Февральские уроки

Приближается хоть и не «круглая» - 104-я годовщина т.н. буржуазно-демократической революции, обойти которую молчанием, в свете разворачивающих событий вокруг «проекта Навальный», было бы, с моей точки зрения, неправильно. Уж слишком много параллелей.

Женский фактор и британские интересы. Напомним, что беспорядки начались в столице 23 февраля (8 марта) 1917 года сразу (!) после отъезда в Ставку Государя и косвенно вызваны были перебоями с появлением в магазинах более дешёвого чёрного хлеба, из-за чего образовались непривычные для того времени очереди. Активное участие в волнениях, помимо домохозяек, приняла учащаяся молодёжь (как видим, задолго до Шарпа проводились эксперименты по подключению к раскачке ситуации отдельных категорий населения). При этом, уезжая на фронт, Николай Второй заслушал министра внутренних дел А.Д. Протопопова, заверившего Царя, что ситуация находится под Его полным контролем.

К требованиям «хлеба» скоро добавились антивоенные лозунги: женщины требовали вернуть кормильцев домой. Ну разве это не справедливое желания с точки зрения жён, матерей и набиравшей  силы эмансипации? Кто-то уже тогда продвигал эти пацифистские и гуманистические идеи, не найдя должного им отпора у патриотов и властей. К очередям и стихийным митингам стали присоединяться рабочие питерских предприятий, в т.ч. оборонных, и тоже, очевидно, не сами по себе, а благодаря хорошо спланированной организации. Всего в тот день на улицы вышло 128 тыс. человек. Начались первые столкновения митингующих с полицией. 

Вечером того же дня состоялось совещание военных и полицейских властей Петрограда под председательством командующего Петроградским военным округом генерала С.С. Хабалова. Недавно назначенный на должность градоначальника генерал А.П. Балк, в чьё оперативное подчинение входила столичная полиция, объехав околотки, пообщавшись с городовыми, которым обещал поддержку, запросил у Хабалова помощь войск и казаков.

Ясно, что все эти беспорядки направлялись и организовывались как извне, так и внутри страны. Среди иностранных «заказчиков» прослеживаются не только германский Генштаб, сделавших ставку на Ленина и его партию, но и союзники в лице британской разведки. Сегодня вполне доказано, что английское посольство в Петрограде в лице посла Бьюкенена стало едва ли не центром заговора, субсидирующим участников демонстраций и забастовок.

Если цели немцев понятны, то англичане вели закулисную, двойную игру. В частности, их категорически не устраивал послевоенный раздел сфер влияния, согласно секретному протоколу между странами Антанты, известному историкам как «договор Сайкса-Пико». В него, по настоянию Николая и Его доверенного лица Б.В. Штюрмера, были внесены серьёзные изменения в пользу России, в частности под нашу опеку попадали Константинополь с проливами и северные районы Турции и нынешнего Ирака.

Внутренними заказчиками и организаторами беспорядков выступили «всегда готовые», но немногочисленные «профессиональные революционеры» - большевики и более мощные, но разобщённые силы леволиберальной оппозиции, разбросанные по многим партиям, имевшие большое влияние в Думе, Правительстве и армейской верхушке. Активизировались и масоны, проникшие в высшие эшелоны власти, главной целью которых было установление республиканского строя.

В последнее время неокоммунисты открещиваются от ставшей малопочётной роли свергателей Царя, сваливая всё на заговорщиков: либералов и масонов.  Однако передо мной учебник по Истории СССР за 9 класс под редакцией И. Берхина и И. Федосова за 1979 год, по которому меня учили в школе, где черным по белому написано: «В январе – феврале 1917 года … в авангарде борьбы шёл петроградский пролетариат, где было наиболее сильно влияние большевиков» (с.119). «Большевики призывали к открытой борьбе против царизма, свержения монархического строя» (с.120), «23 февраля (8 марта) петроградские рабочие и работницы по призыву большевиков отметили Международный женский день забастовкой… Тысячи женщин-работниц, домохозяек, солдаток – вышли на улицу…». Наконец, именно «большевики выпустили листовку, в которой призвали парод к восстанию, к всероссийской революции» (с.121). 

При ближайшем рассмотрении ситуация вполне схожа с нынешней. Фоном выступает вялотекущая война в Сирии и «замороженная» на Востоке Украины; есть внешние (тот же Запад) и внутренние (те же либералы-навальнята и радикалы обоих политических полюсов) силы, желающие смены власти; идёт активный разогрев публики, её радикализация; налицо и явное вмешательство посольств западных стран. Иными кажутся лишь лозунги, и то на первый взгляд. Тогда требовали «хлеба» и «мира», сейчас - «свободу Навальному» (по сути уступок - «мира») и «справедливости», а по сути повышения пенсий и зарплат (того же «хлеба»).  

Узнал на третий день. На следующий день число протестующих увеличилось до 214 тысяч. Подогретые деньгами (выдаваемыми организаторам из кассы британского посольства) и алкоголем, опьяненные свободой и возможностью выразить своё «я», почувствовавшие нерешительность властей, толпы демонстрантов перешли к более активным действиям. На этом фоне отмечались отдельные случаи отказа казаков (аналога ОМОНа) разгонять демонстрантов.

Пролилась и первая кровь: казаком-пацифистом был убит жандармский поручик Крылов (перешедший, кстати, в МВД из гвардии), попытавшийся вырвать из рук протестующих красный флаг. Изменник тут же стал «народным героем», и по всему Питеру разнеслась весть, что «казаки вместе с народом», что послужило примером для многих донцов. А вот о наказании этого «героя» никаких данных нет.

По докладам Балка, за эти дни пострадало 28 полицейских чинов. Увы, это было только начало. А власть продолжала занимать пассивную, выжидательную позицию, с оглядкой на Государя, которого в столице не было.

На третий день беспорядков - 25 февраля (10 марта) - рост напряженности на улицах города не спал. Число участников несанкционированных санкций выросло до 305 тыс. человек, бастует уже 421 предприятие. Толпа быстро радикализируется, про хлеб уже никто не вспоминает, требуют свержения Царя, свободы и окончания войны. Продолжаются столкновения с полицейскими, казаками и войсками. В них бросают камни, петарды, бутылки (спустя сто с лишним лет, как видим, ничего нового), иногда ручные гранаты. Войска и полиция стреляют в ответ: чаще в воздух, на свой страх и риск, без команды. Сказывался «урок 1905 года», когда солдат, применявших оружие для подавления вооруженного же сопротивления в Москве, что называется, затаскали по судам. Многих от судебного преследования спас тогда лично Царь, пользуясь своим законным правом прекращать судебное преследование.

А вот Ему о происходящих в столице событиях в весьма обтекаемой форме стало известно только вечером, спустя почти три дня! Ознакомившись с донесениями от командующего Петроградским военным округом и Протопопова, Николай категорически потребовал от Хабалова «решительного прекращения беспорядков» в столице, что ввело его в ступор, он растерялся. Генерал был явно не готов к должности диктатора, прослужив большую часть жизни, командуя поочередно несколькими военными училищами. Зато сотрудники охранного отделения МВД хоть и с большим опозданием, но произвели аресты известных им организаторов беспорядков.

Царь отдал также начальнику штаба Ставки М.В. Алексееву личное распоряжение сформировать ударную войсковую группу для направления её в столицу, однако этот приказ до сего дня исполнительным и обласканным властью штабистом был саботирован. Аналогии тут прямые: есть ли уверенность у нынешнего Главы государства в своих кадрах на ключевых силовых постах? Не зреет ли за его спиной очередной генеральский заговор?

Очень запоздалые шаги. На другой день, 26 февраля (11 марта), столкновения продолжались, приобретя ещё более ожесточённый характер. Войскам, наконец, разрешили применять оружие и выдали боевые патроны. Жертвы начали насчитываться десятками, что, однако, уже не пугало вкусившую крови толпу, имевшую своих «защитников» среди казаков. Это лишь озлобило участников антиправительственных акций, и они начали возводить баррикады, готовясь к уличным боям. Напуганное таким размахом Правительство тем временем провело срочное заседание, решив объявить город на осадном положении, введя комендантский час. Однако в силу нераспорядительности это решение осталось только на бумаге, не дав должного эффекта.

Тем временем начинаются брожения и в армии. В Петрограде к тому времени скопилась критическая масса запасных подразделений, готовящихся для отправки на фронт, но отнюдь не рвущихся туда. На них и была сделана ставка революционными агитаторами, хлынувшими в казармы. Тот же учебник по истории СССР сообщает: «Большевики вели активную пропагандистскую работу в войсках гарнизона. В казармы были посланы сотни агитаторов» (с.123). Николай обращал в своё время внимание на опасную концентрацию небоевых, но вооруженных частей, дав указание вывести эти ненадёжные части из столицы, что, однако, также не было исполнено.

Солдаты роты запасного (учебного) батальона лейб-гвардии Павловского полка открыли огонь по полицейским и своим офицерам. Мятеж был подавлен, однако часть вооруженных павловцев скрылась. Масла в огонь добавило решение начальника гарнизона не применять к предателям в военное время расстрельной статьи, отделавшись заключением их под стражу. Это было истолковано мятежниками в свою пользу: можно изменять присяге, стрелять в своих, за это лишь посадят на гауптвахту. Опять едва ли не героизация предательства! Что мы наблюдаем и сейчас, на фоне ошибок и послаблений власти, что тут же используется против неё.

Приближался коллапс, на случай которого Государь, убывая на фронт, издал указ, распускавший Думу, которая сама оказалась в немалой степени рассадницей мятежных настроений. Указ должен был привести в исполнение министр внутренних дел, не пользующийся популярностью в Думе. Поэтому на волне стремительно развивающихся событий высочайшее повеление не было исполнено думцами, отказавшимися расходиться по домам. Возник ещё один очаг мятежа!

Председатель Думы М.В. Родзянко, «прочувствовав момент», решил включиться в борьбу за власть, выставляя себя и коллег подлинными защитниками и проводниками интересов народа. Однако это место было давно занято конкурентами. При этом у него хватило наглости отправить Царю телеграмму с требованием введения т.н. «ответственного министерства» (вариант «правительства народного доверия», который в подобных случаях предлагают оппозиционеры, видя там себя). Николай не стал вступать в переписку с мятежником, собравшись лично выехать в столицу, где требовалось Его личное присутствие для наведения порядка, чего бы он лично добился.

Это решение вызвало настоящий переполох в довольно-таки стройных до этого рядах оппозиционеров и революционеров всего российского политического спектра. Аналог я вижу в том, что хорошо было бы, если бы наш Президент спустился, наконец, со своего Олимпа и дал «каждой твари по паре», оценив действия сторон по раскачке ситуации со всеми для них вытекающими перспективами, учитывая исходящую от них угрозу национальной безопасности, изменив для этого, если надо, законодательную базу. 

Упущенный контроль. Считается, что решающую роль в событиях сыграла армия, петроградский гарнизон, насчитывающий около 160 тысяч человек, исходя, очевидно, из принципа «если ружьё висит на сцене, оно обязательно должно выстрелить». Так, собственно, и произошло в условиях фактического бездействия начальника гарнизона, получившего самые широкие полномочия из рук Государя.

Страшным оказалось не само заряженное «ружьё», а тот, кто им овладел через безволие, трусость офицеров и агитацию солдатских масс, направлявших их на бунт против командования. Агитаторов всех мастей хватало, грамотных новобранцев, чтобы читать листовки и прокламации, тоже было достаточно; а уж обеспечить доставку в казармы печатной продукции было делом техники для умелых конспираторов и подпольщиков. Эту роль на себя взяли всё те же: «Большевистские листовки призывали солдат поддержать восставший народ: "Третий день мы, рабочие Петрограда, открыто требуем уничтожения самодержавного строя, виновника льющейся крови народа…"»  (с.123).

Нельзя сказать, что нынешняя власть теряет контроль за силовиками, но, учитывая в десятки раз выросший уровень поступления информации, не говоря об образовательном цензе людей в погонах, отслеживать ситуацию в их головах очень сложно даже с помощью новейших технологий. Тогда, в феврале 1917 г., революцию в столице делали, по сути, запасные (учебные) подразделения гвардейских частей, не нюхавших пороху н изрядно разложенных «Марксом» и «демократией» (сегодня также кричат об удушении «свободы» и «демократии», размахивая «дзержинским» и красными флагами). Именно с этой целью Николай, помимо полков, снятых с фронтов, приказал отправить в Петроград специальный эшелон, составленный из отборных георгиевских кавалеров, которых должен был возглавить генерал Н.И. Иванов. Клин вышибался клином. Но и этот приказ оказался невыполненным.              

Брожение умов и полярность мнений среди нынешних силовиков очевидны. Даже лояльность полицейских и росгвардейцев далека от стопроцентной, что не может не вызывать озабоченность властей. Ведь по формуле дислояльности армии, выведенной британским социологом Д. Русселем, применительно к февралю 1917 года этот показатель для русской армии был низким и равен «4». И это гораздо ниже среднего в сравнении с другими революциями с участием армий: в Мексике (1911 г.) этот показатель равен «14», в Китае (1949 г.) - «20», а на Кубе времён Кастро (1959 г.) - «10». Тем не менее, кроме оставшихся на улицах, брошенных своим руководством полицейских, других защитников власти в столице за редким исключением (группа находящегося в отпуске полковника А.П. Кутепова) не нашлось.

Но Николай был уверен в любимой им армии, и в целом он не ошибся в ответных чувствах. Боевые, находящиеся на фронте части были верны присяге и готовы исполнить Его приказ по подавлению вспыхнувшего в тылу в условиях войны мятежа. Однако этого боялись и не хотели участники генеральского заговора, в руках которых находились нити управления, и первым из них был начальник штаба Ставки генерал М.В. Алексеев, саботировавший все важные распоряжения Своего Главнокомандующего. 

Царь, как известно, 2 (15) марта был заблокирован в своем поезде по дороге в столицу во Пскове, и там путём шантажа, обмана и фальсификаций на свет появилось так называемое «отречение», которого на самом деле не было, в чем нетрудно убедиться, изучив доступный сегодня всем документ, выполненный с грубейшими нарушениями. Ближайшая цель заговорщиков была достигнута - Царь свергнут! В охватившей народ эйфории, который праздновал своё «освобождение», мало кто задумался о происшедшем, ведь пала легитимная, законная власть, успешно ведущая справедливую войну в интересах Родины, заботившаяся о народе, рост благосостояния которого был очевиден, но не ценился! Хотелось большего. Застившая глаза людям свобода обернулась скоро кровавым кошмаром братоубийства и унижения Отечества.

Это важно помнить и не забывать сейчас, когда на фоне массового оглупления народа, формирования клипового мышления, примитивизации образования людям внушается наивная и простая мысль, что все их беды от того, что у власти слишком долгое время находятся одни и те же люди (камешек и в сторону Беларуси). Как будто мы не видим, что происходит в соседней Украине, где за чехардой всенародно избранных демократичным путём президентов идёт повсеместное разграбление некогда богатейшей республики СССР на фоне обнищания народа.

Косвенно работает на эту идею и 75-летнее советское наследие, привившее людям идеологические штампы о порочности монархического принципа власти, как аналога самодурства, примитивизма, что видно из приведённых выше примеров. Хотя контрагументы налицо: в Японии, Норвегии, Швеции, Голландии, Бельгии, той же Британии и ряде других вполне благополучных стран сохраняются монархии. 

Если действующий Президент, работающий на страну и свой имидж, не задумается над этими вопросами, не сделает должных выводов, в т.ч. об исполнительности всех ветвей и субъектов власти, то весь комплекс проблем, завязанный на его легитимизации, обрушит её неустойчивую конструкцию.

Роман Алексеевич Илющенко, ветеран боевых действий, подполковник запаса, ветеран МВД