Дорогие читатели! Мы уже с Вами говорили о дяде Коле – ударнике из Кузбасса. Сегодня опять беседовал с ним. Разговаривали о всяких гадостях войны и о способах самоспасения. Он мне рассказал, как он начал молиться. Не думаю, что это какой-то особый эксклюзив, но мне увиделось полезным записать этот его рассказик на память и в назидание маловерным.
В прошлом году в июле в Донецкой народной республике их группа получила задачу захватить лесополосу, которая была напичкана укреплениями противника. Они пошли туда с боем, хорошо бились, но всё же противник оказался более подготовленным и смог рассечь их отряд на несколько групп. «Бой шел по участкам, где укрылись мои товарищи, и, конечно, по-моему, била артиллерия и миномёты».
К вечеру, как стемнело, бой стих. Он пробежался по окопам и никого не нашел. Всю ночь пробовал просочиться обратно к своим, но оказалось, что наш дядя Коля в плотном окружении, один, и, понимая, что надо как-то выжить, стал собирать по округе боеприпасы, еду и сухие пайки. Патронов и гранат нашел много – можно было дня три просто откидываться гранатами.
Как его засекла вражеская арта, так и не смог понять, ни тогда, ни потом, но они его засекли и врезали по нему оперативно и очень прицельно, но не попали. Потом как вороны налетели «птички» и гоняли его по окопам несколько часов, сменяя друг друга. Не поймали. Но утомили сильно, всё же сказался возраст (62 года). Отстреливался от них, но тоже не попал. Вечер всё успокоил.
А ночью пришли с той стороны спецы — за ним(и)??, но он их еще издалека заподозрил в приближении, потому как со стороны разбитого хутора заголосила собака. Потом он их услышал и увидел огонёк, возможно, телефона. Рассчитал примерную скорость их приближения и стал без остановки кидать в их сторону гранаты и наобум лазера стрелять в их сторону из автомата, перебегая быстро с места на место и так примерно минут сорок или, может, час. Выдохся основательно, язык выпал. Спрятался в проходном окопе под бруствером, в надежде как-то сбежать, если всё же его найдут, и состоится незапланированное сближение с противником. Не нашли. Остаток ночи проспал урывками, он всё слушал собаку. Она молчала.
«Утром тумана не было и меня, еще в полутьме, опять обнаружили птички, очевидно, используя тепловизор. Но и я их тоже вовремя услышал. Удирал от них, как заяц от орла, дома видел подобную погоню в передаче ВВС "Живая природа". И такой азарт погони со страхом во мне кипел, что скорость моих прыжков была огромной. Иногда стрелял, но попасть из автомата в такого птеродактиля не просто. Он все же высоковато летает. Прятался, а они скидывали на меня мины. Не попадали. А потом, где-то к полудню, попали, но это была уже не мина, а кассетная бомба. Вот её осколки меня достали. Сразу повисла буквой (Г) левая рука, а по лицу потекла кровь. Спрятался я под бруствером в каком-то окопе и перевязался. Понял, что кость предплечья полностью сломана, перебита осколком, а на лице несколько неглубоких царапин. Вот тут я приуныл немного. В последних лучах солнечного света тихонечко выполз из своего укрытия. Небо было чистое. Огляделся, но по крику птиц предположил, что окружение не снято, а враги, скорее всего, не могут понять, сколько здесь живых солдат держит позицию, потому не предпринимают попыток добить меня (нас). Возможно, моё ночное гранатометание их в заблуждение ввело. Не дойдя еще до отчаяния, вспомнил, что есть в нагрудном кармане молитва Матери Божией».
У него с собой была иконочка. он стал молиться, тихо читая текст на её тыльной стороне: «Пресвятая Богородица, спаси мя!». Так он молился всю вторую ночь, с небольшими перерывами на сон. А на третий день утром, когда солнце взошло, он поднял голову и посмотрел на небо, увидел, что на него смотрит Господь и Богородица так, как подобное на иконах изображают. Они смотрели на него ласково и одобряюще.
«Я даже не удивился, а стал еще сильнее молиться, и меня в этот день нашли. Наши штурмовики пробились, выбили противника, сняли окружение и спасли меня и еще несколько тяжелораненых наших солдат, прятавшихся в других местах».
Вот так, с той самой поры, он постоянно молится.
Мы расстались. Я молюсь о его выздоровлении и возвращении к жене и сыну. А если судить по его ранению, то он уже отвоевался.
Протоиерей Вячеслав Пушкарёв, историк, писатель, Иркутск
