П.В.Тихомиров. Мы возобновляем прерванный некоторое время назад разговор о проблемах, насущных для Сербской Церкви. За это время нас успели подвергнуть критике как смутьянов, якобы будоражащих народ против епископата.
Зоран
Чворович:
Православные поместные автокефальные Церкви, как и Вселенская Церковь в целом,
епископальные, но эта епископальность не может истолковываться как епискополатрия,
которая епископов претворяет в мини-папы.
Церковь по своему устройству, прежде всего, соборна.
Поборники епискополатрии, каковым, по-видимому, является игумен Виталий, подвергший критике наши рассуждения, умалчивают о том, что св.каноны Церкви, которые утверждают соборную структуру Церкви и ограничивают власть епископов, таким образом, что епископ никогда не выражает церковную полноту.
М.М.Иванов: Зоран, пожалуйста, приведите конкретные примеры соответствующих канонов.
Зоран Чворович: Пожалуйста. Епископам в пользу соборов ограничена власть учительства и законодательства (47-й канон Св. Василия Великого; 6-й канон Св. Григория Нисского).
То, что епископы не имеют полноты власти и духовных даров видно ещё и по тому, что согласно 76 Апостольскому правилу и 2-му канону Второго Вселенского Собора епископы не могут оставлять после себя преемников. («Яко не подобает епископу, из угождения брату, или сыну, или иному сроднику, поставляти в достоинство епископа, кого хощет...»).
Епископам в пользу соборов ограничена власть управления (34 Апостольское правило: «...Но и первый ничего да не творит без рассуждения всех»), а также власть судить (12-й канон Карфагенского собора).
Умалчивание св.канонов и выборочные обращения к цитатам из свв.отцов, которые иногда позволяют себе некоторые поборники епискополатрии, в психологическом смысле являют собою образец духа самоволия, присущего Ватикану.
П.В.Тихомиров: Чем можно объяснить тот факт, что некоторые представители церковной иерархии воспринимают деятельность сербских православных юристов и редакторов православно-патриотических сайтов в качестве чего-то опасного и заведомо враждебного?
Зоран Чворович: Такой настрой является следствием подмены христианского сознания духом, присущим светскому социально-психологическому менталитету.
М.М.Иванов: Что в данном
случае имеется в виду?
Зоран Чворович: Речь идёт о подмене осмысления самой сути священнослужения.
Церковная власть уже не осмысляется как служение в евангельком смысле («А́зъ же посредѣ́ ва́съ е́смь я́ко служа́й» Лк. 22, 27), или в святосавском («совершенный хозяин как совершенный слуга»), но как доминация над иерархически нижними чинами.
И вот такое светское осмысление сути власти (не служения, а подавления) порождает и соответствующее осмысление послушания.
Вместо послушания, которое вдохновляется авторитетом пастыря, который послушен Евангелию, Канонам, и Святому Преданию, подчинённому клиру и верному народу, - вместо этого высокомерно при помощи бюрократических и судебных органов, налагают абсолютную покорность.
И вот именно такую патологию, которая абсолютно чужда духу Православной Церкви, монах Арсений (Вилангофитис) называет «ватиканским менталитетом», который «обычно пытается заменить соборность и диалог призывами к послушанию жестокими безапелляционными решениями коллективных церковных властей, которые на самом деле навязывают волю одного очень влиятельного человека».
И обратно: восприятие церковной власти как господства и покорности наподобие армейской дисциплины, создаёт в сознании клирика иллюзию эксклюзивности их положения в Церкви по отношению к «мирским».
И таким образом получаем собственно клерикализм - который церковь осмысляет как организацию. Состоящую из членов иерархии, организованных в сословие избранных.
П.В.Тихомиров: Что является как раз атрибутом именно католического мировоззрения, воспринятого в том числе и православными...
Зоран Чворович: Согласно православной экклесиологии Церковь - прежде всего - Тело Христово, которое по учению апостолов, составлено от многих членов: «Я́коже бо тѣ́ло еди́но е́сть и у́ды и́мать мно́ги, вси́ же у́ди еди́наго тѣ́ла, мно́зи су́ще, еди́но су́ть тѣ́ло: та́ко и Христо́съ». (1. Kор. 12, 12).
Православное церковно-правовое учение о правах и обязанностях клирика и мирянина представил наш выдающийся правовед, еп. Никодим (Милаш) следующими словами: «Иерархия, как таковая, получила власть свою в церкви по божественному праву и, следовательно, без этой власти не могло бы быть и самой церкви; но так как власть эта дана иерархии не для нее самой, а для церкви, которую составляют верующие миряне вместе с иерархией, причем верующие миряне должны быть живыми и деятельными членами церкви и всеми своими силами и способностями содействовать общему благу и преуспеянию её, то и права их должны быть признаны иерархией во всех делах, касающихся церкви. Согласно характеру необходимости иерархической власти в церкви, применительно к правам иерархии».
М.М.Иванов: Зоран, это всё теоретические основы, правовой фундамент. А как на практике реализовывались раньше и/или реализовываются теперь принципы, озвученные еп. Никодимом?
П.В.Тихомиров: Причём
желательно подробно остановиться на всём многообразии церковных организаций,
объединявших православных сербов в разные эпохи и в государствах с различными
схемами сосуществования с организациями, представлявшими Православную Церковь.
Мы же помним о том, что к моменту формирования единой СПЦ в Королевстве Югославии православные сербы принадлежали к различным церковным юрисдикциям с различными Уставами и традициями взаимоотношений как Церкви и Государства, а так же клириков и лаиков.
Зоран Чворович: В Сербии эпохи Неманичей в работе смешанных церковно-державных Соборов принимали участие. Разумеется, и миряне. Миряне же были членами Соборов обновлённой в XVI веке при турках Печи Патриаршей (сербского Патриархата и, соответственно, церковной самостоятельности).
То же самое было и в Карловацкой митрополии под австрийской властью. Благодаря соборам такой структуры Сербская церковь сохранила сербскую национальную заветную христианскую идентичность и идею сербской государственности на протяжении четырёх веков отсутствия независимости.
До попадания под турецкое владычество сербские края пережили государственно-правовую дезинтеграцию в 1371 г. - после смерти сына Душана Сильного, Уроша V.
Затем в течение XV века сербские края один за другим падают под турецкую власть: Старая Сербия (совр. Республика Македония - прим. РНЛ), Сербия, Босния, Герцеговина и, наконец, Зета (совр. Черногория - прим. РНЛ). С утратой политической самостоятельности, сербы утратили и церковную самостоятельность.
В то время, как политическую независимость сломили Османы, церковная самостоятельность стала целью Фанара.
Фанар тут же попытался в сербских краях поставить на епископские кафедры греков. Греческие архипастыри надеялись, что турецкая оккупация обеспечит им возможность прибрать к рукам Сербскую церковь. Материальное богатство сербских земель в XVI веке было всё ещё значительно. Турецкая власть была сильна и не позволяла открыто грабить сербов, а часть сербских дворян в то время ещё имели возможность сохранять какой-то статус и имущество.
Отдельные сербские владыки сопротивлялись этому, а в отпоре Фанару особенно прославился в первой половине XVI века смедеревский митрополит Павле. Одним словом, греческих владык волновал вопрос приходов с их имениями, а потому закономерно, что такое отношение привело к падению церковной жизни. В некоторых краях это привело даже к массовому переходу православных сербов в ислам.
В качестве примера можно привести горанцев.
П.В.Тихомиров: Горанцы - это сербоязычный анклав в южной части края Косово и Метохия. К югу от Призрена - на границе с Республикой Македонией. Горанцы, неалбанизированные сербы-мусульмане, населяют земли, некогда входившие в жупу Гора. Этот анклав со всех сторон окружён албанцами и т.н. арнауташами - потомками албанизированных косовских сербов.
М.М.Иванов: Но ситуация со временем ведь изменилась?
Зоран Чворович: Ситуация в корне изменилась благодаря, прежде всего, исламизированному сербу великому визирю Мехмед-паше Соколовичу.
В 1557 году было восстановлено самоуправление Сербской церкви, которая получила название Печь Патриаршия. Юрисдикция Сербской церкви распространялась на все земли, вошедшие в состав Османской Империи, на которых проживали сербы, а также часть западноболгарских земель.
П.В.Тихомиров: Наверное, корректнее представить северо-западные границы юрисдикции Печи Патриаршей с границами максимальной экспансии османов?
Зоран Чворович: Печь Патриаршия охватывала земли Старой Сербии, Моравской Сербии, Боснии, Герцеговины, Баната, Далмации, Трансильвании, Славонии, Венгрии, а также западноболгарские земли, на которых сегодня находятся Кюстендил, Рильский монастырь и т.д.
П.В.Тихомиров: Турки, давая разрешение на восстановление патриархата преследовали чисто политические цели: во-первых, укрепив православную церковь в приграничье с Австрией, тем самым, умалялось влияние католической империи на православных жителей Османской империи. Во-вторых, снижалось внутреннее напряжение - речь идёт о том конфликтном потенциале, который нарастал в условиях бесправия славянского населения Балкан перед лицом произвола греков, управлявших православным миллетом от имени турецкого султана.
Зоран Чворович: Но теперь, после восстановления патриаршества, сербы уже представляли собою целостный миллет - самодостаточную общину, обладавшую самостоятельностью в рамках имевшего место в Османской империи политико-правового устройства.
М.М.Иванов: Мы знаем о Мусульманском миллете во главе с Халифом, Православном - во главе с Константинопольским Патриархом, Армянском - во главе с Католикосом, Иудейским - во главе с Раввином. Главы миллетов подчинялись главному Халифу, т.е. Турецкому султану. Получается, что после восстановления церковной автокефалии Сербы стали миллетом, отдельным от общеправославного, Миллет-и-Рум?
Зоран Чворович: На протяжении двух веков Сербы представляли собою отдельный миллет. Патриарх имел титул миллет-баша. Соборное решение о его проставлении утверждалось специальным бератом, за который миллет вносил т.н. «пешкеш» - взнос в размере 2 тысяч золотых дукатов.
П.В.Тихомиров: Представители того или иного миллета осуществляли поддержание установленного экономического и правового порядка внутри общины, в том числе и в сфере религиозной.
Зоран Чворович: И поэтому это привело к тому, что в указанное время Сербская Церковь стала, по выражению свт. Николая (Велимировича) как никогда подлинно народной. Лаики играли в жизни Церкви не меньшую роль, нежели клирики.
После Великого Исхода сербов с территории Старой Сербии (Косова и Метохии, а также северных районов современной Республики Македонии), случившегося в 1690 году после е поражения Австрии в войне против Турции, вместе с австрийским войском из этих мест ушло порядка 100 тысяч сербов, которые были расселены к северу от Савы и Дуная. (Нынешняя Воеводина, румынский Банат, Славония, Лика, Кордун, Баня и южная Венгрия). Вместе с народом в Австрию ушёл и патриарх Арсений III Чарноевич, и австрийские властелины - Леопольд I и Иосиф I, (несмотря на давление Ватикана) - даровали сербам церковно-школьную автономию, поскольку австрийским государям нужны были пограничники, способные остановить турецкую экспансию. Вышеуказанные места расселения сербов в указанное время были - вследствие турецких набегов - безлюдными.
Таким образом, в 1707 году на церковно-народном соборе в монастыре Крушедол на Фрушкой горе основывается Карловацкая митрополия. Которая с самого начала своего существования обладала свойствами, которые были присущи церковной организации сербов, находившихся под турецкой властью: краях, входивших в юрисдикцию Печи Патриаршей. И в организации Карловацкой митрополии был очевиден факт влияния мирян, прежде всего в работе соборов и в приходском управлении, очевиден был и национальный характер церкви.
Одним словом, Печь Патриаршия была воплощением церковно-политической организации серба под турками, а Карловацкая митрополия стала такой организацией в условиях существования в Австрии.
В то же время австрийские власти последовательно настаивали на умалении вплоть до полного прекращения связей Карловацкой митрополии с Печью Патриаршей, тем самым, пытаясь расколоть сербский национально-религиозный корпус. Этот раскол был бы осуществлением первой фазы окатоличивания сербов: раскол; мировоззренческая переориентация; уния; и, наконец, окатоличивание.
Однако, сербы сумели успешно противостоять этому плану. Вплоть до ликвидации Печи Патриаршей в 1776 году Карловацкая митрополия оставалась составной частью Печи Патриаршей.
После её ликвидации сербские епархии в Турции переходят под юрисдикцию Фанара, в результате чего церковная организация теряет национальные атрибуты (за исключением, разве что, уровня приходов), естественно, полностью исчезает роль лаиков. Напротив, в Карловацкой митрополии роль мирян усиливается. И остаются на таком уровне вплоть до ликвидации митрополии путём вхождения её в единую СПЦ, сформированную в процессе создания Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев (позже переименованного в Королевство Югославию).
В Карловацкой митрополии сербы смогли сохранить свою веру и национальность в большой степени благодаря связям с императорской Россией, о чём подробно писал историк Мита Костич.
П.В.Тихомиров: Перейдём к Далматинской епархии.
Зоран Чворович: На пространстве, которое находилось под властью Венеции (Далмация и Бока Которская) была сформирована отдельная церковная организация. Вплоть до краха Венецианской Республики сербы на этом пространстве были подвержены самым грубым формам окатоличивания. Власти Венеции запретили какие бы то ни было церковные связи сербов как с Печью Патриаршей, так и с Россией.
Сербский народ бунтует против навязывания унии, а на народных скупщинах, каковой была Беньковацкая 1731 года, защищает веру, отвергает юрисдикцию папских бискупов и запрещает своим священникам сослужить с римокатоликакми.
После перехода Далмации под австрийскую власть Далматинская епархия становится составной частью Карловацкой митрополии. Но после разделения Австрии и формирования дуалистических органов управления эта епархия прервала церковно-правовую связь с Карловацкой митрополией (юрисдикция которой распространялась на православные приходы Венгрии), и вошла в состав Буковинской митрополии.
Наряду с Далматинской епархией сформирована и Боко-Которская епархия, охватывающая район Дубровника и (находившееся под властью Австрии до 1918 г.) нынешнее черногорское приморье вплоть до г.Бар
В Черногории существовала Митрополия Черногорско-Приморская, которая существовала как часть Печьской патриархии. На суровом природно и пассивном экономически просторе Старой Чёрной Горы (местность в районе г.Цетинье) митрополит становится тем, кто осуществляет всю полноту национальной церковно-политической власти. И в условиях отсутствия самостоятельной национальной державы церковная власть формирует рамки, в которых развивается политическая жизнь.
П.В.Тихомиров: На Косово и Метохии сербские владыки после ликвидации Печи патриаршей в 1766 г. заменены были греками. А кто окормлял православных славян в северной части Македонии?
Зоран Чворович: После болгарского раскола и основания Экзархата болгарских епископов заменяют на греческих. По просьбе местных сербов в 90-е годы XIX века епископами Скопье и Призрена становились сербы.
После перехода Боснии и Герцеговины под австрийскую власть, Константинопольский патриархат даёт автономию митрополиям БиГ. Австрийская власть включает митрополитов в управленческие структуры. Согласно т.н. «Босанскому Штатуту» четыре православных митрополита становятся членами «Сабора» (Парламента). Надо сказать, что этот факт в сербском народе был воспринят с подозрительностью и недоверием. Что, в конечном итоге привело к отчуждению паствы от своих владык.
П.В.Тихомиров: Итак, мы видим, что после окончательной утраты сербами политической самостоятельности церковная жизнь выстраивалась по четырём различным схемам, имевшим собственные особенности, которые обусловили характер церковно-общественных отношений. И, соответственно, роль мирян в этих отношениях.
1. Епархии Старой Сербии, находившиеся в юрисдикции Константинополя. Греко-турецкое двойное порабощение, имевшего место как в первые десятилетия османского владычества на Балканах, так и после ликвидации в 1766 г. Сербской церковной автономии;
2. Далмация под властью Венеции. Существование под постоянным католическим давлением;
3. Печь Патриаршия и Карловацкая митрополия. Автономное существование в рамках, очерченных законами Османской и Австрийской империями соответственно;
4. Черногория. Теократические формы правления, имевшие место в эпоху легендарных владык.
Зоран Чворович: Церковно-правовая разъединённость сербов в эпоху от падения средневековой Сербской Государственности и до формирования в 1918 г. Королевства СХС была следствием утраты национальной Державы.
Живя против воли под различными чужими властями, сербы пытались сохранить единство своей церковной организации, которая в то же самое время обрела национально-политические черты.
Противники сербского церковного, а тем самым и национального единства в равной мере были и турки, и австрийцы, и венецианцы, и Фанар.
Поскольку в условиях отсутствия национальной державы именно церковные организации принимали облик национально-политической организации сербов, то участие мирян в деятельности автокефальной Печи патриаршей и автономной Карловацкой митрополии было значительным.
Упразднение Печи Патриаршей и переход сербских епархий под власть Фанара закономерно привели к утрате национальных атрибутов и умалению влияния мирян. Одним словом, сербы никогда не разрушали свою церковную организацию, но даже в условиях порабощённости пытались сохранить её единство и национальные черты. Церковная дезинтеграция всегда была результатом воздействий извне.
Клерикализм никогда не был присущ сербской церковной организации, но всегда проявлялся, когда сербскими епархиями управляли греческие владыки. Если будет воспринят проект Нового Устава СПЦ, то это будет первый раз, когда сербские владыки принимают акт, который создавал бы условия во-первых, для дробления сербского церковного единства; во-вторых, для развития тенденций епискополатрийской клерикализации - в ущерб специфического сербского святосавского православного уклада.
П.В.Тихомиров: Зоран, поговорим о дне сегодняшнем.
У нас сейчас в РПЦ сложилась такая психологическая ситуация, которая, увы, не способствует тому, что усиление роли мирян будет продуктивным.
Дело в том, что на сегодняшний момент реальность такова, что утрачено то, что можно было бы назвать некой «корпоративной нормой», имевшей место в церковно-приходской среде 90-х годов. Трудно найти сегодня в церкви единомышленника по трём и более принципиальным вопросам...
А публичные обсуждения тех или иных проблемных моментов являют миру просто крайне низкий уровень культуры полемики. И как такие люди могут входить в состав церковно-народных соборов? Какой дух будет там властвовать?
Зоран Чворович: Кризис церковного сознания - что у клириков, что у лаиков - сегодня совершенно очевиден. Существует в каждой из поместных православных церквях своя специфика, но ситуация везде плачевна.
Выше мы говорили о подмене осмысления самой сути священнослужения. Церковная власть уже не осмысляется как служение в евангельком смысле, но как доминация над нижними чинами в квазиармейской иерархии.
Что же касается современных мирян, то их церковное сознание стало фрагментарным и индивидуалистическим. Суждения о тех или иных событиях из жизни прихода, епархии и даже поместной Церкви выносятся исходя из той системы координат, которая соответствует принадлежности к определённой церковно-партийной фракции: условных «модернистов» или условных «антимодернистов».
Партийное мышление не может быть добрым фундаментом для соборного решения спорных моментов в жизни Церкви. Существование церковно-народных соборов предполагает наличие у вершителей соборных дел целостного мировоззрения, органичного и трезвого, способного к осмыслению контекстов.
П.В.Тихомиров: Пока что до этого далеко.
Зоран Чворович: Но стремиться к этому нужно. Иначе получим клерикальную структуру, теоретической основой для реализации которой может стать епискополатрийская экклесиология, разрабатываемая сторонниками митр. Иоанна (Зизиулоса).
1. публикация в Сербии