Противостояние с РФ экономически разоряет Финляндию, ведёт к запустению её восточных регионов, разрушает модель социального государства, ведёт к нарастанию социальной напряжённости и нестабильности, лишает Финляндию долгосрочных инвестиций в человеческий капитал (снижая финансирование здравоохранения, образования, науки, культуры и т.д.). То, что это противостояние с Европой одновременно обескровливает и разоряет и саму РФ тоже, никакой пользы Финляндии не приносит и не принесёт. Более того, социальная и политическая дестабилизация в РФ для Финляндии – это не бонус, ради которого стоит нести издержки, а дополнительный крайне неблагоприятный фактор и прямая угроза безопасности.
Основными негативными экономическими факторами для Финляндии от конфликта с Россией являются:
1) ограничения на импорт в Финляндию дешёвого российского сырья (нефть, газ, лес) и электроэнергии, что ведёт к повышению себестоимости финских товаров и падению их конкурентоспособности; как следствие – отток капитала из страны и снижение доходности оставшегося, а значит и снижение поступлений в бюджет;
2) ограничения на экспорт финской продукции в РФ, то есть потеря рынков, а, значит, и прибылей;
3) закрытие трансграничной торговли и туризма, являвшегося одним из важнейших источников благосостояния восточных регионов страны.
Изначальный расчёт на быстрое скоротечное завершение конфликта не оправдался. Очевидно, что российская система оказалась намного устойчивее, чем ожидалось, а, следовательно, сохранение текущего вектора политики означает долговременный тренд на экономическое разорение Финляндии, разрушение её социальной системы и дальнейшие прагматически ничем не оправданные жертвы. Путинский режим можно не любить, но это фактор, который от Финляндии никак не зависит. От Финляндии зависит только то, как строить с ним отношения: прагматически, преследуя свои интересы, или идеологически, принося в жертву интересы финского народа ради идеологических химер и чужих для Финляндии интересов.
Второй фактор после экономики: безопасность. Эскалация конфликта с РФ очевидно не повышает, а резко снижает безопасность Финляндии. Более того, гипотетический сценарий длительного военного столкновения на территории Финляндии сил РФ и НАТО является для Финляндии как страны и для финского народа даже более катастрофическим, чем сценарий поражения в скоротечной войне. В этом плане «защита» со стороны НАТО, во-первых, вообще не гарантирована, а, во-вторых, может оказаться опаснее и разрушительнее, чем даже её отсутствие. Вывод: втягиваясь в противостояние с РФ в качестве передового рубежа ЕС и НАТО, Финляндия приносит себя в жертву чужим интересам и определённо действует не в своих собственных.
Третий фактор: политический и правовой. Длительная обстановка существования в режиме «угрозы внешнего врага» ведёт к опасным тенденциям ограничения свободы слова и мнений в обществе, в СМИ, в академическом сообществе (что чревато падением качества экспертизы и утратой адекватного понимания объективной реальности, а это прямо отражается на качестве принятия управленческих, в том числе политических решений), к наступлению на гражданские права в целом, к угрозе авторитаризма и насаждения единомыслия. В результате Финляндия, борясь с путинизмом, начинает всё более и более отзеркаливать его сама. Санкции, накладываемые на никак не причастных к политике путинского режима рядовых граждан РФ, а затем и просто на этнических русских, крайне разрушительно влияют на финскую правовую систему, фактически подрывая лежащие в её основании фундаментальные принципы личной (а не коллективной!) ответственности, недопустимости дискриминации, гарантий законно приобретённой частной собственности. Накапливающиеся прецеденты отмены явочным порядком базовых норм права создают не только ситуативную угрозу проживающим в Финляндии русским, но и долгосрочную стратегическую угрозу базовым гражданским и социальным правам самих финнов.
Фактор глобальной внешней политики. Финляндия вступала в НАТО в условиях однополярной евроатлантической солидарности, когда между находившимися у власти американскими демократами, правительствами большинства европейских стран, бюрократией ЕС и международными надгосударственными структурами было если не полное, то относительное согласие. В тогдашних условиях, с одной стороны, США выступали гарантом безопасности всех стран НАТО, обеспечивая им своего рода «зонтик», а, с другой стороны, уклонение от следования общей солидарной евроатлантической повестке могло поставить Финляндию в опасное и уязвимое положение «страны-изгоя». Соответственно, вступление в НАТО хотя и было ошибкой, но ошибкой вполне естественной в контексте тогдашней международной ситуации. Сейчас ситуация коренным образом изменилась. С одной стороны, США при Трампе сняли с себя всякие обязательства по обеспечению безопасности европейских союзников. То есть теперь членство в НАТО не защищает Финляндию, а, наоборот, снижает её безопасность, резко повышая риски и угрозы. С другой стороны, евроатлантическая солидарность рухнула, и если сам Трамп встречается с Путиным в Анкоридже, то и Финляндия не поставит себя в опасное положение «изгоя», если в интересах своей национальной безопасности и благосостояния пойдёт на снижение градуса противостояния и на нормализацию отношений с соседней страной.
Трамп может быть фактором серьёзной угрозы для всей Европы в целом и для Финляндии в частности, поскольку не только является политическим противником леволиберального глобализма и «прогрессистской повесточки» (в отношении которой позиции евробюрократии близки к позициям американских «демократов» – главных противников Трампа), но и исходит из крайне жёсткого принципа абсолютного приоритета национальных чисто американских интересов над любыми соображениями евроатлантической солидарности. Это значит, что Трамп использует и будет впредь использовать любые проблемы и трудности Европы для того, чтобы поживиться за её счёт, то есть навязать ей максимально выгодные для США и максимально кабальные для самой Европы соглашения и условия экономических, торговых, политических и военных отношений. Это уже, в частности, проявилось в полной мере в неравноправном, фактически открыто колониальном характере заключённой 1 августа 2025 года торговой сделки, на которую Европа вынуждена была пойти, в том числе, и в силу своего ослабленного и уязвимого положения из-за конфликта с РФ. Этой сделкой дело не ограничивается и не ограничится. Трамп создаёт и, очевидно, будет впредь создавать условия для оттока из ЕС в США производственного и финансового капитала, передовых высокотехнологичных предприятий и производств, для навязывания Европе дорогих американских энергоносителей и иных способов её ограбления в пользу и в интересах США.
Однако, с другой стороны, победа Трампа даёт европейским странам, включая Финляндию, уникальный шанс и возможность освободиться от диктата Евробюрократии и восстановить свой национальный суверенитет, в том числе и в отношении самого болезненного для европейских стран вопроса: навязанной им массовой миграции низкообразованного, неквалифицированного, культурно и цивилизационно несовместимого населения из наиболее экономически, политически и социально неблагополучных, либо просто отсталых стран Третьего мира.
Таким образом, фактор Трампа для европейских стран в целом и для Финляндии в частности – это не только очевидная опасность и угроза их привычному благополучию, но и уникальная возможность и шанс, который нельзя упустить, на
1) восстановление национально-политического и культурно-цивилизационного суверенитета,
2) прекращение самоубийственной миграционной политики,
3) пересмотр в целом всей разрушительной для европейской цивилизационной идентичности и социальной системы «вокистской» SJW-повестки,
4) выход из долгосрочно обескровливающего обе стороны противостояния с РФ.
В целом вопрос стоит так: рациональные прагматические интересы и разговор на языке конкретных национальных интересов – или манипуляции идеологическими «ценностями», некими сверхценными фантомами и эмоциональными моралистическими оценками и клише, не приносящими Финляндии и финнам как народу совершенно никакой практической пользы, а, наоборот, требующими на свой алтарь для бессмысленного всесожжения всё новых и новых жертв и издержек.
Частным случаем этого выбора является миграционная политика. В данный момент реально Финляндия пытается, но никак не может освободиться от некогда навязанной ей «гуманитарной» концепции миграции, в соответствии с которой она обязана «по гуманитарным соображениям» принимать за свой счёт т.н. «беженцев», то есть наиболее неблагополучные социальные элементы со всего мира, закономерно снижающие уровень благополучия самой Финляндии, то есть несущие в неё вместе с собой низкий уровень образования и профессиональных навыков, низкую правовую культуру, привычку к насилию и иным противоправным действиям (религиозный экстремизм и терроризм, изнасилования женщин, распространение наркотиков) и т.д. В связи с этим возникает системная уязвимость к «гибридным воздействиям» и правовая коллизия, регулярно порождающая миграционный кризис: страны Европы не могут в силу собственных законов просто остановить на границе поток «беженцев», но пытаются переложить неисполнение своих же собственных конституционных обязательств на соседние страны, которые якобы должны не пропустить просителей убежища на европейскую территорию и позволить им реализовать провозглашаемое самой же Европой право. Эта ситуация совершенно нелепа не только своим лицемерием, но и тем, что регулярно ставит Европу в заведомо зависимое и уязвимое положение от доброй воли стран (не только РФ, но и Турции, и Белоруссии), берущих на себя функции её защиты от необходимости исполнять в её же законах прописанные, но при этом совершенно самоубийственные гуманитарные обязательства. Т.н. «Закон о выдворении», то есть «поправки в закон Финляндии об иностранцах (предложение правительства парламенту о внесении изменений в Закон об иностранцах и связанные с ним законы)», вступивший в силу 22 июля 2024 года на срок один год и впоследствии продлённый – шаг в правильном направлении, но совершенно недостаточный. Системная уязвимость сохраняется до тех пор, пока само обязательство принимать беженцев не устранено из финской Конституции, законов и международных договоров. Нужна ли Финляндии миграция нефинского населения вообще – вопрос сложный, в котором интересы сохранения национального генофонда и культурной идентичности жёстко сталкиваются с экономическими и социальными проблемами, вызванными сокращением рождаемости, поступательным старением коренного населения, ростом доли пенсионеров и сокращением числа трудоспособного населения. Тем не менее, как бы этот вопрос ни решался, совершенно очевидно одно: если Финляндии и требуется приток населения, то только высококвалифицированного, образованного, молодого, здорового, социально благополучного, с безупречной репутацией, цивилизационно и культурно совместимого, а не «беженцев», у которых все эти параметры в минусе (кроме, разве что, молодости). Иными словами, если и допускать миграцию, то только трудовую, а не «гуманитарную», что в принципе соответствует общей линии нынешнего правительства, но требует основательного пересмотра ныне действующих законов и правовых актов, на которое правительство и депутатский корпус не решаются.
Тесно связана с миграционной проблемой и проблема рационального использования трудовых ресурсов, в том числе проблема «переквалифицированных кадров». Проблема состоит в том, что высококвалифицированные специалисты (как мигранты, так и сами коренные финны), в которых вложен колоссальный образовательный капитал, зачастую не находят работы по специальности и либо заняты низкоквалифицированным, а потому низкопроизводительным трудом, либо не трудоустроены вовсе и вместо того, чтобы быть драйвером научно-технического развития страны, оказываются получателями пособий. Отсутствие эффективной системы трудоустройства, перекладывание ответственности за поиск работы на самого соискателя, пагубный приоритет выплачивания пособий перед созданием бюджетных рабочих мест приводят в совокупности к тому, что люди, которые потенциально являются ценным капиталом, превращаются в чистую издержку. Эта проблема теснейшим образом связана с вопросом миграционной политики, потому что может быть сформулирована как «одно бюджетное рабочее место для работающего высококлассного специалиста или обеспечение пособием двух безработных». Очевидно, что это вопрос выбора между «гуманитарным» и рационально-прагматическим подходом в первую очередь именно в отношении мигрантов – ценных для страны квалифицированных специалистов либо нуждающихся беженцев (поскольку коренное население в любом случае имеет право на социальное обеспечение).
В значительной степени внешнеполитические проблемы Финляндии связаны с внутриполитической проблемой: отсутствием парламентской партии, сочетающей «левую» социально-экономическую программу (социальные права трудящихся, широкое государственное вмешательство в экономику, массовое создание трудовых мест за счёт бюджета, ответственность государства за трудоустройство по специальности, право на бесплатную качественную медицину, охрану здоровья и образование) с «правой» национально-государственной (ограничение миграции и её прагматический, а не «гуманитарный» характер, безусловный приоритет национальных интересов во внешней политике, защита и сохранение национально-культурной идентичности и традиционных семейных норм и ценностей).
Подведём итоги.
Интересы Финляндии, безусловно, требуют нормализации экономических отношений с Россией, в том числе восстановления экспорта из России дешёвых углеводородов (нефти и газа), электроэнергии, древесины, минеральных удобрений, возвращения финских производителей на российский рынок, открытия границы для трансграничной торговли и туризма.
Нормализация экономических отношений, безусловно, требует нормализации отношений политических, и, прежде всего, прекращения военной помощи Украине, от которой Финляндия не имеет ничего, кроме колоссальных экономических и политических издержек, а также поэтапного сокращения иностранного присутствия партнёров по НАТО вблизи российской границы.
Нормализация политических отношений с РФ не требует в качестве обязательного условия ни формального выхода из НАТО (Словакия и Венгрия – полноправные члены и ЕС, и НАТО, но при этом строят с Россией отношения в соответствии со своими национальными интересами), ни переориентации политики на Россию, ни одобрения российской специальной военной операции на Украине. Можно политически не одобрять действия РФ, не скрывать этого и даже считать их агрессией, но при этом не втягиваться самим в чужой военный и политический конфликт, не приносящий Финляндии ничего, кроме вреда и издержек, а действовать строго в рамках прагматической пользы для своей страны.
Восстановление внешнего и внутреннего национального суверенитета Финляндии совершенно не означает «переориентации» на Россию и следования в фарватере её политики. Речь идёт, напротив, о действиях строго и сугубо в рамках логики финских национальных интересов. Для того чтобы достичь такого суверенитета и возможности действовать в своих собственных интересах, Финляндии как небольшой стране стоило бы уравновесить влияние внешних сил, диверсифицировав и сделав многовекторной свою политику как минимум в треугольнике «Брюссель – Вашингтон – Москва», а, возможно, и в более широком формате. Это позволило бы Финляндии не только балансировать между большими мировыми игроками в своих собственных интересах, но и «продавать» каждому из них свою лояльность по каждому отдельно взятому вопросу по максимальной цене и на максимально выгодных для себя условиях.
Положение посредника между ЕС и РФ, нужного, ценного и выгодного обеим сторонам, не только наиболее выгодно Финляндии экономически (возобновление отношений рано или поздно неизбежно, и все бонусы получит тот, кто пойдёт на него раньше других) в плане процентов с транзитной торговли, но и является единственным по-настоящему надёжным способом обеспечения её военно-политической безопасности.
Положение посредника, медиатора между ЕС и РФ требует от Финляндии статуса эксперта Европы по России, то есть возвращения к объективному, непредвзятому, безоценочному и академическому исследованию положения дел, социальных, экономических и политических процессов в России, а не подмены объективного изучения оценочной пропагандой и навешиванием ярлыков и собственных проекций. В этом Финляндии и финскому экспертному сообществу могут оказать действенную помощь живущие в Финляндии русские, имеющие о России не абстрактно-теоретические и субъективные, а практические и непосредственно жизненные знания и представления.
Нормализация отношений с Россией включает и подразумевает прекращение дискриминации и ограничения законных прав и интересов проживающих в Финляндии этнических русских – как имеющих, так и не имеющих финское гражданство, а также временно находящихся в Финляндии русских туристов. В том числе – снятие санкций с людей, лично не совершивших никаких преступлений и никаких враждебных по отношению к Финляндии действий. Это полноценное восстановление личных, политических и имущественных прав русских является для Финляндии не вынужденной платой за возвращение дешёвых энергоносителей и являющегося одной из основ финской экономики туризма, а полностью соответствует её собственным интересам, поскольку не только прекращает эрозию финской правовой системы, но и объективно способствует интеграции этнически русских жителей Финляндии в финское правовое общество, снижая риски их вовлечения в какую-либо антифинскую деятельность и саму их восприимчивость к разного рода «гибридным» воздействиям, даже если таковые и будут иметь место.
Устойчивое и долгосрочное открытие границы с Россией требует от Финляндии не только нормализации отношений с самой Россией, но и устранения системных уязвимостей в её собственной правовой системе, а именно конституционных, а также включённых в законы и международные соглашения обязательств по приёму беженцев. «Закон о выдворении» был хорош и правилен как временная чрезвычайная мера, но он не может заменить собой принципиальное решение по существу. Финляндии необходимо формально и законодательно снять с себя все обязательства по приёму нуждающихся лиц, не являющихся ни её гражданами, ни её постоянными жителями, и определять приём иностранцев только исходя из абсолютного приоритета интересов самой Финляндии и с учётом уровня профессионального образования прибывающих, нужности и востребованности их профессиональных навыков и умений, общей адаптированности к современной высокоразвитой городской цивилизации, совместимости культурных норм и традиций, общей социальной благополучности, физического и психического здоровья, безупречности личной репутации.
Этот пересмотр миграционного законодательства требует, в свою очередь, общей коррекции правовых норм и ценностей с возвращением от нежизнеспособных химер абстрактного гуманизма к здравому смыслу прагматически понимаемых коллективных национальных интересов. От абстракций «прав человека» к конкретике гражданских и социальных прав и свобод граждан и постоянных жителей собственно Финляндии, каковые права, свободы и интересы их объединяют. Попросту говоря, Финляндия получит огромную пользу, если снимет с себя ответственность за происходящее в чужих ей странах и сосредоточится на своих проблемах, интересах, целях и задачах.
Россия для Финляндии может быть как угрозой, так и решением её нынешних проблем, источником возможностей и перспектив развития. Будет она тем или другим – зависит как от России, так и от Финляндии. Однако при этом каждая из сторон может сделать то и только то, что зависит от неё, и не может повлиять на выбор другой стороны. Мы в любом случае остаёмся соседями и не можем никуда друг от друга уехать. Как Россия не может запретить руководству Финляндии вступать в НАТО и закрыть границу, так и Финляндия не может запретить руководству РФ вести СВО на Украине. Она может лишь решить для себя и за себя, хочет ли она вовлекаться в не касающийся её напрямую конфликт, жертвуя ради этого своим экономическим благополучием, уровнем и качеством жизни, социальным обеспечением населения в рамках государства всеобщего благосостояния, социальной стабильностью, инвестициями в будущее нации в виде здравоохранения и образования, а также безопасностью как страны в целом, так и лично каждого жителя персонально. Или, напротив, может выбрать вариант не лезть в чужую драку и строить пусть и не с самым приятным ей политическим режимом отношения на основе своих собственных сугубо прагматических интересов и присущего финскому менталитету здравого смысла.
Данный текст является кратким тезисным изложением основных положений, гораздо более подробно и детально изложенных в статье:
Строев С.А. Кризис модели государства всеобщего благосостояния в Финляндии. // Репутациология. ISSN: 2071-9094. 2025. Январь–июнь. Т. 18. № 1–2 (75–76). С. 5–44. doi: 10.34925/2071-9094.2025.75.1.001
Сергей Александрович Строев, кандидат биологических наук, PhD
