Язык особо уязвим из-за катастрофической недооценки его значения

«Устойчивость языка – одно из очень важных его достоинств, обеспечивающее взаимопонимание людей разных поколений, преемственность национальной культуры» (Крысин Л.П.)

«Peugeot», «Renault», «easy»: многие обращали внимание на странности неоправданно, казалось бы, усложнённого написания слов на европейских языках. Почему не пишут просто: «Pejo», «Reno», «izi»?

Французское правописание не только удлиняет слова, оно ещё и неоднозначно. Оно неудобно не только иностранцам, но даже и французам. Английская грамота ещё сложнее, даже французы подшучивают над ней: написано «Манчестер», читаем «Ливерпуль».

Напротив, финское и эстонское правописание удобно, просто и однозначно.

105 лет назад, 10.10.1918, было, как считается, упрощено и русское письмо.

Почему же ни французы, ни англичане, ни немцы, ни греки не взяли пример с русских и не реформировали своё правописание, а сохранили старое неудобное письмо?

Потому что европейские народы, накопившие богатое культурное достояние, хотят передать потомкам литературное богатство, унаследованное от предков. Чтобы потомки могли читать Вольтера и Байрона в оригинале, а не в переводе на новояз.

К финнам же грамотность пришла относительно недавно, и их литературное наследие не богато.

Достоинством языка считается его неизменность во времени и в пространстве, а изменчивость – недостатком. Вот мнение Ломоносова: «По времени ж рассуждая, видим, что российский язык от владения Владимирова до нынешнего веку, больше семисот лет, не столько отменился, чтобы старого разуметь не можно было: не так, как многие народы, не учась, не разумеют языка, которым предки их за четыреста лет писали, ради великой его перемены, случившейся через то время» (Ломоносов М.В. Предисловие о пользе книг церковных в российском языке // Ломоносов М.В. Полн. собр. соч. Т. 7: Труды по филологии 1739-1758 гг. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1952, с. 590).

Знаменитый исследователь русского словозаимствования профессор Крысин писал: «Чем сложнее и глубже культура данного общества, тем более развит и многогранен его литературный язык и тем медленнее темпы его изменения. Это и понятно: чем больше культурных ценностей накоплено на языке, тем сильнее действует тенденция сохранить эти ценности для последующих поколений.

На страже целостности и общепонятности литературного языка стоит норма» (Крысин Л.П. Русское слово своё и чужое. М.: Языки славянской культуры, 2004, с. 593).

Этой нормой ныне законодательно признан язык русских классиков 18 – 19 веков. А слово «язык» подразумевает не только звучание, но и написание.

Так во благо или во вред России была 10.10.1918 проведена реформа русского правописания?

По итогам опроса, проведённого студентами СПбГУ к 100-летию этой свердловской реформы, 13,3% высказались за безоговорочное возвращение старого письма, 22%- за широкое обсуждение вопроса. Можно утверждать, что введённое большевиками революционное правописание до сих пор окончательно не принято русским обществом.

Исторический фон реформы русской орфографии объясняет её смысл.

30 августа 1918 года – покушение на председателя Совнаркома (премьер-министра) Ленина и убийство главы Петроградского ЧК Урицкого. Глава государства, председатель ВЦИКа Яков Свердлов, до того деливший власть с Лениным, становится единоличным повелителем России, «Красным царём».

Партией, по всей видимости, также руководил Свердлов. С 26 августа 1918 года он начинает подписывать изходящие из ЦК документы «Председатель ЦК РКП Я. Свердлов». До этого он подписывал как «секретарь ЦК РКП(б)» (Мультатули П. Чёрное семейство. Яков Свердлов и его братья).

2 сентября Яков Свердлов в обращении ВЦИК объявляет Красный террор. 3 сентября в Петрограде ЧК расстреливает 512 заложников, затем волна расстрелов прокатывается по всей стране. Однако размах террора не устраивает его главарей. Вожди революции последовательно в течение сентября, октября и ноября 1918 г. призывают руководителей на местах отбросить жалость и усилить террор.

На фоне усилий большевиков по разжиганию Красного террора и выходит Декрет о правописании.

Россия состоит из трёх частей, необходимых для её существования: русская земля, русский народ и русский язык. Из этих трёх частей самой уязвимой является, безспорно, язык. Ведь если даже сократить территорию нашей страны до одной лишь Рязанской области, а население – до миллиона человек, то Россия не перестанет быть Россией. Но если в русском языке оставить лишь десятую долю русских слов, отменить женский род и падежи, то русским языком он быть перестанет. А страна, говорящая на нерусском языке, Россией уже не будет.

Язык особо уязвим из-за катастрофической недооценки его значения. Если враг захватывает русские земли и убивает русских людей, то народ готов взяться за оружие и защитить Родину. Но если враг на наших глазах громит русский язык, убивает русские слова, отбирает у языка целые области – как например, компьютерную терминологию – то народ преспокойно взирает на это, как будто у него ничего не отбирают.

Реформа от 10.10.1918 столь же важна для истории России, сколь и злободневна. Она, как и в целом языковая политика большевиков первых пятнадцати лет советской власти, не получила своевременного и должного осуждения, что позволило возобновить эту политику с новой силой и новыми возможностями средств массовой информации в 1991 году. Увы, эта политика разрушения русского языка продолжается и развивается поныне.

Языковая политика в части корпуса языка (ЯПК) – это целенаправленное воздействие на язык, на его нормы и словарный состав. Большевики правильно понимали значение ЯПК и умело пользовались ею для достижения своих целей.

Свердловская реформа правописания является первым, наиболее значимым и ярким, но не единственным проявлением ЯПК большевиков. Реформа стала тараном, пробившим брешь в устоявшихся со времён петровских реформ правилах русского языка, положила начало и указала направления ЯПК, проводимой революционерами в первые годы советской власти. С 1991 года новыми либеральными реформаторами России эта ЯПК возобновлена в этих же, намеченных в 1918 году направлениях: смелое разрушение норм языка, вымывание женского рода и склоняемости существительных и прилагательных, замена русских слов иноязычными. И перевод русского письма на латиницу, сто лет назад не состоявшийся, вновь начал просачиваться.

Разсмотрим же свердловскую реформу от 10.10.1918.

Первые пункты «Новых правил правописания, разработанных народным комиссариатом просвещения», гласят:

1. Исключить букву "Ѣ", с последовательной заменой ее через Е.

2. Исключить букву "Ѳ", с заменой ее через Ф.

3. Исключить букву Ъ в конце слов и частей сложных слов, но сохранить ее в середине слов, в значении отделительного знака.

4. Исключить букву I, с заменой ее через И.

Эта часть «Новых правил…» послужила прикрытием сути реформы, поскольку действительно упростила русское письмо. Именно эта часть реформы была разработана ещё до революции. Это позволило объявить, что якобы вся реформа задумана ещё при старой власти, а большевиками только претворена в жизнь. И именно поэтому пункты об отмене лишних букв поставлены первыми.

«Бомба» заложена в середине правил – пресловутый пункт 5, ради которого «Новые правила…» и введены именно при разжигании Красного террора. БЕС – в русское письмо:

5. Писать приставки из, воз, вз, раз, роз, низ, без, чрез, через — перед гласными и звонкими согласными с 3, но заменять 3 буквой С перед глухими согласными, в том числе и перед С.

Во-первых, заявленной цели реформы – упрощению русского правописания - этот пункт противоречит. Замена З на С не упростила, а усложнила русское правописание, став изключением из общего правила написания слов согласно их смыслу и вопреки их звучанию. Судите сами.

Ни в корнях, ни в суффиксах З не меняется на С перед глухими согласными, как и другие согласные не согласовываются по звонкости со следующей буквой: блузка, узкий, близко, обрезка, зубрёжка, ножка, ошибка.

В конце слов, где согласные звучат глухо, З не меняется на С, как и другие звонкие согласные не меняются на глухие: заказ, обрез, ликбез, чертёж.

В приставках ни одна звонкая согласная кроме З не согласуется по звонкости с последующими буквами: вход, обтесать, подкинуть. Мы не пишем фход, оптесать, поткинуть.

В приставках глухие согласные не меняются на звонкие перед звонкими согласными, включая С на З: сделать, сбагрить, отдать. Мы не пишем зделать, збагрить, оддать.

Написание согласных по их произношению не соответствует обычаю русского языка. Во многих словах мы читаем буквы не так, как они написаны: корова, молоко, петух.

Ни в одном славянском языке, кроме великорусского и белорусского, З не меняется на С в приставках перед глухими согласными.

Таким образом, никакого орфографического смысла пункт 5 «Новых правил» не имеет.

Раз реформа коснулась только одной буквы, только в приставках и только в русском и белорусском языках – значит, правописание тут «притянуто за уши» для сокрытия истинной цели изменения написания приставок – создать приставку БЕС-.

«БЕС» является корнем слова и вызывает в сознании образ беса, который сочетается во многих словах с положительными образами: «бес славный», «бес сердечный», «бес сильный» и т.д., что не может быть изтолковано иначе чем прославление беса.

Создание приставки БЕС- в октябре 1918 года вполне соответствовало целям свердловской политики большевиков по разжиганию террора, возбуждению жестокости, подавлению жалости. Поэтому пятый пункт можно признать сутью реформы русского письма от 10.10.1918.

Следующий пункт может, как и первые четыре, быть признан лишь «обёрткой», прикрывающей главный, пятый пункт:

6. Писать в родительном падеже прилагательных, причастий и местоимений ОГО, ЕГО — вместо АГО, ЯГО.

Далее следуют пункты «Новых правил…», положившие начало вымыванию женского рода из русского языка:

7. Писать в именительном и винительном падеже женского и среднего рода множественного числа прилагательных, причастий и местоимений — ЫЕ ИЕ вместо ЫЯ, ІЯ.

8. Писать ОНИ - вместо ОНЕ в именительном падеже множественного числа женского рода.

9. Писать в женском роде – ОДНИ, ОДНИХ, ОДНИМИ вместо ОДНЕ, ОДНЕХ, ОДНЕМИ.

10. Писать в родительном падеже единственного числа местоимения личного женского рода ЕЕ – вместо ЕЯ.

Большевики вымывали женский род из языка с целью «посадить женщину за трактор», оторвав её от воспитания детей – ведь ничему хорошему для новой власти матери детей научить не могли.

Названия профессий, титулов, званий, до революции всегда имели в русском языке формы как мужского, так и женского рода: царь – царица, князь – княгиня, купец – купчиха, повар – повариха и т.д. Но после революции начинается: «мама – повар, что ж такого?» При царях были акушеры и акушерки, но «милиционерок» при советской власти уже не стало. Были «гимназистки румяные», но теперь нет ни «логисток» ни «программисток».

Женский род в языке важен. Французские политики уже несколько десятилетий ведут борьбу за женский род в своём языке, два премьер-министра Франции издавали свои постановления о формах женского рода названий профессий, титулов и званий. Специально этого была создана отдельная, 19-я комиссия по французской терминологии. В России же за последние 20 лет формы женского рода названий профессий из употребления практически выведены. В итоге во Франции суммарный коэффициент рождаемости равен 2.0 (детей на женщину), а «учительница», как показывает статистика, рожает на 14% больше детей, чем женщина – «учитель» (Рыбин В.В. Государственный язык как орудие власти. СПб.: Питер, 2018, с. 68).

Отрадно, что «женские» пункты «Новых правил…» не действуют на стихи:

«… И завидуют ОНЕ
Государевой жене»,

и

«Только вёрсты полосаты
Попадаются ОДНЕ».

Поэтому всё чаще раздаются призывы к изданию русских классиков в оригинальном правописании.

Языковая политика государства с одной стороны отражает господствующую в нём идеологию, но при этом является, наоборот, инструментом для воплощения этой идеологии в практическую внутреннюю политику.

Скорее всего, свердловская реформа русского правописания будет отменена частично. В какой мере и когда это случится, будет зависит от направления политики России, от того, будет наша страна стремиться к самобытности и к независимости, или к дальнейшей «интеграции в мировое сообщество» и к отрыву от русских корней.

Видимо, нам предстоит гармонизация великорусского языка с украинской мовой. Это потребует пересмотра «Новых правил», и, видимо, отмены пресловутого 5-го пункта.

Уже издаются, пусть и не часто, классики в дореформенной орфографии.

И всё большее число русских людей пишут «без БЕС-ов», не меняя З на С в приставках.

«На Бога надейся, а сам не плошай». В ожидании законодательных нововведений, или старовведений, каждый из нас может уже сейчас вложить свою лепту в развитие нашего родного русского языка, в меру своих способностей, возможностей, и своего понимания пользы и вреда для русской словесности.

Вадим Викторович Рыбин, публицист, капитан 2 ранга запаса