Часть 5
На что способна вера
«Главная цель пастыря — это спасение людей, вверенных его попечению». Когда-то, много лет назад, протоиерей Валентин Мордасов, будучи еще молодым священником, записал эти слова в свою тетрадь и пронес в памяти через всю свою жизнь.
«Отца Валентина отличали строгость в выполнении требований Устава, — рассказывал о батюшке Валентине игумен Пантелеимон (Ледин), — истовое служение, необыкновенная собранность — он был весь в службе и благоговейно предстоял Престолу Божию. Верующие не могли не замечать этого, поэтому, где был батюшка, там был народ. Но не только дар проповедника, не только великое усердие в совершении богослужений привлекали к нему людей. Многие знали о его даре прозорливости — в это время он уже обильно проявлялся в нем, и я сам убедился в этом, постоянно бывая на его службах. Ощущения были необыкновенные. Сам внешний вид батюшки производил неизгладимое впечатление: высокий, с пронзительными, глубоко сидящими глазами, он никогда не смеялся, всегда был серьезен, сосредоточен, нетороплив, немногословен…»
«Если человек постится, — говорил отец Валентин, — то делает добро себе, но важно приносить пользу и другим — как вдовица, отдавшая Богу свои последние две лепты, как другие бедняки, не имевшие денег, но обладавшие добрым сердцем. Один из них копал бесплатно могилы для усопших, другая собирала в лесу ягоды и грибы для больных и немощных, третий делал в храме ремонт... Невозможно перечислить, чем человек может помочь другим. Вера и дела ее сделают человека наследником Царства Небесного, потому что добрые дела по милости Божией превращаются в добродетели, а душа, украшенная добродетелями, пригодна для Царства Небесного».
Двадцать семь лет миновало с того дня, как ушел в блаженную вечность протоиерей Валентин Мордасов. Но река паломников к месту духовных подвигов батюшки за эти годы не обмелела. Напротив, автобусы, автомобили привозят все больше и больше верующих людей со всех городов и весей на погост Камно, чтобы помолиться под сводами храма святого великомученика и Победоносца Георгия, искупаться в святом источнике, постоять на могилке батюшки, испрашивая у него помощи в скорбях и болезнях. И батюшка отзывается, помогает в самых, казалось бы, безысходных ситуациях. Главное, чтобы у тех, кто приходит сюда, была вера…
* * *
Невыносимо болела нога. Люба в нерешительности застыла у кладбищенских врат, расписанных изображениями святых и какими-то поучениями.
— А ты читай, читай, — сказала ей ее спутница Акулина, с которой более часа брели они через бесконечное поле сюда, на погост Камно, к могиле старца Валентина. — Порадуй свое сердце, это из батюшкиных наставлений.
— Душевный покой приходит от откровения священнику грехов, - полушепотом прочитала Люба.
— Вот-вот, так все и есть, — согласно закивала головой Акулина, — но пойдем к батюшке, благословения возьмем искупаться в источнике.
Акулина проскользнула через арку ворот и заспешила к Георгиевскому храму, остановилась у церковных дверей, перекрестилась и тут же двинулась дальше, огибая храм с левой стороны. Люба поспеть за ней не могла, не сгибающаяся правая нога сковывала движение и наполняла каждый шаг болью. Когда она подошла к могилке старца, Акулина уже успела прочитать молитву о упокоении и теперь стояла у креста, склонив к нему голову.
Люба видела, как у ее спутницы двигаются губы, она словно беззвучно с кем-то разговаривала.
— Батюшка, - сказала вдруг женщина вслух, — вот привела к тебе страдалицу Любовь, она у тебя в первый раз, надо бы ей помочь. Она, бедняжка, уж сколько операций после аварии перенесла, нога у нее не сгибается. И как же девице с этим жить? Кто ее замуж-то возьмет? Помолись, батюшка, ко Господу, пусть пошлет рабе Божией Любови облегчение в страданиях или же полное исцеление дарует. И благослови нас искупаться в святом источнике для вящей духовной и телесной пользы.
Люба впала в оторопь, ей казалось, что говорят не о ней, а ком-то другом. Поэтому, когда Акулина призвала ее подойти и поцеловать крест, не отреагировала.
— Да подойди же, — прикрикнула женщина, — возьми у старца благословения и попроси мысленно, чего тебе надобно. А чего тебе надобно?
— Мне бы исцелиться, — тихо произнесла Люба.
— Вот-вот, - закивала головой Акулина, — проси батюшку об этом, целуй крест и пойдем на источник.
Люба плотно прижалась лбом к могильному кресту, мысли неслись хороводом: «Батюшка, помоги! Батюшка, помоги! Батюшка, помоги...». Она чувствовала, как набухают влагой глаза, как скользят по щекам слезинки, осоливают губы... Тело ее вдруг наполнилось легкостью, ей показалось, что она летит, летит сквозь облака... Но нет, это Акулина вела ее через кладбище, через поляну к крутому спуску к спрятавшейся в камышах речке Каменке. И далее по деревянному мостку к ладно срубленной из янтарных бревнышек купальне. Происходящее казалось Любе сном. Позже она едва сможет вспомнить, как окуналась в ледяную воду, как по крутой лестнице поднималась вверх, отсчитывая искалеченной ногой бесконечные ступени, как вновь оказалась на могиле старца...
Тяжело дышащая после подъема Акулина бухнулась на колени и утопила лицо в густой траве, покрывавшей могильный холм. Люба повторила ее движение и тоже опустилась на колени. Она не сразу поняла суть произошедшего и лишь увидев ошарашенный взгляд Акулины, вскрикнула:
— Что это со мной? Что с моей ногой?
А с ногой ее как раз было все в порядке, она ожила, она вернула себе способность сгибаться и разгибаться, как это свойственно всякой здоровой ноге.
— Батюшка, это он... — хрипло выдохнула Акулина, — услышал наше прошение, помог. Чудо!
— Батюшка! — Люба плакала и улыбалась, улыбалась и плакала, все время повторяя: — Батюшка! Батюшка!
Игорь Изборцев
