Конституционно-правовые основы ценностных опор и ориентиров Российского государства

 

«Нравственный свет никогда, даже в самые трудные и тяжёлые времена, не угасал в русском народе» (А.Н. Толстой)[1]

«Правда, нравственность и выгода соединены нерасторжимыми узами» (К.Д. Кавелин)[2]

«Моральные обязательства человека, которые возникают вследствие норм, требующих высокого нравственного качества поведения, не исчерпываются и не погашаются актом единичной реализации нормы» (Г.В. Мальцев)[3]

 

Ценностные ориентиры в конституционном порядке – насколько неоднозначный и дискуссионный, настолько же жизненно-важный для государственности комплекс вопросов. Это вопрос, адресующий к самой архитектонике конституционного дизайна государственности и нуждающийся в глубинных исследованиях[4].

Слова К.Д. Кавелина: «Расшатанность убеждений, хаотическое состояние умов, оскудение нравственной стороны в ежедневной жизни и бессилие теории поставить её твёрдо и прочно указывают на потребность коренного переворота в мировоззрениях современных людей»[5], – более чем актуальны и сегодня.

Невозможность существования «стерильного» права (по словам Г.В. Мальцева, «это не более чем плод воображения»[6] и, добавим от себя, плод идеологически мотивированной пропаганды), тот факт, что в любом современном государстве имеет место государственная идеология (таковая может не быть общеобязательной в прямом смысле, но она всегда пронизывает всё публичное управление, всю публичную политику; уж о правовой идеологии и идеологии экономического развития совершенно точно обоснованно говорить) создают определённые предпосылки для обсуждения, снабжения рабочими гипотезами и концептуализации (формирования концептов и даже парадигм) комплекса вопросов о конституционно-правовых основах ценностных ориентиров российского государства.

Каждый народ в любую эпоху имеет свой политический идеал[7] и, добавим, свой идеал нравственный, и этот особенный интегральный идеал давно известен[8], и таковой никак не может быть не отражён в базовом учредительном акте правовой системы государства – Конституции, этот идеал не мог и не может не повлиять на Конституцию и определяемый ею конституционный порядок.

По А.А. Мушникову, «главным основанием, поддерживающим и охраняющим прочность человеческого общежития, служит врождённое человеку нравственное чувство, побуждающее его относиться с уважением к интересам других людей; и почитать в них человеческое достоинство. Установленные на основании требований этого чувства правила, определяющие признаки нравственных и безнравственных поступков человека, называются законами нравственными… Существованием юридических законов нисколько не умаляется и не ослабляется все значение и важность нравственных начал для человеческого общежития»[9].

Да, как писал Ф.В. Тарановский, «полное норм в жизни невозможно, потому что нравственное совершенство не дано людям»[10]. Но мы и говорим об идеалах, об ориентирах, о мере должного.

В современной теории конституционного права уже в немалой степени проработаны эти вопросы. По В.Д. Зорькину, «явный отрыв права от морально-нравственных регуляторов не только снижает эффективность его действия, но и чреват опасным подрывом фундаментальных основ человеческого общежития», имя в виду «те основополагающие нормы человеческого общежития, которые позволяют различать добро и зло, предписывают поощрять добро и отвергать и наказывать зло». «Нормы нравственности (т.е. общественной морали), нормы индивидуальной морали и нормы права, которые в своей совокупности определяются религиозной традицией или светской идеологией, укоренены в культуре и созвучны душе каждого нормального человека (т.е. человека, чья личная мораль не диссонирует с общественной моралью и правом как нормой свободы). Общий знаменатель для этих норм – представление человека и общества о справедливом как о благом и должном. Так вот, одна из главных проблем любого законодательства – и одно из главных полей войны за человеческие души – проблема соотношений между нормами справедливости, укоренённой в морали и нравственности, с одной стороны, и внешними нормами права (правового закона) – с другой»[11].

Рассмотрение и осмысление этих вопросов может производиться через зауженный исследовательский «створ», и тогда мы будем говорить о только о нравственных, цивилизационно-культурных ценностях; но вполне обоснован и более широкий взгляд, включая в понятие ценностных ориентиров также и те, что носят чисто инструментальный характер, например – ценности светскости государства[12], ценности социальности государства (ценности социального порядка)[13], ценности народовластия, ценности правового государства. Всё это – безусловно связанные с нравственностью и нравственные порядком концепты, но при всём том самостоятельные (субстантивные), интерсекционально взаимодействующие. Однако такое расширение исследовательского «створа» (угла зрения) приведёт к невозможности концентрированного изложения референтных соображений, а потому мы сосредоточимся на конституционно-правовых основах именно нравственно-ценностных ориентиров российского государства.

Мы не успели ещё, писал К.Д. Кавелин, «отдать себе отчёта, … что такое собственно нравственность, чего мы в ней ищем и на что она нам вдруг так понадобилась»[14]. А для чего, собственно, нужна нравственность в Конституции. В конституционно-правовом порядке? Как далее отмечал К.Д. Кавелин, «поразительная разноголосица в суждениях об этом предмете; двух людей не встретишь, которые бы думали о нём одинаково: каждый судит и рядит по-своему. В пёстрой сумятице мнений слышатся взгляды, давно и бесповоротно осуждённые, рядом с выражениями глубокого страдания, порождённого душевной неудовлетворённостью и пустотою. Запросы, требования, системы и теории перемешались и перепутались до того, что невозможно различить лагерей, и в общей свалке борющиеся зачастую бьют своих, принимая их за врагов. Но рядом с этим бессмысленным хаосом замечается другое, ещё более горестное явление. Огромное большинство людей, скучая бесплодной и бестолковой борьбой и не находя в ней ответа на свои сомнения и вопросы, отворачивается от неё, изнемогает, теряет силу и бодрость, впадает в уныние и напоследок становится совсем равнодушным ко всяким вообще вопросам, пробавляясь изо дня в день непосредственными ближайшими интересами и удовлетворением житейских материальных потребностей. С разных сторон указывают  на это явление, как на признак разложения и тления»[15].

По Г.В. Мальцеву, «мораль есть нормативно-регулятивная система, действие которой можно проследить на уровне общественного и индивидуального сознания (идея), практических правил для поведения (норм) и общественных отношений, в рамках которых человеческие поступки рассматриваются с точки зрения добра и зла, справедливости и несправедливости, совести, чести, долга, достоинства, других нравственных категорий и оппозиций… Определяя мораль как нормативно-регулятивную систему, мы подчёркиваем тем самым общественную природу данного явления в противовес множеству распространившихся в XX в. теорий и взглядов, отрицающих либо оспаривающих существование морали в качестве объективного социального феномена, отодвигающих се бытие в сферу глубокой субъективности, индивидуальных, психологических переживаний, эмоциональных выражений (эмотивизм), интуитивных прозрений (интуитивизм)… Поиски сущности морали, очевидно, следует вести в диапазоне множества возможных подходов от се понимания как индивидуализированного явления, выражения внутреннего мира человека, возможно, квинтэссенции данного мира до се трактовки как всецело и сугубо социального феномена»[16].

Экстрактирование нравственных аспектов квинтэссенции онтологии социума и позволяет прикоснуться к этим самым глубинным явлениям конституционного порядка.

Внесение в 2020 году в Конституцию Российской Федерации (одобрены в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) множества поправок, в числе которых наиболее красноречивым примером является новая статья 67.1, часть 2 которой гласила: «Российская Федерация, объединённая тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии Российского государства, признает исторически сложившееся государственное единство», – побуждает и позволяет  переосмыслить и реконцептуализировать линейку конституционных норм относительно нравственных императивов – основ и рамок (фреймов) и ориентиров – Российского государства.

Обсуждение этих вопросов неминуемо выводит на такие, выступающие аттрактивными[17], понятия, как – «идентичность» (по смыслу ч. 3 ст. 69 Конституции РФ), «ценность» (по смыслу ст. 2, п. «в» ч. 1 ст. 114, ч. 2 ст. 44 и преамбулы Конституции РФ), «традиционные российские духовно-нравственные ценности» (по смыслу Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей, утверждённых Указом Президента РФ от 09.11.2022 № 809), «цивилизация», «цивилизационный код», «культура», «нравственность», «нравственный порядок».

По В.И. Слободчикову, нравствен­ность – это система нравственных норм (нормативная система), но также «следствие и причина определённого уклада жизни чело­веческих сообществ; именно здесь живут такие нормы, ценности и смыслы человеческого общежития, которые значимы именно и только для данного сообщества... Духовные и нравственные основы нашей жизни являются главной иммунной, защитной сис­темой достоинства и свободы личности – “свободы для” осуще­ствления своего призвания и назначения в этом мире. И духовно­-нравственные основы – это главный фильтр при выборе необхо­димых средств нашей гуманитарной. деятельности; инстанция, позволяющая отличить не только “своё” от “чужого”, но и от аг­рессивно чуждого. Подобный фильтр можно сравнить со специ­альным прибором в военной авиации, который уже на дальних расстояниях способен распознать в другом самолёте – свой он или чужой. Также и здесь: духовно-нравственное чутье (если оно есть) ещё на дальних подступах к душе способно опознать, несомненно, чуждое и враждебное, относительно которого в принципе не может быть никакой толерантности»^[18]. По В.Ю. Троицкому, нравственность – сознательное и убеждённое следование обязанности жить и действовать согласно тому, что традиционно признаётся добром, благом, пристойным и благородным; стремление добровольно и естественно поступать в соответствии с принятыми в обществе идеальными понятиями, относясь к ближним со вниманием, сочувствием и пониманием[19].

Культура – это сфера исторически существующих в онтологическом единстве и вновь создаваемых, формализованных и неформализованных, духовно-нравственных (включая традиционные этнорелигиозные и семейные), языковых, эстетических, этических ценностей и ценностных установок, идеалов (образцов) отношений, исторически принятых в обществе норм поведения в интересах человека, семьи, общества и государства, нравственных идеалов и традиций в межличностных и в том числе семейных и межпоколенческих отношениях, составляющих неотъемлемую часть уклада жизни народа, семьи, личности и воплощённых в материальном и нематериальном выражении, объективации и общественных отношениях, не создающих реальные угрозы и не подрывающих общепризнанные в обществе принципы нравственности и морали и в целом основы правопорядка (публичного порядка) России, а также процесс и результат сохранения, производства, передачи таких ценностей, идеалов, норм, традиций и связанного с ними опыта[20].

Принцип нравственности в конституционном порядке был позиционирован и получил детализированное раскрытие и обеспечение в Указе Президента Российской Федерации от 09.11.2022 № 809 «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей», в Указе Президента Российской Федерации от 19.12.2012 № 1666 (в действ. ред.) «О Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года», Указе Президента Российской Федерации от 24.12.2014 № 808 (в действ. ред.) «Об утверждении Основ государственной культурной политики», Указе Президента Российской Федерации от 31.03.2023 № 229 «Об утверждении Концепции внешней политики Российской Федерации», Распоряжении Правительства Российской Федерации от 29.05.2015 № 996-р «Об утверждении Стратегии развития воспитания в Российской Федерации на период до 2025 года», Распоряжении Правительства Российской Федерации от 12.11.2020 № 2945-Р «Об утверждении плана мероприятий по реализации в 2021–2025 годах Стратегии развития воспитания в Российской Федерации на период до 2025 года», Распоряжении Правительства Российской Федерации от 25.08.2014 № 1618-р «Об утверждении Концепции государственной семейной политики в Российской Федерации на период до 2025 года», в целом ряде других актов.

Столь нелюбимый и отрицаемый либеральной пропагандой применительно к конституционному порядку термин «цивилизационный» находит примером закрепления Конституцию Французской Республики от 04.10.1958 (с измен. от 2009 года), статья 88 которой гласит: «Республика может заключать соглашения с государствами, желающими объединиться с ней для развития своих цивилизаций».

В Послании Президента РФ Федеральному Собранию от 01.03.2018 «Послание Президента Федеральному Собранию» было заявлено: «Сохранить свою идентичность крайне важно в бурный век технологических перемен, и здесь невозможно переоценить роль культуры, которая является нашим общенациональным цивилизационным кодом, раскрывает в человеке созидательные начала». Согласно разделу I Государственной программы Российской Федерации «Реализация государственной национальной политики», утверждённой Постановлением Правительства РФ от 29.12.2016 № 1532 (ред. от 18.04.2023), «современное российское общество объединяет единый культурный (цивилизационный) код, основанный на сохранении и развитии русской культуры и языка, исторического и культурного наследия всех народов Российской Федерации, в котором заключены такие основополагающие общечеловеческие принципы, как уважение самобытных традиций народов, населяющих Российскую Федерацию, и интегрирование их лучших достижений в единую российскую культуру». Согласно пункту 14 Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации на 2019–2025 годы, утверждённой Указом Президента РФ от 31.10.2018 № 622 (ред. от 12.05.2023), русская культура, русский язык и историко-культурное наследие народов России составляют основу её культурного (цивилизационного) кода. Пункт 19 Концепции гуманитарной политики Российской Федерации за рубежом, утверждённой Указом Президента РФ от 05.09.2022 № 611 (ред. от 17.10.2022), указывает, что «Российское государство за рубежом все больше воспринимается как хранитель и защитник традиционных духовно-нравственных ценностей, духовного наследия мировой цивилизации (приоритет духовного над материальным, защита прав и свобод человека, семья, нормы морали и нравственности, гуманизм, милосердие). Российскому менталитету присущи взаимопомощь, коллективизм, вера в добро и справедливость. Наряду с приверженностью традиционным духовно-нравственным ценностям, в российском обществе на протяжении тысячелетней истории нашей страны формировалось уважение к чужой культуре, вере, обычаям». Согласно пункту 11.1 Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года, утверждённой Указом Президента РФ от 19.12.2012 № 1666 (ред. от 06.12.2018), «общероссийская гражданская идентичность основана на сохранении русской культурной доминанты, присущей всем народам, населяющим Российскую Федерацию. Современное российское общество объединяет единый культурный (цивилизационный) код, который основан на сохранении и развитии русской культуры и языка, исторического и культурного наследия всех народов Российской Федерации и в котором заключены такие основополагающие общечеловеческие принципы, как уважение самобытных традиций народов, населяющих Российскую Федерацию, и интегрирование их лучших достижений в единую российскую культуру».

Закреплённые непосредственно в Конституции РФ нормы – конституционно-правовые основы ценностных ориентиров российского государства –  разнородны по своей силе, императивности, непосредственной (или опосредованной) направленности. Есть нормы «конституции в конституции» – в главах первой и второй, есть нормы и в других главах. Но с точки зрения конституционной силы и конституционного значения эти нормы равнозначны по своему регуляторному весу (существенно усиленная сложность пересмотра нормы не повышает её регуляторный вес и не делает её автоматически приоритетной, более высокой силы, хотя, разумеется, если речь идёт о конкретной основе конституционного строя, то это имеет значение).

К числу ключевых правовых основ («точек опоры») и «несущих силовых конструкций» основ конституционного строя (и соответственно конституционно-правового публичного порядка) Российской Федерации, закреплённых в Конституции Российской Федерации, позиционирующих (отражающих) и определяющих глубинную российскую цивилизационно-культурную и нравственную идентичность, обоснованно отнести следующие конституционно-правовые ценностные императивы (нормы и комплексы норм императивного характера и ценностного порядка):

1) конституционные ценностные императивы и ориентиры в отношении единства, целостности, солидарности народа, государства, детерминантов удержания их гомеостаза:

1.1) многонациональный народ России как конституционная ценность (ч. 1 ст. 3 во взаимосвязи со ст. 2 и преамбулой, ч. 4 ст. 68);

1.2) конституционный идеал справедливости (ч. 6 ст. 75, преамбула);

1.2) конституционный идеал патриотизма и гражданственности (ч. 4 ст. 67.1);

1.3) конституционный императив сохранения и поддержания исторически сложившегося государственного единства и солидарности народов и поколений, соединённых общей судьбой на своей земле и тысячелетней историей, их преемственности (ч. 2 ст. 67.1, преамбула, ч. 6 ст. 75);

1.4) конституционный идеал сохранения памяти веры предков в Бога (ч. 2 ст. 67.1, с учётом норм статей 14, 13 и 28);

1.5) конституционный императив утверждения и сбережения гражданского мира и согласия (преамбула), удержания страны от межнациональных и межрелигиозных конфликтов, включая запрет разжигания и возбуждения социальной розни, ненависти и вражды, ограничения прав граждан по признаку социальной принадлежности (ч. 5 ст. 13, ч. 2 ст. 19, ч. 2 ст. 29); а это, в числе прочего, презюмирует императив правовой защиты российского общества от деструктивных идеологических воздействий и от деструктивных идеологий (по смыслу пунктов 15, 16 и 17 Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей, утверждённых Указом Президента РФ от 09.11.2022 № 809);

1.6) конституционный императив выражения стремления (и соответственно – следования) к обеспечению благополучия и процветания России (преамбула);

1.7) конституционный императив выражения ответственности народа за свою Родину перед нынешним и будущими поколениями (преамбула);

2) конституционные ценностные императивы и ориентиры в отношении общенациональной идентичности:

2.1) конституционный императив охраны и сохранения общероссийской цивилизационно-культурной и нравственной идентичности, самобытности, исторически сложившейся, устоявшейся и укоренённой в самой жизни народов России (ч. 3 и 2 ст. 69 во взаимосвязи с ч. 4 ст. 68);

2.2) конституционный императив сохранения и почитания памяти предков (преамбула), в том числе защитников Отечества, при обеспечении защиты исторической правды, следования наследуемым от них идеалам (и следовательно – в преемственности в следовании их идеалам) (преамбула, части 2 и 3 ст. 67.1);

3) конституционные ценностные императивы и ориентиры в сфере традиционной (исторически укоренившейся) общественной нравственности, нравственных устоев и уклада российского общества (населяющих страну народов):

3.1) конституционный императив нравственности (и нравственного здоровья) как одного из высших приоритетов, способных выступить основанием ограничения федеральным законом прав и свобод человека и гражданина (ч. 3 т. 55 во взаимосвязи с ч. 3 ст. 17 и ст. 2);

3.2) конституционный идеал добра (ч. 6 ст. 75);

3.3) конституционный идеал уважения к старшим (ч. 4 ст. 67.1);

3.4) конституционный императив поддержки, укрепления и защиты института брака (презюмируемо – исключительно) как союза мужчины и женщины (п. «ж.1» ч. 1 ст. 72), детерминирующий нормальное и нравственно-обоснованное (с точки зрения российского цивилизационно-культурного кода) понимание брака как закреплённых правом (при совместном согласии – и нормами религиозной экстраправовой регламентации той религиозной организации, к которой выражают брачующиеся принадлежность или предпочтительное отношение) отношений исключительно между взрослыми мужчиной и женщиной в целях и интересах создания нормальной семьи – совместной жизни и общего ведения хозяйства, рождения, ращения и воспитания детей (своих или приёмных); в рамках и во взаимосвязи с конституционным принципом государственной поддержки, укрепления и защиты семьи (ч. 2 ст. 7, п. «ж.1» ч. 1 ст. 72, п. «в» ч. 1 ст. 114);

3.5) конституционный императив защиты государством материнства и отцовства (ч. 2 ст. 7, ч. 1 ст. 38, п. «ж.1» ч. 1 ст. 72), презюмирующий право женщины стать и быть, соответственно – называться матерью, право мужчины стать и быть, соответственно – называться отцом (исключая принудительную ксеноморфную подмену на литерные или нумерованные лица), а равно право ребёнка иметь отца и мать;

3.6) конституционный императив сбережения и защиты традиционных семейных ценностей (п. «в» ч. 1 ст. 114),

3.7) конституционный императив обеспечения условий, способствующих всестороннему достойному воспитанию, духовному, нравственному, интеллектуальному и физическому развитию детей в семье, обеспечения приоритета семейного воспитания (ч. 4 ст. 67.1, п. «ж.1» ч. 1 ст. 72),

3.8) конституционный императив государственной защиты и поддержки детства (ч. 2 ст. 7, ч. 1 ст. 38, п. «ж.1» ч. 1 ст. 72) и конституционный императив признания детей важнейшим приоритетом государственной политики России (ч. 4 ст. 67.1), во взаимосвязи с конституционным императивом охраны государством достоинства личности (ч. 1 ст. 21);

3.9) конституционный императив признания, правовой охраны и защиты достоинства личности (человеческого достоинства) (ст. 21 во взаимосвязи со ст. 22).

Таким образом, Конституция Российской Федерации даёт все необходимые и достаточные возможности и конституционно-правовые инструментарии для сохранения и защиты, обеспечения положительного воспроизводства нравственного публичного мета-порядка.

Вопросы здесь в том, насколько действительно императивны для отечественных управленцев высших эшелонов власти и всех госслужащих, да и для всех нас вообще в стране все эти императивы, «зашитые» в них и отображаемые ими глубинные смыслы, и как нами добиться того, чтобы все эти ориентиры работали на благо страны, народа, будущего всех нас?

По словам А.А. Мушникова, источником нравственной потребности человека «служит прирождённое человеку нравственное чувство, побуждающее его стремиться к добру и отвращаться от зла; это же чувство заставляет человека испытывать сострадание к ближним и самоотверженно помогать им. Неподкупным выразителем нравственного чувства в человеке служить его совесть, которая производит нравственную оценку каждого намерения и действия и, сообразно такой оценке, предписывает или запрещает его совершение. Точное выполнение предписываемого совестью или воздержание от запрещаемого ею вызывает в человеке чувство довольства и отрадное сознание исполненного долга, тем более живое и глубокое, чем самоотверженнее поступил он в данном случае; напротив, если человек действует вопреки велениям совести, она вызывает в душе его мучительные чувствования (угрызения совести)»[21].

Мы свой коллективный долг по выведению конституционного порядка в стране на должный уровень нравственности пока ещё не исполнили. Российское общество многое нравственное утратило за поздние советские годы и истекший со времён развала СССР период. Но никогда не поздно вернуться к тому, чтобы снова начать «собирать камни».

Как писал С.Н. Бабурин, «нравственный идеал человека должен перерасти в нравственное состояние государства»[22], тем более, что для России это вопрос экзистенционального порядка (залог выживания)…

 

Понкин Игорь Владиславович, доктор юридических наук, профессор кафедры государственного и муниципального управления Института государственной службы и управления РАНХиГС при Президенте РФ, профессор

 

Литература

Аристов Е.В. Правовая парадигма социальности государства / Пермский гос. нац. иссл. ун-т. – М.: Юнити-Дана; Закон и право, 2016. – 367 с.

Бабурин С.Н. Нравственное государство: русский взгляд на ценности конституционализма / Предисл. И.М. Рагимова. – М.: Норма, 2020. – 536 с.

Данилевский Н.Я. Россия и Европа. – М.: Книга, 1991. – 574 с.

Зорькин В.Д. Право против хаоса. 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Норма, 2023. – 536 с.

Кавелинъ К.Д. Задачи этики: ученiе о нравственности при современныхъ условiяхъ знанiя. – С.-Петербургъ: Типографiя М.М. Стасюлевича, 1887. – xxviii; 147 с.

Мальцев Г.В. Нравственные основания права. 2-е изд., пересмотр. – М.: Норма – ИНФРА-М, 2019. – 400 с.

Мальцев Г.В. Социальные основания права. – М.: Норма: ИНФРА-М, 2011. – 800 с.

Мушниковъ А.А. Основныя понятiя о нравственности, правѣ и общежитiи: Курсъ законовѣдѣнiя для кадетскихъ корпусовъ. Третье исправл. и дополн. изданіе. – Вильна: Губарнская типографiя, 1907. – iv; iv; 164 с.

Понкин И.В. Концепт и онтология светского государства и светскости государства, многообразие моделей, дефектность идеологизированных подходов / Институт государственно-конфессиональных отношений и права. – М.: Буки Веди, 2019. – 42 с.

Понкин И.В. Методология научных исследований и прикладной аналитики: Учебник. Изд. 5-е, дополн. и перераб. В 2 т. Т. 1: Прикладная аналитика (Мастерство и искусство аналитического мышления и аналитической работы) / Консорциум «Аналитика. Право. Цифра». – М.: Буки Веди, 2024. – 720 с. <https://moscou-ecole.ru/ponkin_methodology_5_1_practical-analytics/>.

Понкин И.В., Лаптева А.И. Методология научных исследований и прикладной аналитики: Учебник. Изд. 5-е, дополн. и перераб. В 2 т. Т. 2:  Научные исследования: Мастерство и искусство научного мышления и научной работы / Консорциум «Аналитика. Право. Цифра». – М.: Буки Веди, 2025. – 752 с. <https://moscou-ecole.ru/methodology_5_2_scientific-research-2025/>.

Понкин И.В. Понятие «культура» в законах зарубежных государств // Вопросы культурологии. – 2020. – Т. XVII. – № 9. – С. 65–73.

Понкин И.В. Современное светское го­сударство: конструктивная светскость. Конституционно-правовое иссле­дование. – М.: Институт государственно-конфессиональных отношений и права, 2006. – 390 с.

Слободчиков В.И. Духовные проблемы человека в современном мире // Пе­дагогика. – 2008. – № 9. – С. 33–39.

Тарановский Ѳ.В. Интересъ и нравственный долгъ въ правѣ. – Варшава: Типографiя Варшавскаго учебнаго округа, 1899. – 21 с.

Толстой А.Н. Собрание сочинений. В 10 т. Т. 10. – М.: Гос. издательство художественной литературы, 1961. – 712 с.

 

Впервые опубликовано в сборнике научных трудов международной научно-практической конференции «Белгородские прифронтовые чтения «Стратегические приоритеты государственной культурной политики: эхо юридического форума». Белгород, 26 февраля 2025 г. / отв. ред. Е.Е. Тонков. – Белгород: ЦПП ИД «БелГУ» НИУ «БелГУ», 2025 – 324 с.

 

ISBN 978-5-9571-3852-5