Наше общество не готово к очищению через православную веру

На телеграмм-канале Толкователь опубликовано сообщение о том, что "россияне не хотят насаждения религиозности в обществе, как показывает исследование Института социологии РАН". Вчера мы опубликовали некоторые комментарии по существу затрагиваемых вопросов, высказанные участниками виртуального «Круглого стола Русского Собрания».

Продолжаем знакомство читателей с позициями авторов, высказанными на этом обсуждении.

Подводя предварительные итоги обсуждения, отмечалось, что крайне размыто само понятие «клерикализации». Что это такое? Присутствие предмета Основы Православной культуры в учебной программе средней школы? Присутствие священнослужителя на светских мероприятиях, а чиновников – на богослужениях? Возведение храмов вместо уничтоженных богоборческой властью КПСС? Чего «боятся» обозначенные в исследовании проценты россиян? Быть может, сам вопрос изначально был поставлен некорректно? Или провокационно? Вопросы, вопросы, вопросы.

Итак, продолжаем публиковать фрагменты обсуждения.

Константин Новиков: «Насчет идейного контура.

Церковники и не должны ОДНИ его задавать, так никогда и не было. Но Церковь всегда в России, кроме постпетровских времен, (но частично и тогда) определяла границы, наполнение и основы культуры, нравственности, политики и идеологии. Не всегда вмешиваясь напрямую, но привнося в общество идейные и нравственные императивы. Даже в советский период культура и нравственность были заквашены на православии, а через них во многом и политика.

Так и должно быть. Просто надо это конституировать, не в плане того, что Синод заменит собой отдел внутренней политики АП, а на уровне признания государством своих мировоззренческих основ, широкого допуска священства в школы, предметов соответствующих, интеграции духовных заведений в систему высшего образования и пр. Но без прямого контроля священством админсреды. С влиянием, возможно, но опосредованным, что есть и сейчас».

Анатолий Степанов: «Православные смыслы в общество должны внедрять миряне, которых будут окормлять и за них молиться священники, тогда не будет соблазна выдать за эти смыслы корпоративные интересы.

Я нередко слышу уже даже от правильных священников: мы - церковь и вы - миряне должны быть едины, вроде о единстве, но на самом деле о разделении на католический лад, а, значит, так уже научили».

Иерей Евгений Хованский: «А я такое не слышал, что священники это церковь... От вас впервые слышу».

Константин Новиков: «Так о том и идет речь, что Церковь является носителем глубинных религиозных смыслов, которые трансформируются мирянами в культуре, идеологии, политике. Церковь учит и наставляет, воспитанные ею чада действуют в мире. Традиционная для православия реальность.

Разделение на клир и мир сейчас, это следствие прежде всего исчезновения общинности. Но ни о каком замыкании клира в отдельном сословии не может сейчас идти речи. Если священство как сословие начало распадаться уже в конце 19 века, несмотря в т.ч. на усилия власти сословность сохранить, о каком появлении замкнутой церковной прослойки можно говорить в наших условиях? Нет ничего этого и близко, никаких предпосылок».

Анатолий Степанов: «Конечно Церковь Христова содержит все глубинные смыслы предназначения человека, смысла его жизни, как и смысла существования государства, смысла исторических событий.

А вот церковь земная далеко - не всегда. И разделение здесь, увы, присутствует. К примеру, далеко не все священники и архиереи разделяют идею Третьего Рима, как религиозного предназначения России, многие не просто игнорируют, а глаголют вопреки. А ведь они - пастыри народа, а не миряне.

Многие священники формально почитают Святую Царскую Семью и подвиг Страстотерпца Николая для них сокрыт, поэтому у нас до сих пор нет подлинного духа покаяния. А священники, которые Царскую Семью почитают, находятся либо под подозрением, либо явно и скрыто гонятся архиереями. А ведь они пастыри народа!

Много ли священников считают триаду "Православие, самодержавие, народность" хотя бы формулой русской культуры, как писал философ Арсений Гулыга? Немного, а ведь они пастыри народа, а не философы.

Так что Церковь Христова хранит смыслы, а вот церковь земная не всегда их доносит, учитывая, что у нас с соборностью проблемы и голос мирян в церкви земной почти не слышен. Разве что на Русской народной линии».

Константин Новиков: «Главная проблема в этом опросе и самой постановке вопроса - это жупел "клерикализма", выдуманной и несуществующей опасности.

Все против клерикализма (и я  тоже против), но это трактуют как то, что все против усиления православия и его нарвственного влияния в школах и жизни. Что не так.

Вообще, это обычная технология опросов: хочешь получить нужный результат? Не подделывай результаты самого опроса, поставь вопросы так, чтобы люди выбрали нужный тебе вариант. Ну, а потом можно мухлевать, делая произвольные выводы.

Если вопрос будет поставлен не "Вы за или против клерикализма?", а "Вы за или против усиления нравственного влияния Православия на жизнь общества?" - результаты опроса будут противоположными, большинство выскажется "За"».

Анатолий Степанов: Согласен с тем, что весьма возможно этими социологами был проведен не опрос, а информационная диверсия, когда сознательно так был сформулирован вопрос, что запутанные формулировкой простые люди ответили как надо этим социологам.

Но это не отменяет проблемы угрозы клерикализма. По сути, это попытка внедрить христианство в общественную жизнь чуждыми, заимствованными у католиков и протестантов методами. У нас, к сожалению, была целая волна копирования католическиско-протестантских методов миссионерства (концерты и танцы в храмах, всякие заигрывания с молодежью и проч.). Эти методы отторгались консервативным церковным большинством, поэтому популярность получали традиционные священники-харизматы. Думаю, народ интуитивно отторгает клерикализм, чувствуя его угрозу для традиционной России.

Владимир Букарский: Ошибка была допущена в определении адресной группы миссионерства. В церковном, как и в государственном аппарате тех лет доминировали западнические тенденции. Решили, что надо обращаться к «поколению смузи», к городским хипстерам, которым плевать и на страну, и на Церковь. А надо было обращаться к большинству - к армии, казачеству, к Уралвагонзаводу. Их и не надо приводить в церковь - они и сами туда идут, когда «припечёт». Они и сами идут в храм освящать куличи, крестить детей, венчаться, отпевать усопших, едут на автобусах в монастыри, стоят в очереди к Поясу Богородицы, стихийно почитают святого воина Евгения Родионова. Вот с ними надо было работать, а не высмеивать их высокомерно-снисходительно, как это годами делал Кураев с благословения МП, и как это продолжает делать Дворкин, видя в каждом авторитетном приходском батюшке сектантского гуру.

В том, что ОПК нельзя вводить в школах - тоже не согласен. Есть успешный опыт Белгородской области, где ОПК ввели 10 лет назад (но потом федеральные чиновники всё закопали). Есть регионы, где это было бы востребовано, и народ не был бы против - Краснодарский край например. Самый консервативный регион в России».

Анатолий Степанов: «Я не против ОПК, действительно был позитивный опыт не только в Белгородской, но и в целом ряде других русских областей (Орловской, Брянской, Смоленской), но потом МинОбр руками Исаака Калины, которому чем-то удалось соблазнить митр.Климента ликвидировал ОПК. Но главное - не ОПК во всех классах, а возвращение православных смыслов в курсы истории и литературы, тогда ОПК можно оставить факультативом или преподавать 1 год для ознакомления с чисто церковной традицией».

Продолжение следует