Крестные ходы рассматриваются в секулярном сознании как массовые шествия верующих, но в них заложен высочайший духовный смысл. Какой, и как он сказывается на жизни тех мест, где они проходят, и судьбах тех людей, что принимают в них участие, расскажет заместитель главного редактора портала журнала «Наука и Религия», научный сотрудник Издательского Совета Русской Православной Церкви Сергей Арутюнов.
- Cергей Сергеевич, вы принимали участие в Патриаршем крестном ходе 7-го сентября в Москве. Что такое, на ваш взгляд, крестный ход и какова его природа?
- Крестный ход – это великое таинство; осмысленное коллективное действо, смысл которого современному человеку даже начитанному внятен исключительно в блёклых отсветах презренного рационализма.
Куда лучше дело обстоит с теми, кто смог пробудить в себе генетическую память и ощутить желание повторить подвиг предков, но ещё лучше с теми, кто поистине невероятными личными усилиями и по воле Божьей переборол в себе страх больших людских скоплений, поняв, что скопление скоплению рознь, и пойти, открыв своё существо благодати. Хождение на крестные ходы, жажда присутствия на них является следствием сильного духовного инстинкта. Я бы сказал, что крестный ход является одной из действеннейших соборных молитв и Литургией в движении.
Что касается его природы, направленное в единую сторону физическое и духовное усилие тысяч людей ощущается как восхождение на высочайшую вершину. Верховенство соборности смогли почувствовать уже в первые века христианства, и с тех пор суть каждого хода неизменна – шествие воинов Христовых.
Раскрывая духовный смысл крестных ходов, святитель Симеон Солунский (ХV в.) в труде «О священнодействиях и таинствах церковных» писал: «На путях и перекрестках творим моление для того, чтобы очистить все пути и распутия, оскверненные нашими грехами. Подъемлем из храмов священные иконы, износим честные кресты, а иногда, где есть, и священнейшие мощи святых для того, чтобы освятить и людей, и все, что потребно им для жизни, то есть дома, пути, воды, воздух и самую землю, как попираемую и оскверняемую стопами грешников».
- Какова структура крестного хода от начала и до конца, что в нем меняется и исторически и в ходе самого хода сегодня? Что поется в начале, в середине, конце?
- Во главе шествия – высшее духовенство, рядом с ним – верующие представители власти, обрамляют их наиболее выносливые хоругвеносцы, а за ними выстраиваются священники, регенты и простые миряне приходов и братств.
7-го сентября 2025-го года мне повезло видеть отсутствие какого-то строгого сценария. Песнопения исполнялись исключительно «по вдохновению» – кому что приходило в голову, но подхватывали все, кто знал священные тексты. Возглашения, гласы, акафисты, кондаки, отдельные псалмы… «Отче наш», «Царю небесный», «Богородице, Дево, радуйся»... В промежутках возглашали «Христос Воскресе!» - «Воистину Воскресе!» и «Мы русские – с нами Бог!»
Мне кажется, что ещё сто лет назад подобных импровизаций было на порядок или два меньше, то есть, какой-то сценарий наверняка был, но на ход Седьмого сентября в день московских святых пришло просто невообразимо огромное количество приходов, и каждый со своей традицией, и каждый по мере сил прославлял своих святых, не стараясь никому помешать, и все вместе прославляли Господа нашего Иисуса Христа. Таковым было то многоголосие, сливающееся в общую гармонию.
- Какое внутреннее дело, действие предлагается человеку, участвующему в крестном ходе? Что он должен делать?
- Человек должен просто идти. Как в жизни, судьбе, истории.
Крестный ход следует к Богу, самым конкретным образом визуализируя его, превращая метафору в неотъемлемую от человека реальность.
Крестный ход – не турпоход и не демонстрация трудящихся, между этими шествиями нет онтологической пропасти, потому что лоно шествий «без Бога» – шествия с Ним.
…За время пути успеваешь о многом в себе подумать, окинуть свой жизненный путь, и, окидывая его, подсознательно анализируя и даже спрямляя, и погрустить, и просиять.
Если вам знакомы песнопения, подпевайте – песней вы жертвуете Господу. Если можете нести тяжёлую хоругвь, попробуйте пронести её хотя бы сотню метров – тоже жертва, бескровная и радостная.
- Как давно появилась эта традиция, кто на нее повлиял?
- Насколько мне известно, первые крестные ходы ввёл святитель Иоанн Златоуст. В конце IV века устраивал религиозные процессии с крестами и свечами в Константинополе. Затем следует ряд византийских святителей, императоров, христианских зодчих и воителей, а затем начинается уже наша, русская история. Не стоит забывать, что крещение Руси в Днепре было после крестного хода из Киева на берег реки.
Не думаю, что традиция как-то особенно изменилась с тех пор: несение хоругвей и пение песнопений, а по прибытии – благодарственный молебен за благополучное прохождение пути.
- Какие известные люди в России принимали участие в крестных ходах в прошлом?
- Думаю, каждый известный человек в России, пусть и не постоянно, а кто-то и постоянно вставал в ряды крестного хода.
Простите, но не могу удержаться от приведения цитат.
Например, из Максима Горького: «Мы пошли теперь крестным ходом во имя бога нового, бога света и правды, бога разума и добра!». Говорится о первых рабочих манифестациях, а мне здесь видится свидетельство генезиса одного от совершенно иного. Чтобы понять ужасающее духовное положение Горького, достаточно прочесть его «Исповедь» 1908-го года: «Подавляли меня крестные ходы, – чудотворные иконы ещё в детстве погибли для меня, жизнь в монастыре окончательно разбила их. Гляжу, бывало, как люди огромным серым червём ползут в пыли дорожной, гонимые неведомой мне силой, и возбуждённо кричат друг другу…».
Ключевое выражение здесь – «неведомой мне силой». И тоска классика – в отпадении от народа, в непонимании его. И как же тогда следовать правде, ратовать – за что? Только за слом обычая, только за разрушение начал. Трагедия «мыслящего сословия» в том, что оно отравлено, по выражению святого праведного Иоанна Кронштадтского, «мечтой» как отпадением от народа и от его веры. Тем оно и лишается внутренних прав ораторствовать, и, внутренне понимая, отчаивается и ораторствует ещё громче, выражая, по сути, омерзение не к народу, уподобленному серому червю, а к своей жестоковыйной природе. Интеллигент-протестант не способен войти в народное море и выйти из него счастливым, и это настоящая личностная трагедия.
Вот же Чехов в «Архиерее» вспоминает о невинной радости вполне искренне: «Из Обнина летом носили икону крестным ходом по соседним деревням и звонили целый день то в одном селе, то в другом, и казалось тогда преосвященному, что радость дрожит в воздухе, и он (тогда его звали Павлушей) ходил за иконой без шапки, босиком, с наивной верой, с наивной улыбкой, счастливый бесконечно».
Что же потом подорвало основы этого беззаботного счастья? Искушённость? Позвольте не поверить. Судьба интеллигента – первородный грех, изгнание из Рая и стенания в пустыне безверия.
Снова из Горького: «Вот, например, англичане: студенты у них не бунтуют, и вообще они – живут без фантазии, не бредят, потому что у них – спорт. Мы на Западе плохое – хватаем, а хорошего – не видим. Для народа нужно чаще устраивать религиозные процессии, крестные хода. Папизм – чем крепок? Именно – этими зрелищами, театральностью. Народ постигает религию глазом, через материальное».
Какой изуверский ход мысли, будто бы нашёптанный из преисподней! Замостить народную нравственность крестными ходами так, чтобы она надорвалась, а заодно и контролировать, чтобы не бузили, не думали о революциях… Просто Макиавелли какой-то.
- Какие отличия западного католического крестного хода и нашего православного?
- Крестные процессии в мирах романском и англосаксонском породили и секулярные, а зачастую и сатанинские карнавалы, от которых даже не полшага до представлений всяческих ЛГБТ*-прайдов. То есть, изначальный путь к Богу, умащённый не успокоенными, а разжигаемыми страстями, выродился в дорогу, выстланную в геенну огненную.
Разумеется, на Западе крестные шествия остаются значимой частью городской традиции, кое-где они уже давно сделались экзотикой во имя туристов, как и парады каких-то пожарных частей… Но как объяснить постоянные жестокие столкновения во время прохождения ирландских оранжистов по улицам Белфаста с местными католиками? Тем же и объяснить: это не путь к Богу.
А мексиканские парады в День Мёртвых? «Парад Катрины», обозначает которую «фигура богато одетой женщины с головой в виде черепа». Ничего себе символ… «Участники парада надевают костюмы скелетов или монстров, украшают лица различной росписью, берут в руки факелы и с песнями и танцами отправляются по улицам по направлению к кладбищу». Католицизм, породнённый с местными верованиями, образует одно – узаконенное святотатство.
Карнавал, маскарад с черепами и скелетами наперевес – бунт против Бога, истечение самых тёмных эмоций. Неслучайно во время карнавала непременно кого-нибудь исподтишка убивают, за кем-то охотятся, кого-то подстерегают. Убийцы в масках посреди безудержного веселья. Долго ли до колдовских и сектантских радений по ночам…
- Какие наиболее известные крестные ходы были в России и мире, которые влияли на исторические события?
- Летописи и наши, и зарубежные полны описаний чудес, которые случались и во время крестного хода, и сразу после него. Спасались: от эпидемий (моровых поветрий), чужеземных нашествий, неурожая вследствие засух или слишком обильных дождей, иных напастей.
С Владимирской иконой Божией Матери, в 1395 году принесённой крестным ходом из Владимира в Москву, столица спаслась от разорения Тамерланом. Смоленская икона Божией Матери даровала нам победу в Русско-Литовской войне в 1525-м году; её несли как раз из Кремля в Новодевичий монастырь. А ещё столетие спустя, в 1612-м, крестный ход с чудотворным Казанским образом избавил Москву от польско-литовских захватчиков. Уже готовы документально подтвердиться свидетельства о «крёстном лёте» вокруг Москвы в 1941-м, когда судьба России вот-вот готова была решиться в пользу фашистов, и точно такое же предание существует и насчёт Ленинграда, Сталинграда, и даже Кёнигсберга.
Сегодня крестные ходы возрождены примерно в той же степени, что и церкви и соборы России. Помимо общего Пасхального сейчас наиболее известны Великорецкий (Кировская область), Александровский (Санкт-Петербург) и Царский (Екатеринбург) крестные ходы. Надеюсь, к сонму их присоединится и ежегодный Московский.
- Что происходит с участниками крестного хода, какие изменения в состоянии, а может быть поведении?
- Могу говорить пока только о себе: душу заполняет радость, будто открыли какие-то тайные створы, из неё уходит мелочность и суетность, сознание прочищается, как трахея после бронхита, и сама мысль становится степенной, ясной, чистой, а чувство – какие бы слова подобрать – утверждается в чём-то основополагающем, будто обретает опору. Исчезает уныние, страх перед будущим.
- Долго ли держится эффект (позитивное возвышенное состояние) от крестного хода для людей?
- Прошло уже целых десять суток, а я ещё возвращаюсь в это состояние блаженства совершенно беспрепятственно. Мой ещё со школьных лет лучший друг Иван сегодня написал небольшую статью о нашем хождении, и тоже постоянно возвращается к тем ощущениям.
- Зависит ли характер крестного хода от лидера этого мероприятия?
- Если вы имеете в виду Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла, то лично мне было чрезвычайно важно следовать за ним, но, если бы ход возглавил кто-то из митрополитов, я бы радовался, кажется, нисколько не меньше. Просто я москвич, и ход московский, и титул Патриарха, как и мой мир, начинается с Москвы. Разумеется, Александровский крестный ход в Санкт-Петербурге должен возглавлять митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, и иные владыки там, где собираются идти.
- Что даёт на качественном уровне количество людей, пришедших на крестный ход?
- Чем больше людей, тем крепче чувство единения с Господом. Радостно видеть единоверцев, ощущать силу, исходящую на каждого, кажется, от самого неба. Возможно, я покажусь многим слишком экстатическим, но всеми фибрами чувствовал во время движения, будто бы само солнце одобряло каждое движение. Насылались на нас и прохладные ветра с Москва-реки, и облака, находившие на солнце, облегчали дорогу в солнечный день. Мнится, что природа со-радовалась вместе с нами.
- Существует ли жесткий набор молитв, которые произносятся во время крестного хода или допустимо отклонение и мысленные произнесение своих собственных молитв?
- Нет, никакого отбора тут не подразумевается, тем более жёсткого. Каждый молится в силу своих знаний и умений, и никто не властен запретить или шикнуть. Можно вслух, можно про себя, можно вместе со всеми. Можно даже самому не молиться, а внимать, как молятся.
И вот ещё что стоит подчеркнуть – личная молитва, своя, за ближних и дальних, видится особенно угодной, потому что имена ближних и дальних произносятся не в общем ключе, безлично, а с чувством любви о каждом.
- Что Вы может сказать о своих впечатлениях от последнего крестного хода в Москве? Как это выглядело, что Вы чувствовали в данный момент, как менялись Ваши ощущения на протяжении всех шести часов?
- Я столкнулся с чувством бессилия своего языка, достаточно редким для меня. Обычно мне в нём удаётся столь многое, что временами я даже бываю собой доволен. Однако – явно не здесь. Благодать, и это открытие для меня, на мой русский язык оказалась непереводима. Радость и блаженство оказались недостаточно выразительными.
Кратко перескажу: в 11 часов с минутами мы вышли с «Боровицкой» и прошли по Моховой и Волхонке ко Храму Христа Спасителя. Постепенно количество людей становилось таким, что какие там сорок заявленных тысяч. Мы с Иваном встали как можно ближе к досмотровым рамкам, но до них было довольно ещё далеко, десятки метров, и встали намертво невдалеке от ограждений справа, и простояли без движения два часа. Любой москвич бы соскучился невесть сколько стоять среди незнакомых людей, потому что интернета всё равно не было, так что в телефоне не зависнешь, но так нам хотелось пойти, что стояли и разговаривали, оглядывались на общины со стягами, семейства, детей, которых было неожиданно много, волонтёров, священников. Ожидание впервые за многие годы не было тягостным.
Когда двинулись, первые сотни метров – постоянные остановки, и снова могло бы явиться раздражение, но оно не появилось. Было совершенно иное чувство – сбывающегося на глазах общего труда, постепенного, пошагового достижения какой-то ослепительной цели. Мираж? Самогипноз? Ничуть не бывало. Когда уже у Крымского моста между людьми появились хотя бы метровые расстояния, каждый зашагал и легко, и свободно, и всю Фрунзенскую набережную мы прошли уже откровенно торжествуя.
Когда повернули к набережной, оглядывались назад и не уставали удивляться тому, сколькие идут за нами. Появилось ощущение огромного сбывшегося события, которое не оставляет и по сей день.
- В отзывах на прошедший крестный ход встречаются разные мнения, хотя позитив многократно преобладает. Для некоторых было неожиданно то, что событие 7 сентября отличалось своим многонациональным характером, а это свидетельствует, что крестный ход стал событием, скрепляющим нацию…
- Я лично видел множество красно-белых флагов, на которых было начертано «Православная Алания». Мне кажется, многие видели на роликах с крестного хода африканцев из Патриаршего экзархата, несколько смущённо, но твёрдо говоривших: «Мы русские, с нами Бог!».
Удивило другое – узбек. Да-да, именно узбек. Невысокий, более чем средних лет человек нёс небольшую икону Богородицы на изящно вышитом воздухе. Я окинул его взглядом и спросил, может быть, мимически «А вы-то что здесь делаете?», и он всем своим выражением лица ответил, как мне показалось, «Верую», и я остался удовлетворён его ответом.
Но ваш вопрос требует более фундаментального раскрытия.
Я считаю всех людей, родившихся, живущих и работающих в России, русскими по умолчанию. Это внешнее определение, и, к слову, так считают и геостратегические противники России. А вот определение внутреннее и не менее важное: русским человеком я считаю того, кто себя и ощущает, и называет русским. Быть русским означает жить и работать в России, не имея в виду другого Отечества, и – желательно – веровать во Христа, потому что просто жить и работать в России и при этом не веровать во Христа мы уже недавно попробовали, и тем самым размыли нацию до Иванов, не помнящих родства.
Мои корни по отцу армянские, по матери русские, но это не делает меня нерусским, если я, родившийся, выросший, выучившийся в России и работающий в России во имя неё, чувствую себя русским. Прекрасно помню, как люди, блюдущие чистоту славянской крови, бросались в меня пренебрежительным определением «цунареф», но когда я посмотрел, кто они сами и откуда (многие были из уже тогда националистического Киева), то многое понял о национализме и о его попытках посеять разлад между такими, как я, и такими, как люди с «безупречными» генами. А не британская ли это операция, подумалось мне, по вовлечению людей в бредовые теории об их исключительности? Согласно им русские казаки обязаны презирать русского крестьянина, полагая себя потомками древних скифов и сарматов, а не «рабами» русских поместных владык. Так, собственно, полтора века назад и южных русских назвали «украинцами», написали им учебники «украинского» языка и обратили в наших лютых врагов.
Когда разделяют, жди беды, но, когда начинают употреблять якобы объединительное понятие «многонациональности», часто скатываются в спекуляции: русские люди с порога оттесняются и выносятся за скобки, и начинается оттягивание бюджета на меньшинства, причём сегодня и вовсе проживающие за пределами нашей страны.
Для меня, гражданина России, не существует никаких иных национальных интересов, кроме интересов русского народа. Если кому-то такая позиция не нравится, это их дело, а я буду чувствовать и называть себя русским, и веровать во Христа, потому что правду чувствую исключительно в русском народе и во Христе. Моя жена русская, мой сын русский, хотя ни у меня, ни у них не найти плакатно канонических черт – мы ничуть не голубоглазые блондины, а брюнеты и тёмно-русые, а кое у кого (не у меня) нос и вовсе с горбинкой. Так что, вычеркнуть нас из народа? Пусть попробуют.
Нацию скрепляет чувство её и внутренней, и внешней правоты. Согласие большинства русских людей состоит сегодня в том, что в 1991-м году у нас были хитростью и подлостью отторгнуты наши земли и наши люди, и накат на нас будет продолжаться, пока мы не поймём, кто мы и за какую черту нам отступать уже просто нельзя. Если кому-то что-то здесь неясно, пусть обратится к официальной позиции руководства страны и Церкви: лично мне в ней всё, как мне кажется, ясно и понятно. И мне совершенно всё равно, что считают либералы, желавшие, как оказалось, не «покаяния» за всю нашу историю разом, а уничтожения нашей государственности. Для них последние три с лишним года – реваншизм, а для меня – восстановление исторической справедливости.
- Чем отличался этот крестный ход от других крестных ходов, в которых Вам приходилось участвовать?
- Да, отличался. Впервые я попал на крестный ход в Москве совершенно случайно, гуляя по Москве с тётей Галей, приехавшей к нам на несколько дней из Сибири. Лет уже двадцать с лишним назад в погожий день мы вывернули из дворов Арбата и точно также пошли по набережной вслед за хоругвями. Ход был немноголюдный, но для меня, конечно же, значимый.
Ход же Седьмого сентября был многочисленнее любых оценок. Он выразил желание москвичей быть со Христом, и забыть его теперь, вычеркнуть из памяти или сделать чем-то обычным будет просто немыслимо.
- Как часто нужно проводить крестный ход и по поводу каких событий и проблем в России нужно осуществлять подобные акции?
- Мне кажется, город наш нужно периодически крестить. Мы больше не земледельцы, с полевым циклом работ не связаны. Верующий москвич – это работник, ждущий летнего отпуска, работающий круглый год в медицине, образовании, других бюджетных отраслях, служащий в силовых структурах, и, конечно же, человек, жаждущий осознанного бытия.
Мне кажется, что крестные ходы были бы уместны не только на Крещение и Пасху, но и в начале сентября, и, конечно же, в каждый период года. Пусть зимний будет не столь долгим, чтобы люди не простудились, но крестными ходами, как предрекал тот же святой праведный Иоанн Кронштадтский, спасётся и Москва, и вся Россия.
ЛГБТ* - террористическая и экстремистская организация, запрещённая в России
.png)
.jpg)
