О причинах неприятия сталинского горельефа православными патриотами

От редактора: Наш автор из Белоруссии Дмитрий Куницкий, который часто со мной спорит, прислал очередную критическую реплику на мою заметку «Православные антисталинисты в печали: о реакции на восстановление горельефа Сталина "Благодарность народа вождю-полководцу"». У меня нет времени на написание обстоятельного ответа, а ответить на кое-что нужно. Поэтому, да простит меня Дмитрий Валерьевич, напишу в качестве редакционного вступления свои замечания.

Прежде всего, хочу поблагодарить Д.Куницкого за труд, потраченный им для осмысления и написания своих замечаний. Любая основательная реакция (пусть и критическая) на текст важна для привлечения серьёзного внимания к серьёзной проблеме. А проблема и впрямь серьёзная.

Теперь о моих замечаниях. Сначала о мелочах, но мелочах важных. Куницкий пишет, что Сталин «стоял у истоков политики украинизации и беларусизации». Это неверно. Он не противился этой ленинской политике, но не стоял у истоков. Неслучайно, Ленин однажды обвинил Сталина, Орджоникидзе и Дзержинского, как ни парадоксально (два грузина и поляк!), в «великорусском шовинизме».

Далее он пишет, что фигура Сталина должна быть отодвинута «с первого на задний план исторической памяти». Это почему на задний план? Великая Победа у нас на переднем плане, а главнокомандующий на заднем? Это как?! Всегда драпировать Мавзолей и могилу Сталина и стыдливо умалчивать, кто привёл народ и армию к Победе? Такая шизофрения может быть терпима временно, но навсегда не получится.

И последняя мелочь – Куницкий пишет: «для мемориализации Сталина чрезвычайно необходимо вначале сформировать и утвердить некий его общенародно-государственный образ, основанный на правде». Это – чистая утопия. Потому что договориться не удаётся и не удастся. А значит «сформировать и утвердить» можно только силой, теми самыми большевистскими методами. Как раз православные антисталинисты и требуют решать проблемы большевистскими методами, наподобие того, как действует режим Зеленского – провести десоветизацию и десталинизацию. Так что я ничего не выдумываю насчёт тяги к большевистским методам православных антисталинистов.

Теперь о замечаниях посерьёзнее. К сожалению, Дмитрий прибегает к откровенным манипуляциям. Он называет моих оппонентов то «православными патриотами», то «правыми патриотами-державниками». Надо понимать, что я в таком случае, и не патриот, и не державник, коль с ними не соглашаюсь. Надеюсь, Куницкий так не считает и допустил это по оплошности, поэтому я его прощаю, но на его манипуляцию хочу обратить внимание.

И наконец, о существенных ошибках Дмитрия Куницкого, как впрочем, и всех православных антисталинистов, с которыми он, судя по его реакции, солидарен. Кстати, перечисляя главных православных антисталинистов, он называет Бориса Корчевникова, Леонида Решетникова, Романа Голованова и «епископов». Хотел бы заметить, что из нескольких сотен русских православных архиереев откровенно антисталинскую и антисоветскую позицию занимают лишь двое – архиепископ Савва (Тутунов) и епископ Иосиф (Королёв), наместник Оптиной пустыни. В среде русского епископата есть те, кто думают иначе, по-другому оценивают личность Сталина и советскую эпоху, и я таковых архиереев знаю.

Итак, о принципиальных ошибках.

Ошибка первая. Д.Куницкий, как представитель умеренного антисталинизма, предлагает считать Сталина средством Божьего «наказания и вразумления крайними средствами», а не воспринимать «эту власть в качестве благословения». Словом Сталин – бич Божий для русского народа. Тонкий вопрос. Особенно, если следом таким бичом Божьим называют и Гитлера. И таким образом ставят Сталина и Гитлера на одну доску. А это уже опасное сравнение.

Я же полагаю, что Сталин был одновременно и бичом Божиим и благословением русскому народу. Образно говоря, среди всей этой банды революционеров-интернационалистов, поднявших валявшуюся в грязи власть (брошенную в грязь предателями-февралистами) Господь нашёл одного, чьё сердце не окаменело, как сердце библейского фараона, чьего сердца Он мог коснуться. Именно этот человек мог жестокими мерами, не жалея ни себя, ни других (как до него это делали Иван Грозный и Пётр Первый) поднять упавший русский народ, мобилизовать его на Победу над чумой ХХ века германским нацизмом.

Поэтому я и называю борьбу православных антисталинистов против Сталина, стремление вычеркнуть из русской истории советскую эпоху, попыткой исправить «ошибку Бога».

Ошибка вторая. Д.Куницкий дважды в тексте говорит о важности мотивов. Один раз, когда говорит о мотивах Сталина. Второй раз, когда пишет о смысле, который вкладывают в тему сталинизации «влиятельные кураторы сего процесса». Я оставляю за скобками есть ли на самом деле эти «влиятельные кураторы» или это плод подозрительности автора, – чего не знаю, того не знаю. Тут важна именно психологизация проблемы. На мой взгляд, совершенно неважно, какими мотивами руководствовался Сталин, как неважно и каковы мотивы Сергея Собянина и руководства московского метро, одобривших восстановление горельефа. Я предлагаю вести речь о действии Промысла Божия в русской истории, а не о мотивах участников исторического процесса. Это гораздо важнее и продуктивнее для обсуждения.

Ну и наконец, категорической ошибкой мне представляется вывод Куницкого о том, что сталинизм и троцкизм станут едиными, а «православные антисталинисты» окажутся «православными антитроцкистами». Уравнивание Сталина и Троцкого – излюбленный тезис православных антисталинистов, этим они оправдывают свою борьбу. Однако между сталинизмом и троцкизмом – пропасть, и суть её в том, что сталинизм – это государственный большевизм, а троцкизм – антигосударственный большевизм. Поэтому им не сойтись никогда.

Главный редактор «Русской народной линии» Анатолий Дмитриевич Степанов

Тема должного христианского отношения к Сталину русского народа и сугубо православно-патриотического сообщества, несомненно, является сложно-противоречивой и требующей глубокого и весьма тонкого подхода. А потому в ближайшей перспективе – совершенно неразрешимой: ибо для взвешенной и рассудительной полемики на началах безусловного авторитета Предания Церкви с целью не поспорить, а найти верное решение, сейчас попросту нет никаких исторических условий. Идеологическое противостояние в российском обществе всё больше накаляется, явно двигаясь в сторону нового 1917-го, при этом ещё и явно подогреваясь одной и той же «невидимой рукой», коллективной волей – притом сразу с разных сторон противостояния. Одновременно и Русская Церковь (в целом) пока совершенно не готова к тому, чтобы стать авторитетом в данном споре, ибо для этого требуется занятие позиции безусловной приверженности нелицеприятной истины везде и во всём.

Несколько лет назад было высказано мнение по поводу подобного спора вокруг освящения памятника Сталину в Великих Луках в статье «Сталин и Церковь: правда о “христианском антисталинизме”». И вывод в общем-то можно повторить: «Гордиев узел призвана разрубить в сознании народа Русская Православная Церковь и непосредственно пассионарная православно-патриотическая общественность из числа священства, монашества и мирян. Личность Сталина должна быть раскрыта в своей противоречивости, тёмные её стороны отделены от светлых, но главное – она должна быть отодвинута с первого на задний план исторической памяти и политико-идеологического сознания. Многообразные революционеры, предатели, разрушители, либеральные бездельники должны быть просто низвергнуты. А на первый план должны быть выдвинуты святые русские благочестивые правители разных веков вместе со светлым и правдивым образом их правления, духовным, справедливым, волевым, деятельностным, идейно насыщенным».

Историческую личность Сталина невозможно оценить, если её рассматривать как нечто цельное и неизменное. Только религиозные «сталинисты» будут отрицать, что первоначальный Сталин – это несомненный единомышленник Ленина, Троцкого, Зиновьева, Каменева, Бухарина, сторонник и участник самого что ни на есть деструктивно-антигосударственной уголовно-террористической деятельности РСДРП, а потом и подобной же политики большевиков, в которой он первоначально заведовал национальной политикой, суть которой состояла в уничтожении старых порядков имперской семьи народов во главе с государствообразующим триединым русским, а также и самого триединства русского народа (то есть, в частности, стоял у истоков политики украинизации и «беларусизации», пламенной борьбы с «великоросским великодержавным шовинизмом»). Последующие изменения в его политике (от «левачества в правизну») несомненны; мотивы, глубина и последовательность дискуссионны; изменения в глубине души таинственны.

Что же касается нынешней мемориализации Сталина, то здесь на первое место выходят как раз не внешние действия, а именно обусловливания и обоснования таковых: что стоит за подобными актами и какой смысл вкладывается в них? Признаётся ли нелицеприятная правда и отделяется ли она от того, что достойно почтения? В конце концов, Церковь веками почитает равноапостольного князя Владимира, за которым не духовно, но исторически тянется тяжёлый шлейф, предшествовавший его крещению.

Несомненно, критическое значение занимает тема репрессий: и не только 1930-х, но и 1940-1950-х. Каково было личное отношение к ним Сталина? Эта тема требует, вероятно, максимально добросовестной научной полемики. Очевидно, что ключевая часть сталинских репрессий 1930-х была направлена против троцкистов (в сущности, пламенных ленинцев-революционеров). Однако остаётся вопрос мотива: это была репрессия против злодеев, уничтожавших русский народ, или просто против политических противников (ну или, по крайней мере, мешающих полноценно готовиться к войне)? Также известно, что троцкисты составили глубокое меньшинство в числе общих жертв репрессий. А остальной террор: был ли он скрытым контрударом троцкистов, рубкой леса кровавым Молохом, или у Сталина к его жертвам было также сочувствие или, по крайней мере, терпимое отношение? Можно ли было этому как-то воспрепятствовать? Для сторонников «держава – всё, человек – ничто» этот вопрос не имеет никакого смысла, для христиан – имеет и большой.

Предположительно, именно здесь лежит существенное различие между Сталиным и маршалом Рокоссовским, который сам к Сталину относился с большим почтением. Самой по себе причастности к Победе (и даже большого личного управленческого вклада в неё) ещё недостаточно для сакрального почитания. Святослав Игоревич одержал значимую победу над не менее экзистенциальным врагом русского народа, но не стал объектом народного почитания. Талантливыми и успешными управленцами был ряд лиц, наносивших русскому народу и его судьбе немалые раны.

Возможно, указанные Анатолием Степановым суждения «правых» патриотов-державников не безупречны. Но также вероятно, что содержащийся в них смысл отличается от того, что выразилось словами. Не будет ли верным сказать, что для мемориализации Сталина чрезвычайно необходимо вначале сформировать и утвердить некий его общенародно-государственный образ, основанный на правде? Прежде всего, твёрдо признать его несомненные грехи перед русским народом и Россией и отделить их от запечатлеваемого в создаваемых памятниках образа и закладываемых в них посланий. По-христиански это совершенно необходимо! Именно на этом и основано церковное и всенародное почитание равноапостольного князя Владимира, – а никак не на безусловном восхвалении как в случае с кумирами большевистского культа.

И подлинные и, возможно, пока не проговоренные корни крайне настороженного и даже неприязненного отношения к установкам памятника Сталину уходят именно сюда, а не в «попытку православных антисталинистов исправить “ошибку Бога”». Как известно из суждений ряда русских святых, Бог как раз не ошибся, попустив над Русью власть большевиков: ошибкой является попытка представить эту власть в качестве благословения, а не наказания и вразумления крайними средствами, а саму коммунистическую эпоху – временем богоугодного процветания русского народа, достижения новых мессианских высот. Неясно, правда, в чём видит Анатолий Степанов «большевистские методы» у «православных антисталинистов»: как известно, главными методами большевиков были насилие, террор, убийства, революционный мятеж с демагогией («за всё хорошее и всеобщее счастье»), подавление всякого инакомыслия, системная и многообразная ложь (в частности, историческая), нигилизм (прежде всего, нравственный), разжигание классовой вражды, готовность на временные лицемерные союзы с любыми идейными противниками с последующим нанесением им удара в спину… Какие из перечисленных методов подозреваются за отнесёнными к «православным большевикам» епископами, Борисом Корчевниковым, Леонидом Решетниковым, Романом Головановым?..

Однако корни указанной тревоги «правых» в связи с государственной мемориализацией Сталина, вероятно, уходят ещё глубже. У православных патриотов возникает справедливый вопрос: а какой смысл вкладывают в неё сами влиятельные кураторы сего процесса, особенно из причастных к выстраиванию идеологическо-смысловой политики государства? Может быть, они являются горячими сторонниками сталинской всенародной мобилизации ради Победы в Священной Войне по принципу «всё для фронта, всё для победы»? Или горячими поклонниками сталинского планового народного хозяйства с масштабным государственным развитием промышленности, при котором банкиры и «эффективность финансовых услуг» могут существовать только в рамках чёрного юмора? Или ещё более горячими приверженцами сталинских чисток элиты и государственного аппарата от реальных врагов народа, борьбы с безродными космополитами и сионистами, очищения культуры от всего пошлого и дегенеративного? Может, они собираются возвратить сталинский запрет абортов и уголовную ответственность за любое проявление содомии?

И вот тут-то многих начинают терзать смутные сомнения: эти ли смыслы закладывают в мемориализацию Сталина покровители крестопадов, замещающей миграции, международных инвестиционных форумов, VK-фестов и голых вечеринок «испуганных патриотов», неприкосновенности рыночной доктрины с необратимостью прихватизации и бесконтрольным трансграничным движением капитала, неприкасаемости сложившейся в 1990-е правящей элиты в целом?! Куда более настойчиво на ум приходит другая схема-легенда: использовать тягу народа к воображаемому Сталину, воспринимаемому как олицетворение волевого великодержавника, неустанно пекущегося о благе народа и победе над его врагами, для протягивания чучелом и тушкой под его именем в идеологическую и политическую повестку России очередного псевдопатриотического суррогата, подменяющего собою подлинную русскую весну, а то и (а скорее одновременно) леволиберального глобалистского проекта вплоть до революционной смены февралистского шила на октябристское мыло.

Если же более простыми словами: то не подбрасывается ли народу как «социалистическая морковка» ожидание в виде Жукова, Гагарина и бесплатного жилья каждой многодетной семье, а на выходе – Свердлов, Демьян Бедный и палочки за трудодни? Ну и крестопады с мультикультурной многонационалкой, тем более что таковые и так уже на ходу. И, конечно же, мемориальный Сталин должен заслонить собою всех прочих, в том числе гораздо более великих деятелей русской истории.

И вот тогда уже «православный антисталинизм» оказывается самым что ни на есть православным антитроцкизом. И на это уже указывает ряд заявлений из «правого» лагеря…

Куницкий Дмитрий Валерьевич, православный публицист, Минск