Без молитвы духовная жизнь наша и алчет, и жаждет, и умирает.
Святитель Иоанн Златоуст
Вспоминаю, как все начиналось… История рождения храма Воскресения Христова на Орлецовском кладбище города Пскова – удивительна и поучительна!
Сначала произошло первое его рождение...
Был этот храм детищем молодого талантливого архитектора Юрия Ширяева, несомненной его удачей. В 1994 году молодой преуспевающий бизнесмен Алексей Н. нашёл достаточно необычное применение своим капиталам. Не пожелал он вкладывать деньги в игровую индустрию карликовых европейских государств или в развитие туризма в Турции и на Кипре, а неожиданно для многих развернул обширное строительство в центре городского кладбища. То, что обычно требует уйму времени, то есть все проектно-изыскательные работы, согласования с различными тугими на уговоры инстанциями, благодаря его деньгам, а главное – энергии и энтузиазму, завершилось необыкновенно быстро: и вот на бумаге с лёгкой руки архитектора Ширяева готов красивый храм. Чуть погодя, правящий архиерей освящает закладку первого камня и утверждает крест на месте будущего престола. Потом началось и само строительство...
«Ждали мёртвые, ждали живые, – писала в те дни епархиальная газета, – и Господь услышал наши молитвы, и вот уже возведено на Орлецовском кладбище основание храма Воскресения Христова, который нужен был на этом месте уже и двадцать лет назад, но лучше позже, чем никогда...»
Но, как сказано, человек предполагает, а Бог располагает. Несколько месяцев строительные работы благополучно продолжались, поднимались вверх церковные стены. Но в конце 1994 года дело остановилось. Так сложились обстоятельства, что Алексей Н. не смог более финансировать ход строительных работ... Финансовая пирамида, которой он руководил, рухнула, и сам он был арестован…
Несколько месяцев строительная площадка пустовала. Постепенно все припасенные строительные материалы были кем-то вывезены. Остались голые стены, открытые дождю и снегу. Очень скоро они приобрели унылый и жалкий вид, свойственный всем долгостроям. «Отойди от развалин, – уже кричала иная мамаша своему чаду, – кирпич на голову упадёт!»
Но Господь не попустил совершиться такой несправедливости, нашлись люди, летом 1995 года была зарегистрирована церковная община, которую Бог судил возглавить (в качестве председателя Приходского совета) мне, и всё вернулось на круги своя, т. е. опять закипела работа.
И это стало вторым рождением храма!
Одному местному жителю приснился такой сон:
- Восхожу будто я на какую-то гору, - рассказывал он, - а оттуда Орлецы все как на ладони, каждая могилка, и вижу, что на многих стоят на коленях усопшие с воздетыми к небу руками и молятся. Смотрю вверх, а там небеса отверзты, и Господь Иисус Христос, как с иконы, смотрит вниз. В руке у Него книга открытая, а Сам такой красивый, глаз не отвести. О чём-то просят усопшие Спасителя, мне не слышно, а Он покуда недвижим. Потом вдруг чуть двинул десницей, как бы благословил. Вижу, рассеивается туман, и появляется красивый стройный храм, допрежь невидимый. Вот этот храм, который теперь и стоит тут. Потом я только понял, что вымолили, значит, усопшие себе храм, где будут и их грешные души поминать…
Было это или не было? Бог весть!
Но факты – упрямая вещь: ведь звучит нынче в храме молитва об упокоении, так что возможно было такое видение у этого человека.
А насчёт трудностей... Были, как же без них? Например, в первые дни был у строителей только ручной инструмент, рабочих же рук – раз два и обчёлся. Много сил уходило на самые простые вещи – распилить что-нибудь, просверлить. И вдруг кто-то пожертвовал инструмент электрический: пилу, лобзик, дрель. Ура! Обрадовались все несказанно! Стали тянуть электрическую времянку из соседнего здания. Когда уж было всё готово, когда первый раз для пробы вставляли в розетку штепсель, заглянул комендант кладбища и мимоходом сообщил, что отключили на кладбище электроэнергию месяца на три, ремонт какой-то. Вот так – сразу и не поверишь, что может такое быть! Но посмеялись и работали себе дальше – руки, они надёжнее механизмов. За верёвку, перекинутую через блок, вёдрами поднимали наверх кирпич и раствор: десятками, сотнями вёдер...
Для духовной поддержки внутри строящегося храма на воздвигнутом архиереем кресте приладили маленькую икону Воскресения Христова и по очереди читали перед ней акафист Воскресению. Как-то, зимой уже, выпал черёд читать старосте, т.е. мне…
Своды ещё не были сомкнуты, и ясное морозное небо проглядывало через прорехи в лесах. Сквозь перекрестия досок и щели в настилах пространство храма простреливали солнечные лучики и разбивались о покрытые изморозью стены на тысячи холодных голубых звёздочек. Замечательно тихо было вокруг – ведь зимой на кладбище народа негусто – так что каждое слово, каждая строчка звучали необыкновенно торжественно, чётко; они как бы повисали в воздухе, давая возможность себя рассмотреть, наливались, густели, и неспешно уплывали в самое небо...
Я не заметил, когда появились три маленькие птички. Посмотрел на икону и вдруг увидел трех красногрудых птах размером с воробья – одна устроилась на вершине креста, а две по разные стороны на верхней перекладине. Дрожь волнами пошла по телу, но я продолжал читать... Чувствовал себя тогда центром этого маленького, вдруг возникшего мира, который включал меня самого, водружённый архиереем крест с иконой Воскресения, три небесные птахи и превратившиеся в звуки слова акафиста, с достоинством священных особ воспаряющие вверх. Пернатые гости без страха выставив на обозрение красно-розовые грудки сидели неподвижно, лишь слегка двигая из стороны в сторону одетыми в чёрные шапочки головками. Движения эти каким-то образом соответствовали ритму чтения, как будто они не просто присели отдохнуть, а участвовали в процессе. Сердце мое забилось быстрее, я с испугом почувствовал, что теряю связь с этим странным чудесным миром, что сейчас всё рухнет… Нет, конечно же ничего не рухнуло, просто сначала вспорхнула птичка, сидящая выше, а за ней улетели разом две остальные. Чудо кончилось. Они улетели, а он остался и чуть не заплакал от огорчения…
А о том, каким получился храм, лучше услышать из уст специалистов.
Вот как его описывает кандидат искусствоведения Тамара Васильевна Шулакова:
«Церковь Воскресения Христова имеет следующие псковские характеристики:
Это небольшой крестово-купольный одноглавый храм прекрасных пропорций, четырёхстолпный, трёхапсидный, с галереей, притвором, папертью и двухпролётной звонницей над нею.
Зима 1997 года. Второй слева - староста Игорь Смолькин. Архив автора
Пирамидальная композиция церкви достигается постепенным понижением всех архитектурных объёмов: от главы к покрытию, апсидам, также сохраняющими обычный пирамидальный ритм в отношениях между малыми и большой апсидой; в линии "уходящей в землю" кровли галереи с севера.
Ритм пирамиды поддерживает и расположение окон во всех частях храма, ему соответствует и псковский декор "поребрик-бегунок" в барабане и на апсидах.
Лопастные криволинейные арки, поднимаясь в боковых пряслах, красиво и по-псковски – ассиметрично, но «держат» тот же ритм.
Луковичная глава на стройно-пропорциональном барабане, с полным вариантом декора «поребрик-бегунок-поребрик», почти «цитирует» древние памятники.
Окна, большие и малые, разных форм, с намёками на ставни при них, живописно-ассиметрично разбросанные по парадному восточному фасаду, также вызывают в памяти подлинники.
Наконец, прекрасна сама постановка сверкающего чистотой храма на центральной площади кладбища, на пересечении дорог, ведущих к нему. Воистину, это место, где он особенно необходим как доминанта разрастающегося некрополя, концентрирующая духовный смысл человеческой жизни в высшем и вечном её понимании.
Камерность нового культового сооружения, его антропоморфный масштаб очень точно, внутренне-ментально соответствуют Пскову.
Но, строго говоря, храм не является буквальным воспроизведением какого-либо псковского шедевра – это действительно творческое продолжение традиции, которое следует приветствовать...»
Игорь Александрович Смолькин (Изборцев), секретарь Союза писателей России, председатель Псковского регионального отделения СПР
