Последнее, на что мне хотелось бы обратить внимание, - отношения в семье. Это – самая чувствительная сфера, поскольку нормальная семья по определению является малой Церковью.
«Оппозиция к близким с самого начала развития гебоидного состояния приобретала характер немотивированной враждебности, доходящей до «лютой ненависти» и возникала без каких-либо внешних поводов, - пишут Г. П. Пантелеева, М. Я. Цуцульковская и Б. С. Беляев в книге «Гебоидная шизофрения». - Больные обнаруживали крайнюю жестокость по отношению к домашним, которых терроризировали своими необоснованными и нелепыми претензиями, стремлением причинить им как можно больше вреда. Без каких бы то ни было объяснений больные запрещали родителям обращаться к себе с вопросами, не выносили присутствия родственников за столом во время еды. Они подчиняли своим требованиям весь быт семьи, превращаясь в настоящих «домашних тиранов». Больные ограничивались лишь краткими распоряжениями в приказной форме с употреблением неизменно грубых, вульгарных выражений, несвойственных им прежде. Не проявляя ни малейшего стыда, они в унизительной форме требовали мыть их в ванной, бесцеремонно забирали себе лучшие кушанья, «разрешали» родственникам доедать после себя остатки еды, проявляли к близким невероятное бездушие. Они разрешали родственникам пребывать только на кухне, запрещали им присутствовать при просмотре телепередач в одной комнате с больными. Не считаясь с самочувствием и состоянием здоровья родителей, несмотря на их просьбы, больные включали на полную мощность проигрыватели, зажигали на ночь как можно ярче свет, каждым своим действием стремились создавать больше шума. На любое замечание родственников они разражались неадекватной грубой бранью, угрожали им увечьем, убийством, ломали вещи.
Желание противоречить во всем близким было доведено до карикатурной формы, что делало поведение больных грубо неадекватным, непонятным. Стремление в любой форме «делать назло» родителям становилось определяющим в поведении, принимало сверхценный характер. В тоже время в значительной мере в таком поведении больных играли роль влечения перверзного характера. Больные испытывали удовольствие, если как-то могли унизить родственников, доставить им физическое страдание. В осуществлении этого они проявляли незаурядную изобретательность и изощренность. Они смаковали недостатки родных, с удовольствием провоцировали ссоры в доме, издевались над более слабыми членами семьи. Шутки больных становились злыми и жестокими. В присутствии престарелых членов семьи они начинали обсуждать подробности их грядущей смерти, с нескрываемым наслаждением избивали младших братьев или сестер, дразнили их, под угрозой обучали неприличному поведению… Больные становились невыносимыми в домашней среде. Они без причины с удовольствием произносили в присутствии родителей бранные слова, непристойные фразы, грубо обзывали их дураками, свиньями, гадинами, придумывали им унизительные клички, употребляли презрительные обращения, в оскорбительной форме говорили о них «твой муж», «твой сожитель» (об отце)».
Авторы говорят о тотальности оппозиционного отношения молодых людей к родным и близким:
«Оппозиция больных к близким постепенно охватывала все стороны деятельности больных. Бездушие и жестокость по отношению к родным они проявляли все с большим упорством и невероятной настойчивостью. Они избивали престарелых родственников, выгоняли больных родителей на улицу, запрещали вызывать им врача. В ответ на малейшее неудовольствие в их адрес больные жестоко избивали родителей, бросали в них тяжелые предметы, выворачивали им руки, прикладывали к телу горящую папиросу, плевали в лицо, начинали душить и т. п. При этом они оставались абсолютно глухими к уговорам, не испытывали чувства раскаяния, обнаруживали абсолютное непонимание ситуации и отсутствие даже малейшей критики к своим поступкам».
К сказанному можно добавить зоосадизм – жестокое обращение с животными. Зоосадизм, как значимая часть, входит в т.н. «триаду Макдональда», маркирующую известную предрасположенность человека к совершению серийных убийств. Помимо садизма в нее входят непреодолимое влечение к поджигательству (пиромания) и энурез.
Здесь самое время сказать несколько слов о т.н. предвестниках – преморбидных явлениях, признаках, свидетельствующих о грядущем психическом неблагополучии. Дело в том, что психические расстройства, влекущие за собой и криминальные социальные действия, вроде масс-шуттинга или школьного буллинга, не возникают внезапно и на пустом месте. Очень часто первые зарницы возможной будущей острой манифестации вспыхивают задолго (иногда за несколько лет) до ее наступления. Но таким вспышкам ни родители, ни школьные психологи, ни педагоги, как правило, значения не придают, а некоторые даже считают любое вмешательство в ситуацию недопустимым, поскольку это мешает ребенку «самовыражаться». Никому в голову не приходит заносить в группу риска подростка с пирсингом, шрамированием, татуировками (сопоставьте это с поголовным татуированием тел украинских неонацистов - на языке психиатрии это называется аутоагрессией, т.е. агрессией, направленной на себя), злоупотребляющим нецензурной лексикой (копролалия на языке психиатрии), буквально одержимого некими сверхценными идеями (увлеченному неоязычеством, например, или сатанизмом; на языке психиатрии – метафизическая интоксикация) и т.д. Можно возразить: кто же в наше время ходит без татуировки, не матерится и не увлекается какой-нибудь магической практикой (допустим, астрологией)? На мой взгляд, распространенность таких явлений – показатель высокой степени невротизации и психотизации нашего общества и предвестник новых кровавых социальных потрясений, которые неминуемо наступят, когда невро- и психопатологические явления достигнут критической массы. Люди моего поколения помнят ленинские признаки революционной ситуации. Могу добавить к ним еще один: революции возникают там и тогда, где и когда накапливается неконтролируемая критическая масса людей с некомпенсированными проблемами невротического и психопатического статуса.
Прошу простить мне обширное цитирование и «художественные отступления». Кому-то они покажутся малоинтересными. Тем не менее, я отнимаю ваше время только потому, что обращаюсь преимущественно к тем, кто, сталкиваясь с описанными явлениями, затрудняется их квалифицировать. Кстати, и сами авторы приведенной работы (Пантелеева, Цуцульковская и Беляев) откровенно признают, что «с психопатологической точки зрения чрезвычайно трудно определить описанное психическое расстройство у больных». Но, с моей точки зрения, речь, бесспорно, идет о нравственном помешательстве, его симптоматике, хотя само это слово уважаемые авторы и не произносят.
Разумеется, не все подростки, ведущие себя неподобающим образом, являются больными. Вместе с тем, следует учитывать удручающую статистику, характеризующую эпидемиологическую ситуацию в мире и в нашей стране. Так вот, по данным психиатров, в мире психическим расстройством разной степени остроты и тяжести страдает каждый пятый человек. Что касается нашей страны, то тем или иным видом психического расстройства страдают 25% подростково-юношеского населения (13-25 лет). В этой связи могут ли удивлять осведомленных людей массовые вспышки социальной агрессии, связанные с covid-эпидемией? Свинья грязи найдет. При наличии критической массы невротизированных и психотизированных людей, повод к всплеску разрушительных подсознательных сил сыщется всегда, будь то случайное убийство полицейским негра или требование носить маски в общественных местах. И совсем беда, если критическая масса невротизированных и психотизированных людей накапливается не только на стороне гражданского общества, но и на стороне властей, обязанных оценивать ситуацию трезво. А там процесс конденсации патологических «энергий» по объективным причинам идет еще быстрее, хотя и может выражаться по-другому: например, апатией, когнитивной редукцией, отсутствием адекватного понимания стратегических задач и целей и, одновременно, реактивного, оперативного, быстрого мышления, способного разумно среагировать на любые вызовы. Указанные обстоятельства делают социальный взрыв практически неизбежным.
Важно учитывать и то, что психические заболевания часто бывают так же заразительны, как и инфекционные. Вот что писал об этом больше 100 лет назад Владимир Михайлович Бехтерев в книге «Внушение и его роль в общественной жизни»:
«В настоящую порутак много вообще говорят о физической заразе при посредстве «живого контагия» (contagiumvivum) или т. н. микробов, что, на мой взгляд, нелишне вспомнить и о «психическом контагие» («contagiumpsychicum»), приводящем к психической заразе, микробы которой хотя и не видимы под микроскопом, но тем не менее подобно настоящим физическим микробам действуют везде и всюду и передаются чрез слова, жесты и движения окружающих лиц, чрез книги, газеты и пр., словом, где бы мы ни находились, в окружающем нас обществе мы подвергаемся уже действию психических микробов и, следовательно, находимся в опасности быть психически зараженными».
Вот и сейчас мы имеем дело с эпидемической передачей некоего опасного духовного вируса от людей безусловно больных людям духовно «не привитым», т. е. никак не защищенным. Это и обусловливает то состояние пандемии нравственного помешательства, в котором пребывает современное человечество.
Еще раз повторю: так называемые масс- и скулшуттеры, насильники в школах, суицидальные группы в социальных сетях, экстремисты и террористы и другие подобные им персонажи к нам не с неба падают. Их появление обусловлено целым рядом психоорганических и социальных причин, при этом психоорганические причины являются ядерными, главными, связанными с органическим поражением головного мозга, дисфункцией некоторых его областей. Как говорила моя коллега по экспертной работе профессор психиатр И.В. Шадрина:
«Не каждый органик – террорист, но каждый террорист – органик».
Она – эта дисфункция – и вызывает нравственное помешательство, всегда возникающее на органической почве; нравственное помешательство, которое до его криминализации может быть считано по определенным «предвестникам»: изменениям в поведении, в отношении к окружающим и т.д. Нужно только отнестись к этому не как к милым и извинительным шалостям и чертам характера, а как к серьезной проблеме, способной из педагогической и медицинской превратиться в криминальную идаже стать, как показывают события на Украине, геополитическим фактором.
Конечно, нельзя преуменьшать значение и социальных факторов. Иногда бывает критически важно присмотреться и к социальному пространству, в котором расцветают убийственные и самоубийственные наклонности молодых людей. Как правило, они являются продуктом сложного сочетания деструктивных социальных факторов с патобиологическими. И возникает порочный круг: с одной стороны, социальная нестабильность (аномия) обусловливает и увеличивает рождаемость людей с психическими проблемами, с другой – такие люди с психическими проблемами, число которых в популяции возрастает, преимущественно и дестабилизируют, раскачивают социальную ситуацию.
Должно сказать, что нравственное помешательство далеко не всегда принимает форму психического расстройства – в частности, гебоидной шизофрении, как было показано. Я нарочно в качестве примера выбрал крайнюю, наиболее тяжелую – и поэтому наиболее выразительную – форму манифестации. Но существуют и другие, условно говоря, мягкие формы проявления нравственного помешательства. Самая распространенная среди них – психопатия, которую часто ассоциируют с социопатией, хотя это далеко не одно и то же.
Психопаты, по меткому замечанию одного из исследователей, это люди без жалости, без совести, без раскаяния, т.е. нравственно помешанные. Они просто неспособны к тонким движениям души опять-таки в силу морфологических особенностей своего головного мозга. Такие люди живут среди нас, многие – достаточно успешны, - и безжалостно манипулируют окружающими. Сочувствия, эмпатии от них ждать бессмысленно. Ряд оккультно ориентированных психиатров (М.Е. Литвак, например) называют их «психологическими» или «энергетическими вампирами». Они – не «пушечное мясо». Они – так сказать, офицеры, высший командный ресурс психо-ментальных войн. Разговор о них востребован, необходим. Понимать внутреннюю, субъективную мотивацию противника исключительно важно,.и я надеюсь в недалеком будущем на эту тему высказаться.
Я сознательно не даю никаких рекомендаций. Не только потому, что, вероятно, не имею на это права, как неспециалист.
Поверьте: мне, как педагогу, который уже третий десяток лет занимается деструктивными сообществами, есть, что сказать. Но на это потребуется, во-1-х, много времени, а во-2-х, радикальное изменение той социально-экономической и духовной ситуации, в которую оказалась ввергнута наша страна, и которая ведет к почти тотальной психотизации и невротизации общества. Не думаю, что большинство моих соотечественников считает её психологически комфортной для себя и своих детей. Не думаю, что в 1990-х г.г., когда шайка преступников, возглавляемая хроническим алкоголиком, развалила Советский Союз, произошла «сбыча мечт» большинства населения. Бездействие еще не означает согласия. Бездействие может быть связано с индуцированным, навязанным извне параличом воли. Но паралич не может длиться вечно. Организм рано или поздно найдет выход из психотравмирующей ситуации перманентно длящегося дистресса, и дай Бог, чтобы такой выход не оказался беспощадно-кровавым, как это часто случалось в нашей истории.
Поэтому я считаю необходимым обратить внимание специалистов на некоторые аспекты той нравственной болезни, которой оказалась повально охвачена наша молодежь.
Поэтому я считаю необходимым призвать к возобновлению и срочной активизации контактов между Церковью, педагогами и врачами-психиатрами (и неврологами, и эндокринологами) для выработки комплексных мер по противодействию стремительному растеканию нравственного безумия – контактов не формальных, проводимых «для галочки», а настоящих, способных позитивно повлиять на ситуацию, развивающуюся, повторюсь, в условиях психо-ментальной войны.
Понимая, что это – задача, не решаемая одномоментно, я предложил бы продумать, проговорить хотя бы приблизительные формы такого сотрудничества на любой возможной научной или церковной площадке, - сотрудничества, которое, как понятно, диктуется самой жизнью.
Путник Константин Владимирович, руководитель миссионерского отдела Челябинской епархии Русской Православной Церкви
2. Ответ на 1, Loader:
1. Тема для следуюшей статьи