Признать мощи Царственных мучеников подлинными!

Проблемы и нестыковки в следствии о «екатеринбургских останках» получат объяснение только после признания их мощами Царственных мучеников и страстотерпцев, и разрешение вопросов произойдёт мистическим путём по вере людей.

Отправным поводом к написанию данной заметки послужила новая книга Марка Князева «“Екатеринбургские останки”: взгляд через призму исторических источников». Её автор является, пожалуй, одним из самых скрупулёзных исследователей проблемы среди наших современников. Признаюсь, откликнуться каким-то образом по этой резонансной теме, занимавшей умы многих маститых исследователей, является честью для меня. Пусть даже моё слово — это лишь короткий неравнодушный отзыв. По крайней мере, Марк Князев отпустил свой труд в качестве «научно-популярного издания для широкого круга читателей», пожелав, таким образом, по-видимому, привлечь более широкое внимание к проблеме. Именно к такому широкому кругу, если позволите, я и принадлежу.

Обложка книги (СПб: Свет, 2023)

Марк Андреевич, в своём исследовании ставит вопрос о достаточности и согласованности фактов, подтверждающих подлинность останков, найденных под Екатеринбургом, с точки зрения историографической и источниковедческой науки. Надо сразу сказать, что по вопросу принадлежности «екатеринбургских останков» членам семьи последнего российского монарха автор книги принадлежит, если можно так выразиться, к партии сомневающихся. Его талантливо написанные статьи на «Русской народной линии» не раз встречали оживлённый отклик той стороны, которая придерживается противоположного мнения. Хотя себя он формально не относит ни к одной из группировок, однако, на мой читательский взгляд, его работы всё же написаны именно в духе научного сомнения (как учёному, мне хорошо понятен этот движущий мотив большинства исследований в науке).

Тема событий в Екатеринбурге и Поросёнковом логу меня лично по-настоящему «зацепила» два года назад. До того, как у всякого обывателя, имелось много других разных забот, а этой темой, сколько себя помню, занимались серьёзные учёные и церковные деятели, которым можно и достаточно было довериться, чтобы не погружаться в тему самостоятельно. Так что кроме отрывочных детских воспоминаний из 90-х на уровне эмоций, с ощущением атмосферы таинственности вокруг трагедии, у меня не имелось сколько-нибудь детального своего представления. Но когда мне исполнилось тридцать, данная тема, вопреки даже моему собственному желанию, ворвалась в жизнь, и события в маленькой подвальной комнате Ипатьевского дома открылись пред моим мысленным взором грандиозной картиной чести и величия царского подвига супротив бесовского нечестия большевиков, которые чуть позже разъезжали с телами мучеников и шокирующим образом надругались над ними, подобно каким-то дикарям-игиловцам. Погружению в тему поспособствовал цикл видеолекций Эдварда Радзинского (2021), который, как оказалось, выработал свой несравненный стиль историка-драматурга в 1980-е годы именно при работе над последними днями Царской семьи.

Тогда, в августе 2021-го, я связался с Марком Андреевичем Князевым — одним из исследователей кровавых событий. Его ход мыслей в статье на «Русской народной линии» понравился и оказался созвучным мне-тогдашнему. Он посоветовал посмотреть 4-серийный документальный фильм Сергея Мирошниченко с уникальными архивными кадрами «Убийство Императора. Версии» (1995), который я тоже советую посмотреть всем, кто готов погрузиться в необычную атмосферу России на сломе эпох (в обоих смыслах: 1917 и 1991). [Музыкальной темой документального сериала выбрана ария хора евреев из четвёртой сцены первого акта оперы Генделя «Валтасар» («Belshazzar»), которая начинается словами «Recall, O king, thy rash command!..»].

Среди прочего, я размышлял, например, над тем, не могли ли А.Н. Авдонин и Г.Т. Рябов, проводившие поиски, сфальсифицировать ложную могилу в 1979 году и дать ей выстояться 12 лет так, чтобы земля привела останки к их нынешнему виду. Я прямо так и писал Марку Князеву: «Мне как обывателю “операция” 1979 года иногда кажется и странной и скомканной: им разрешили найти, а они взяли и по-быстрому нашли. Но как-то всё шито-крыто да бесславно тогда получилось». К тому же, генетическая экспертиза тогда ещё не была разработана, поэтому подделать захоронение могли без оглядки на риск разоблачения путём анализа ДНК. Пребывая в духе сомнения, я находил некоторые нестыковки, лежащие на поверхности: «Странно, что за 51 год к тому моменту шпалы [на месте захоронения] не ушли в болотистую землю. Я сам живу в Сибири, и хорошо представляю, как почва зимою пучится, а летом оттаивает, и у нас заборы корёжит. Так вот странно, что шпалы лежали на земле, а не ушли в неё». Марк Андреевич любезно мне разъяснил, что А.Н. Авдонин и Г.Т. Рябов начали поиски в 1976 году, а быстрого результата достигли только после ознакомления с запиской чекиста Я.М. Юровского. Шпалы же оказались вошедшими в землю на полметра, но оставались заметными при взгляде наблюдателя, забравшегося на дерево. К тому же они были наложены в несколько слоёв. Так что некоторые из моих сомнений, в общем-то, пошатнулись.

На следующий год выходные дни легли так удобно, что именно в Царские дни, слава Богу, была возможность посетить монастырь на Ганиной яме с его огромными деревянными храмами и, конечно, Поросёнков лог, где останки Царской семьи были обнаружены. Таким образом, я испытал определённое погружение в тему и получил достаточно информацию к осмыслению.

Мемориал в Поросёнковом логу (16 июля 2022, фото автора)

С получением месяц назад новой книги Марка Князева я поймал себя на мысли, что в подлинность останков, найденных под Екатеринбургом, я продолжаю понуждать себя верить, как и понуждал себя делать это, посещая монастырь на Ганиной яме: всё же скептик во мне сильно преобладал. Однако, мыслил я себе тогда в монастыре, Церковь признаёт, по крайней мере, что именно здесь оказались тела святых мучеников, независимо от того, были обнаружены именно они или нет. Патриарх Алексий II принял соломоново решение, сказав: «Все пространство Ганиной ямы — это живой Антиминс, пронизанный частицами сожженных святых мощей». С этим авторитетным выводом Патриарха никак не вздумается спорить, и уже одного его достаточно, чтобы с несомнением почитать данное святое место и совершать на него паломничества.

Издание новой книги по теме «екатеринбургских останков» заставило меня вновь обратиться к обзору своих ощущений и мыслей по этой теме. Вспомнились аспекты общественной дискуссии, которые не исчерпываются одними только аргументами науки, историографической или источниковедческой. Например, вопрос об отсутствии чудес от мощей. Мы же, христиане, понимаем, что отсутствие или, по крайней мере, не известность документальных свидетельств о чудесах, совершившихся напрямую от этих мощей, может говорить не о ложности мощей, а об упадке веры в народе. Ведь даже Господь Иисус Христос сотворил мало чудес в Назарете ради неверия его жителей (Мк. 6:5).

Что касается того, что остаются противоречия в некоторых фактах, которые по итогу ведут к затягиванию признания мощей, так я смотрю на это следующим образом. Нередко, когда своими глазами рассматриваешь старую фотографию какого-нибудь дома или памятника, то есть имеешь объективнейший источник, приходится, тем не менее, пристально вглядываться, чтобы распознать: он или не он? Многое изменилось как в обстановке вокруг, так и состоянии самого предмета: есть определённые нестыковки, накопившиеся со временем. Но есть главные моменты, реперные точки, которые свидетельствуют о том, что на фотографии запечатлён именно нужный нам дом или памятник. Раз уж объективные данные приводят в замешательство, то что уж говорить о событиях столетней давности? Тем паче с субъективными воспоминаниями участников событий. Чем позже они даются, тем больше в них будет неточностей и даже ложных воспоминаний, ибо молекулы белков мозгового вещества человека испытывают диффузию вследствие теплового движения атомов: с годами энтропия возрастает. Да к тому же чекисты И.И. Родзинский спустя сорок лет и Ф.Г. Колесников спустя семьдесят лет могли преувеличить некоторые вещи ради красного словца или элементарно приврать, пользуясь случаем, в своих личных целях. Сознательная ложь равно могла быть напущена и в рамках задания начальства, точно так же, как однажды старейшины подкупили стражников и научили их врать против Воскресения Христова (Мф. 28:11-15).

Более того, глядя на нестыковки фактов и свидетельских показаний, верующий человек не должен исключать фактора вмешательства тёмных сил, стремящихся напустить пургу и скрыть суть. Должен признаться, эту невидимую сторону я недооценивал до тех пор, пока ситуация со статусом останков не вошла в некое патовое состояние, как фронт в позиционной войне, а исход дела всё время отодвигался (планировалось опубликовать общецерковное решение ещё в 2017 году). Видим отсюда, что если в расследовании руководствоваться только строгой логикой, то можно потерпеть фиаско, уклонившись в неразрешимые софизмы. Ряд действий человека всё же иррационален, да и фактор случайности, непредсказуемости накладывает отпечаток. Только подход с мудростью может покрыть всё это и самовластно восполнить пробелы. Именно он является прерогативой Церкви.

Еще раз подчеркну: похоже на то, что лукавый специально подстроил ряд нестыковок, которые теперь старательно учитываются добросовестными исследователями и ведут, поэтому, к затягиванию экспертизы. «Благодаря» ему дело зашло в тупик. Очевидно, последним орудием для выхода остаётся только вера. Нынешнее положение душевного двоения народа вокруг вопроса о царских мощах, состояние одновременной веры и неверия, неустойчиво. Неудивительно, что подобные настроения «шаг вперёд, два назад» перекидываются на характер всего нашего государства по другим вопросам. Между тем, признание мощей стало бы последней точкой в так называемом покаянии русского народа за грех цареубийства и нарушение Соборной клятвы 1613 года.

Тут хочется упомянуть, что немецкий поэт Георг Гейм (1887-1912), умерший до революции и даже до Первой мировой войны, в 1911 году написал стихотворение «Россия». Последние строки произведения отражают те кровожадные настроения, которые царили в умах тогдашней званой европейской и значительной части русской интеллигенции, бывшей частью европейской:

За Верхоянском, средь безлюдной мглы,
На каторжные загнаны работы,
Угрюмые бредут седые роты,
И день, и ночь гремят их кандалы.
Но рты молчат. Мы их не слышим речи,
Лишь в рудниках стоит неясный гул...
Вооружен бичами караул.
Удар! Худые вздрагивают плечи...
Колонны возвращаются в бараки.
Луна – тусклей ночного фонаря.
Идут в снегу протоптанной тропою,
Им зарево мерещится во мраке,
И на шесте, над страшною толпою
Отрубленная голова царя!

Данный перевод Л.Гинзбурга фантастически точно передаёт жестокость кульминации оригинала: Und auf der Stange, rot, gleich einem Sterne, [И на шесте, алая, точно какая звезда,]; Aus Aufruhrs Meer das Haupt des Zaren schwanken. [Над морем смуты покачивается глава царя.]

О, знали бы тогдашние званые интеллигенты, что, с достижением желаемого ими, тяжесть каторги Крайнего Севера не только не минует, но в считаные годы достигнет исторического пика!

Покаяние стало бы трезвым шагом веры, ни в какое сравнение не идущее с мутными царебожническими экзальтациями, что отталкивают здравомыслящих людей вообще от темы семьи Романовых. Это шаг, который надо сделать, потому что он должен быть сделан, хочется нам или нет, желаем мы или нет. Он стал бы последним шагом, завершающим покаянный подвиг, начатый некогда русским народом. Вернее, лучшими представителями русского народа, выполняющими эту миссию от лица всего народа. В первую очередь, я имею в виду, конечно, принявших решение о канонизации в 1981 и 2000 годах и церковный народ, предпринявший для этого усилия.

Позволю себе упомянуть немного личного восприятия. Всегдашней ассоциацией с Екатеринбургом вспоминалась мне некая серость погоды, как ни приеду, даже если светит солнце, и мрачное ощущение трагедии. Сколько помню, всегда ощущал, что над городом довлеет трагедия цареубийства, какой бы образ ни рисовался телевидением (все помнят комедийный сериал «Счастливы вместе» о екатеринбургском сапожнике Гене Букине). Я ни в коем случае не говорю, что эта печать цареубийства — атрибут его жителей. Отнюдь. Но она ощущалась принадлежностью, свойством, атмосферой самого города, в котором волею судеб должны были жить его жители. Между тем, изумление всегда вызывала контрастирующая с этим высокая пассионарность церковного народа и большое количество там храмов, которое как бы уравновешивало безблагодатное наследие большевистской власти. Очень многие жители города стремились к благодатной церковной жизни. К своей радости, примерно с 2018 года стал ощущать перемену в своём восприятии атмосферы города.

Из личных заметок автора статьи: «10 сентября 2018, 17:50–17:54, ясно, почти без облаков, примерно +15°C, Екатеринбург, ЖД вокзал. Хотел написать, что город более беспокойный, чем Тюмень, даже более беспокойный, чем Москва. Однако в этот раз не обнаружил в воздухе такого беспокойства. Сегодня Екатеринбург был уже более похож на Тюмень, чем он мне виделся раньше. На вокзале жду поезд домой в Тюмень».

«14 сентября 2018, 15:05–15:36, ясно, с облаками, ветренно, +17°C, Екатеринбург, Генеральное консульство Германии [1-й этаж, приёмная]. Ехал в поезде и вновь было грустно от мыслей о том, что в стране творится, как грех оправдывается даже среди православных. Начал читать Паисия Святогорца главу «Для верующего человека мученичество является торжеством» и стало намного, намного легче. Нужно, обязательно нужно читать святых отцов. Одно это чтение уже как молитва. Быть воином Христовым — важнее брака. Главное — верность Христу. Такой я получил ответ на свои грустные думы. Опять же, наступит время, когда и этот ответ будет трудно удержать в уме, утешаться им. Однако у меня хотя бы будет память о том, что такое решение вопроса приходило ко мне через прп. Паисия.

Наконец-то Екатеринбург мне сегодня более или менее приглянулся. Приезжал сюда, кажется, в 5-й раз, не меньше, а между тем ещё много раз был просто проездом. Раньше казалось, что тут нечто витает в воздухе, что-то тёмное. Как-никак, в этом городе был убит царь. Город был одним из центров старообрядческого раскола. А уже в наши дни здесь была попытка создать Уральскую республику. По каким-то мелким деталям мне раньше казалось, что тут не всё в порядке — по людям, по атмосфере, по городу — и назревает что-то нехорошее. Поговаривают, что тут готовят центр нового гоосударства — осколка России, удельного княжества. Может быть, это и так [в действительности, весною 2019 года в Екатеринбурге случился бунт против строительства православного храма]. Мне думается, что таким образом мстят бесы за то, что когда-то давно языческий Урал был крещён, обращён в Православие. Они мстят, и это отражается, в том числе, и по духовной обстановке — стоит упомянуть в связи с этим хотя бы так называемое царебожие. Сейчас в городе имеются вывески приезжих экстрасенсов-гастролёров, а прямо в вагонах метро, на экранах транслируют гороскопы.

Впрочем, Урал, Западная Сибирь — моя родина. Когда в феврале 2012 года в Тюмени проходила индийская выставка, мы там купили приправу, которую нам советовали как приправу ко всему. Вскоре мы дома попробовали эту приправу с картофельным пюре и сардельками, и показалась эта приправа противной-противной, невкусной (чем-то похожей, как я попробовал в будущем, на четверговую соль). И я в тот момент почувствовал такое просветление! Такой прилив благосклонности, благорасположения к родине, что даже Екатеринбург, куда уехала выставка после Тюмени, мне показался таким родным! Не говоря уже о Тюмени. Даже суетливый, дерзкий, заносчивый Екатеринбург показался мне родным. Причём, и мой брат, как оказалось, почувствовал то же самое. Как мы это, полушутя, назвали: «просветление».

Так что казался мне раньше близкий по расстоянию Екатеринбург чужим по ритму жизни. А вот в понедельник 10 сентября, и ещё более сегодня, 14 сентября, я уже не почувствовал такого противопоставления Екатеринбурга Тюмени. То ли это я осуетился и стал ближе к Екатеринбургу, то ли я раньше ошибался? А город мне казался суетливым. Нередко даже более суетливым, чем Москва».

Может быть, это только духовная прелесть и самомнение? Будет интересно, если читатели поделятся своими ощущениями от посещения города прежде и теперь. Что касается меня, то я субъективно заметил, что чувство трагедии проходит. Побывав в 2021 году проездом, отметил для себя, что этого чувства совсем больше не ощущаю, а город мне совершенно нравится, и готов сказать даже, что я полюбил Екатеринбург. Посещала мысль о том, что как в ветхозаветной книге Левит предписывались те или иные ритуальные сроки очищения на разные случаи, так и, думалось, город Екатеринбург пережил своего рода период очищения от царской крови. За степень греха период этот оказался поистине царским в своей длительности — целое столетие. Но и он, по-видимому, прошёл. Однако, как в книге Левит период очищения предписывалось завершать принесением ритуальной жертвы, так и ныне завершившийся период очищения Екатеринбурга, в действительности же всей русской земли, надо ознаменовать жертвенным даром. Кроме личного дара каждого из нас Богу, личного покаяния в своих прегрешениях, общенародным даром могло бы стать воздание положенной чести мощам Божьих угодников. Конечно, признанием святых мощей духовная жизнь народа не должна исчерпываться. Но, по-видимому, это тот необходимый шаг, чтобы духовная жизнь народа в своей массе сошла, наконец, с мёртвой точки, где она оказалась в последнее пятилетие или десятилетие.

Итак, признание мощей подлинно принадлежащими Царской семье станет концом покаянного долга русского народа. Трагедия русского народа 1917 и 1918 года уже много оплакана его чадами, и в минувший век много покаянного сокрушения принесено в сердцах их пред лицем Божьим (символично, что участвовал в этом даже глава государства — Президент Борис Ельцин). Но так получилось, что, ещё не успев поставить точку и перевернуть страницу, за тридцатилетие новой государственности мы уже присовокупили множество новых личных грехов, связанных с дарованной свободой. Из-за этого, запутавшись в тугом узле противоречий, мы всё-то никак не начнём процветать, но чахнем и стагнируем, и думаем, в чём же дело. Множественные грехи, как мешки с песком, тянут на дно и не дают благодати пребывать в нас вполне, как это, безусловно, хочется Богу. И среди мероприятий, способствующих возвращению благодати и благоволения в очах Божьих, первым является, по-видимому, признание мощей помазанника Божьего и августейшей семьи.

Бесспорно, чтобы нам выйти из тягучей стагнации, нужно и личное преображение каждого отдельного человека, и некоторые дети нашего Отечества уже силятся идти этим путём. Но другим не так просто этим заняться без положительного толчка. И таким положительным толчком послужило бы признание мощей. Из-за призыва благодати оно мистическим образом упростило бы нам путь по дороге блаженного, деятельного, творческого покаяния уже в собственных грехах, всколыхнуло бы нас от болезненной сонливости. Подобно тому, как расслабленный в Капернауме был исцелён по вере своих верных друзей (Мф. 9:1-8, Мк. 2:1-12, Лк. 5:17-26), так и по вере лучшей части русского народа исцелится весь народ. По крайней мере, избавится от тех специфических демонов, которые курировали ненависть к богоустановленной власти и, возбуждая распри в народе, водили всех по кругу за нос, подначивали к взаимному осуждению и лишали, таким образом, благодати. Демоны вконец посрамятся. Призванная на народ благодать поможет его чадам выстаивать в борьбе с грехами.

Такой порядок вполне соответствовал бы тому золотому периоду, начало которого чаял блаженной памяти архимандрит Иоанн (Крестьянкин) в 1988 году, когда проповедовал о приближении седьмого периода русского Православия. Этот период, по мнению старца, соответствует таинству священства: «И станет русский народ, — говорил старец, — священным народом, утренней звездой между народами» (Слово архимандрита Иоанна (Крестьянкина) в неделю всех святых, в земле Российской просиявших (1000-летие Крещения Руси) 30 мая [12 июня] 1988 года). Вроде бы, хорошо мы начали духовную жизнь в 1990-х, продолжили в 2000-е. Долго запрягали, но быстро поехали. Однако как-то забуксовали. Придётся научиться делать работу над своими ошибками и исправлять ошибки прошлых поколений, чтобы дальше оставаться священным народом. Первым и самым важным, но не единственным вопросом здесь является придание должного статуса найденным под Екатеринбургом мощам царственных мучеников и страстотерпцев (другие вопросы, такие как переименование улиц или что делать с постояльцем мавзолея на Красной площади — стоят на повестке, но более вторичны).

Прежде Церковь своим решением о канонизации восполнила и отмела те кривотолки, которые ходили о степени влияния Распутина на семью Царя, хотя исторические псевдодокументы и дезинформация сильно мешали. Похоже, что с признанием останков мощами та же история. От церковного руководства требуется акт веры, восполняющий и покрывающий неточности или противоречия при расследовании, который, будь он совершён, приведёт к тому, что всё станет на свои места, загадки перестанут быть загадками.

Главные факты в деле Романовых возвышаются над второстепенными нестыковками, и требуют именно веры в них. В частности, как то, что невозможно совершить подделку захоронения, найдя где-то в Пермской губернии семью с нужным количеством детей, определённого пола и возраста, пусть даже если операция готовилась бы целый год. А мы знаем, что всё происходило в спешке (большевики, впрочем, ради фальсификации способны были задействовать тела не обязательно какой-то семьи, а чужих друг другу людей, но слишком уж фантастической представляется такая «теория заговора», когда представишь, как они устраивали бы «кастинг» тел крестьян в присутствии убитых горем родственников и односельчан — конспирология на уровне «американцы не были на Луне»). И некоторые другие сильные факты также говорят в пользу подлинности. Если же Патриархия сделает шаг веры на основании сильных фактов и признает подлинность, то тогда, уверен, многие противоречия и нестыковки сами собой вдруг разрешатся. Пока что же Царь Николай с домочадцами как бы смиренно наблюдает со стороны на всю эту ситуацию, позволяя, как и в 1918 году, народу исполнить то, чего тот хочет, и ходить по воле своих сердец (злых ли, добрых ли, верующих с колебаниями, упорно сомневающихся?..).

Автор книги о «екатеринбургских останках» Марк Князев собрал наиболее полный на данный момент перечень нестыковок в расследовании, но признаётся, что «в силу своей специализации автор делал упор исключительно на историческую часть расследования цареубийства». Тут есть определённое пространство для лазейки: за рамками работы остаётся религиозная часть, то есть невидимая духовная реальность и церковное мнение. Автор подытоживает книгу: «имеющийся корпус разнородных источников и материалов не позволяет воссоздать абсолютно достоверную картину событий». Однако правильнее говорить не о недостоверной, а о противоречивой картине. В общих-то чертах картина представляется и исторически, и психологически достоверной. А в деталях наблюдается некоторый разброд.

Убеждён, что именно после общецерковного признания всё станет на свои места, как в сложной головоломке, и противоречия, препятствовавшие делу, сами собой исчезнут, словно лёгкие недоразумения. После признания сердце само укажет путь к преодолению противоречий. Все сомнения развеются, окажутся напрасными подозрениями. Авторитет Церкви поможет преодолеть разрыв между следственными версиями и реальностью, мистическим образом восполнить пустоту, образовавшуюся в истории событий на Ганиной яме и в Поросёнковом логу.

Решающий взгляд Церкви окажется наиболее полным, объёмным, цельным, в то время как следователь-криминалист собирает картинку по частям, руководствуясь тем, что увидит как бы через увеличительное стекло. Это как хорошо известная аналогия из математики: жук бегает по шару, думая, что тот плоский, и не замечает кривизны.

Как я уже сказал, понуждаю себя верить, что «екатеринбургские останки» есть подлинные мощи членов Царской семьи. Понуждаю себя верить. Понуждаю. Понуждаю… А теперь обнаруживаю, что не понуждаю, а верю! Теперь я поймал себя на мысли, что стал смотреть на дело вовсе без понуждения. Более того, при чтении книги сами собой стали приходить в голову мысли, объясняющие нестыковки в рамках чисто житейского опыта, которые не приходили в голову прежде при слишком пристальном взгляде.

У черепа Императора обнаружились подозрительно плохие зубы? А разве сами мы не прибегаем к лечению только тогда, когда уже реально заболит? Тем более человек, который не себе принадлежал, а каждый час отдавал себя интересам державы. Чекист Я.М. Юровский (1920) говорил, что сожжены были тела цесаревича Алексея и комнатной девицы А.С. Демидовой, а Г.И. Сухоруков (1928) называет Алексея и Великую княжну Анастасию. Противоречие? Нет, в общих чертах ясно, что сожгли тело Алексея и какой-то одной из девиц — кто ночью разберёт-то. Чекисты дружбу с царскими детьми не водили, могли девочек путать друг с другом. И.И. Родзинский (1964) подтвердил выбор тела наследника для сожжения. Но он же сказал, что сожгли 4-6 тел, в том числе Императора и врача. Как быть с этим? Очевидно, приврал для красоты: как не уничтожить тело главного, по их мнению, врага Революции? Я.М. Юровский сказал, что лично убил Императора, а Ф.Г. Колесников в интервью 1992 года выставляет Я.М. Юровского чуть ли не слабохарактерным. Как разрешить это противоречие? Просто Ф.Г. Колесников хотел досадить бравировавшему при жизни Я.М. Юровскому, так сказать, хотя бы посмертно проехаться по его памяти. М.Н. Покровский сделал приписку рукой на машинописной записке Я.М. Юровского? Ну, не перепечатывать же всю записку, если сейчас, вот в эту самую минуту, времени нет, а уточнение, услышанное в каком-то случайном разговоре, оказалось любопытное. Мы же тоже что-то печатаем на компьютере, а что-то отмечаем рукой на полях распечатанных страниц, и можем потом хранить такие бумаги несколько лет. Это знакомо всем активно пишущим или ведущим научную работу. Кто именно составил записку, Я.М. Юровский или М.Н. Покровский? Зачем «или», если они могли формулировать предложения вместе: Я.М. Юровский был не очень грамотным. Зачем надо было оставлять шпалы на месте захоронения в Поросёнковом логу? Очевидно, преступника, совершившего преступление по тщеславию, гложет любопытство, и он постарается пометить место преступления, чтобы вернуться, даже если был приказ предать детали максимальному забвению. И так далее. В общем и целом, такие решения трудных вопросов мне, обывателю, показались очевидными, после принятия мысли, что обнаруженные останки — подлинные. Не утверждаю, что аналогичные мысли не приходили в голову исследователям. Но кроме формулировки вопросов, что само по себе полезно и необходимо, исследователь вполне в праве отдавать предпочтение той или иной из интерпретаций на основе собственного аналитического опыта, озвучивая при том и учитывая все остальные альтернативные взгляды с разными весовыми коэффициентами. Имеет право исследователь, конечно, и не придерживаться ни одной из версий, как старается действовать автор М. Князев.

Завершая заметку, хочется поблагодарить Марка Андреевича за поддержание градуса темы и предельную аккуратность работы с архивными источниками, а также пожелать успехов в будущей защите диссертации. Дотошность, с которой он расследует загадку кончины Царской семьи, напоминает мне строгость Апостола Фомы, который требовал бесспорного доказательства о Воскресении Христовом только потому, что любил Христа и боялся допустить ошибку. Благодаря чему и вера его потом стала только крепче. Как научная критика помогает сделать научную работу только лучше, так и критические болевые точки, обозначенные в исследовании кончины святых царственных мучеников и страстотерпцев, в действительности, послужат к ещё большему их прославлению.

P.S. Тем не менее, какое бы решение ни приняла Церковь о судьбе останков — примем его с послушанием. Как Церковь посчитает правильным, так нам и будет полезно.

Святые Царственные мученики и страстотерпцы, молите Бога о нас!

Габышев Дмитрий Николаевич, кандидат физико-математических наук, научный сотрудник, эссеист, г. Тюмень