Судьба останков Царской семьи в работах партийного историка П.М. Быкова

В последнее время дискуссия о «екатеринбургских останках» по факту прекратилась. Очевидно, что главной причиной этого стало резкое изменение внешнеполитической обстановки как в России, так и во всем мире, поэтому интерес к Царской теме стал постепенно угасать. К тому же и ожидаемый Архиерейский собор, на котором должен был обсуждаться вопрос о признании или непризнании «екатеринбургских останков» мощами святых Царственных страстотерпцев, снова отложен на неопределенный срок. Однако это совсем не означает того, что решены и сняты все вопросы и что всем необходимо спокойно ожидать решения церковного священноначалия. Быть может, это время сейчас и дано нам для того, чтобы совместными усилиями – как сторонников, так и противников признания останков – искать истину, которая только одна и которую и подтвердит соборным решением церковь.

Как известно, ахиллесовой пятой следствия 1990-х гг. было отсутствие комплексной историко-архивоведческой экспертизы, без которой говорить о доказанной принадлежности «екатеринбургских останков» Царской семье и их слугам было, по крайней мере, некорректно. В нынешнем следствии, которое длится с 2015 г., историко-архивной экспертизе было уделено особое внимание, однако не только не все вопросы были сняты, но и не все поставлены. Одним из таких «незаданных» вопросов, имеющих, на мой взгляд, ключевое значение в исследовании судьбы останков Царской семьи, является характеристика письменного наследия историка Павла Михайловича Быкова как источника по истории гибели Романовых.

Биография этого человека, безусловно, заслуживает отдельного разговора, поэтому в данной статье ограничимся лишь краткой информацией о нём. Достаточно будет сказать о том, что в 1917-1918 гг. П.М. Быков занимал пост председателя Екатеринбургского городского совета, был активным участником Октябрьской революции в Петрограде, лично знаком с В.И. Лениным и Я.М. Свердловым. Иными словами, это не был рядовой партийный функционер, а человек, имевший доступ в высокие кабинеты. Не имея за плечами никакого серьезного образования, тем не менее, Быков связал свою жизнь с журналистикой. И, правда, его произведения отличают легкость, простота и занимательность изложения. Так сложилось, что именно П.М. Быкову была поручена особая миссия – написать с большевистских позиций об убийстве Николая II и его семьи. В связи с тем, что в 1920-е гг. за рубежом вышло большое количество литературы, посвященной кровавому злодеянию большевиков – убийству Царской семьи – перед Быковым стояла задача дать достойный ответ всем «белогвардейским фальсификаторам». С этой задачей он справился вполне, написав в разные годы ряд произведений, в которых изложил советскую версию цареубийства. Это статья «Последние дни последнего царя», опубликованная в сборнике «Рабочая революция на Урале» (1921 г.), неопубликованный черновик статьи «Романовы» (1924 г.) и книга «Последние дни Романовых» (издания 1926, 1930 гг.). Рассмотрим каждый из этих текстов подробнее, обращая особое внимание на предлагаемые автором сведения о судьбе останков Царской семьи.

1. «Последние дни последнего царя» (1921). Статья «Последние дни последнего царя» известна широкому читателю по ее публикации в сборнике 1921 г.; к слову сказать, именно в этом качестве она использовалась белогвардейским следователем Н.А. Соколовым в ходе расследования цареубийства. Тем не менее, относительно недавно стало известно, что в бывшем Партийном архиве Свердловской области (ЦДООСО) хранится черновик статьи П.М. Быкова, который отличается от опубликованного варианта. Автор этих строк провёл сравнительный анализ редакций статьи и пришёл к выводу о том, что наибольшее количество изменений при публикации было внесено в раздел, посвящённый сокрытию и уничтожению останков Царской семьи.

Так, например, в публикации статьи говорится: «Около часу ночи трупы казненных были отвезены за город в лес, в район Верх-Исетского завода и дер. Палкиной, где и были на другой день сожжены». Однако в подлиннике этот фрагмент звучит иначе: «Около часу ночи трупы казненных были сложены в грузовики и увезены в лес, за город, в район Верх-Исетского завода и дер. Палкиной. С большой дороги на телегах, надежные товарищи из В. Исетских рабочих, перевезли их дальше в лес и временно опустили в шахту. На другой день все трупы из шахты вновь были вынуты, отвезены еще дальше в лес, облиты серной кислотой, керосином и сожжены на костре. Безформенные ничтожные остатки костей были отвезены еще дальше и зарыты глубоко в землю». Разница очевидна и даже не нуждается в особом комментарии.

Но возникает логичный вопрос: откуда, из каких источников взял П.М. Быков эти сведения о судьбе останков? Ведь сам он не был участником их сокрытия или уничтожения, следовательно, получил информацию от иного лица (лиц).

Ответ на этот вопрос дает сравнительный текстуальный анализ двух текстов – черновика статьи П.М. Быкова 1921 г. и воспоминаний цареубийцы П.З. Ермакова 1928(?) г. В литературе уже отмечалось известное сходство этих произведений, однако из этого безапелляционно делался категорический вывод о том, что сведения о сожжении останков Царской семьи Ермаков почерпнул из работ партийного историка. Тем не менее, от внимания исследователей ускользнул факт, что воспоминания Ермакова во многом совпадают именно с неопубликованным черновиком статьи, а не с ее публикацией. Следовательно, куда более логичным выглядит предположение о том, что Быков использовал устные воспоминания Ермакова в качестве источника по вопросу о судьбе останков.

Удивительно, но по какой-то причине в среде занимающихся исследованием обстоятельств цареубийства ссылаться на свидетельства П.З. Ермакова считается признаком плохого тона, так как он «известно кто», «лгун», но в то же время почти любое слово из насквозь лживых воспоминаний Я.М. Юровского возводится чуть ли не в ранг догмы. Но это вопрос другой, хотя с научной точки зрения и те, и другие воспоминания обладают равной источниковой ценностью. Разница лишь в том, что мемуары Юровского служат обоснованием подлинности «екатеринбургских останков», а воспоминания Ермакова, записанные П.М. Быковым, подтверждают… версию Н.А. Соколова о полном уничтожении останков на Ганиной яме.

Оппонентами версии о сожжении останков Царской семьи, в том числе и нынешним следствием, чаще всего выдвигаются следующие контраргументы:

1. Останки 11 человек не могли быть полностью сожжены за то ограниченное время (одни сутки), что имели большевики на руднике.

Криминалистические эксперименты по сжиганию туш животных на кострах с использованием дров и бензина, проведенные по заказу Русского просветительного фонда им. Святителя Василия Великого в 2021 г., показали, что для полного уничтожения тел было необходимо времени 12–14 часов. Кстати, эти данные вполне согласуются с временными реалиями, о которых рассказал в своих воспоминаниях 1928 г. П.З. Ермаков. Более того, обращает на себя внимание характеристика результатов кремации тел – «безформенные ничтожные остатки». Именно такие, потерявшие изначальную форму, небольшого размера остатки костей были получены в результате криминалистических экспериментов. Это описание похоже и на то, что полковник Шереметьевский обнаружил на руднике в июле–августе 1918 г. и описал как «сплав» костей размером с куриное яйцо.

2. Следователь Н.А. Соколов нашел слишком на руднике ничтожно малое количество костей, которых не могло остаться от 11 человек.

Однако в рукописи статьи Быкова определенно указывается, что «безформенные ничтожные остатки костей были отвезены еще дальше и зарыты глубоко в землю». Иными словами, недогоревшие остатки тел были собраны и захоронены в пределах оцепления большевиков, поэтому нахождение белым следствием малого количества костей только подтверждает вывод следствия Н.А. Соколова.

Буквальное, почти точное в деталях совпадение выводов белого следствия с рассказом П.З. Ермакова о полном уничтожении останков не может не вызвать подозрения или предположения о том, что или одна из сторон могла ознакомиться с выводами другой стороны, что и вызвало их совпадение.

Выводы белого следствия или даже наводки на эти выводы, естественно, не могли быть получены от большевиков, так как белое следствие не допросило ни одно участника предполагаемого уничтожения останков. Не мог «списать» этот вывод Соколов и из опубликованной в конце 1921 г. статьи П.М. Быкова, хотя он смог ознакомиться с ней в 1922 г. и даже привлек ее в качестве вещественного доказательства по делу. Во-первых, к выводу о полном уничтожении останков Соколов пришёл гораздо раньше, по крайней мере, такая формулировка уже встречается в материалах следствия в начале 1920 г. Во-вторых, Соколов не мог знать о том, что знакомится со статьей, из которой были купированы наиболее важные для расследования сведения о судьбе останков.

Но могли ли в октябре 1921 г. знать о подобных выводах следствия Ермаков или даже сам Быков?

В 1920–1921 гг. на английском и русском языках в разных частях мира вышли книги, содержащие в себе вывод белого следствия об уничтожении останков. Это книги журналиста Р. Вильтона (1920, Лондон, Нью-Йорк), учителя цесаревича П. Жильяра (Ревель, 1921), дочери врача Е.С. Боткина Т.Е. Мельник-Боткиной (Белград, 1921), а также брошюра сотрудников харбинского издательства «Рассвет» (Харбин, 1920). Однако у нас нет сведений о том, что в 1921 г. Ермаков или Быков были знакомы или даже знали о существовании этих изданий. Но даже если и знакомились, там отсутствовало прямое указание на «безформенные ничтожные кости» как результат сжигания, в силу ее психологической и фактической достоверности такая фраза, скорее, могла быть сказана непосредственным участником, очевидцем сжигания.

Однако имеются документальные свидетельства того, что для написания статьи, а затем и книги на аналогичную тему, П.М. Быков использовал материалы белого следствия. Так, в 1921 и 1925 гг. П.М. Быков получал из Екатеринбургской ГубЧК материалы следственного дела Н.А. Соколова, а именно дело №506 «Отношение следователя Н.А. Соколова о розыске и задержании Советских работников, участвовавших в убийстве Николая Романова». Маловероятно, чтобы в этом деле могла быть какая-либо информация о судьбе останков Царской семьи. Высказываемое в литературе предположение о том, что большевики выкрали несколько томов следствия Н.А. Соколова в Берлине и что на основании этих материалов Быков написал свою статью, не выдерживает критики, так как не имеет под собой документальных оснований.

Таким образом, независимое совпадение выводов белого следствия и рассказа П.З. Ермакова, зафиксированного в статье П.М. Быкова, может свидетельствовать о том, что останки Царской семьи были действительно уничтожены в районе Ганиной ямы. Быть может, именно поэтому редакция сборника и купировала из статьи наиболее важные детали этого злодеяния, к тому же указав неверное место, где произошло это событие.

2. «Конец Романовых» (1924 г.). В статье 1924 г. П.М. Быков изложил уточненную картину того, что произошло с останками. Учитывая то, что в его текст вносилась редакторская правка, приведем фрагмент так, как он выглядел изначально.

«Трупы растрелянных были положены на грузовой автомобиль и той же ночью отвезены в лес, за В. Исетский завод, по большой Коптяковской дороге, в районе старых рудников. Здесь вблизи заброшенных шахт «Ганиной ямы» трупы были частично сожжены. При уничтожении трупов было обнаружено много драгоценностей, зашитых в платье и белье. Все было тщательно собрано и отвезено в Уралсовет. Остатки трупов были отвезены в сторону и закопаны в болоте. Впоследствии белогвардейцы два лета производили тщательные поиски и раскопки в этой местности, но трупов Романовых не нашли».

Итак, в отличие от статьи 1921 г., где сообщалось о полном уничтожении останков, в статье 1924 г. Быков пишет уже о «частичном» сожжении тел в районе Ганиной ямы, причём «остатки трупов были отвезены в сторону и закопаны в болоте».

Однако редактор рукописи внёс существенные смысловые коррективы в текст Быкова. Так, из фразы «трупы были частично сожжены» было вычеркнуто слово «частично», что существенно изменило смысл. Удалению из рукописи подверглись также фразы о том, что останки «догнивают теперь на горах Урала» и о том, что «уральские рабочие зарыли трупы Романовых в болотах Уральских долин». В последнем случае редактор заменил эту фразу на нейтральное «уральские рабочие уничтожили Романовых».

Историки-эксперты следствия (Е.В. Пчелов) и авторы-составители трехтомника «Преступление века» обратили особое внимание на редакторскую правку текста, обосновывая через это мысль, что Быков знал о том, что на Ганиной яме полного сожжения останков не было, и они были захоронены в ином месте (с точки зрения следствия, Поросёнков лог), а редактор сознательно искажал информацию с целью ввести будущего читателя в заблуждение и не дать раскрыть правду о преступлении. Однако обратим внимание, что в тексте не была вычеркнута фраза о том, что «остатки трупов были отвезены в сторону и закопаны в болоте», следовательно, сожжение не было полным, как это утверждалось в 1921 г. Таким образом, удаление слова «частично» не сильно исказило информацию Быкова.

3. «Последние дни Романовых» (1926–1930 гг.). Рассмотрим теперь, каким образом были отражены сведения о сокрытии и/или уничтожении тел в более поздних работах П.М. Быкова на эту тему, а именно в книге «Последние дни Романовых» (1926), выдержавшей при жизни автора два переиздания (1926, 1930). Хотя в текст каждого из переизданий самим автором или редактором вносились правки, правда, не сильно меняющие смысл повествования, мы приведем соответствующий фрагмент из первого издания его книги.

«После расстрела трупы были перенесены в одеялах во двор дома и уложены в грузовой автомобиль. По заранее намеченному пути автомобиль выехал из города через пригородное селение, Верх-Исетский завод, на дорогу, ведущую в деревню Коптяки. На половине этой дороги, верстах в 8-ми от города, находится урочище «Четыре брата», получившее название от росших здесь раньше четырех больших сосен. Влево от дороги, в этом же районе, находятся старые заброшенные шахты, служившие когда-то для выработки железной руды. Район этот носит название «Ганиной ямы», по имени небольшого прудка, находящегося в центре выработок. Сюда по лесной дорожке, свернув с Коптяковской дороги, и были привезены трупы Романовых. Временно их сложили в один из шурфов, а на следующий день было приступлено к их уничтожению. <…> Очень много говорилось об отсутствии трупов, несмотря на тщательнейшие розыски. Но выше уже указывалось, что остатки трупов после сожжения были увезены от шахт на значительное расстояние и зарыты в болоте, в районе, где добровольцы и следователи раскопок не производили. Там трупы остались и теперь благополучно сгнили».

Примечательно то, что в книге 1926 г. и ее переизданиях уже в уточненном виде излагается версия о судьбе останков, представленная в статье 1924 г.: останки были (частично) сожжены у Ганиной ямы, а затем были «отвезены в сторону и захоронены в болоте». Только в 1926 г. мы узнаем более точное место захоронения: тела были «увезены от шахт на значительное расстояние и зарыты в болоте, в районе, где добровольцы и следователи раскопок не производили». Есть основания полагать, что речь идет как раз о местечке Поросёнков лог, где, согласно официальной версии следствия, были захоронены останки Царской семьи и их верных слуг. Вполне возможно, что основанием для такого уточнения в 1926 г. мог стать выход в 1925 г. на русском языке книги следователя Н.А. Соколова «Убийство царской семьи». В этом издании была помещена фотография «мостика из шпал», оставленного большевиками на месте, где застрял их грузовик и где, согласно версии Я.М. Юровского, и были захоронены тела Царской семьи.

Таким образом, рассмотрение предлагаемой П.М. Быковым информации о судьбе останков Царской семьи подводит нас к важному наблюдению. Если в 1921 г. со слов Ермакова он изложил версию о полном уничтожении останков на руднике Ганина яма, которая нашла подтверждение в работе белого следствия, то начиная с 1924 г. и в последующих работах Быков излагал версию частичного сожжения останков на Ганиной яме и их последующего захоронения в ином месте, с высокой вероятностью идентифицируемого как Поросёнков лог.

Как же объяснить эту эволюцию авторской оценки?

На наш взгляд, здесь возможны два варианта объяснения.

1. Быков получил от кого-либо из участников сокрытия останков или иных информированных лиц иную, отличную от данных П.З. Ермакова, информацию о том, что останки не были уничтожены, а сохранились.

Вполне возможно, что этим информатором мог быть чекист М.А. Медведев (Кудрин), который изложил идентичную информацию в своих воспоминаниях 1963 г. Правда, Медведев (Кудрин) признается, что не был очевидцем сокрытия останков, а излагает со слов «друзей» – Я.М. Юровского и И.И. Родзинского. Приведем фрагмент из этих воспоминаний: «Готового плана перехоронения у ребят не было, куда везти трупы никто не знал, где их прятать – так же. Поэтому решили попробовать сжечь хотя бы часть расстрелянных, чтобы число их было меньше одиннадцати. Отобрали тела Николая II, Алексея, царицы, доктора Боткина, облили их бензином и подожгли. Замороженные трупы дымились, смердили, шипели, но никак не горели. Тогда решили останки Романовых где-нибудь закопать. Сложили в кузов грузовика все одиннадцать тел (из них четыре обгорелых), выехали на коптяковскую дорогу и повернули в сторону Верх[-]Исетска. Недалеко от переезда <…> в болотистой низине машина забуксовала в грязи – ни вперед, ни назад. Сколько ни бились – ни с места. От домика железнодорожного сторожа на переезде принесли доски и с трудом вытолкнули грузовик из образовавшейся болотистой ямы. И вдруг кому-то <…> пришла в голову мысль: а ведь эта яма на самой дороге – идеальная тайная братская могила для последних Романовых! Углубили яму лопатами до черной торфяной воды. Туда – в болотную трясину спустили трупы, залили их серной кислотой, забросали землей. Грузовик от переезда привез с десяток старых пропитанных железнодорожных шпал – сделали из них над ямой настил, проехались по нему несколько раз на машине. Шпалы немного вдавились в землю, запачкались, будто бы они и всегда тут лежали. Так в случайной болотистой яме нашли достойное упокоение последние члены царской династии Романовых…».

Однако версия, изложенная в воспоминаниях М.А. Медведева (Кудрина) и, возможно, сообщенная последним П.М. Быкову, не соответствует статусу «екатеринбургских останков». По крайней мере, в основном захоронении на дороге в 1991 г. было обнаружено только 9 скелетов.

Возможно, эта информация о захоронении останков в «болоте» (читай – в Поросёнковом логу) могла быть сообщена Павлу Быкову его братом Виктором, заведующим Уральским истпартом. По крайней мере, летом 1924 г. В.М. Быков был одним из участников поездки видных большевиков Урала в Поросенков лог, где и был сфотографирован на мостике из шпал рядом с П.З. Ермаковым.

2. Впрочем, изменение информации о судьбе останков в работах П.М. Быкова могло быть связано с тем, что в начале 1920-х гг. в Поросёнковом логу большевиками было создано подложное захоронение Царской семьи.

Гипотеза о создании фальсифицированного захоронения обсуждается на протяжении последних трех десятилетий, причем о высокой вероятности фальсификации захоронения под Екатеринбургом высказываются не только журналисты (А.П. Мурзин), но и ученые-историки (В.В. Алексеев). В пользу версии о фальсификации захоронения говорят и независимые историко-стоматологические экспертизы, свидетельствующие о несоответствии стоматологического статуса «екатеринбургских останков» стоматологическому статусу членов Царской семьи.

Вопрос о возможных причинах создания большевиками фальсифицированного захоронения Императорской семьи выходит за рамки нашего исследования. Однако не последнюю роль в этом могло сыграть то, что вплоть до февраля 1924 г. СССР находился в дипломатической изоляции и не признавался в качестве субъекта международных отношений западными странами. Выход на Западе большого количества литературы о гибели Царской семьи, в которой большевики изображались злодеями, также не улучшал положение Советской России. Возможно, поэтому большевиками был инициировано создание ложного захоронения с той целью, чтобы в случае необходимости «предъявить» их как доказательство ошибочности выводов белого следствия.

Впрочем, нельзя исключать, что здесь мог иметь место и религиозный фактор. Не случайно и сам П.М. Быков, и многие другие непосредственные участники злодеяния указывали, что уничтожение останков Николая II и его семьи было необходимо, чтобы не допустить народного поклонения им как мощам. Как раз в 1918–1922 гг. по всей стране проходила масштабная акция по публичному вскрытию и осквернению мощей святых, поэтому создание ложного захоронения в перспективе (в случае изменения религиозной политики Советского государства) могло стать основанием для будущего поклонения лже-мощам. Иными словами, создание ложной могилы тех, кого в народе будут почитать как мучеников, могло быть также одной из форм антицерковной и антирелигиозной политики.

В определённой степени нарочитое указание П.М. Быкова на то, что останки Царской семьи были захоронены там, где «белое следствие раскопок не производило», было связано с выходом на Западе в 1920-е гг. большого количества литературы, в которой обосновывалась версия о полном уничтожении останков Императорской семьи. Поэтому в данном случае Быков как официальный советский историограф гибели Романовых должен был приложить усилия с целью убедить советского, а затем и зарубежного читателя (книга Быкова в 1920-1930-е гг. активно издавалась за границей) в том, что в белогвардейских книгах изложена неверная, ошибочная информация. Но так как после публикации статьи 1921 г., а также серии белогвардейских книг за рубежом, отрицать сожжение останков Царской семьи на Ганиной яме было невозможно, была сконструирована «промежуточная» версия – о частичном сожжении на Ганиной яме и захоронении в Поросенковом логу.

Князев Марк Андреевич, историк, аспирант Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского

ПОСЛЕСЛОВИЕ.

Историк Марк Князев проделал интересную работу по сравнению версий судьбы Царских останков в работах партийного публициста Павла Быкова. Напомним, что долгое время, вплоть до конца 70-х годов, когда появилась работа Марка Касвинова, статья и книги Быкова были единственными публикациями на эту тему в СССР.

Князев приводит интересные цитаты из работ Быкова, пытаясь установить некую закономерность в изменениях версии. Впрочем, менялась она не существенно. Известно, что Быков излагал ту же версию, что и белое следствие Николая Соколова – тела были сожжены. Однако вот на этот фундаментальный факт, что версии «красная» и «белая» совпадали вплоть до появления публикаций Гелия Рябова и Александра Авдонина, Князев почему-то внимания не обращает.

Точнее он делает из этого необоснованный вывод: «Независимое совпадение выводов белого следствия и рассказа П.З. Ермакова, зафиксированного в статье П.М. Быкова, может свидетельствовать о том, что останки Царской семьи были действительно уничтожены в районе Ганиной ямы». Но ведь мы сегодня знаем, что была и непубличная версия судьбы Царских останков, которая была изложена в «Записке Юровского», затем в выступлении Юровского перед большевиками в Свердловске, в материалах 60-х годов. Получается, что публичная советская версия совпадала с версией белого следствия. А непубличная кардинально отличалась.

Не могут удовлетворить беспристрастного наблюдателя и выводы историка из его сравнительного исследования.

Так, М.Князев пишет как о чём-то само собой разумеющемся, что «в начале 1920-х гг. в Поросёнковом логу большевиками было создано подложное захоронение Царской семьи». Но ведь нет никаких документальных свидетельств о создании «ложной могилы», только фантазии, что она могла быть создана.

Но, совершив такую незамысловатую подмену, автор начинает рассуждать о том, зачем могли создать ложную могилу.

И приводит не менее фантастические резоны.

Например, такой: «СССР находился в дипломатической изоляции и не признавался в качестве субъекта международных отношений западными странами». Но если бы СССР хотел таким путём выйти из дипломатической изоляции, могила должна была быть предъявлена миру, однако место это скрывалось вплоть до конца советских времён. Значит, никак не нужна была «ложная могила Царской Семьи» для прорыва дипломатической изоляции.

Второй мотив выглядит еще более фантастическим. Автор пишет, похоже, не вполне осмысливая свой аргумент: «Нельзя исключать, что здесь мог иметь место и религиозный фактор». Но, создавая «ложную могилу» большевики как раз и создавали место поклонения, и они не могли этого не понимать.

Словом, подборка цитат, сделанная Марком Князевым, весьма полезна для изучающих судьбу Царских останков, а вот попытка анализа им этих цитат и фактов удачной признана никак не может быть. Хотя я могу только приветствовать само стремелние молодого историка хотя бы поставить важнейшие вопросы, которые отходят в спорах на второй план: «Если в Поросёнковом логу не Царская могила, то чья?» и «Когда была создана могила в Поросёнковом логу, если не в июле 1918 года».

Анатолий Дмитриевич Степанов, историк, главный редактор «Русской народной линии»