Как мы уже отмечали, ООН после своего создания приняла Всеобщую декларацию прав человека (1948 г.), которая определяла меры, которые ее члены должны были принять и сами соблюдать, чтобы не допускать развитие феномена этноцид, то есть частичного или полного уничтожения господствующими этносами этносов подчиненных.
В этот документ была положена изначально ложная концепция, определяющая, что общество состоит из ничем не связанных между собой индивидов и следует защищать их личные права и свободы. Существование коллективных субъектов – этносов и их квазиобразных форм отрицалось, а потому они даже не упоминались.
В Декларации предусматривалась возможность обращения членов в суд ООН и в Совет Безопасности ООН, однако эти возможности не реализовывались и на уровне государств-членов ООН этноцид не был пресечен.
Недостатки Декларации заставили принимать дополняющие нормативные акты, в частности Конвенцию о борьбе с дискриминацией в области образования (1960 г.) Однако, несмотря на название, этот документ также носил декларационный характер, поскольку не предусматривал механизма воплощения провозглашенных норм в жизнь. Он, тем не менее, упоминал уже о существовании языковых и религиозных групп, которые имеют право на образование.
Правда такое право обставлялось тем, что преподавание в таких школах на языках подчиненного этноса должно вестись факультативно, в частных учебных заведениях, не в ущерб интересам господствующего этноса.
Положение дел в борьбе с этноцидом длительное время было настолько нетерпимым, что ООН была вынуждена принимать новые дополнения ко Всеобщей декларации прав человека, хотя они и не назывались дополнениями.
1. Декларация о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений 21.11.1981г. Наибольшее напряжение наблюдалось в сфере религии. Это был и легальный опыт Раздела Британской Индии по религиозному признаку, и столкновения на религиозной почве в Индонезии, и религиозные столкновения в Бирме, и множество других случаев.
В преамбуле к Декларации говорилось о праве на свободу «мысли, совести, религии или убеждений любого рода», предлагалось развивать «терпимость и уважение» к представителям других религий, не использовать религию и убеждения в качестве идеологии.
В Статье 1 пункт 1 уже признавалось «право на свободу мысли, совести и религии» не только за обособленным индивидом, но и сообща с другими, публично или частным порядком в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учений».
То есть признавалось существование социальных общностей на основе религиозных или светских ценностей, признавалось таким образом существование коллективного субъекта, пусть он и не назывался этносом.
Во 2 пункте статьи 1 говорилось, что «дискриминация на основе религии или убеждений со стороны любого государства, учреждения, группы лиц или отдельных лиц» недопустима. Такая «дискриминация и нетерпимость» определились как «имеющие целью или следствие уничтожения или умаление признания, пользования или осуществления на основе равенства прав человека и основных свобод».
Учитывая, что религиозные и светские ценности являются ключевым признаком этноса, речь в Декларации реально шла о защите прав коллективного субъекта. Вместе с тем нового механизма международной защиты прав религиозных и светских общностей Декларация не предлагала. Статья 4 говорила, что меры для предупреждения дискриминации должны были принимать государства своими средствами. То есть на особые права господствующего этноса в отношении подчиненного этноса Декларация не принимала. Она только предлагала подписантам несколько приукрасить ее, до опустить на уровень исполнительных органов и судов, которые находились под контролем господствующего этноса.
В статье 6 Декларации уточняются права на реализацию свободы религии и убеждений. Это а) право отправлять культы, собираться, создавать места для этих целей и содержать их; в) создавать соответствующие благотворительные и гуманитарные учреждения; с) производить, приобретать и использовать необходимые материалы; d) писать, выпускать и распространять соответствующие публикации; е) вести соответствующие преподавание; f) получать добровольные пожертвования; g) готовить, назначать, избирать соответствующих руководителей; h) соблюдать дни отдыха и отмечать соответствующие праздники; i) устанавливать и поддерживать связи с соответствующими лицами и общинами на национальном и международном уровне.
По смыслу все эти права и свободы могли существенно улучшить положения религиозных или светских общин и стоящих за ними этносов, если бы имели механизм принуждения господствующих этносов в государстве. А так, повторимся, это были только благие пожелания в их адрес.
Осознавая ограниченность использования рассмотрения общества, как механической совокупности полностью обособленных индивидов, ООН в 1992 году принял принципиально новый по подходу нормативный документ.
2. Декларация о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим религиозным и языковым меньшинствам от 18 декабря 1992г. В Преамбуле к этой Декларации сделан реверанс в отношении прав индивидов, но потом отдельно выделяются права этнических, религиозных и языковых меньшинств. Опять этносы и нации писались через запятую, хотя нация, как мы определили, это одна из форм этноса, но наряду с религиозными, были выделены языковые права. Это был еще один шаг к признанию существования и субъектности этноса, поскольку язык является вторым после религии (светских ценностей) важнейшим признаком этноса.
А введение в понятийный аппарат категории этнические (национальные) меньшинства означало, что признается также существование «этническое (национальное) большинство», которое дискриминирует (ограничивает) права меньшинств. Отсюда был уже только один шаг до признания того, что есть господствующие и подчиненные (угнетенные) этносы.
Статья 1 в пункте 1 говорила, что «Государство охраняет «существование и самобытность национальных или этнических, культурных, религиозных и языковых меньшинств и поощряет создание условий для развития этой самобытности». То есть добавляется третий признак наличия этноса – его светская культура.
Однако охраной и создает условия для меньшинств, читай подчиненных этносов господствующий этнос через контролируемый им государственный аппарат. Хочет создаст условия, не хочет – не создаст, будет упоминаемую в статье самобытность душить, открыто или скрытно.
Статья 2 Декларации разворачивает понятие прав меньшинств: осуществлять самостоятельную культурную деятельность; исповедовать свою религию и отправлять обряды; использовать свой язык в публичной и частной сфере.
Они также имеют право участвовать в принятии решений, которые их касаются. (Как и в каких формах Декларация оставляет на усмотрение господствующего этноса). Для этого меньшинства имеют право создавать свои ассоциации (господствующий этнос при этом своей властью не делится, создание специальных государственных институтов, которые помогают в реализации прав меньшинств, не допускает). Меньшинства имеют право поддерживать связи со своими материнскими государствами, другими диаспорами (господствующий этнос помогать в этом не обязан).
Статья 4 перечеркивает все хорошее, что было записано в предыдущих трех. Она говорит, что государство, читай господствующий этнос, принимать меры по поддержке меньшинств, читай подчиненный этнос, «при необходимости» (п.1). Именно господствующий этнос определяет есть ли такая необходимость или ее вовсе нет. Делает это государство, если нет нарушения национального законодательства. Стоит принять закон, который определит, что деятельность того или иного подчиненного этноса угрожает государству, как все – прощай все так красиво описанные в Декларации права.
В п.3 статьи 3 говорится, что меньшинства могут изучать родной язык или даже ввести на нем обучение своих детей, но там, «где это необходимо». Конечно же, господствующий этнос должен определять, где необходимо и необходимо ли вообще.
В п.4 опять государство, то есть господствующий этнос, «при необходимости» принимает меры по «изучению истории, традиций, языка и культуры меньшинств». Конечно, такая «необходимость» никогда не находится.
Таким образом инициатива, заложенная ООН, ограничить этноцид в странах-членах успеха не достигла.
Данные противоречия принятых норм не давала покоя руководству ООН и оно разработало и вынесло на заседание Генеральной Ассамблеи новый нормативный документ в 1998 г. Как и только что рассмотренный документ, рассмотрение его шло уже после распада СССР, но однополярный мир еще только стал складываться, ООН продолжала работать в рамках выработанных ранее традиций.
3. Декларация о праве и обязанности отдельных лиц, групп и органов общества поощрять и защищать общепризнанные права человека и основные свободы (9.12.1998г.) Данная Декларация в Преамбуле традиционно ссылалась на Всеобщую декларацию прав человека и Международные пакты о правах человека, отвергали дискриминацию по признаку расы, языка, религии, убеждений, национального и социального происхождения. В качестве угроз назывались расовая дискриминация, колониализм, иностранное господство или оккупация, агрессия, угроза национальному единству, отказ от признания права народов на самоопределение и права каждого народа на осуществление полного суверенитета над своими богатствами.
Это было противоречивое определение, ведь борьба народов за самоопределение неизбежно угрожала национальному единству.
Подразумевалось, что право на самоопределение имеют только колониальные народы, а «старые» нации, прежде всего европейские, уже закончили свое строительство и в их составе нет подчиненных этносов.
Это полностью противоречило тому, что происходило в мире и в Европе в том числе. Уже распался СССР, Югославия, Чехословакия, объединились в единую Германию ГДР и ФРГ. Показали свою несостоятельность Хельсинские соглашения. Генеральная Ассамблея ООН же подчеркивала в рассматриваемой Декларации, что «основная ответственность и обязанность поощрять и защищать права человека и основные свободы лежит на государстве».
Похоже, что данной установки члены ООН продолжали придерживаться от безысходности – механизм предупреждения этноцида на международном уровне совершенно не действовал.
Вот как защищать права человека и основные свободы предлагала рассматриваемая Декларация.
Статья 1: Каждый человек, индивидуально и коллективно, имеет право защищать и осуществлять права человека и основные свободы.
Статья 2: Каждое государство несет ответственность и обязанность защищать, поощрять и осуществлять все права человека и основные свободы.
То есть правозащитник или созданная им организация никакими средствами защиты человека не наделялись, получали только абстрактное право. Все средства концентрировались в руках государства, господствующего этноса, и надо было полагаться только на его благую волю не дискриминировать, то есть не преследовать и не угнетать подчиненный этнос.
На это обстоятельство специально обращала внимание Статья 3: «Внутреннее законодательство, … образует юридические рамки, в которых должны осуществляться и обеспечиваться права человека и основные свободы…».
Для произвола господствующего этноса оставалось огромное пространство для использования всех средств принуждения подчиненного этноса.
В качестве утешения правозащитник имеет право (Статья 5) проводить: мирные встречи и собрания; создавать организации; поддерживать связи с другими правозащитными организациями. В статье 6 к этому добавляется право: получать и распространять информацию о всех правах человека; распространять свои мнения о правах человека; иметь свое мнение и распространять его относительно соблюдения прав человека.
В общем правозащитнику дается право, как герою Сервантеса Дон Кихоту, сражаться с ветреными мельницами, только крылья у этих мельниц наподобие ножа гильотины, изобретенной, кстати, теми, кто придумал Декларацию прав человека и гражданина, от которой берут свое начало все прочие Декларации.
Статья 8 декларирует право правозащитника (их ассоциации) подавать петиции в адрес государства и таким образом, как наивно предполагали составители и подписанты рассматриваемой Декларации, участвовать в управлении государством. Государство же, как сложилась практика, имело право игнорировать петицию. Зачем из-за пустой петиции господствующему этносу отказываться от реальных благ материального и статусного характера, связанных с властью распоряжаться судьбой подчиненного этноса?
Да, статья 9 предполагала возможность обратиться в национальный суд, который может принять решение о восстановлении нарушенных прав и свобод индивида. Однако все суды действуют в рамках властной системы, созданной господствующим этносом и принимают решения в соответствии с его интересами. А если эти решения противоречат закону, то принимается решение исправить закон, ввести в него такие оговорки, такие процедуры его применения, что нельзя будет упрекнуть суды в принятии дискриминационных решений по принципу этнической принадлежности, религии, убеждений, языку, культуре.
Человек, решившийся пойти по пути защиты прав человека, а тем более прав коллективного субъекта, каковым является этнос, находится полностью во власти государства, которым правит другой этнос. Эти угрозы перечисляются в Статье 12: «насилие, угрозы, возмездие, негативная дискриминация де-факто и де-юре, давление, иное произвольное действие». Защита от всех этих угроз находится полностью в руках государства. В ответ на это преследование и дискриминацию можно использовать так же только составление петиций, мирные собрания, на которых формулируются мнение и затем распространяются дальше. Можно посылать петиции и в международные организации, но там они будут только приниматься к сведению.
Напомним, что данная Декларация была принята на фоне этноцида сербов в Хорватии, в регионе Сербская Крайна, который привел к их геноциду хорватским правительством и местными хорватскими националистическими организациями. ООН не дала оценки ни этноциду, ни геноциду сербов. Мир начал перестраиваться в однополярный, центр власти переместился в США, а ООН стала выполнять ритуальные функции, принимая Декларацию о правах человека. В рамках ритуальной деятельности ООН стала принимать многочисленные «беззубые» резолюции на Генеральной Ассамблее. Для иллюстрации сошлемся на одну из них.
4. Декларация и Программа действий в области культуры мира 6.10.1999 г. В общественный оборот ООН стал вводить такое понятие, как «культура мира». Эта такая установка людей, которая нацеливает их на решение всех возникающих конфликтов путем переговоров и взаимных уступок. Достигаются они, по мнению авторов и подписантов Декларации, путем обучения и воспитания людей, начиная со школьной скамьи.
Установка эта, несомненно, благая, но полностью оторвана от реальной жизни, в которой конфликты за обладание ресурсами, богатством, статусом решаются силовым путем.
Отсюда крайняя абстрактность предлагаемых Декларацией и Программой мер: усилить, направить, добиться, обратить внимание, поощрять активистов, провести год и десятилетие культуры мира.
Никакого практического значения этот, и целый ряд других документов на решение проблем не имел, в том числе на решение проблем этноцида.
Александр Владимирович Гапоненко, доктор экономики, правозащитник, политический узник Рижской центральной тюрьмы
