Канон русского мировоззрения

Изборский клуб в конце прошлого года заявил о начале нового проекта – формирования канона русского мировоззрения (или русского мировоззренческого канона). Под председательством заместителя руководителя Клуба, доктора философских наук Виталия Аверьянова, который руководит проектом, прошло несколько рабочих встреч. Затем состоялась серия совещаний с философами в Москве, Санкт-Петербурге, других регионах по обсуждению контуров этого проекта. Причём, не скрывается, что в работе заинтересована Администрация Президента, представители которой активно участвуют в дискуссиях. В двух мероприятиях довелось принять участие и мне, что-то посмотрел в записи. Поэтому считаю нужным высказаться более предметно.

Сама по себе постановка вопроса о формулировании некоего канона мировоззрения представляется мне не только вполне оправданной, но и крайне своевременной. Как я понимаю, канон русского мировоззрения является неким аналогом государственной идеологии, о необходимости которой так много говорится в последние годы.

В минувшем году с заявкой на формирование государственной идеологии выступил Всемирный русский народный собор. В Москве в специально учреждённом Институте Царьграда под руководством философа Александра Дугина активно обсуждалась эта тема в течение нескольких месяцев. В ряде городов состоялись региональные заседания ВРНС, посвящённые разным аспектам идеологии. Однако на итоговом заседании ВРНС в Москве, который проходил 27 и 28 ноября, устами главы Собора Святейшего патриарха Кирилла ВРНС отказался от идеи формирования государственной идеологии. Патриарх в своём докладе сказал, что обществу не нужна идеология, обществу нужно единое мировоззрение. Я об этом писал.

И вот теперь задачу формирования идеологии пытается взвалить на свои плечи Изборский клуб, который в прошлогодних дискуссиях ВРНС практически не участвовал. Причём, как это не парадоксально, именно развивая мысль Патриарха о мировоззрении, предлагая сформировать единый мировоззренческий канон.

Что ж, повторю, дело важное и своевременное. Государству нужна идеология, тем паче такому государству – имперского типа – каковым является Россия. Поэтому можно приветствовать это начинание Изборского клуба, тем паче поддержанное в коридорах власти.

Впрочем, у меня после участия в дискуссиях и изучения материалов появились два замечания – одно методического, другое методологического характера.

Замечание первое. Сегодня, как я понял, и Администрацией Президента, и Изборским клубом необходимость мировоззренческого канона рассматривается, прежде всего, в контексте разработки воспитательного курса «Основы российской государственности», который будет преподаваться в вузах страны (некий аналог курса «научного коммунизма» в советское время). Воспитательный курс в учебных заведениях необходим, об этом тоже много говорилось, – тут нет никаких сомнений. Можно только порадоваться, что у власти, наконец-то, дошли до этого руки: разработано учебное пособие, готовятся кадры преподавателей. Хотя главное в этом вопросе, на мой взгляд, преодолеть сопротивление вузовских гуманитариев, многие из которых за последнее десятилетие пропитались духом либерализма и по советской привычке «держат фигу в кармане» государственной идеологии.

Словом, всё это важно и нужно. Однако мировоззренческий канон, на мой взгляд, надо рассматривать не только как ориентир для преподавателей курса «научного антикоммунизма», это слишком узкая постановка задачи. Мировоззренческий канон нужен, прежде всего, для чиновников! Особенно для тех, которые принимают решения в сфере образования, культуры и СМИ, т.е. в отраслях определяющих государственную идеологию. Какие спектакль, фильм, книгу, проект поддержать, как полезные для государства и общества, а какие пусть автор делает за свой счёт? Какими критериями руководствоваться? Чтобы принимать правильные решения чиновнику самому нужно пропитаться смыслами мировоззренческого канона. Правильно учить студентов – дело, может быть, даже вторичное с точки зрения задачи формулирования мировоззренческого канона.

Впрочем, это замечание следует адресовать именно чиновникам, которые, надо полагать, считают, что сам факт попадания в «священную касту чиновников» делает человека безупречным и способным понимать любые идеологические вопросы. Увы, это очень часто не так. Откуда и проблемы в стране.

Второе замечание методологического характера, и его уже стоило бы адресовать Изборскому клубу. В тех дискуссиях, где я участвовал или которые слушал, речь шла о том, что в итоговом документе (документах) мировоззренческого канона должна появиться некая симфония разных направлений русской мысли, призванная объединить различных мыслителей, и, таким путём, снять противоречия в мировоззрении. Похоже, речь идёт о традиционной для Изборского клуба идее примирения «красных» и «белых», космистов и православных, причём, делается это нередко с креном как раз в красное, советское, «космическое».

Слово симфония звучит, конечно, привлекательно, да и глубоко порочны попытки что-то вычеркнуть из русской культуры и русской мысли, чего в нашей истории (особенно в недавней) хватало: и во времена разгула пролеткультовцев, и в десятилетие демократического беснования лихих 90-х. Однако, одно дело – необходимость изучения наследия, к примеру, А.И. Герцена, М.А. Бакунина, Г.В. Плеханова и В.И. Ульянова (Ленина), или П.Я. Чаадаева, П.Н. Милюкова, Н.А. Бердяева и Г.Г. Шпета, или русских космистов. Все они, несомненно, представители русской мысли и все заслуживают изучения и понимания их идей. И совсем другое попытаться найти у них нечто необходимое для русского мировоззренческого канона.

Это, на мой взгляд, бесперспективная идея. На мой взгляд, всё ценное у левых или либеральных русских мыслителей является в той или иной степени заимствованием из христианских смыслов.

На мой взгляд, определяя методологию формирования русского мировоззренческого канона, нужно руководствоваться методологическим принципом, сформулированным, кстати, как раз В.И. Лениным: «Чтобы объединиться, нужно размежеваться». Иными словами, сначала нужно сформулировать этот самый мировоззренческий канон как гипотезу, а затем уже искать его присутствие в историософских построениях того или иного мыслителя, той или иной философской школы.

Но где же искать в таком случае принципы и основания русского мировоззренческого канона? Ответ прост: в русской истории, которая является реализацией замысла Божия о России, что и есть, собственно, Русская идея, по Владимиру Соловьёву. Попытаюсь сформулировать главные основания русского мировоззренческого канона в нескольких постулатах.

Первый постулат: Россия есть самобытное суверенное государство-цивилизация. Не недоразвитый Запад, не мост между Европой и Азией, а именно самобытная цивилизация, равная западной и восточной цивилизациям. Идею русской самобытности первыми провозгласили, как известно, славянофилы, которые и определили базовые отличия Русской цивилизации от Западной (и от всех прочих). И.В. Киреевский в своей главной работе «О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России», написанной в 1852 году в форме письма к графу Е.Е. Комаровскому, чётко определил, что характер просвещения Европы и России отличают разная религиозная традиция, разный этнический субстрат просвещения, разные традиции государственности. Словом, различие лежит в фундаменте, а не разных надстройках цивилизаций. И сегодня неслучайно наш Верховный главнокомандующий взял на вооружение идею «самобытного государства-цивилизации», идя по стопам русских мыслителей-славянофилов.

Второй постулат: Россия была есть и будет Третьим Римом, Удерживающим, по апостолу Павлу (2Фес. 2:7). Нужно, не стесняясь, во всеуслышание провозгласить, что у России есть особая миссия, великое предназначение. И, соответственно, нужно стремиться к тому, чтобы наша элита осознавала это, прониклась катехоническим сознанием.

Третий постулат: залог социальной стабильности – симфония светской и духовной власти. Тут важно отметить, что Запад родил идею не единства, а разделения властей, которую мы бездумно копируем. Причём, власть духовная в этой концепции (разработанной Монтескье, Гоббсом) вообще выведена за скобки (вера там является личным делом человека), поэтому неудивительно то распространение безверия, которое мы наблюдаем сегодня на Западе. Коль речь идёт о симфонии Церкви и Государства, значит должны быть выстроены церковно-государственные отношения. Это – большая и непростая работа. Но она нужна.

Четвёртый постулат: залог суверенитета – сильная централизованная власть, поэтому сегодня нужно укрепление институтов государственности. В 90-е годы государство ушло практически из всех сфер жизни общества, кроме разве что безопасности. Теперь государство возвращается, но во многих случаях возвращается медленно. А нужен лозунг «Больше государства», прежде всего в идеологических областях: в сфере культуры, образования, СМИ.

Глубоко понимал значение государства выдающийся мыслитель и публицист XIX века М.Н. Катков, который писал, что именно Верховная власть, фигура Царя является условием единства всех народов «великого русского мира» и всех разнообразных верований: «Разноплеменные и разноверные люди одинаково чувствуют себя членами одного государственного целого, подданными одной верховной власти. Всё разнородное в общем составе России, всё, что может быть исключает друг друга и враждует друг с другом, сливается в одно целое, как только заговорит чувство государственного единства. Благодаря этому чувству Русская земля есть живая сила повсюду, где имеет силу Царь Русской земли».

Сильная Верховная власть – не только основание единства страны, залог независимости и гарантия в противостоянии внешним враждебным силам. Но это еще и защита для простого народа от произвола правящего класса. Царь всегда был для простого человека надёжей и защитником. Так остаётся и ныне, хотя Царь и именуется Президентом.

Пятый постулат: построение политической системы и гражданского общества в соответствии с отечественными традициями. Нынешняя политическая система России, наши институты гражданского общества скопированы с западной модели, хотя и «подрихтованной» в последние годы. Если раньше такая ситуация была хоть и неприятной, но терпимой, то после начала Священной войны против Запада это становится угрозой национальной безопасности. Нужна политическая реформа, сутью которой должно стать создание реальных инструментов русского самоуправления, наподобие земских реформ Ивана Грозного и Александра Второго.

Что же касается русского гражданского общества, то его формулу вывел ещё в 19 веке наш мыслитель Константин Аксаков, и она звучит так: «Правительству – право власти, народу – право мнения». Однако это право мнения народу должно быть обеспечено, власть должна создать действенные инструменты формирования и учёта народного мнения. Русификация гражданского общества приведёт к мощному всплеску народной энергии, которая может стать надёжной опорой крепкой Верховной власти.

Шестой постулат: единство и преемственность истории России. Русская история должна быть осмыслена нами во всей её трагической целостности, иначе мы так и не извлечём из неё уроков. Пропаганда единства и преемственности русской истории должна стать инструментом примирения российского общества, в связи с чем принципиально важным представляется акцентирование внимания на сюжетах и личностях из прошлого всех наших народов, которые несут «позитивный заряд», призваны содействовать общественному консенсусу, а не провоцированию конфликтов и разделению.

И в связи с этим остро стоит проблема «исправления имён». Кондратий Булавин поднял бунт во время войны со Швецией, Емельян Пугачёв – во время войны с Турцией, но в названиях городов, улиц, в памятниках и музеях мы их прославляем как наших героев. Власова не прославляем, а Разина, Булавина и Пугачёва прославляем. А это значит – оправдываем право на бунт! Недавно в городе Касимов при поддержке властей Рязанской области был установлен памятник ханше Сююмбике, которая была врагом Москвы. В Чечне решили присвоить двум батальонам имена воевавших против России чеченских деятелей (не нашлось героев-чеченцев, которые сражались за Россию?!)… Всё это – печальные свидетельства отсутствия мировоззренческого канона, когда чиновники, принимая решения, руководствуются непонятно какими резонами.

Седьмой постулат: русский народ – это суперэтническая общность, становым хребтом которой являются этнические русские в их триединстве: великороссов, малороссов и белорусов. Инструментами вхождения в русскую суперэтническую общность для представителей всех народов и народностей России являются русский язык и русская культура.

В нашей истории полно примеров, когда «нерусские русские» защищали Россию, обогащали наше Отечество научными и культурными достижениями. Русская Церковь чтит как русских святых многих подвижников благочестия, у которых не было ни капли русской крови. Мы гордимся нерусскими русскими военачальниками и флотоводцами, деятелями науки и культуры. Все они – русские, как представители самобытного государства-цивилизации по имени Россия. И сегодня на полях сражений на Украине выковывается это русское братство воинов разных национальностей: великороссов, малороссов, чеченцев, татар, башкир, якутов, бурятов и других малых и больших народностей России.

Фёдор Михайлович Достоевский в своей знаменитой Пушкинской речи в 1880 году пророчески предсказал, что «нищая земля наша, может быть, в конце концов скажет новое слово миру». И сегодня, когда на наших глазах осуществляется пророчество славянофилов о «гниении Запада», слова Достоевского звучат по-настоящему актуально. И инструментом для этого может стать русский мировоззренческий канон.

Анатолий Дмитриевич Степанов, главный редактор «Русской народной линии», председатель Русского Собрания, историк, член Союза писателей России