Наконец-то при поддержке определенных здоровых сил, представителей которых я здесь, пожалуй, по понятным причинам называть не буду, мне удастся выбраться из этого крайне запущенного во многих отношениях места заключения, на сегодня чуть более 700 арестантов. В 2017-м их было около 1800. Через год – около 1400. Когда я попал сюда, вокруг меня проживало в условиях ИК общего режима не менее 900 заключенных. Слава Богу, они освобождаются по УДО или ИТР! Грустное место, безусловно, во многом по ряду причин отличается от других ему подобных в системе ФСИН России. В предыдущем посте вкратце обрисовал ситуацию, в том числе и по медицинской части.
По этой линии вообще мне удалось пережить немало трудных моментов еще в Ростовской области. В частности, об этом достаточно кратко, но и объемно повествует материал, опубликованный на интернет-портале «Кавказский узел» в феврале этого года. К сожалению, состояние моего здоровья заботит только моих родных и близких, а фиксировать его, как оно есть на самом деле в этой системе, мало кто желает.
В недавнем размышлении «Каждый несет свой крест в одиночку» по мотивам одного замечательного стихотворения, попавшего ко мне в руки от не менее замечательного человека в тюремной больнице в городе Ростове-на-Дону той же зимой 2020 года, я упоминал и о том месте, куда совсем скоро отправлюсь: «Скоро меня этапируют в тюремную больницу в Республику Адыгея, в населенный пункт с таким сказочным названием в стиле толкинистов – Тлюстенхабль. Там не живут хоббиты и эльфы, к сожалению. Обычный адыгейский поселок городского типа, на территории которого расположен целый комплекс учреждений ФСИН России в регионе. Скорее, царство Мордора: боль, тоска, грусть и печаль здесь правят бал, а у кого-то порой вместе с мраком в душе и отчаянием». Полностью, кому интересно более развернутое размышление о несении Креста в нашей жизни и судьбах каждым из нас по возможностям и способностям, см. здесь.
В этом учреждении, коротко именуемом «КБ-2», как говорят те, кто уже был там, отправляют на актировку, то есть домой в связи с тяжелыми заболеваниями до конца официального срока освобождения, как это было и в Ростове-на-Дону, только «вперед ногами». Умирает по слухам в месяц от четырех до десяти заключенных ориентировочно. Большая проблема – качество оказания медицинской и психологической помощи осужденным в системе ФСИН России! Надеюсь, с первым меня все же поддержат от лица тех, о ком я упомянул в начале, а молитвенно – весь православный мир. К нему я обратился чуть ранее здесь. Со вторым, психологической устойчивостью у меня и ранее было все хорошо.
Будь то любой перелет для проведения какого-либо серьезного мероприятия с профильными государственными и епархиальными структурами, как это было в Челябинске в начале октября 2018-го, за две с лишним недели до начала всей этой чудовищной истории, задержания и возбуждения сфабрикованного уголовного дела, см. пост того времени на моей странице. Фото, напоминающее о том времени.
Будь то уже пребывание в СИЗО на видеоконференцсвязи с судом апелляционной инстанции в марте этого года, см. фото.
Всегда стараюсь быть на позитиве, что бы ни случилось. Верю в промысл Божий. Знаю, что все это дано мне неспроста. Пусть и ценой потерянного здоровья. Многие, благодаря моей ситуации, взглянули на происходящее в стране совсем иначе.
И я очень рад, что успел за три дня до задержания выпустить в эфир дополнение к фильму, запущенному в интернет-пространство ранее, из-за которого, собственно, и попал во многом в этот театр абсурда, длящийся столько месяцев. Тот фильм, «Наркополитика 2009-2018 гг.» очень важен для понимания того, чем я занимался последние годы, почему оказался здесь, за колючей проволокой, на что потрачено мое здоровье. В своей жизни старался и буду впредь следовать тому целеуказанию, что так здорово прописал в своем знаменитом романе советский писатель Николай Островский. Сам проживший непростую жизнь, оставаясь практически инвалидом, но не теряя силы духа.
В отношении же своих внутренних переживаний, которые испытываю практически постоянно, повторю их суть вслед за великим русским классиком Федором Михайловичем Достоевским: «Замечу здесь мимоходом, что вследствие мечтательности и долгой отвычки свобода казалась у нас в остроге как-то свободнее настоящей свободы, то есть той, которая есть в самом деле, в действительности. Арестанты преувеличивали понятие о действительной свободе, и это так естественно, так свойственно всякому арестанту. Какой-нибудь оборванный офицерский денщик считался у нас чуть не королем, чуть не идеалом свободного человека сравнительно с арестантами, оттого что он ходил небритый, без кандалов и без конвоя.
… И сколько в этих стенах погребено напрасно молодости, сколько великих сил погибло здесь даром! Ведь надо уж всё сказать: ведь этот народ необыкновенный был народ. Ведь это, может быть, и есть самый даровитый, самый сильный народ из всего народа нашего. Но погибли даром могучие силы, погибли ненормально, незаконно, безвозвратно. А кто виноват? То-то, кто виноват?» (Записки из Мертвого дома. Кн. 2-я, гл. X, последняя).
Стоит нам всем подумать, кто виноват. А лучше всего сначала заглянуть в себя…
В больнице диагностика и лечение всегда затратны, особенно в этих условиях. Если кто-то сможет оказать моей семье на приобретение сюда лекарственных средств и продуктов поддержку, буду очень признателен! Привожу номер реквизитов карты: 4817 7601 3863 3866 АННА ЛЕОНИДОВНА Т.
Спаси Бог! Вместе мы – СИЛА.
Николай Владимирович Каклюгин, председатель регионального отделения Общероссийской общественной организации «Матери против наркотиков» в Краснодарском крае, врач психиатр-нарколог, кандидат медицинских наук
