Психо-ментальная война (при тотальном её характере) предполагает, прежде всего, деструктивное воздействие на три социальные группы:
- во-первых, на политическую элиту (на социально-политического гегемона, говоря языком Антонио Грамши), из среды которой формируется т.н. «агентура влияния»;
- во-вторых, на интеллигенцию, преимущественно космополитическую, из которой во властные и околовластные структуры рекрутируются ренегаты, формирующие повестку, т.е. идеологию и последовательность деструктивных действий и формулирующие их нравственную оправданность;
- в-третьих, на молодежь, т.е. на наиболее активную, амбициозную и недальновидную часть общества, которая в ближайшем будущем будет, если потребуется, «пушечным мясом», а в отдаленной перспективе станет субъектом нового, навязанного извне порядка, нового мировосприятия и мироощущения.
Первое, что делается в психо-ментальной войне, - организуется поток материалов (литературы, публицистики, телепередач и т.п.), снимающих абсолютный отрицательный смысл предательства.
О ренегатах (фактически, идеологических предателях-перебежчиках) следует сказать особо, тем более, что российское общество, как, пожалуй, никакое другое, оказалось поражено (во всех смыслах) и деморализовано масштабностью и глубиной этого явления. До сих пор переживаемый россиянами культурный шок во многом обусловлен его наличием.
Красноречивые примеры такого ренегатства приводит в своей новой – 2021 года издания - книге «Новое средневековье XXI века, или Погружение в невежество» очень уважаемый мною ученый-обществовед (хотя и химик по образованию) С.Г. Кара-Мурза.
Разумеется, противнее и презреннее всего, когда предательство совершают не рядовые члены некоего сообщества (могущие запутаться, испугаться и т.д.), а те, кто брался их наставлять и поучать, кто во время оно блистал на небосклоне партийной ортодоксии.
Люди моего поколения были свидетелями многих таких кульбитов: один только режиссер Марк Захаров, обласканный Советской властью и сжегший партийный билет перед телекамерой, чего стоит. Я уже не говорю о таких одновременно зловещих и комичных персонажах, как М.С. Горбачев, А.Н. Яковлев, Б.Н. Ельцин и др. Многие из них, кстати, живы до сих пор и периодически «светятся» на телеканалах, занимая – в полном соответствии с «генеральной линией» - востребованную в настоящее время «патриотическую» позицию.
Деятельность функционеров психо-ментальной войны и направлена, прежде всего, на то, чтобы такое предательство нравственно оправдать, снять, нивелировать табу на предательство, существующие в каждом нормальном, нравственно здоровом человеке. Поэтому вместо проклятия, обычно возглашаемого иудам всех времен и народов, у нас, например, усилиями более мелких «иудушек» возводится Ельцин-центр, многотысячными тиражами издаются никем не читаемые (за полным отсутствием литературного мастерства) произведения Солженицына и т.д.
Апология предательства предполагает развитие такого компонента психо-ментальной войны, как войны в психо-исторической сфере.
Методологию и структуру психо-исторической войны в нескольких своих работах раскрыл замечательный отечественный историк А. И. Фурсов. Он, правда, ставит знак равенства между психо-исторической и психо-ментальной войнами, считая оба понятия синонимическими. Однако, при всей своей похожести, оба понятия не идентичны.
Психо-историческая война, говорит Фурсов, ставит своей целью уничтожение русских как особого социо-культурного типа, т.е. лишение их идентичности, ценности, памяти, и предполагает наличие трёх уровней:
1 уровень – информационный; воздействие осуществляется на уровне фактов, при этом факты искажаются, дискредитируются, редуцируются до уровня анекдота.
2 уровень – концептуальный, когда информация «пакетируется». В мире, где много информации, информация сама по себе ценностью не является, говорит Фурсов. Ценностью является способ ее организации.
3 уровень – метафизический, смысловой, на котором происходит навязывание смыслов.
Попробую проиллюстрировать предложенную Фурсовым схему другим примером абсолютно канонического в русском общественном сознании подвига Александра Матросова.
На 1-м – информационном - уровне факт подвига подвергается сомнению либо нарочно редуцируется: Матросов представляется малоумным комсомольцем-фанатиком или совершенный подвиг низводится до уровня анекдота («проклятый гололёд»).
На 2-м – концептуальном – уровне подвиг Матросова представляется красноречивым показателем того, что кровавый сталинский режим не дорожил жизнью солдат и заваливал трупами любое наступление Красной армии («бабы новых нарожают»), что иначе и быть не могло в условиях тоталитарного государства.
На 3-м – метафизическом – уровне в российское общественное сознание вбрасывается вполне либеральный нравственный императив: незачем класть голову за други своя, главное – это индивидуальный успех в этом мире.
Следует знать, что психо-ментальная война, развязанная «совокупным Западом» несколько столетий назад, это глобальная, мировая война - война не с Россией как геополитическим субъектом, но с Русским миром, Русской идеей, Русским мировосприятием и миро-отношением – чрезвычайно деликатным и любовным. Любовь, которой пронизана Русская идея, - вот что выбешивает наших противников и с головой выдает их главного покровителя и повелителя. Рога, копыта и хвост чем дальше, тем больше торчат из западной цивилизации. Нужно постоянно иметь в виду метафизическую сторону противостояния и его глобальный характер.
Противодействие в психо-ментальной войне должно начинаться с ясного, однозначного, честного определения понятий и терминов и с создания на этой основе адекватной, ин-толерантной картины мира, которая будет транслироваться не только в сознание собственного населения (через СМИ, через систему образования, через средства искусства и т.д.), но и в психо-ментальное пространство противника – прежде всего, для того, чтобы население там мыслило в наших категориях (а это уже области языка и семантики). В этой связи исключительно важно формирование «образа врага», того, кто с нами воюет и чье нападение мы вынуждены отражать, – именно врага, а не «партнера», как у нас часто его называют. И совсем хорошо было бы, если бы дефиниция врага стала юридической, т.е. вошла бы в законодательные акты, включая Основной закон Российской Федерации. Я не вижу никаких препятствий к тому, чтобы на всех уровнях именовать «совокупный Запад» (так его очень точно назвала обладающая феноменальным семантическим чутьем Н.А. Нарочницкая) врагом, каким он, по существу, и являлся большую часть нового и новейшего исторического времени.
Вслед за этим следует комплекс мер, осуществляемых параллельно:
- взламывание и конфискация чужого психо-ментального инструментария, демонстрация того, как он действует, и его дальнейшее творческое использование против врага;
- выявление, называние и анализ структур, задействованных в психо-ментальной войне, всестороннее изучение противника вплоть до персональных данных.
Всё это А.И. Фурсов ёмко называет инвентаризацией и каталогизацией вражеских структур, личностей, действий, типичных для психо-ментальной войны ходов и приемов.
Тайные, анонимные функционеры психо-ментальной войны имеют имена и фамилии, но что еще более важно, они имеют «скелеты в шкафу», связанные с болезненным состоянием их психики. Необходимо называть эти имена и фамилии (не только там, но и у нас) и вытаскивать помянутые «скелеты» на свет Божий. Кому-то это покажется непорядочным, но, как уже говорилось выше, нравственные категории в понятийный аппарат психо-ментальной войны не входят. Не мы эту войну начали и не нам быть щепетильными, когда с нами не церемонятся, открыто призывая убивать русских. Как выразился в 1941 году Сталин: «Если немцы хотят войну на уничтожение, то они её получат». Противника нужно бить его же оружием, но бить, разумеется, избирательно, имея в виду, с одной стороны, что нравственное помешательство не лечится, это – пожизненный приговор, а с другой – то, что многие вражеские функционеры могут быть – нет, не перевоспитаны, а - перевербованы, могут стать нашей «агентурой влияния» и при умелом их использовании - действовать в наших интересах.
Подчёркиваю, сказанное относится не к западным народам в целом, не к населению западных стран или, например, Украины. Сказанное относится исключительно к русофобской верхушке, манипулирующей своим населением и пытающейся манипулировать нашим. Как говорил тот же Сталин: «Гитлеры приходят и уходя, а немецкий народ остается».
Для организации эффективного противодействия – больше: для победы в глобальном противостоянии, - нам, как воздух, нужна собственная эксклюзивная стратегия психо-ментальной войны и обороны, в соответствии с которой будет обеспечена психо-ментальная защита своего населения и нанесение чувствительных ответных, а еще лучше упреждающих ударов, использующих, как в айкидо, силу противника против него самого. Это ставит перед государством громадные организационные и мобилизационные задачи – и на частном, и на общественном уровне.
А то, что Россия способна на нанесение упреждающих ударов, она продемонстрировала на Украине. Уверен: дальше будет больше. Соответствующий интеллектуальный ресурс у России есть. Есть история и исторический опыт, какого нет больше ни у кого в мире. Так что «совокупный Запад» - при наличии у нас политической воли – ждут большие и болезненные неожиданности.
Константин Владимирович Путник, руководитель миссионерского отдела Челябинской епархии Русской Православной Церкви
1. Без Бога...