Почему российская молодёжь лишилась национального самосознания?

В апреле 2020 года наш постоянный автор, всемирно известный сербский профессор Зоран Милошевич планирует провести в Сербии конференцию, посвящённую проблемам национальной самоидентификации.

В работе форума примет участие видный сербовед, помощник главного редактора «Русской народной линии» Павел Вячеславович Тихомиров.

В связи с проведением этой конференции прошло обсуждение на полях РНЛ некоторых проблемных вопросов, связанных с этой проблемой применительно к нашему обществу.

В дискуссии приняли участие член Союза писателей России, председатель международной общественной организации «Русское Собрание», главный редактор «Русской народной линии» Анатолий Дмитриевич Степанов, публицист РНЛ Владимир Валентинович Янчевский и Павел Вячеславович Тихомиров.

Павел Тихомиров: Когда сербские национально ориентированные научные или общественные деятели ближе знакомятся с современными российскими реалиями, то рано или поздно они задают один и тот же вопрос: «Почему российская молодёжь начисто лишена национального самосознания?»

В странах Восточной Европы дело обстоит совсем иначе.

Хорват всегда знает: он не серб и не словенец. Житель «Северной Македонии» твёрдо знает, что он не просто не албанец, но и не серб, и не болгарин. Сербы, наевшиеся в ХХ веке «югославянства», тоже помнят о том, кто они такие.

Ничего подобного нет в Российской Федерации.

Если человек не относится к национальному сообществу чеченцев, татар или армян, то такой человек, чаще всего, позиционирует себя «россиянином». Т.е. сохраняется сложившаяся ещё с советского времени ситуация, когда основная масса населения отождествляет себя с неким культурным стандартом, соответствующим «государственной политической нации», а представители национальных республик цепко и осознанно держатся за собственно этническую принадлежность.

Это позволяет недоброжелателям России, например, политическим украинцам, обвинять русских в том, что мы являемся просто неким «угро-финским сбродом, ордой рабов, родства не знающих».

Владимир Янчевский: А в чём проявляется вот это «отсутствие национального самосознания»? Что ставят нам в вину наши братья-сербы?

П.Т.: Русские не носят вышитых косовороток по праздникам. Русские не поют народных песен. Вообще никаких не поют. Старшее поколение ещё помнит песни советских композиторов, песни, которые за рубежом воспринимаются в качестве «Русских народных», а молодёжь не знает даже уголовной лирики. Русские питаются общечеловеческими полуфабрикатами, купленными в супермаркетах, а праздничные «специалитеты» являются либо плодом советской кулинарии, либо блюдами азиатской кухни.

В.Я.: А что плохого в советском салате «Оливье» или в чебуреках? Да и «Катюша» с «Подмосковными вечерами» не самые плохие песни.

П.Т.: Однако, возникает проблема с самоопределением. Получается так, что татары, кабардинцы, чеченцы и многие другие позиционируют себя в качестве носителей неких национальных этно-культурных ценностей, а русские воспринимаются как денационализированные «ватники».

В.Я.: Ну и пускай. В Первом Риме никаких национализмов не было, но была латынь, Римское право и сильные легионы, которые по прекрасным дорогам моментально появлялись в той части империи, где назревало какое-нибудь ненужно национальное возрождение. В Риме Втором поначалу не было никаких национализмов, но зато был греческий язык, культура и, главное, Церковь.

Мы понимаем, что национальные русские республики – это путь превращения остатков нашей империи в Южную Америку – с разнообразными венесуэлами, колумбиями и т.п. поморскими, сибирскими и казацкими республиками.

А республики эти могут начаться как раз с малого – с эксклюзивных рисунков орнамента вышивки ворота косоворотки; неповторимых и уникальных кулинарных рецептов щей и расстегаев; а также аутентичных напевов обрядовых песен.

И тогда житель Сибири почувствует свою непохожесть на поморского жителя, а казак в очередной раз убедится – насколько он продвинутее в национальном смысле, нежели какой-нибудь житель областного центра Нечерноземья.

А пока что русские имеют Христианскую Православную Церковь; свой язык в качестве государственного; свою культуру, всё ещё не добитую условными «работниками телевизионной культуры»; огромные территории; и, наконец, государство.

П.Т.: Ну, что касается государства, то половина наших знакомых тут же заявит, что государство не наше, государство - в лапах компрадоров-олигархов, давно согласившихся с ролью баскаков в криптоколонии.

Вот и получается, что в такой логичной и верной конструкции не хватает самого главного – государственной воли.

В принципе, если бы с этим не было такого вопроса, то можно было бы согласиться с тем, что мы, русские, жертвуем косоворотками и щами с песнями и плясками во имя имперского строительства.

Однако, раз уж мы соглашаемся называть себя не русскими, а россиянами, раз уж мы готовы исповедовать государственный патриотизм, то тогда уж господа из национальных республик должны поступить точно так же.

В.Я. Да, так, но с одним важным замечанием. Никаких запретов. Никаких «валуевских указов»! Хотят люди издавать поэмы на собственном языке – пожалуйста. Но – за свой счёт. Не за счёт налогоплательщиков империи.

Что же касается собственно русского национализма, то за последние четверть века из почвеннического полуандерграунда русский национализм выродился в косплей, костюмированные реконструкции придуманного «славянского далёкого прошлого». Интересно, что свои видеоролики эти люди иллюстрируют кадрами из позднесоветских художественных кинофильмов, когда идеологи коммунистической партии изо всех сил пытались сфабриковать некую «русскую идентичность», построенную на внехристианских, да, пожалуй, даже антихристианских мифах.

П.Т.: Ну, каждый волен заниматься чем его душе угодно, тут криминала нет, хотя любой христианин понимает, что заигрывания с язычеством – дело духовно небезопасное. Я о другом. Предположим, что наши далёкие предки действительно исповедовали нечто, похожее на то, что исповедуют наши доморощенные эко-активисты, которые, впрочем, вместо мира, придуманного Толкиеном, взяли в качестве основы для альтернативной игровой реальности мир, придуманный некими неизвестными социальными инженерами. Даже если предположить, что дохристианские русичи вели себя именно так, как ведут себя современные неоязычники, - то разве можно забыть то, что современные русские люди вовсе не являются прямыми потомками дохристианских русичей.

Никто толком не знает, что там было на самом деле в столь отдалённом прошлом, за последние 30 лет Окна Овертона расшатаны до такой степени, что уже никто ничего не может с уверенностью утверждать. Но если обратиться к здравому смыслу, то мало кто станет отрицать тот факт, что древнерусский этнос – это симбиоз славян, угро-финнов и варягов. Условный «среднерусский этнос», сформировавшийся в ордынскую эпоху, – это симбиоз древнерусского элемента с тюркским, когда всякий, служивший Великому Князю Московскому и веровавший так же, как Митрополит Московский, становился Русским.

Позже, в послепетровскую эпоху, в новорусскую национальную общность вошли разноплеменные «немцы» и крещёные евреи.

Говорить о том – какое самосознание было присуще нашим предкам, жившим в XVIII веке, довольно сложно. Если речь идёт о служилом сословии, то совершенно очевидно, что представители этого сословия позиционировали себя в качестве подданных короны Её/Его Величества Императрицы/Императора Всероссийской/Всероссийского, которые исповедовали Закон Греко-Российской Православной Церкви.

Вплоть до начала XIX века наши российские дворяне общались между собой на французском языке, по-французски читали романы. Оперы – как и все прочие образованные европейцы – слушали на итальянском. Техническую литературу использовали немецкоязычную, медицинские термины были латинскими. И лишь с представителями низших классов общение происходило на том или ином местном диалекте русского языка.

И нужно было появиться гениальному Александру Сергеевичу Пушкину, который не просто показал, что можно писать на Русском языке, но, фактически создал этот самый Русский язык в том виде, в котором мы знаем его до сих пор.

Профессиональные русские писатели облагородили народные сказки, превратив сумбурные анекдоты в классические произведения словесности. Профессиональные русские композиторы облагородили мотивы, превратив милые мелодии в классические музыкальные произведения. Профессиональные русские художники создали впечатляющие картины, изображавшие неких легендарных личностей, сведения о внешнем виде и гардеробе которых были весьма путаны. На основе архитектуры допетровской Москвы создавались великолепные новоделы, которые пришли на смену барокко XVIII века и ампиру с классицизмом первой половины XIX века.

Но Новорусская нация не успела сложиться и укорениться. Случилась Катастрофа 1917-го года.

В.Я: Убеждён, что Катастрофа эта совершенно неслучайна. Если пообщаться в сети с условными «белыми», то они удивляют тем, что в идейном смысле проявляют «упоротость» совершенно большевицкую.

И если бы они победили в Гражданской войне, то результаты духовных и культурных преобразований, которые могли бы совершить наши отечественные «младотурки», были бы несравненно трагичнее, нежели последствия советской смуты. Очередной смуты, очередной болезни Русской государственности, которые бывали в нашей истории неоднократно.

Впрочем, хочу сделать важное дополнение, чтобы не возникало недоумений относительно моей мировоззренческой позиции: ругать «Февраль» - это вовсе не значит хвалить «Октябрь».

Белое движение очень неоднородно. Была очень хорошая, наивная и романтическая героика русских юнкеров, гимназистов, кадетов, студентов. Честно и хорошо жили, честно и героически погибли или умерли в эмиграции, до конца храня память о России. Их упрекнуть не в чем, только гордиться, пожалуй. В глубинном смысле они похожи на красных идеалистов. На того же литературного Павку Корчагина или вполне реального Сергея Лазо.

Во всяком случае, белому движению дали жизнь и посмертное существование именно русские мальчики. Белые офицеры нижнего и среднего звена, в общем, тоже в политике не были замешаны. Тоже честно погибли. Или на службу к красным пошли, думая, что идут служить России.

А вот верхушка Белого движения вся перемазана в предательстве.

Корнилов, Алексеев, Маннергейм, Деникин и прочие.

Кто-то больше, кто-то меньше. Ну что ждало того же Алексеева, если бы чудом вернулась монархия и св. император Николай Второй? Расстрел или повешенье. Корнилов с его мутным «побегом» из австрийского плена? Генерал Рузский? Адмирал Колчак? Деникин, по сути, проваливший и погубивший Белое движение в 1919 году?

Это, скорее всего, масон, действовавший в угоду «союзникам», а вовсе не России.

Если бы не барон Врангель, то белое движение закончилось бы позором. Последний крымский эпилог придал белому движению необходимый трагизм и высоту античной трагедии. Победу после смерти.

П.Т.: Мы говорили в прошлый раз о том, что Россия – в случае победы белых – теоретически могла стать центром фашизма?

В.Я.: Ну, а какие были варианты?

Монархией Белогвардейская Россия быть не собиралась. Во всяком случае, Самодержавной монархией. Естественной реакцией на большевизм была та или иная версия правого радикализма.

И тут вариантов немного – либо разновидность доведённого до уровня идолопоклонства шовинизма, т.е. классический фашизм, либо разновидность оккультного расизма, т.е. некий подвид нацизма.

Я, кстати, сейчас не про оккультистов типа барона Унгерна, а о том, что «мейнстримом» предреволюционной России было вовсе не православное благочестие, а культура Серебряного века, не чуждая Рерихов, Блавацкой и т.д. и т.п.

Вот эти все «русские космисты» вполне могли бы стать выразителями идеологии Новой России. При этом никто открытых гонений на Церковь бы не устраивал. Напротив, на праздниках служились бы водосвятные молебны и торжественные богослужения.

Это значит, что и Церковь была бы замарана участием в таком проекте.

И если сейчас нам без конца и края бросают в лицо обвинения в «погонах под рясами», то в случае такого сценария развития событий Церковь везде и всюду преподносилась бы как прислуга мирового зла. Ведь Великобритания же никуда бы не делась, и Вторая Мировая война была бы развязана рано или поздно – во имя борьбы с недемократическим режимом.

П.Т.: Не случайно же в среде православных русских патриотов происходит переосмысление нашей катастрофы 17-го года. И Красные воспринимаются – в числе прочего – как Бич Божий. Инструмент в руках Хирурга. Операция по удалению гангрены.

В.Я.: …Без наркоза. Хвалить красных безнравственно. Жалеть можно. Такие же жертвы.

Но у нас же речь шла о идиотском противостоянии: «русские» против «советских».

Убеждён, что ругня «русских белых» и презрение по отношению к «советским» идёт от внутренней пустоты. Это утверждение себя через отрицание другого.

Потому что внутри себя ничего нет. «Русские белые» это точно такие же «совки», не любящие и не понимающие реальный русский народ.

Некоторых персонажей просто «корчит» от ненависти к русским, но они их «советскими» обзовут - и всё. Вроде, теперь можно презирать и надмеваться. А реально за этим обычная спесь.

П.Т.: Что делать нам сейчас?

В.Я.: Русские, во-первых: должны выступать как анонимная вненациональная сила.

Во-вторых: максимально использовать возможности государства в своих целях, а не объявлять его «чужим». Государство для русских это наиболее важный инструмент.

В-третьих: систему неформальных связей русских нужно строить вокруг православных приходов, военно-патриотических организаций, литературных кружков и прочего, а не вокруг «этнографии русских вышиванок, лаптей и самоваров».

В-четвёртых: «Русское неоязычество» должно быть объявлено вне закона. Это очень опасная зараза, т.к. она связана непрямым, но очень тесным образом с «белогвардейщиной и февралём».

П.Т.: Что значит: «Русские должны выступать как анонимная вненациональная сила»?

В.Я.: Это значит, что если мы имеем Литературный клуб, то не нужно вешать на него табличку «Русский клуб имени Пушкина. Тюркам и собакам вход запрещён!» В таком клубе и так будет лелеяться именно русская культурная традиция.

П.Т.: …Если, конечно, литераторы будут воспитаны на Пушкине, Достоевском и Чехове, а не на каком-нибудь Сорокине или даже Пелевине. Пелевин – талантливый литератор, но его творчество не имеет никаких точек соприкосновения с Русской культурой. Занятные анекдоты, написанные космополитом-буддистом при посредстве слов русского языка.

Но это так, к слову.

А вот с тем, что «русские должны выступать как анонимная вненациональная сила» можно очень серьёзно поспорить.

Анатолий Дмитриевич Степанов: «Русские должны выступать как анонимная вненациональная сила», - абсолютно некорректная формулировка. Русские в своей стране не должны быть анонимными без национальных признаков! Это путь к распаду страны. Призыв к русским отказаться от национальности попахивает бухаринским тезисом, что русские должны унизить себя, чтобы уравняться с «притесняемыми при царизме национальностями». Так недалеко и до русофобии дойти.

В советское время была попытка скрыть русскость под именем советскости. Надо признать, что неудачная, поскольку в итоге русские не ценили как следует Советский Союз, который был фактически государством русского народа, но при этом официальная идеология это тщательно скрывала.

Конечно, в империи, каковой была, есть и будет Россия, русский народ должен сочетать в себе и признаки русского этноса (язык, культура, бытовые привычки) и признаки имперского суперэтноса. И в этом смысле Сталин - не грузин, а русский грузинского происхождения. А Лорис-Меликов - не армянин, а русский армянского происхождения. Пастернак и Мандельштам - не евреи, а русские еврейского происхождения. И так далее. И в этом смысле комиссар Брестской крепости Ефим Моисеевич Фомин более русский, чем коренной русак генерал Андрей Андреевич Власов.

Однако вся эта надэтническая русскость зиждется на русскости этнической, без неё существовать не может. Поэтому в государственной политике важно сохранять баланс. Не превращать русскость в культ вышиванок, гармошек и хороводов, за чем неизбежно последует увлечение неоязычеством. Но в то же время беречь и развивать русскую культуру, охранять русский язык, изучать и пропагандировать русскую историю.

Всё это хорошо понимал Сталин. И плохо понимали его последователи, поэтому Советский Союз и рухнул.

П.Т.: А какая связь между эко-активистами, играющимися в язычников, и белогвардейщиной?

В.Я.: Ну, то, о чём мы только что говорили. При победе белых Россия бы стала тем, чем стала Германия при нацистах. Только в этом ещё и Православную Церковь перемазали бы. Победа большевиков избавила Россию от жуткой катастрофы и позора.

П.Т.: А разве антикоммунисты не являются православно верующими людьми?

В.Я.: Я сужу не по антикоммунистам былых времён, а по тем нашим современникам, чьи имена мелькают в публичном пространстве. К сожалению, опыт сетевых дискуссий показывает, что высокомерный псевдомонархизм «белых», показательное унижение «совков» нередко исходит от людей, мягко говоря, не очень воцерковлённых.

Это или истеричные филокатолички, или «зороастрийцы». Ну, имён называть не будем, все в курсе.

П.Т.: Становление политической нации немыслимо без формирования некоего национального мифа.

В.Я.: Конечно, без исторического мифа не обойтись. Американцы носятся с Днём Независимости, с «Унесёнными ветром». Французы - с величием Наполеона. Испанцы - с Колумбом (хотя он был генуэзцем). И так далее. Любому народу нужен исторический миф. Простой. Почему только наша интеллигенция всегда и со всем воюет?

Всё ей не так.

Причём, «не так» всегда.

При декабристах, при всех царях, в 1917-м, 1991-м, сейчас... Всё не так. Ну, что плохого в том, чтобы взять и подменить смыслы тех же праздников «23 февраля» или «8 марта»? Просто мужской и женский день.

Да, глупо, согласен. Но неужели умнее - с упорством носорога бодаться с этим столько лет? Или высокомерно презирать? Вот, дескать, народ дурак какой... Да народ живёт своей жизнью и плевать ему на то, что праздник «1 мая» «красной маёвкой» когда-то был. «День солидарности трудящихся»! Во как! Едет народ в лес и шашлыки делает. Или рассаду сажает.

А русский интеллигент не идёт ни в церковь на службу, ни водку пить с мужиками. Всё сидит и переживает бедный за «русский народ».

П.Т.: Ну, хорошо, будем продолжать ходить в церковь, в пределах разумного потреблять водочку, прекратим подрывные разговоры про «криптоколонию». «Будем делать дело», но без фатализма племянницы чеховского дяди Вани. «Сделаем всё, что можно. А там – как Бог даст!».