Анализ проекта «Стратегии развития воспитания в Российской Федерации на период до 2025 года» (в редакции от 13.01.2015[1]; далее - проект Стратегии) даёт необходимые и достаточные основания для вывода о том, что данный проект грубо противоречит сложившемуся социальному образовательному запросу и национальным интересам Российской Федерации в области воспитания подрастающего поколения и сохранения национально-культурных идентичностей народов России, содержит значительный объём положений, грубо противоречащих законодательству Российской Федерации, конституционным гарантиям прав и свобод человека и гражданина.
Несмотря на значительные исправления, внесённые в текст проекта Стратегии, в сравнении с редакцией этого проекта от 04.12.2014[2], в целом проект Стратегии по-прежнему обладает качествами субверсивности (разрушительности, подрывным характером) по отношению к нравственно-ценностным и культурным традициям и устоям российского общества.
В представленной редакции проект Стратегии представляет собой токсичный для России продукт, представляющий высокую опасность для российской культуры, для межнациональных отношений и основ общественной нравственности в нашей стране.
Несмотря на то что в проекте Стратегии имеется некоторое количество положений, заслуживающих положительной оценки (впрочем, многие из них декларативны и фрагментарны, а ложное прикрытие субверсивных для России проектов лозунгами необходимости защиты ценностей гражданского общества - это уже, увы, закономерность), общий характер этого проекта определяется теми содержащимися в нём положениями, которые способны при их реализации нанести значительный ущерб духовно-нравственному развитию детей, правам и законным интересам детей и их родителей, публичным интересам Российской Федерации. Поэтому основное внимание в настоящем заключении будет уделено именно недостаткам данного проекта, что, надеемся, будет способствовать их устранению.
Основными существенными недостатками проекта Стратегии, определяющими его субверсивный характер, являются следующие:
1) отсутствие в проекте Стратегии чётко закрепленных и ясно выраженных нравственно-ценностных основ воспитания, соответствующих культурным и нравственным традициям русского народа и других народов Российской Федерации, притом что это является необходимым условием для соответствия содержания воспитания духовно-нравственным ценностям и потребностям российского общества;
2) закрепление в числе доминирующих концептуальных основ проекта Стратегии положений, способствующих внедрению в организацию и содержание процесса воспитания детей идеологии нравственного релятивизма, ведущего к аморализму (посредством установок на обеспечение «вариативности ценностных систем» и на «нравственное самоопределение детей»);
3) придание гипертрофированного значения идеологической задаче формирования российской гражданской идентичности при полном игнорировании необходимости формирования также и национально-культурных (этнических) идентичностей русского народа и других народов (этносов) России, которые необходимо сохранять и укреплять;
4) значительная внутренняя структурно-логическая и терминологическая рассогласованность проекта Стратегии, наличие в нём большого количества неадекватных формулировок;
5) существенные недостатки предлагаемых в проекте механизмов реализации Стратегии.
Ниже будут представлены развёрнутые обоснования выше представленных оценок.
1. Отсутствие в проекте Стратегии чётко закрепленных и ясно выраженных нравственно-ценностных основ воспитания, соответствующих культурным и нравственным традициям русского народа и других народов Российской Федерации, притом что это является необходимым условием для соответствия содержания воспитания духовно-нравственным ценностям и потребностям российского общества
Одним из наиболее существенных недостатков проекта Стратегии является то, что в нём не закреплены чётко, конкретно и структурно упорядоченно ценностные основания, на базе которых должно осуществляться воспитание детей и молодёжи в Российской Федерации (а равно целеполагание в таком воспитании), зато во множестве наличествуют чрезмерно абстрактные, недостаточно конкретные формулировки задач, решение которых призвана обеспечивать реализация Стратегии (имеющаяся формулировка цели Стратегии на с. 2 является неудовлетворительной).
Центральным вопросом, на который в проекте Стратегии развития воспитания должен содержаться ясный и чёткий ответ, является вопрос о том, на основе каких именно конкретных духовно-нравственных ценностей должно осуществляться воспитание в государственных и муниципальных образовательных организациях, на каких ценностях должны осуществлять воспитательную деятельность государственные и муниципальные организации культуры. Рассматриваемый проект не даёт чёткого и ясного ответа на этот вопрос.
Чётко и упорядоченно не изложен важнейший системообразующий элемент российской системы воспитания - основные нравственные и духовные ценности российского общества. Авторы проекта Стратегии используют понятия «традиционные нравственные ценности» (с. 1), «духовно-нравственные ценностно-смысловые ориентации» (с. 2), «национальные ценности» (с. 3), «традиционные семейные и духовно-нравственные ценности» (с. 4), «национальное наследие» (с. 5), «традиционные культурные, духовные и нравственные ценности российского общества» (с. 5), «традиционные общенациональные ценности» (с. 9), но в отношении всего этого ограничиваются лишь самыми общими, содержательно размытыми рассуждениями, без указания конкретных нравственных ценностей, тем самым, делая проектируемую Стратегию документом, смысл положений которого при их реализации может быть легко наполнен или изменён в зависимости от взглядов и целей конкретных руководителей государственных и муниципальных органов управления образованием и органов управления культурой, государственных и муниципальных образовательных организаций и организаций культуры. Известно множество примеров того, как путем издания подзаконных актов влияют на фундаментальные отношения в сфере образования и воспитания.
Характерно, что из формулировки цели проекта Стратегии на с. 2 рассматриваемого проекта была исключена (в сравнении с редакцией проекта от 04.12.2014) лексическая конструкция «нравственное развитие каждого юного гражданина», а вместо формулировки: «самоопределение в мире нравственных ценностей, культурных традиций» в рассматриваемой текущей редакции появился текст: «самоопределение в мире ценностей и традиций» (там же).
Что за безликие ценности и традиции имеются в виду, понять из текста проекта Стратегии невозможно.
Между тем, хватило бы даже простых указаний на признание семьи как брачного союза исключительно мужчины и женщины, дополненного их родными и/или приёмными детьми (в широком смысле - как микросоциума, включающего также бабушек и дедушек, братьев и сестер, иных родственников), указаний на неприемлемость совершения интеллектуальных форм развратных действий с детьми («секспросвет»), неприемлемость публичных манифестаций гомосексуализма в среде несовершеннолетних, гомосексуальных «усыновлений» и прочих форм принудительной интеграции сексуальных перверсий в социальную жизнь, а также иных указаний на суть нравственно-ценностных оснований российской цивилизационной модели и российского публичного порядка. Требуется также указание на признание государствообразующей роли русского языка и русской культуры, закрепления гарантий формирования в ребёнке не только идентичности гражданина России, но и идентичности представителя конкретного (родного для ребёнка) народа (в случае необходимости, по согласию двух родителей разной этничности, - двух национально-культурных идентичностей). Но этого от авторов исследуемого проекта Стратегии, очевидно, ждать бессмысленно.
Имеющийся опыт совершенно не подтверждает априорной позитивности и полезности любых «инноваций» в сфере воспитания детей в системе образования в России (хотя из рассматриваемой редакции проекта Стратегии слово «инновации» было исключено, по своей сути проект остался таким же). Российские родители массово сталкивались и продолжают сталкиваться с фактами совершения в отношении их детей интеллектуальных форм развратных действий, пропаганды их детям ненависти к русскому народу, к христианству и исламу. К примеру, Содержавшееся в пособиях центра «Холис» первой воловины 2000-х гг. задание екатеринбургским школьникам оценивать качество сексуальной жизни лица, объявленного в федеральный розыск за совершение террористических актов в Москве в 1999 году; пропаганда в этих же пособиях идей о нормальности и допустимости детской проституции и педофилии; публикация в газете одного из главных «инноваторов-образованцев» А.И. Адамского экстремистского оскорбления всех православных верующих словосочетанием «сволочи церковные»; многократные грубейшие унижения человеческого достоинства православных верующих (по признаку отношения к религии - к православному христианству) в публикациях другого ведущего «инноватора-образованца» А.Г. Асмолова (кстати, одного из изначальных идеологов исследуемого в настоящем заключении проекта Стратегии). - Таких примеров можно привести на многие сотни страниц. И даже малая часть из них будет убедительно свидетельствовать, что категорически недопустимо в России принимать абстрактно-рамочные концептуально-доктринальные документы в сфере воспитания несовершеннолетних.
Изложенные выше опасения усиливаются положениями проекта Стратегии о «переосмыслении ценностей» (с. 2; раздел I), о «качественно новом общественном статусе социальных институтов воспитания» (с. 2; раздел I). Каковы ценностные рамки и целеполагание в указанном «переосмыслении» и каковы содержание и направленность указанной «качественной новизны», из проекта Стратегии уяснить не представляется возможным. И это представляется существенным недостатком проекта Стратегии, поскольку именно сейчас целый ряд международных организаций и зарубежных государств требует от Российской Федерации не только «переосмыслить» ценностные основы публичного порядка в России, но и существенно поменять их, в частности - признав однополые браки, гомо-»усыновления», необходимость и обязательность массового совершения в системе образования интеллектуальных форм развратных действий с детьми (посредством «секспросвета») и т.п.
Требует уточнения содержание выражения «культура безопасной жизнедеятельности» в формулировке такого заявляемого направления воспитания, как «привитие культуры безопасной жизнедеятельности» (с. 7; раздел III.2), и выражения «экологическая картина мира» в формулировке такого заявляемого направления воспитания, как «формирование у детей экологической картины мира» (с. 7; раздел III.2), поскольку в последние десятилетия именно под прикрытием подобного рода формулировок в школы осуществлялась экспансия деструктивных религиозных сект, осуществлялась противоправная пропаганда антинаучных оккультно-религиозных учений (например, оккультно-религиозного «ноосферизма»).
2. Закрепление в числе доминирующих концептуальных основ проекта Стратегии положений, способствующих внедрению в организацию и содержание процесса воспитания детей идеологии нравственного релятивизма, ведущего к аморализму и размыванию их идентичности
В принципиальное противоречие с российским публичным порядком, с российскими нравственными традициями в образовании и воспитании вступает установка проекта Стратегии на «расширение вариативности воспитательных систем и технологий, нацеленных на формирование индивидуальной траектории развития личности ребёнка, с учётом его потребностей, интересов и способностей» (с. 4; раздел III.1).
Целью Стратегии, как указано в разделе II проекта, является «определить... основные направления развития воспитания, механизмы и ожидаемые результаты реализации Стратегии, обеспечивающие... успешную социализацию детей, их самоопределение в мире ценностей и традиций...» (с. 2). Заявляемая цель обеспечить для каждого ребёнка реализацию мнимого «права» на «ценностное самоопределение», независимо от его возраста и уровня интеллектуальной и морально-психологической зрелости и без какого-либо указания на целенаправленное воспитательное педагогическое воздействие, является совершенно неприемлемой. В связи с этим, подчеркнём, что в числе основных направлений развития воспитания в системе образования, очевидно, неслучайно определено «расширение вариативности воспитательных систем и технологий, нацеленных на формирование индивидуальной траектории развития личности ребёнка» (с. 4; раздел III.1). Отсутствие уточнений о привязке этих «индивидуальных траекторий» к конкретным ценностным основаниям, о пределах такой расширенной внешними (по отношению к семье) «воспитателями» индивидуализации в нравственном и национально-культурном (включая языковое) воспитании ребёнка и о мере обязательности согласования указанной вариантивности с родителями (законными представителями) ребёнка вызывает устойчивые и обоснованные сомнения в действительной адекватности такого подхода.
Приведенные выше цитаты свидетельствуют о последовательной и принципиальной позиции авторов проекта Стратегии, стремящихся внедрить в систему воспитания искаженное по смыслу и выраженное в некорректной форме так называемое «право» каждого ребёнка (независимо от возраста) на ценностное самоопределение (в предыдущих редакциях проекта Стратегии об этом вообще говорилось напрямую), реализовать идею о свободном нравственном самоопределении ребёнка независимо от возраста путём обеспечения ребёнку возможности сделать самостоятельно свой «свободный» выбор в мире нравственных ценностей, т.е. идею о «свободном» самоформировании личности (что напоминает широко известную идеологему о том, «свободный рынок сам себя отрегулирует»). Хотя, конечно, в сравнении с редакцией от 04.12.2014, количество формулировок, отражающих такую идеологему, в рассматриваемой редакции проекта существенно поубавилось, что впрочем не сняло полностью нарекания в этой части к проекту Стратегии.
Обозначенный подход, предполагающий неограниченную самостоятельность и свободу ребёнка в нравственном самоопределении (игнорируя выбор его родителей), противоречит задачам сохранения и укрепления цивилизационно-культурной идентичности российского общества, сохранения положительного опыта и традиций российской системы образования и воспитания.
Обеспечение самостоятельного выбора может быть обоснованно и целесообразно, когда речь идет о выборе образовательных траекторий для детей, в этой сфере возможны и нужны элективные (по выбору) образовательные возможности, учитывающие потребности ребёнка. Но в вопросах духовно-нравственного и семейного воспитания несовершеннолетних абсолютно никакой вариативности и, тем более, элективности (произвольного выбора) (по существу здесь - для образовательной организации) принципиально быть не может. Это категорически недопустимо.
Учитывая конституционно и международно гарантированные приоритетные права родителей ребёнка на его воспитание, реализованный в проекте Стратегии подход грубейшим образом посягает и на указанные права родителей ребёнка, но так же и на права самого ребёнка, в том числе на право быть воспитанным на основе и в рамках культурных и духовно-нравственных ценностей и традиций своего народа (этноса).
В этом смысле, навязывание ребёнку (и, соответственно, его родителям) долженствования его самостоятельного свободного нравственно-ценностного самоопределения («самоопределение» детей «в мире ценностей и традиций» - см. с. 2) противоречит Конституции Российской Федерации. Но также противоречит и самому содержанию понятия «воспитание» в его традиционном значении, присущем русской культуре и российской культуре в целом.
Очевидно, что в этих формулировках, на самом деле, речь идёт о развязывании рук «инноваторам-образованцам», которые под прикрытием такой риторики станут вольны делать с детьми всё, что им заблагорассудится. Эта установка реализует последовательную линию на формирование мировоззрения российских детей в полном согласии с идеологическими и «моральными» представлениями, получившими государственное признание и защиту в ряде европейских государств (формирование у детей представлений о нормальности и престижности гомосексуальных отношений и даже педофилии, стимулирование проявления детьми сексуальности в раннем возрасте), что грубо противоречит традиционным нравственным и в целом цивилизационным основам России.
В правовом государстве совершенно недопустимо свободное нравственно-ценностное самоопределение детей, которые, как раз напротив, «ввиду их физической и умственной незрелости, нуждаются в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту» (Декларация прав ребёнка[3]).
С учетом сказанного выше, принципиально требует изменения положение проекта Стратегии о такой предлагаемой в подразделе «гражданское и патриотическое воспитание» мере, как «расширение конструктивного участия» детей «в принятии решений, затрагивающих их права и интересы» (с. 5-6; раздел III.2), поскольку постановка задачи по обеспечению в законодательстве такой меры (без уточнения условий и пределов такого участия) противоречит гарантированным Конституцией Российской Федерации и федеральными законами приоритетным правам родителей на воспитание своих детей и нарушает права детей на нравственное воспитание.
3. Придание гипертрофированного значения идеологической задаче формирования российской гражданской идентичности при полном игнорировании необходимости формирования также и национально-культурных (этнических) идентичностей русского народа и других народов (этносов) России, которые необходимо сохранять и укреплять
Одной из основных содержательных доминант рассматриваемого проекта Стратегии и его существенным недостатком, помимо откровенно вредных положений и расплывчато зафиксированных ценностных духовно-нравственных основ воспитания, имеющих весьма относительные связи с российской культурой и нравственными традициями народов России, является доминирующая направленность (выражающаяся во многих положениях проекта) на политическую цель искусственного конструирования и формирования новой российской идентичности граждан, причём в явно чрезмерном дисбалансе с национально-культурными идентичностями народов России, значение которых при таком подходе существенно занижается и которые принудительно вытесняются из сферы образования и воспитания и из сферы культуры.
То есть латентной целью рассматриваемого проекта является воплощение в жизнь проекта принудительной подмены национально-культурных и религиозных идентичностей народов России на некую разработанную и предлагаемую авторами проекта Стратегии новую «рамочную» идентичность; создание идеологическо-мировоззренческой и методологической основы для разрушения сложившейся в Российской Федерации картины распределения национально-культурной и религиозной идентичности.
В представленной редакции проекта Стратегии цели формирования новой (или модернизированной) российской идентичности придано значение доминирующей (даже абсолютизированной) основы процесса воспитания и всей системы воспитания в целом, т.е. фактически это - главный принцип и основное целеполагание.
Так, в разделе I говорится: «В условиях цивилизационных вызовов Стратегия направлена на усиление единения российского общества, переосмысление таких ценностей, как гражданская идентичность, патриотизм, ответственная жизненная позиция. Стратегия призвана консолидировать усилия государства и общества, направленные на решение задач формирования российской идентичности подрастающего поколения» (с. 2).
Формулировка цели Стратегии так же включает в себя текстовую конструкцию «механизмы и ожидаемые результаты..., обеспечивающие становление российской гражданской идентичности» (с. 2). В числе изложенных в разделе III.2 основных направлений гражданского и патриотическое воспитания обозначено «формирование у детей... российской идентичности» (с. 5). А среди ожидаемых результатов реализации Стратегии развития воспитания в Российской Федерации заявлено «укрепление российской гражданской идентичности» (с. 9; раздел V).
По существу, как в предыдущей редакции, так и в исследуемой редакции проекта Стратегии мы имеем дело с программным документом, подводимым под масштабный проект негативного социального и политтехнологического экспериментирования. Подтверждением этого является то, что в проекте Стратегии принципиально игнорируется факт существования и необходимость сохранения, укрепления и развития национально-культурных идентичностей русского народа и других народов России, воспроизводство, формирование и трансляция которых подрастающим поколениям ни в какой форме не предусматривается проектом Стратегии.
Таким своим отношением авторы проекта отвергают чётко сформулированную позицию Президента России В.В. Путина о необходимости сочетанного, консоциативного укрепления общенациональной гражданской идентичности и национальных (этнических) идентичностей народов России[4], в единстве и гармонии, без их взаимного противопоставления. В этом смысле, цитирование указанных слов Президента России В.В. Путина в самом начале проекта Стратегии (на с. 1), при полном игнорировании заложенного в них посыла непосредственно в проекте Стратегии, выглядит как циничное лицемерие.
И хотя в подразделе «Приобщение детей к культурному наследию» раздела III.2 проекта Стратегии обозначено такое направление развития воспитания, как «создание условий для сохранения и поддержки этнических культурных традиций, народного творчества» (с. 6), содержание формулировки указывает, что речь здесь не идет непосредственно о целенаправленном приобщении детей к культуре своего народа (этноса), поскольку ключевая фраза здесь - «поддержка традиций», то есть это сторонние по отношению к предмету проекта Стратегии вопросы. И характерно, что приведенный фрагмент - это единственное (помимо указанной выше цитаты из речи В.В. Путина на с. 1) упоминание того очевидного положения дел, что любой ребёнок в России - это не абстрактная космополитическая единица, а живой носитель культуры определённого конкретного народа, проживающего на территории России, а потому этот ребёнок имеет право быть приобщённым к своей (своего народа) родной культуре (включая языковую культуру), интегрирован в неё. И это естественное право не требует никаких дополнительных подтверждений или признаний со стороны государства (тем более существует независимо от рефлексий авторов проекта Стратегии на этот счёт), но при этом обязательно должно получать отражение и определённые гарантии в подобного рода документах.
В тексте проекта Стратегии всё это совершенно никак не учтено. Напротив, из текста проекта Стратегии воспитания можно заключить, что для авторов этого проекта не существует национально-культурных дифференциаций и особенностей, таковые просто игнорируются, а всё население России позиционируется и рассматривается исключительно как некая однородная и не обладающая идентифицирующими признаками «серая масса», просто какой-то «сырой расходный материал» для социального экспериментирования.
Обращает на себя внимание то, что и многонациональный народ России упомянут лишь единожды (на с. 2). Даже слово «народ» и его производные употреблены в тексте Стратегии всего лишь трижды (!) - в 4-м абзаце сверху в разделе I - в клише про принцип самоопределения народов (с. 1), в формулировке цели Стратегии - в уже упомянутой лексической конструкции «многонациональный народ» (с. 2), а также в текстовой конструкции «народное творчество» (с. 6).
Возникает вопрос, какой именно народ представляют сами авторы проекта Стратегии (и главное - в каких отношениях они со своим собственным народом), что они столь явным образом выражают грубейшее неуважение, неприязнь к народам России (в числе которых, нельзя исключать, есть и их этнос), цинично отказывая каждому из этих народов (в том числе и своему этносу) в праве воспитывать своих детей в рамках своей культуры (а такое воспитание, очевидно, не мешает и никогда не мешало одновременно интегрировать ребёнка в культуру России и в мировую культуру).
Лишь изредка в тексте проекта Стратегии можно встретить упоминания о том, что объектом приложения воздействия системы воспитания выступают (должны выступать) дети-представители конкретных народов страны. Однако и в таких случаях по смыслу этих положений проекта Стратегии полностью исключаются интересы русского народа. Например, в числе предусмотренных мер по развитию воспитания в системе образования значится такая: «создание условий для повышения у детей уровня владения русским и родным языками и иными коммуникативными компетенциями» (с. 5; раздел III.1).
Впрочем, с точки зрения должной языковой политики, проект Стратегии даже и в отношении национальных меньшинств является неудовлетворительным (а русского народа, повторимся, для авторов исследуемого проекта Стратегии, судя по всему, просто не существует).
В проекте Стратегии вообще лишь дважды (!) употреблено слово «язык». Во-первых, в вышеуказанном случае на с. 5 (при этом обратим внимание на то, что речь идет не об интеграции ребёнка в родную для него языковую среду, в языковую культуру, а лишь о повышении владения языками, не более того). И во-вторых, в числе приоритетов государственной политики в области образования указано «воспитание языковой культуры детей» (с. 3; раздел II). Но в каком значении здесь использовано выражение «языковая культура» и посредством каких механизмов это планируется к реализации, выяснить невозможно.
Сказанное даёт основания для вывода о том, что авторы проекта Стратегии просто не придают никакого значения языковым правам граждан и народов, роли языковой культуры в воспитании ребёнка. Исследуемый проект Стратегии не содержит даже намёка на связь российской общенациональной идентичности с национально-культурными идентичностями русского народа и других народов России, по своему содержанию не допускает включения элементов национально-культурной (этнокультурной) идентичности в объёмы смысловой нагрузки указанных выше понятий. То есть проект Стратегии совершенно игнорирует законные интересы многочисленных народов России, их национально-культурные права и особенности уклада жизни. В проекте Стратегии такие важные вопросы просто опущены. Немногочисленные же формальные упоминания явно недостаточны.
Грубо противоречит правам ребёнка и его родителей и один из выше уже упоминавшихся элементов в формулировке цели Стратегии - обеспечение каждому юному гражданину условий для «самоопределения в мире ценностей и традиций многонационального народа» (с. 2; раздел II). Мало того, что совершенно абсурдным представляется такое фактическое закрепление обязанности государства обеспечить, например, каждому русскому ребёнку возможность выбрать себе самостоятельно в качестве своей родной культуру какого-то иного народа (а это и означает самоопределение в мире традиций многонационального народа), такие действия повлекут грубейшие нарушения прав ребёнка. Если некоторые из авторов-разработчиков проекта Стратегии не любят свой собственный народ (этнос) и стесняются своего народа (этноса), предпочитают и стремятся мимикрировать под какие-то другие идентичности, то это - исключительно проблемы неадекватности этих лиц. Но из этого абсолютно не следует и не может следовать, что их противоестественный пример было бы возможно экстраполировать в качестве образца на всех граждан России (или на всех несовершеннолетних России).
Для современной России такой подход совершенно не адекватен и несёт в себе разрушительный потенциал по отношению к российскому культурно-цивилизационному коду, связанному с русским языком и русской культурой, историко-культурным наследием всех народов России и их общими (совпадающими) нравственными устоями и традициями.
Основывающаяся на таком доминирующем космополитичном подходе проектируемая Стратегия (в случае сохранения такого подхода) приведет к непоправимой деформации всей системы духовно-нравственного воспитания несовершеннолетних, неизбежно повлечёт дальнейшее углубление духовно-нравственного кризиса в России, принудительное вымывание, разрушение цивилизационной, национально-культурной идентичности России и станет серьёзной угрозой безопасности страны. Идеологическая обработка подрастающего поколения в России в духе космополитизма будет прямо способствовать формированию в ближайшие 5-10 лет социальной основы для смены власти в России в интересах иностранных государств, зарубежных и международных организаций, которые в течение длительного времени навязывают России разрушительные «реформы» в области образования, культуры и национально-культурной идентичности.
Ложная идеология необходимости конструирования и навязывания всем в России так называемых «рамочных идентичностей» уже в течении, как минимум, 10-15 лет, продвигается в высших эшелонах власти России, хотя идентичность по критерию государственности или гражданственности - «гражданин Российской Федерации», вне всяких сомнений, уже давно существует, в полной мере не только сформировавшись, но и устоявшись, и не предполагает создания виртуальных двойников. Любые попытки навязать вместе неё некую искусственно созданную, надуманную идентичность являются попытками разрушения идентичности и направлены на культурный геноцид русского и других народов России. Если же говорить об идентичности по этническо-культурному критерию, то любой из народов России так же уже обладает своей собственной идентичностью и в трансформации её в некую новую «рамочную идентичность», нафантазированную людьми, совершенно чуждыми их культуре, не нуждается.
Неслучайно в рассматриваемом проекте подчёркивается о том, что «Стратегия закладывает основы системы противодействия националистическим... рискам современного детства» (с. 2; раздел I). «Националистические риски детства» - это плод воспаленной фантазии современных социальных экспериментаторов.
По существу, планируемый продукт «нациеконструирования» схож по пропагандистским механизмам своего формирования с провалившимися в конечном итоге социальными экспериментами советских времен, а трагедия русского православного народа, других народов России в 1917-1930-х гг. разворачивалась именно под флагами построения новой идентичности взамен существовавшей (существовавших). Соответственно, подобного рода проекты социального экспериментирования не могут сегодня не вызывать обоснованного негативного отношения; российское общество не нуждается ни в какой искусственно конструируемой новой идентичности.
При этом даже конструктивное решение задачи по формированию общероссийской идентичности, на что направлены многочисленные положения проекта Стратегии, само по себе, не способно повлечь решение основных наиболее острых проблем в сфере воспитания детей, которые связаны с нравственной деградацией общества и проявления которых существенно угрожают подрастающему поколению, будущему страны (потребительское отношение к жизни, асоциальные установки и поведение, наркомания, алкоголизм и др.).
Формирование у подрастающего поколения общероссийской идентичности, включающее укрепление и развитие духовной общности народов России, обоснованно полагаем, не будет способствовать нравственному воспитанию детей, если не будет основано на общих для народов России духовно-нравственных ценностях (помимо общих исторических достижений и других важных элементов). Иначе, сформированная не на основе общего нравственного базиса российская идентичность будет нравственно индифферентной и не будет препятствовать сочетаемости такой идентичности с аморальным поведением, асоциальными установками и негативным правосознанием.
Обоснованно формируется впечатление, что авторы проекта Стратегии озабочены одним вопросом: как обосновать и, по возможности, организовать перемешивание и унификацию населения Российской Федерации, превращение его в идентичностно нивелированные «людские ресурсы», обладающие свойствами товара и позволяющие ввести их в экономический оборот наравне с товарными запасами и капиталами.
При этом возникает резонный вопрос: кому это нужно и кто реально сможет и намерен этим воспользоваться? Очевидно, что самому населению России при таком подходе отведены место и роль лишь расходного материала, пассивной толпы.
Сама по себе эта идея всячески навязываемая сегодня России через колонны и группы влияния, не нова: от рабовладельческого строя Египта, невольничьих рынков Азии, Европы и Америки подобные процессы в явном и неявном виде происходили до середины ХХ века. Далее, подобную задачу, но в интересах «истинных арийцев», а не «золотого миллиарда» сформулировал и пытался решить А. Гитлер (см. «Майн кампф», план «Барбаросса» и его экономические приложения - план «Ольденбург» и так называемую «Зеленую папку» Геринга, а также материалы Нюрнбергского процесса 1945-1946 г.г.). Так называемая «Зеленая папка» Геринга представляла собой программу экономического обеспечения войны Германии по завоеванию мирового господства. Директивы об использовании территории Советского Союза были разработаны ещё до начала боевых действий нацистской Германии против СССР. Этим вопросом занимался Восточный штаб экономического руководства. Он находился под руководством Геринга и его заместителя в Ведомстве четырехлетнего плана статс-секретаря Кернера. От этого штаба исходили общие директивы по экономической эксплуатации захваченных германской армией советских областей. «Зеленой папкой» предусматривалась массовая и оперативная мобилизация местного населения для нужд немецких частей и администраций, частичное перемещение населения России из города в деревню, а также вывоз рабочей силы в Германию. «Мы заставим работать на нас всех, до последнего человека», - заявил А. Гитлер в ноябре 1941 года[5]. Согласно директиве имперского министра Розенберга с ноября 1941 года доставка рабочей силы в Германию стояла перед хозяйственным штабом «Восток» и группой армий «Центр» как одна из главных задач. При этом наравне с военнопленными «восточных рабочих» выдавали по заявкам хозяйственных руководителей и использовали как своеобразный «обменный фонд» для поставки в Бельгию, Голландию, Францию в обмен на квалифицированных рабочих этих стран[6]. Своеобразие и идентичность никого не интересовали, главное - глобальная целесообразность (а абстрактной целесообразности в геополитических и макроэкономических вопросах не бывает, всегда есть субъект, относительно которого и просчитывается целесообразность), «потребительские свойства товара». Всё местное население на оккупированных территориях обязано было получить новую идентичность - разработанную руководством нацистской Германии. Однако, чем всё это закончилось, известно.
Следовательно, проект Стратегии (в нынешней редакции) является антироссийским, а равно антирусским и направленным против других народов (этносов) России, носит антиконституционный и антигосударственный провокационный характер, направлен на разрушение сложившейся в России картины распределения национально-культурных идентичностей.
4. Значительная внутренняя структурно-логическая и терминологическая рассогласованность проекта Стратегии, наличие в нём большого количества неадекватных формулировок
Ещё одним существенным недостатком проекта Стратегии является его внутренняя структурно-логическая и терминологическая рассогласованность.
В отдельных местах проект Стратегии некоторым образом напоминает картины Сальвадора Дали: техника местами - неплохая, детали прописаны достаточно тщательно, но соединяются произвольно по воле автора и вопреки принятым закономерностям, а общий замысел доступен лишь посвященным или если «встать на голову». Многие части проекта Стратегии основываются на сложно совместимых, а некоторые - на несовместимых подходах и идеях. В проекте содержится множество несогласованных между собой положений, в которых использованы слова «на основе», «направленные», то есть выражающих, по сути, основы (в том числе цели, принципы) воспитания, в результате чего возникает эффект разнонаправленности основных идей в проектируемой Стратегии.
При этом многие аспекты затронуты в проекте Стратегии весьма поверхностно, а многие существенные элементы просто упущены.
И всё это не компенсируется и не может быть уравновешено ксенической избыточностью в проекте Стратегии каких-то правильных (по отдельности) слов и словосочетаний.
Наличие в проекте Стратегии большого количества неадекватных высказываний подтверждает отсутствие связей рассматриваемого проекта с действительными социальными воспитательными и образовательными запросами, с существующими публичными интересами в этой сфере.
Ярчайшим примером неадекватного положения является определение в проекте Стратегии такого основного направления гражданского и патриотического воспитания, как «развитие политической культуры детей» (с. 5; раздел III.2). И что есть «разумное взаимодействие ребёнка с природными ресурсами» (с. 7; раздел III.2), понять весьма затруднительно.
Говорится о такой странной форме организаций, как «познавательные организации» (с. 3; раздел II). Кого или что эти организации «познают» или призваны «познавать»? Но особенно сомнительно многократно упоминание привлекаемых к воспитанию подрастающего поколения неназываемых «иных организаций».
5. Существенные недостатки предлагаемых в проекте механизмов реализации Стратегии
В рассматриваемом проекте Стратегии совершенно отсутствуют механизмы управления по результатам, целеполагание не выдерживает критики. Но ещё более неудовлетворительно прописаны механизмы её реализации. Складывается устойчивое впечатление, что это не концептуальный документ, а перечень позиций, под которые запланировано распределение и потребление бюджетных средств - просто как самоцель; из этой логики и исходили разработчики проекта.
В проекте Стратегии подчеркивается, что «Стратегия ориентирована на качественно новый общественный статус социальных институтов воспитания» (с.2; раздел I). Однако такая качественная новизна остается исключительно декларативной, не получая никаких подтверждений непосредственно в тексте проекта Стратегии.
В разделе I проекта Стратегии указывается требование к самой Стратегии - она призвана «определить комплекс действий, адекватных динамике социальных, экономических и политических изменений в жизни страны...» (с. 1, раздел I). Такое подход отражает принципиальную позицию авторов проекта Стратегии, если судить по его тексту, хотя очевидно, что воспитание детей не должно ставиться в зависимость от каких бы то ни было политических изменений.
Несмотря на изобилие деклараций, в проекте Стратегии заложена идеологема бесконечных и бесцельных реформирований, политически мотивированная конъюнктурная установка на подчинение всех сфер общественной жизни перманентным и всеобъемлющим модернизации и реформированию (при неясных их целях и сомнительном содержании), что, конечно же, является необоснованным, учитывая, что содержание и стратегические цели так называемой модернизации в духовно-нравственной сфере не определены в документах стратегического планирования.
Воспитание, если говорить о духовно-нравственной, семейной и национально-культурной его составляющих, должно строиться исключительно на основе отечественных духовно-нравственных и национально-культурных ценностей и традиций. Тогда как требование подчинить модернизации и подвергнуть модернизации всю сферу воспитания в России (да ещё в интересах указанных «политических изменений»), включая духовно-нравственные ценности, на которых она основывается, по существу, представляет собой установку на борьбу с российской культурой и российским обществом.
Тем более, требует существенной переработки положение проекта Стратегии, закрепляющее формулировку одного из приоритетов государственной политики в области воспитания с употреблением словосочетания «общечеловеческие нравственные достижения» в формулировке: «воспитание детей в духе уважения к общечеловеческим достижениям» (с. 3; раздел II). Учитывая современную крайне агрессивную прозелитическую экспансию идеологии сексуальных перверсий (включая инцест, педофилию, зоофилию) в США и европейских государствах, в ряде других государств мира, даже нет смысла задавать вопрос о том, что имеется в виду под указанной текстовой конструкцией. Такие формулировки просто непригодны для использования в столь значимых официальных документах. В проекте Стратегии принципиально должны быть чёткие привязки именно и исключительно к традиционным российским нравственным и семейным ценностям, неотъемлемо связанным с культурной, укладом жизни и традициям русского и других конкретных народов России.
Все положения в рассматриваемом проекте Стратегии, касающиеся нравственного воспитания, следует рассматривать в контексте главного вопроса - о каких именно нравственных идеалах и ценностных установках идет речь. Отсутствие перечня, пусть даже не полного, предельно конкретизированных «базовых национальных ценностей» лишает систему воспитания чётких и ясных оснований и ориентиров. При этом создается возможность наполнять конкретным содержанием обозначенную оболочку «базовых национальных ценностей», легко меняя это содержание в зависимости от потребностей тех лиц, кто будет управлять системой государственных и муниципальных образовательных организаций и организаций культуры. Легко можно будет изменить содержание этой «оболочки», внедрить в систему образования элементы, негативно влияющие на культурный цивилизационный код российского общества.
Что касается указания на сотрудничество в процессе воспитания с конфессиями (обозначены на с. 6 как «традиционные религиозные общины» и на с. 3 как «традиционные религиозные организации»), то здесь требуется уточнение относительно выражения самим ребёнком и его родителями принадлежности или предпочтительного отношения к конкретной конфессии. Для русского человека мусульманские, иудейские и буддистские конфессии не являются никакими носителями той культуры, в которой русские люди имеют законные права воспитывать своих детей. Равно как и для, к примеру, чеченских или татарских детей христианские, иудейские и буддистские конфессии не являются никакими носителями тех культур, в которых соответствующие народы имеют законные права воспитывать своих детей. Расистская концепция «плавильного котла», уничижительно пренебрежительно относящаяся к конкретным народам, давно уже должна быть обоснованно отвергнута как грубейшим образом попирающая права народов.
Представляется способным нанести значительный вред системе образования и интересам детей следующее положение проектируемой Стратегии, которым к числу приоритетов государственной политики в области воспитания отнесено: «развитие сотрудничества субъектов системы воспитания (семьи, общества, государства, образовательных, научных, традиционных религиозных и иных общественных организаций, организаций культуры и спорта, СМИ, бизнес-сообществ) в совершенствовании содержания и условий воспитания подрастающего поколения граждан Российской Федерации» (с. 3; раздел II).
В сегодняшних условиях, когда именно СМИ (в большинстве своем) выступают мощнейшим ресурсом нравственного растления несовершеннолетних (оставшаяся часть СМИ просто индифферентна к теме воспитания), представляется необоснованным отнесение СМИ к числу партнёров в воспитании детей и к числу субъектов воспитания. Кроме того, считаем, что использование понятия «партнёрство» может привести к наложению обязанностей государственных организаций образования и государственных органов, реализующих государственную политику в области образования и в области культуры, перед негосударственными организациями и к увеличению влияния последних на реализацию государственной политики в указанной области в ущерб интересам семьи, ребёнка, общества и государства.
Относительно роли бизнес-сообщества как партнёров в процессе воспитания, обоснованно полагаем, что (так же, как и установка на всевозможную коммерциализацию отношений в сфере образования, медицины и других социальных сферах, реализуемая в последние годы) такая установка является стратегически не продуманной и совершенно не учитывающей принципиальное различие между мотивацией и целями представителей бизнес-сообщества, с одной стороны, и мотивацией и целями педагогического сообщества и родительского сообщества, с другой стороны.
Предусмотренное проектом Стратегии привлечение неких общественных организаций к участию в «содействии повышению педагогической культуры родителей» (с. 4; подраздел «Поддержка семейного воспитания» раздела III.1), в целях «содействия реализации и развития лидерского и творческого потенциала детей» (с. 5; подраздел «Поддержка общественных объединений в сфере воспитания» раздела III.1) и в целях содействия «воспитательной деятельности в образовательных организациях» (там же), привлечение этих общественных организаций к сотрудничеству с семьей и образовательными организациями (с. 3; подраздел «Приоритеты государственной политики в области воспитания» раздела II) требует очень серьезного разъяснения и уточнения в свете усиливающейся в настоящее время тенденции произвольного вмешательства целого ряда некоммерческих организаций всевозможными способами и невзирая на закон во внутренние дела и в законные интересы семей. По информации правоохранительных органов, зафиксированы многочисленные случаи, когда под прикрытием таких организаций, под благовидными «вывесками» действовали лица, осуществлявшие интеллектуальные формы развратных действий с несовершеннолетними (например, субверсивная деятельность центра «Холис» в Екатеринбурге в первой половине 2000-х гг.).
С учетом сказанного, вызывает также обоснованные сомнения необходимость присутствия в рассматриваемом проекте Стратегии следующего положения в проекте Стратегии: «сетевое взаимодействие общеобразовательных организаций, организаций дополнительного образования детей и иных организаций в сфере воспитания» (с. 8; подраздел «Организационно-управленческие» раздела IV).
Выводы.
1. Проект Стратегии развития воспитания в Российской Федерации на период до 2025 года (в редакции от 13.01.2015) является крайне неудовлетворительным с точки зрения соответствия целям и задачам государственной политики в сфере воспитания детей и молодежи, поставленным Президентом Российской Федерации В.В. Путиным.
2. Данный проект Стратегии в целом обладает качествами субверсивности (разрушительности, подрывного характера) по отношению к нравственно-ценностным и культурным традициям и устоям народов России и российского общества в целом, к российскому цивилизационному коду, к национально-культурным идентичностям русского народа и других народов России.
3. В проекте Стратегии крайне неудовлетворительно определены ценности, цели, принципы, содержание организационных основ духовно-нравственного воспитания детей. Вследствие этого Стратегия (в представленной редакции) не соответствует целям, достижению которых этот документ призван способствовать.
4. Учитывая кардинальное (практически полное) отличие текста проекта Стратегии в редакции от 13.01.2015 в сравнении с первоначальным вариантом (2014 года), который вообще не выдерживал никакой критики, обоснованно поставить вопрос о нецелевом расходовании бюджетных средств, выделенных и израсходованных на подготовку первичного текста проекта рассматриваемого документа.
25.02.2015
Игорь Владиславович Понкин, доктор юридических наук, профессор
Татьяна Ивановна Петракова, доктор педагогических наук, профессор
Михаил Николаевич Кузнецов, доктор юридических наук, профессор
[1] <http://edu.ru/files/discussion/appeal.html>; <http://edu.ru/files/discussion/v14_01_15.doc>.
[2] См.: Понкин И.В., Петракова Т.И. Заключение от 08.12.2014 на проект «Стратегии развития воспитания в Российской Федерации на период до 2025 года» (проект в редакции от 04.12.2014) // <http://ruskline.ru/analitika/2014/12/23/dannyj_proekt_protivorechit_zakonodatelstvu_i_tradicionnym_cennostyam_obwestva/>.
[3] Декларация прав ребёнка / Принята Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН № 1386 (ХIV) от 20.11.1959 // <http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/childdec.shtml>.
[4] Из выступления В.В. Путина на заседании Совета по межнациональным отношениям при Президенте РФ 03.07.2014: «Нужно чётко сформулировать приоритеты государственной молодёжной политики. Они должны быть направлены на формирование всестороннего развития личности, гармоничной личности, на воспитание гражданина России - зрелого, ответственного человека, в котором сочетается любовь к своей большой и малой родине, общенациональная и этническая идентичность, уважение к культуре, традициям людей, которые живут рядом с тобой» (<http://news.kremlin.ru/news/46144/print>).
[5] Ковалев Б.Н. Нацистский оккупационный режим и коллаборационизм в России (1941-1944 гг.) / НовГУ им. Ярослава Мудрого. Великий Новгород, 2001. - С. 125-126.
[6] АМО СССР, ф.32, оп.11302, д.104, л.584-592.
1. Re: «Проект Стратегии развития воспитания в России является неудовлетворительным...»