Находясь в прифронтовом госпитале в качестве православного священника-волонтёра, разговаривать с ранеными солдатами – это трудовая норма. Они сами-то не заговорят, молчуны, но когда к ним немного навялишься, в подряснике с крестом, сразу же открываются, как цветы утром, после росы.
Люди как люди и не скажешь, что какие-то особенные герои, но они – герои. Общаясь с ними, стараюсь как можно более их евангелизировать и при этом учу их простым человеческим истинам – таким как незлобивое отношение к пленным. Это важно, ведь мы же люди, а не фашисты.
Все мои собеседники обычно говорят так.
Мы пленных напрасно не обижаем, ну разве что приказ будет «живых не брать», так такие приказы, как правило, относятся только к наёмникам и отпетым фашистам из спец. батальонов типа «Кракена» (запрещен в России. – РНЛ) и «Азова» (запрещен в России. – РНЛ).
Перед каждым боем предлагаем им сдаваться добровольно в плен, и тех, кто сдался, всегда жалеем и не имеем к ним ярко выраженных претензий. Но вот беда, они не так уж и сильно сдаются. Мозги у них пропитаны пропагандой, и они запуганы, а еще хуже бывает, когда они воюют, находясь под солями-наркотиками, бьются как бессмертные.
Часто встречаются просто подлые людишки.
Вот недавно был случай. Мы пошли в атаку и ворвались в их окопы. Под ногами полно двухсотых, трехсотые, корчась в муках, жмутся к земле. Наши санитары подобрались к одному особо ревущему и стали пытаться оказывать ему первую медицинскую помощь, а он раз (!!!), очень резко вытащил из-под себя гранату и кинул в мою сторону прямо мне под ноги, так что взрывом меня из окопа выбросило наверх. Ребята мои, что в стороне вели бой, его тут же пристрелили. Меня тогда только немного контузило и слегка осколками посекло, повезло, Бог не выдал.
Вот так часто бывает, но это же война, и тут либо ты, либо тебя…
А если подобного свинства нет, то мы пленных не обижаем и пытаемся даже помогать им всячески, например, просим наших родных, чтобы позвонили их родственникам и передали, что те живы и в плену, да и просто делимся с ними едой, куревом, медикаментами. Они в плену сразу люди как люди, меняются, и уже через пять-шесть дней по их виду даже не скажешь, что ещё неделю тому назад они мечтали всех москалей на одной ветке повесить.
По-христиански нам их просто жаль, но желание отправить их с лопатами месить бетон на стройках Мариуполя и в прочих разрушенных ими наших городах и селах непреодолимое. Вот туда им всем и дорога, а не на обмен.
Какие лично у меня мысли после таких разговоров с ранеными солдатами и после их рассказов?
На всё воля спасителя нашего Иисуса Христа! Напрасных войн не бывает, а на войне, как на войне – кто успел, тот и смел. Помоги, Господи, нам держаться правды, быть милосердными и везде успевать, чтобы честно, красиво и победоносно выжить!
Протоиерей Вячеслав Пушкарёв, историк, писатель, Иркутск
