах, а сел уже в одноколку …, приказав священнику на-завтре приехать к себе для исповеди его со святыми дарами, и также чтобы пригласил с собою священников, назнача сам оных для соборования его маслом.

И потом возвратился домой, где нашел присланнаго из Пeтеp6yрга курьера с указом от императрицы, что он найден невинным и прислан ему орден св. Александра Невскаго.

Ваcилий Никитич, написав благодарительное письмо к государыне, отослал орден назад, потому что уже приблизился конец его жизни, отпустил присланнаго, — и тогда же снята была находящаяся при нем стража.

…На следующий день священник со всем причтом в назначенной час прибыл, исповедал его и причастил святых таин»[3].

Затем Татищев простился с сыном, невесткою и внуком, со всеми людьми, и «наконец приказал начать действие соборования маслом, и при чтении седьмаго Евангелия скончался… приказав наперед, что когда приметят, что его душа будет разставаться с телом, то чтобы не делали никакого шуму, дабы не продлить мучения телa , когда оное разстается с душею.

Когда же хотели снять с тела мерку для делания гроба, то столяр объявил, что он уже по повелению покойнаго давно сделан, под которой ножки он, покойной, сам точил»[4].

У Татищева осталось двое детей, благодаря дочери он стал прапрадедом поэта Тютчева.

Школы горные, навигацкие и хирургические

Но главное, что в разных концах страны, в том числе в Сибири и на Алтае, возникли с легкой руки Татищева и де Геннина, говоря по-современному, учебные центры, в которых учились и дети низших сословий, даже крепостных.

В этих нового для России типа горнозаводских школах, изучались черчение и механика, токарное, столярное, гранильное, паяльное и пробирное искусства.

Именно горнозаводские школы успешнее всего развивались и во второй половине XVIII века, при Екатерине Алексеевне. Центральной и самой большой школой была школа в городе Екатеринбурге, основателями которого и были Татищев и де Геннин.

Екатеринбургскую школу окончили: создатель первой «огневой машины» Иван Иванович Ползунов и создатель первого в мире завода-автомата Козьма Дмитриевич Фролов.

Но не только горные школы открывались на Урале и за ним.

В 1736 году по инициативе Витуса Беринга в Якутске создана Навигацкая школа.

В 1740 году А.М. Девиер заводит школу в Охотске.

В 1754 году − открыты школы навигации в Иркутске и Нерчинске.

В 1774 году в Петербурге было открыто горное училище при Берг-коллегии. Во дворе училища был устроен рудник с шахтами и штольнями.

В 1767 году – в Петербурге была открыта первая в Империи государственная хирургическая школа при сухопутном и морском госпиталях – будущая Военно-Медицинская академия. В ее штате состояло: пять профессоров, два учителя и один прозектор.

Всего «открытого» не перечислишь.

«С.В. Рождественский в своем капитальном труде, посвященном истории Министерства Народного Просвещения[5] отмечал, что на протяжении почти всего XVIII столетия активность государства была направлена главным образом на создание профессиональных учебных заведений»[6].

«Общее» образование в тот период, − по словам Рождественского, − носило, прежде всего «элементарный» характер, а попытки создать общеобразовательные учебные заведения более высокого уровня (начиная с Академии царя Федора Алексеевича и Университета при Академии наук) были значительно менее удачными.

Россия здесь вполне шла в ногу с Европой. Дело в том, что XVIII век, по вполне понятным причинам, был веком упадка университетов. Старая схоластическая модель себя исчерпала, никак не соответствуя «веку просвещения», а до моделей Гумбольдта и кардинала Новикова, то есть, простите, Ньюмена, еще дожить надо было.

Вот и росли всюду варианты «эколь политекник», сообразно отечественным силам и установкам.

Положение, как мы уже знаем, резко изменилось в начале XIX века, когда просвещенной Европой была сделана ставка на классическое образование, и недаром этот век считается веком именно общего образования в его наиболее блестящем варианте.

Соответственно меньше внимания уделялось профессиональному образованию. Причем в России «эта тенденция была даже менее выражена, чем в других странах Европы, так как русские Императоры и значительная часть правящего слоя все же следовали образцу Петра Великого, уделявшего большее внимание именно специальному (военному, техническому, медицинскому) образованию.

Тем не менее, на практике рост системы начального и среднего профессионального образования не поспевал за ростом системы общего образования, что породило в том числе известную проблему «лишних людей», которой Министерство народного просвещения и еще больше Министерство внутренних дел было сильно озабочено, по крайней мере, начиная с 60-х годов XIX века[7].

Новый этап профессионального образования

«Новый этап массового развития профессионального обучения при одновременном повышении его социального статуса начался в конце XIX ‒ начале ХХ века.

Хотя и до этого времени в России имелось весьма значительное число типов начальных, посленачальных и средних профессиональных учебных заведений разных ведомств (технических и ремесленных, горнопромышленных и художественно-промышленных, торговых, сельскохозяйственных, педагогических и медицинских и т.д.).

В начальных и средних профессиональных учебных заведениях Министерства Народного Просвещения, например, велась подготовка специалистов по направлениям “механообработка”, “химия” и “строительство”. Но численность учащихся во всех этих учебных заведениях заметно уступала численности учащихся в общеобразовательных начальных и средних школах»[8].

Тем не менее, имеет смысл отметить, качество обучения в этих может и немногочисленных заведениях. Так, например, открытое в 1830 году в Москве при Воспитательном доме ремесленное учебное заведение, «с двумя подготовительными классами и мастерскими» активно развиваясь и расширяясь, было преобразовано в 1868 году в Императорское Московское Техническое Училище. Высшее специальное учебное заведение, «имеющее главной целью образовывать механиков-строителей, инженеров-механиков и инженеров-технологов».

Хорошо тогда видно преподавали в Императорских ремесленных при воспитательных домах!

В дальнейшем периоде нашей истории ИМТУ суждено было стать МВТУ, а затем Техническим университетом, по какому-то печальному недоразумению, носящему до сих пор имя одного из мелких бесов «русской» революции.

План промышленного образования России

«Особая роль в развитии теории и практики профессионального образования принадлежит Ивану Алексеевичу Вышнеградскому − крупному ученому и государственному деятелю, создателю русской конструкторской школы, основоположнику теории автоматического регулирования, одному из теоретиков и организаторов профессионально-технического образования в России»[9].

Иван Алексеевич Вышнеградский

В апреле 1866 года было основано Императорское Русское техническое общество (ИРТО). Инициаторами его создания выступили профессор Лесного института в Петербурге Евгений Николаевич Андреев, инженер-строитель Михаил Николаевич Герсеванов, кораблестроитель Михаил Михайлович Окунев, член корпуса горных инженеров Павел Николаевич Алексеев, артиллерист Василий Николаевич Бестужев-Рюмин, офицер флота Николай Иванович Казнаков и ряд других представителей, ученого, военного, технического и делового мира России.

Инициатива получила Высочайшее одобрение. Комитет Министров России рассмотрел Устав РТО 12 апреля 1866 года, а 22 апреля 1866 года Устав РТО был утвержден Государем Александром Николаевичем. На подлиннике написано:

«Государь Император Устав сей рассмотреть и Высочайше утвердить соизволил, в Царском Селе, в 22-й день апреля 1866 года».

Учитывая, что сами инициаторы начали свои инициативы только в начале того же 1866 года, нельзя не признать, что в России Императорской бюрократических проволочек было настолько мало, что по сравнению с текущем временем, равно как с временами не столь отдаленными, их практически не существовало.

Нервным же современникам, устно и публично утверждавших противное, и доутверждавшихся в конце концов, было бы очень полезно совершить небольшую экскурсию в год так 1917, 1937, 1997, да и любой другой текущего последние девяносто пять лет исторического периода.

Первое общее собрание РТО состоялось 24 мая 1866 года в Петербурге, в доме промышленника А.Е. Бенардаки.

Председателем был избран путеец, генерал-лейтенант, инженер барон А.И. Дельвиг. В 1868 году при ИРТО была учреждена Постоянная комиссия по техническому образованию, ведущим деятелем которой и инициатором основания училищ для рабочих стал профессор Е.Н. Андреев.

В состав данной комиссии, наряду с таким учеными, как Р.Б. Бернгардт, Ф.Ф. Бейльштейн и В.Н. Бестужев-Рюмин[10], вошел и И.А. Вышнеградский[11].

Именно Вышнеградский, уже будучи министром финансов, в 1888 году составил «Общий нормальный план промышленного образования в России», на базе которого были разработаны и тогда же утверждены «Основные положения о промышленных училищах», действовавшие до 1917 года.

Ремесленное училище цесаревича Николая в Москве

В них впервые в России формулировались принципы организации системы специального образования, определялись главные пути подготовки квалифицированных рабочих, мастеров и техников, профессионально-технические учебные заведения вводились в общую систему учреждений народного образования.

Введение в действие этого документа стало началом нового этапа в развитии специального образования в России.

Согласно «Положениям» 1888 года были установлены следующие типы промышленных учебных заведений:

1) средние технические училища, готовившие техников как ближайших помощников инженеров и других высших руководителей промышленного дела;

2) низшие технические училища готовили непосредственных руководителей труда рабочих в промышленности;

3) ремесленные училища, ставившие задачу обучения конкретному ремеслу.

Для всех типов школ были разработаны примерные учебные планы и программы, а в 1889 году утверждены уставы.

В уставах подчеркивалось, что профессионально-техническая школа должна готовить практических работников и ни в коем случае не служить «сверх того ступенью к переходу в школу, служащую для приготовления деятелей высшего разряда».

Учебные планы и программы были составлены таким образом, что основное место в них отводилось специальным предметам. Количество общеобразовательных дисциплин и время, необходимое для их изучения, сводились к минимуму.

Большую роль в развитии системы профессионального обучения сыграл Александр Григорьевич Небольсин (1842-1917), сменивший Е.Н. Андреева на посту председателя Постоянной комиссии по техническому образованию. Сын сенатора и сам тайный советник, Небольсин полвека своей жизни отдал делу образования рабочих и их детей. Он организовал десятки школ и училищ.

Александр Григорьевич Небольсин

В своей деятельности А.Г. Небольсин руководствовался следующими соображениями: «Основа технического образования − есть образование общее,.. мастер должен быть мастером, а не полуинженером,.. обучение практическим приемам ремесла или производства должно быть предоставлено настоящим мастерством, не учебным...

Усилия частных лиц могут сделать многое в деле образования, но это дело не может обойтись без вмешательства правительства».

Небольсин был не только организатором-практиком, но и теоретиком в области педагогики обучения профессиям. Свои взгляды он изложил в таких трудах как: «Об устройстве периодических съездов по техническому образованию», «Школьное обучение малолетних рабочих на заводах и фабриках» и ряде других. С 1892 года он был реактором журнала «Техническое образование»

По инициативе А.Г. Небольсина проводились многочисленные выставки: печатного дела, по электричеству и др. Президент Франции вручил ему орден Почетного Легиона.

Небольсин писал: «Прежде всего, желательно всеобщее образование, так как это основа технического образования. С поднятием общего уровня образованности изменится положение последнего. Для этого необходимы школы, школы и школы».

После смерти А.Г. Небольсина, случившейся незадолго до «Февральской революции», Петроградское училище по механическому делу в 1918 году преобразовано в профессионально-техническую школу и рабочий техникум имени А.Г. Небольсина.

Но далее случилось нечто, что было возможно только в стране победившего социализма: через несколько лет А.Г. Небольсин был посмертно репрессирован и училище превращено в фабрично-заводское училище. В наше время в музее истории профессионального образования восстановлена экспозиция, посвященная А.Г. Небольсину.

Учрежден Санкт-Петербургский фонд его имени, который возрождает участие общественных деятелей и меценатов в профессиональном образовании молодежи. Лауреатами этого фонда являются, в частности, Жорес Алферов, Дмитрий Лихачев, Владимир Путин, Татьяна Доронина и профессор Нью-Йоркского университета Аркадий Небольсин.

Постоянная комиссия по техническому образованию при ИРТО во главе с А.Г. Небольсиным основала свои отделения во многих городах империи.

На 1 января 1910 года в России насчитывалось 1 423 ремесленных школ, училищ и учебных мастерских. В них обучалось 80 тысяч человек.

Министерства развивают активность

«В конце XIX века стала активно развиваться сеть коммерческих и индустриальных учебных заведений, готовивших кадры для бурно развивавшегося финансового сектора и крупной промышленности и подчиненных Министерству финансов и Министерству промышленности и торговли.

Все большую активность по развитию сети своих учреждений профессионального образования проявляло и Министерство народного просвещения»[12].

24 апреля 1895 года Министерство народного просвещения Российской империи утвердило Положение о низших ремесленных школах. В эти школы могли поступать лица, получившие свидетельства об окончании шестиклассных училищ, начальных церковно-приходских школ, а также мальчики в возрасте не моложе 13 лет, умеющие только читать и писать, но выдержавшие особый приемный экзамен по программе[13].

«В рамках земельной реформы в 1909-1914 годах по инициативе П.Н. Игнатьева, бывшего начальником департамента земледелия, была создана широкая сеть начальных, средних и высших сельскохозяйственных учебных заведений»[14].

В 1914 году в России действовало 341 сельскохозяйственное учебное заведение: 9 вузов с 5 400 студентов, 18 средних с 4 000 учащихся, 61 низшее училище, 74 низшие школы 1-го разряда, 35 школ 2-го разряда, 60 практических школ, 34 начальные и народные школы и 50 других учебных заведений.

Лишних людей быть не должно

При прямой поддержке Императора Николая II, граф Игнатьев, уже как Министр народного просвещения, в 1915-1916 годах «существенно расширил сеть профессиональных учебных заведений Министерства народного просвещения.

В отличие от заведений Министерства промышленности и торговли целью этих учебных заведений была уже не подготовка персонала для крупной промышленности, а повышение профессионального уровня населения в целом.

Эта сеть должна была, с одной стороны, резко повысить технический уровень подготовки молодых людей и дать профессии представителям всех социальных групп, а с другой стороны, выполняла важную социальную функцию по предотвращению появления «лишних людей», получивших общее образование, но не имевших профессии»[15].

Система непрерывного профессионального обучения не сегодня родилась

В наши дни, наверное, каждому знакома концепция или теория, так называемого непрерывного обучения. Вызвана она тем, что в быстро меняющемся мире, чтобы не отстать от его привходящих в нашу жизнь реалий, необходимо все время повышать уровень своей профессиональной подготовки, не отходя, так сказать «от кассы». Речь идет о «сетевом» или «средовом» обучении, дающем возможность «каждому человеку на протяжении всей жизни профессиональную подготовку и переподготовку, в том числе и вне учреждений основного и дополнительного профессионального образования.

Говоря об этих концепциях, однако, надо четко понимать, что подобное «средовое» обучение профессии не является современной «инновацией», поскольку и до ХХ века уже играло огромную роль. Древнейшей системой непрерывного профессионального обучения является армия.

Многие исследователи обращали внимание на парадокс: относительная неразвитость или даже почти полное отсутствие системы начальных, средних и даже высших профессиональных учебных заведений, например, в Англии в XIX веке не означало отсутствие профессиональных рабочих, техников и инженеров…

Каким же образом эти квалифицированные рабочие, техники, а тем более специалисты высшего звена получали профессиональное обучение?

Ответ очевиден: они получали его непосредственно в рамках работы в профессиональной среде.

Первоначально это обучение происходило в семье или через традиционную практику обучения «подмастерья» у мастера (например, ремесленника) и т.д. Этот подход к профессиональному обучению, очевидно, является более традиционным.

Однако в XIX веке в него были внесены существенные коррективы, потому что подобное профессиональное обучение, во-первых стало частью значительно более изощренной и методически организованной профессиональной практики, а во-вторых стало предметом государственного регулирования»[16].

«В качестве примера следует привести так называемое “Урочное положение” на строительные работы в Российской Империи введенное Высочайшим указом 17 апреля 1843 года, а затем пересмотренное и дополненное Высочайшим указом от 11 июля 1869 года в результате работы межведомственной комиссии (Министерства путей сообщения, Внутренних дел, Морского, Военного ведомств и Ведомства государственных имуществ).

“Урочное положение” является по сути детальной регламентацией обучения строительных специалистов и рабочих (“уроков рабочим и мастеровым людям”) с программой и методическим материалом по всем видам основных строительных работ. Изданное с комментариями и рисунками, оно становилось, фактически, учебником[17].

Таким образом, обучение и контроль обучения рабочих и мастеровых, по крайней мере в строительном деле (включая возведение зданий, железных и шоссейных дорог, инженерной инфраструктуры), являлось весьма разработанной и регламентированной государством частью профессиональной деятельности уже в царствование Николая I.

Задача этого обучения и контроля профессионального уровня работников в значительной степени ложилась на руководителей и инженеров проектов.

И именно наличие высокоразвитой работы по подготовке кадров низшего и среднего звена являлось одной из причин быстрого развития строительного дела, железнодорожного дела, некоторых отраслей промышленности в Российской Империи»[18].

Новый импульс обучению взрослых при Николае II

«Позже, в царствование Николая II, распространению технических знаний и профессиональному обучению взрослых был придан новый импульс.

Вехами в этом отношении явилась земельная реформа, осуществлявшаяся под руководством премьер-министра П.А. Столыпина и главноуправляющего земледелием Кривошеина. Важной частью реформы было создание системы распространения технических и агрономических знаний среди широких слоев населения.

Следующий шаг был сделан после принятия в 1914 году “сухого закона”, когда Николаем II была санкционирована программа по созданию системы образования для взрослых.

И только наличие такой “распределенной” системы профессионального обучения объясняет тот “чудесный” факт, что как до, так и после 1917 года было значительное число людей, достигших значительных профессиональных высот и при этом формально нигде (кроме, например, общеобразовательной церковно-приходской школы) не обучавшихся»[19].

Поистине, новое – хорошо забытое старое. Но качество подготовки инженеров, мастеров и рабочих-специалистов было на высоте.

Вплоть до того, что, например, мост через большую реку проектировал и строил инженер, а мост через речку «районного масштаба» ‒ обыкновенный мастер, вооруженный справочником с простыми и универсальными формулами.

Мне еще довелось общаться с людьми, наблюдавшими этот процесс воочию. И мосты, кстати, до сих пор стоят. Так что профессиональное образование в Империи было хорошо поставлено.

Скажем еще несколько слов о женском образовании, хотя как уж было сказано – с ним то, как раз все ясно. Женское образование в Российской Империи однозначно было лучшее в мире.

О нем следующий рассказ.

[1] Шандра А.В. Штрихи к историческому портрету Г.В. де-Геннина. //Известия Уральского государственного университета. 1998. №. 9. Специальный номер журнала посвящён 275-летию города и приурочен к международной конференции Екатеринбург: вчера, сегодня, завтра.

[2] Книги 1-5 «Истории» были изданы после смерти Татищева с большими временными промежутками от 1768 до 1848 годов.

[3] Странная смерть Василия Никитича Татищева. //Библиографические записки. 1858. Т. 1. № 7. Стб. 198-200. Основному тексту предшествует примечание: «Это известие о последних минутах известнаго нашего историка найдено нами в библиотеке Д.Д. Благово; написанное на трех листиках, оно пришито как дополнение к "Духовной" тайнаго советника и астраханскаго губернатора Василия Никитича Татищева, изданной в 1775 году в С.-Петербурге Сергеем Друцковым (в 8 д. л.) В 1744 году, по причине несогласий Татищева с наместником калмыцкаго ханства , велено ему было сдать все калмыцкия и астраханския дела генерал-лейтенанту Еропкину, после чего выехал он из Астрахани и до самой смерти жил в подмосковной деревне. Здесь он скончался в 1750 году 15 июля. В духовной своей, сочиненной в 1733 году, он, между прочим, говорит: “О погребении моем не могу более завещать ся, дабы великолепие таковое, как обычай есть, не причлося к тягости грехов моих тяжких”» (стр. 12).

[4] Странная смерть Василия Никитича Татищева. //Библиографические записки…

[5] Рождественский С.В. Исторический обзор деятельности Министерства Народного Просвещения 1802-1902. – СПб., 1902.

[6] Сапрыкин Д.Л. Образовательный потенциал Российской Империи. С. 62.

[7] Образовательный потенциал Российской Империи. С. 62-63.

[8] Там же. С. 63.

[9] Магсумов Т.А. И.А. Вышнеградский (1831-1895) и его «Проект общего нормального плана промышленного образования в России». //European researcher. 2011. № 8 (11). С. 1157-1160.

[10] Бестужев-Рюмин, Василий Николаевич (1835-1910) − генерал от артиллерии, видный представитель оружейного дела в России. Начальник Тульского оружейного завода. Почти 50 лет он был вместе с генералом П.Л. Чебышевым редактором основанного им в 1861 "Оружейного Сборника". С 1899 до 1908 Б.-Р. состоял инспектором оружейных и патронных заводов. Работы по перевооружению нашей армии трехлин. винтовками происходили, гл. обр., под его наблюдением. В статьях, посвященных ИРТО, его инициалы часто записывают ошибочно, как Б.Н. Б.-Р.

[11] Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР второй половины ХIХ в. – М., 1976. С. 169.

[12] Образовательный потенциал Российской Империи. С. 63.

[13] Свод законов Российской империи (ПСЗ РИ). – СПб., 1912. – Т. XI. – Ч. 2. – Ст. 3339. – П. 1. – Доп. 7.

[14] Образовательный потенциал Российской Империи. С. 63.

[15] Там же.

[16] Там же. С. 64.

[17] См. напр.: Урочное положение. (Составил граф Н.И. де Рошфор). ‒ СПб., 1913.

[18] Образовательный потенциал Российской Империи. С. 64-65.

[19] Там же. С. 65.