Но картина формирования внутрицерковной атмосферы, в которой могла родиться декларация профессора Вяземского, разумеется, не ограничивается лишь историей канонизации святого Царя-мученика. Принятый в качестве её основания образ личности и правления Царя стал распространяться вообще в церковной среде и, более того, органически дополнял (можно сказать, угодливо подсоблял) тому уже совершенно негативному образу, который давно закрепился в среде светской (в том числе научной и образовательной). Как и 100 лет назад со стороны Русской церкви (разумеется, не со стороны отдельных ревнителей в ней, а на общем уровне) не последовало настойчивого и аргументированного опровержения этого ложного образа.
Знаковым событием в этом плане стал выход в широкий прокат в 2017-м году снятого за казённый счёт фильма «Матильда», в котором образ святого Царя (исполняемый немецким порноактёром) представлен примерно в том же клеветническом образе «развратника», как это было и в предреволюционной печати. Православная общественность выражала многочисленные протесты против данного кощунства, однако сказать, что против него соборно восстала Русская Церковь, невозможно. Между тем, вполне обоснованы суждения о том, что данный фильм носил ритуальный характер: одобрение (в светском обществе) и молчаливое умывание рук (в церковных кругах) означали, по сути, духовно-мистическое народное приобщение к масштабной клеветнической хуле начала XX века, апогеем которой и стала революция в побеждающей в Отечественной войне и находившейся на невероятном подъёме державе, убийство Царской семьи и последовавшая за ней катастрофа, тянущаяся до настоящего времени.
Именно так охарактеризовал выход «Матильды» один из наиболее авторитетных богословов и духовных подвижников современности архимандрит Рафаил (Карелин): отметив, что «революция имеет свою мистику и ритуалы, которые можно назвать демонизмом и черной мессой, свою магию – тотальную ложь, превращающуюся в гипноз народа», он раскрыл, что «фильм “Матильда” – это продолжение Екатеринбургского злодеяния, это попытка путем чудовищней лжи и клеветы опорочить и загрязнить светлый образ Царя, то есть продолжить его казнь уже не в подвале Ипатьевского дома, а на экране, перед лицом всего мира… Эти духовные преемники палача Юровского и тех, кто превращали монастыри в тюрьмы и колонии, оскверняли престолы храмов, устраивали из алтарей общественные туалеты, теперь хотят осквернить собственной грязью безвестную могилу героев – Царя и его семьи. Они плюют в душу народа, будучи уверенными в своей безнаказанности, и считают себя хозяевами создавшегося положения… Опять диавол – учитель лжи, иллюзионист и старый шут – смеётся над легковерным народом. Совершается тайна беззакония, тайна бездны. Снова оживают призраки. Опять готовится для Церкви Голгофа». И мы ясно видим, куда пришла история России и Русской Церкви за прошедшие 8 лет. При том, что «Матильда», как и декларация Вяземского, – это не тёмное пятно на светлом фоне, а сам общий фон.
Между тем, материалов для просвещения народа правдой о святом Царе-мученике с семьёй и его правлении накоплено более чем достаточно: необходимо лишь желание и стремление нести эту правду – соборно, ревностно и системно. Речь идёт о просветительской работе внутри Церкви, в гуманитарном сообществе и в широких слоях населения. Это просвещение должно начаться с придания памяти святым Царственным мученикам в самой Церкви характера подлинного культа: с поднятия статуса богослужения в День памяти святых Царственных мучеников на высший уровень (обязательного архиерейского), чтением акафистов (возможно, с выделением общецерковного дня). Далее должно последовать возвращение живой памяти о святом Царе-мученике и его правлении в церковную научную и образовательную жизнь с последующим выходом на просвещение в светском обществе.
В основе же этой просветительской деятельности должны лежать, во-первых, донесение богословского взгляда на данный предмет, во-вторых, масштабное свидетельство исторической правды с разоблачением всевозможных мифов и клеветы о святом Царе Николае II и его правлении. В совокупности же это должно привести к открытию умных очей русскому народу о том, что его нынешняя судьба непосредственно связана с осознанием и почитанием подвига святого Царя Николая II. Об этом мы слышим в многочисленных обращениях подвижников веры и благочестия с призывами ко всенародному покаянию, духовная сущность которых сводится к тому, что после своего жертвенного подвига святой Царь Николай II встал как бы в центр жизни Русской Церкви – подобно тому, как Сам Христос стал необходимым посредником между Богом-Отцом и человечеством. Обращающаяся к Царю Русская Церковь и народ получают великого ходатая перед Богом, пытающиеся же прийти к Богу и Его благоволению «в обход» святого Царя, пренебрегая его жертвой, обличаются в лукавстве и получают в ответ лишь гнев и бесплодие даже соборных молитв (в частности, «о мире» и «победе над врагами Святой Руси»).
Скажем прямо: по идее, уму каждого церковного человека должна уже стать очевидной истина о том, что на по-прежнему невоцерковлённом и вымирающем русском народе продолжает лежать печать проклятия (о которой говорил 34 года назад Патриарх Алексий II), что начавшаяся горячая стадия войны Запада (консолидированного как никогда в истории) против России не случайна и уже никакими дипломатическими усилиями не остановима, а в нынешнем состоянии (прежде всего, духовном) на полноценное сопротивление Русь и не способна: только чудо божественного вмешательства способно её спасти. Такое же, как и во время Великой Отечественной войны, свидетельства о прямой причастности к которой святого Царя Николая II вызывают одинаковое неистовство как у либералов, так и у необольшевиков (в рамках материалистического мировоззрения это действительно выглядит абсурдом, как и Покров Богородицы над Русью или история явления святых Бориса и Глеба «сроднику Александру» перед Невской битвой). О необходимости «образумиться и обратиться к святым Царственным мученикам» было прямо сказано в заметке сразу после начала СВО и первых поражениях: ныне, спустя более трёх лет, каждый сам может оценить, насколько этот призыв (речь, разумеется, не об одной заметке) был услышан, и какой далее сложилась история СВО, а вкупе и её горизонты в ближайшем будущем.
В завершении следует задать общий ход мысли по каждому из двух указанных направлений просвещения (тесно взаимосвязанных): богословскому и историческому.
По первому дадим лишь несколько откровений со стороны великих Божьих угодников XX века.
Столп Православия XX века святитель Иоанн Шанхайский: «Убийство Императора Николая II и его Семьи является исключительным как по виновности в нем русского и других народов, так и по его последствиям… Убийство легло на совесть и душу всего народа. Виноваты все в той или иной степени: кто прямым мятежом, кто его подготовкой, кто изменой и предательством, кто оправдыванием совершившегося или использованием его в выгоду себе. Убийство Царя-Мученика есть прямое следствие их… “Кровь Его на нас и на чадах наших” (Мф. 27, 25). Не только на современном поколении, но и на новом, поскольку оно будет воспитано в сочувствии к преступлениям и настроениям, приведшим к Цареубийству. Лишь полный духовный разрыв с ними, сознание их преступности и греховности и покаяние за себя и своих предков освободят Русь от лежащего на ней греха». В своей проповеди «Памяти мучеников» (здесь же) незадолго до своей величественной кончины святитель пишет, что святой Царь Николай II достиг и превзошёл свершения самых лучших русских государей – в духовных качествах, в защите славянских братьев, в миротворчестве общемирового уровня, в (особо подчеркнём) благотворных государственных преобразованиях. «Его внутренний духовный нравственный облик был так прекрасен, что даже большевики, желая его опорочить, могут упрекнуть его только в одном – в набожности».
Проповедь великого святителя «Грех цареубийства», по идее, должна богословски исчерпать собою всю тему: «Император Николай II в каждом поступке отдавал отчет перед своей совестью, вечно “ходил пред Господом Богом”. “Благочестивейший” во дни своего земного благополучия не по имени только, а и самым делом… Величайшее преступление, совершенное в отношении его, должно быть заглажено горячим почитанием его и прославлением его подвига. Пред униженным, оклеветанным и умученным должна склониться Русь, как некогда склонились киевляне перед умученным ими преподобным князем Игорем, как Владимирцы и Суздальцы – перед убитым Великим князем Андреем Боголюбским! Тогда Царь-Страстотерпец возымеет дерзновение к Богу, и молитва его спасет Русскую землю от переносимых ей бедствий… Тогда Царь-Мученик и его сострадальцы станут новыми небесными защитниками Святой Руси. Невинно пролитая кровь возродит Россию и осенит ее новой славой!»
И эти слова, как видим, святитель повторял о Руси не в катастрофу 1990-х и не в ноябре 1941 года, а в период внешнеполитического могущества СССР и «тихого счастья советского народа», потерявшего, однако, Бога и возможность вечного спасения для душ. Тот же дух и те же слова звучат от его соратника, ещё одного подвижника святой жизни, архиепископа Аверкия (Таушева) в проповеди «Религиозно-мистический смысл убиения Царской Семьи», и с тем же выводом: «Пока мы не образумимся полностью и не принесём настоящего покаяния Богу, до тех пор мы не можем рассчитывать ни на что хорошее, ни на что подлинно доброе: зло будет только все более и более усиливаться и сгущаться в мире, пока не придёт страшная пора явления антихриста, признаки близкого пришествия которого становятся столь явными и очевидными, что только духовные слепцы этого не видят или – вернее – не хотят видеть и замечать». Сказано это было в 1972 году на пике того же «тихого советского счастья» и глобальной «разрядки», когда в западной культуре доминировали внешне невинные сюжеты и образы.
Вторит святителям и всенародный батюшка заката XX века протоиерей Николай (Гурьянов) (подобный такому же всенародному на заре XX века – уже прославленному протоиерею Иоанну Кронштадскому): «Святой Царь не отрекался, на нём нет греха отречения. Он поступил как истинный христианин, смиренный Помазанник Божий. Ему надо в ножки поклониться за Его милость к нам, грешным. Не Он отрёкся, а Его отвергли… Россия не поднимется, пока не осознает, кто был наш Русский Царь Николай». Здесь же мы видим и суждения в подобном духе многих святых, ряд из которых особенно подчёркивали, наряду с личными добродетелями, и благоразумный и благодетельный характер его правления. В том же ряду почитателей мы находим выдающихся подвижников XX века: святителя Николая Сербского, святителя Серафима (Соболева), преподобного Гавриила Самтаврийского, преподобного Кукши Одесского и иных.
Историческое же направление просвещения имеет все основания, чтобы с опорой на правду всемерно доказывать правоту богословского (и быть богословским). В нём особое значение приобретает общая и детальная демифологизация самой личности святого Царя и многочисленных простых и сложных тем и событий его правления: именно на невежестве и некритическом отношении к выбору источников вкупе с духовным бесчувствием главным образом и держится всякое массовое заблуждение и успех клеветы. Подспорьем для исторического просвещения правдой служит множество трудов, включая фундаментальные: «Гибель империи. Российский урок» митрополита Тихона (Шевкунова), «Николай II» доктора исторических наук А.Н.Боханова, «История России, которую приказали забыть» кандидата исторических наук А.А.Борисюка и ряд иных.
Какие мифы требуют особого разоблачения, не считая грубой клеветы? Можно смело предположить о первоочередных.
Безусловно, это миф о «лапотной России» (фонтанировавшей фундаментальными инженерными изобретениями), которую «вывели в люди» только большевики. Реальные данные об уровнях и темпах производства, количественно-качественных характеристиках потребления требуют лишь простого ясного представления. Ещё более значимым, чем материальные достижения, являются государственные достижения в сугубой заботе о благополучии простого трудового народа и немощных. Развитие того же народного образования и здравоохранения в царствование последних императоров было попросту прорывным. Более 80% пахотной земли принадлежало крестьянам и царское правительство делало всё, чтобы эта доля росла (притом без долгового бремени). Про трудовое же законодательство в эпоху последнего императора достаточно свидетельства президента США Уильяма Тафта (отнюдь не сторонника Российской Империи): «Ваш Император создал такое совершенное рабочее законодательство, каким ни одно демократическое государство похвастаться не может». Именно поколения, рождённые (и во многом воспитанные) при святом Николае II при росте численности населения, благодаря его политике, за 20 лет на 50% (или на 60 миллионов), победили в Великой Отечественной войне, несмотря на все катастрофы эпохи и могущество врага.
Над всем этим, безусловно, высятся усилия и достижения правления святого царя Николая II в заботе о духовно-нравственном возвышении народа. Вероятно, здесь государю не хватило сил и ресурсов устроить крестовый поход против системного проникновения бездуховности в российскую жизнь. Но он всячески надеялся на то, что с этим справится Церковь (причём соборно), а большего радетеля о процветании Церкви и церковного просвещения народа среди правителей во всей истории сложно и найти. Также святой Царь был большим ревнителем укрепления русских начал в жизни государства и народа, включая системную девестернизацию языка и культуры. Революция же задвинула духовно-нравственную жизнь народа на самый дальний план (а в первое десятилетие вообще сделало объектом уничтожения), а всю культурно-гуманитарную жизнь России (в которой в значительной мере созидается душа людей) прочно и до сего дня подчинила Западу.
Особого разбора требуют все истории, служащие поддержанию двухстороннего мифа о «кровавости» и вкупе «беззубости» святого государя. Безусловно, речь, прежде всего, идёт о «Кровавом воскресении», которое во многом почти воспроизводило путч масонов-декабристов 1825 года и стало эталонным прообразом всех последующих майданов с сакральными жертвами и прочими искусными провокациями и воинственной ложью, а также о военно-полевых судах со «столыпинскими галстуками», на которых вешали «невинных и мирных общественных деятелей», которые только за период 1900-1912 гг. методами массового террора убили и ранили свыше 17 тысяч человек, включая множество высших должностных лиц и простых служителей правопорядка.
Что же касается «безвольного правления» «кровавого тирана» (то ли дело «бархатные руки» большевистского режима, который в Красном терроре топил не только классовых врагов, но и сугубо рабочие, крестьянские и солдатские восстания типа Кронштадского «мятежа» и Тамбовского восстания крестьян, или ковровые бомбардировки жилых городов государствами «демократического мира»), то достаточно указать на то, что российский самодержец почти всё своё царствование провёл в военной форме, в том числе испытывая на себе лично солдатскую в тяжёлых походных условиях (в заботе о простом воине), а последние годы Войны единственным из правителей всех держав провёл в личном и весьма успешном командовании армией в том числе во фронтовой полосе. Отдельной оценки требует участие Российской Империи во Второй Отечественной войне 1914-1917 гг. (оклеветанной в качестве «империалистической»): могла ли она не вступиться за братский православный сербский народ, была ли возможность у неё отказаться от этой войны, в том числе – без тех последствий, о которых скажет Черчилль в плане «выбора между войной и позором»?..
Разумеется, православный подход не допускает избирательного подхода и сотворения безупречных кумиров из живых людей. Были у царя Николая II и личные огрехи в жизни, и ошибки в государственных решениях. Но крайне важно внимательно рассмотреть корни этих огрехов и ошибок: уходили ли они в личную духовно-нравственную теплохладность и политическую небрежность набожного государя или в какие-то другие области? Например, некоторые роковые политические решения (гораздо меньшим числом, чем приписывается) Помазанника Бога, постоянно молитвенно обращавшегося к Нему и испрашивавшего советы у духовных подвижников, – были ли обусловлены его «незадачливостью» или тем, что Бог скрывал от него некоторые верные решения «по заслугам» русского народа и особенно его высших слоёв? Царя ли наказывал этим Господь или влюблённую в себя интеллигенцию и знать? Только духовное созерцание, которым обладает Церковь, может достичь здесь истинного понимания.
Разумеется, пиком преткновения является история с лишением Государя царской власти. Всё больше научных свидетельств в пользу того, что это было не отречение, а отлучение Царя от власти (как и сказал давно старец Николай). Более того, достаточно долгое время он провёл в заточении умеренной жёсткости совсем рядом со столицей: Господь как бы давал русскому народу, особенно высшему сословию и уж совсем сугубо церковным архипастырям возможность одуматься, осознать слова Евангелия, которое ежедневно ими читалось, – тем более что всё революционное действо происходило в течение Великого Поста, начиная с первой его покаянной недели. Русский народ во главе со священством тогда был Богом поставлен перед зеркалом, и он себя в нём не распознал.
Но даже если бы это было именно отречением, – существенно ничего не менялось бы. Малодушие и безволие – это то, что невозможно обнаружить у царя Николая II ни в довоенное, ни в военное, ни в революционное время, что лишь подтвердило и его добровольное мученичество после свержения (включая возможность покинуть Россию, чего страстно желала первая волна революционеров-масонов). Совершенно очевидна правота всех святых, смотрящих на происходящее духовным, а не плотским взглядом, и видящих в отрешении государя от власти и смиренном им его принятии (о котором он знал из обращённых к нему пророчеств и к которому готовился всё своё правление) суд Божий не над ним, а над отступившим народом. Потому и говорится ими о христоподражательном характере царского подвига – по подобию Христа, отказавшегося Своей державной силой истребить всех Своих врагов, но смиренно отправившегося на смерть как на единственный способ вывести свой же падший народ (и в целом человечество) из тьмы.
Для плотского ума «сильный правитель» – это тот, кто всегда и в любых условиях любой ценой (в том числе реками крови) сохранит свою власть и этим якобы спасёт свой народ. Но истинная монархия, как и истинная христианская государственность, держатся не на насилии и страхе, а на смирении, доверии и согласии. И если в народе возобладает гордость, то как Сам Бог предоставляет таковой его собственной воле, так призван сделать и Его земной ставленник. Потому-то оставляли власть народу лучшие правители в истории: святой царь Давид, святой Игорь Черниговский, святой Александр Невский, также такой «безвольный» правитель, как первый русский царь Иоанн Грозный. Поэтому, начиная с того же Иоанна Грозного и до Петра I по всем важнейшим вопросам «авторитарно» созывались Земские Соборы. Недаром Церковь уподобляет святого Царя Николая II первым русским святым, князьям-мученикам Борису и Глебу, подвиг которых (с оставлением власти над народом мятежному Святополку) также для плотского ума кажется абсурдом. Потому-то святые единогласно и утверждают, что своим отказом от борьбы за власть в тех условиях святой Николай II не погубил, а спас и Россию, и русский народ, и Русскую Церковь, дав им надежду на воскресение.
