О духовном устроении Сергея Есенина — Поэта и человека

[1] Пять лет назад в еженедельнике «Аргументы и факты» к 120-летию Поэта было опубликовано интервью поэта, переводчика, православно-монархического общественного деятеля Николая Николаевича Брауна (р. в 1938-м), сына поэта Николая Леопольдовича Брауна (1902— †1975), который вместе с другими писателями выносил тело Есенина из «Англетера» 28 Декабря 1925 года. Н.Н.Браун прямо утверждает: «Согласно официальной версии, жизнь Есенина трагически оборвалась в 30 лет. Но она не оборвалась — её оборвали. Отец отказался подписывать протокол, где говорилось, что Есенин совершил самоубийство. Не поверил в самоубийство и писатель Борис Лавренёв, который тоже был в «Англетере» и на следующий день опубликовал в “Красной газете” статью о смерти поэта под заголовком “Казнённый дегенератами” . Отец говорил, что у поэта были две глубокие раны: пробоина над переносицей, как от рукоятки пистолета, и ещё одна под бровью. На шее не было характерной для висельника борозды. “Когда Есенина надо было выносить, — рассказывал отец, — я взял его, уже окоченевшего, под плечи. Запрокинутая голова опадала. Были сломаны позвонки”. На мой вопрос, не был ли Есенин застрелен, был краткий ответ: “Он был умучен”. Отец был уверен, что мёртвого Есенина принесли в номер гостиницы с допроса. Поэт был убит по тем же мотивам, по которым был казнён ряд его друзей и современников из писательской среды: Ганин, Клюев, Клычков, Васильев, Наседкин, Приблудный и другие. А ещё раньше, в 1921 г., — Гумилёв. Власть воинствующих безбожников-интернационалистов ставила целью сделать непокорных «бывших» русских (такой термин появился в советской печати) послушным стадом. А если человек не поддавался — его убивали. В Ленинграде линию партии воплощал в жизнь Григорий Зиновьев (глава Коминтерна), в Москве — Лев Троцкий».

Не берусь категорично утверждать или отвергать — была ли на шее мертвого С.А.Есенина странгуляционная борозда — линия кровоизлияний, которая указывает на прижизненное удушение — активное удавкой или пассивное петлей. Все материалы дела о смерти великого русского Поэта до сих пор недоступны исследователям: на них по-прежнему стоит гриф «секретно». Но в статье-некрологе Л.Д.Троцкого «Памяти Сергея Есенина», опубликованной в «Правде» (№ 15 за 1926 год) содержится странная фраза: «Только теперь, после 27 декабря, можем мы все, мало знавшие или совсем не знавшие поэта, до конца оценить интимную искренность есенинской лирики, где каждая почти строчка написана кровью пораненных жил», которая указывает не на общепринятую дату смерти С.А.Есенина — 28 Декабря, но датирует её днем раньше. В свете таких данных версия о том, что С.А. Есенин был убит где-то в другом месте, его тело вечером было перемещено в гостиницу ГПУ «Англетер-Интернационал», повешено, а потом уже сотрудниками милиции там было «обнаружено» 28 Декабря и снято из петли, на сегодняшний день вполне правдоподобна и заслуживает самого серьезного внимания.

[2] Ценное духовное свидетельство о насильственном характере смерти Поэта содержится в опубликованном 13 Октября 2018 года на «Русской Народной Линии» очерке Наталии Сидориной «Правда об убийстве Есенина с амвона храма. Ответ читателям». Наталия Кирилловна Сидорина, которая в своих литературных трудах и даже фильмах многократно поднимала тему «смерть Есенина», в данном очерке пишет так: «По случаю 110-летия со дня рождения Сергея Есенина (в 2005 году) Союз писателей России пригласил на Рязанскую землю 110 поэтов со всех уголков России. Рано утром в преддверии писательского пленума под названием «Сергей Есенин и поэзия России сегодня» многие из его участников пришли в рязанский Христорождественский собор на панихиду по ушедшим и убиенным товарищам по перу, которую служил Архиепископ Рязанский и Касимовский Павел (Пономарев). Ныне он Митрополит Минский и Заславский, Патриарший экзарх всея Беларуси. Отслужив панихиду, Владыка Павел с амвона в полной тишине зала поведал о том, что он доподлинно знает, что Сергей Есенин был убит. При этом он добавил, что Поэт был глубоко верующим православным христианином, и сказал, что за него надо молиться как за убиенного. Повернувшись к алтарю, он перекрестился на иконы и удалился, оставив всех в некотором замешательстве. Немного позднее в более узком кругу Владыка Павел пояснил, что располагает признанием одного из участников того злодеяния, который принес свое покаяние на исповеди».

[3] Речь, конечно, может идти только о так называемом заочном отпевании, которое стало обычной практикой в пору жесточайших гонений на Русскую Православную Церковь Московского Патриархата в 1922–1925 годах даже для почивших или убиенных рядовых верующих, не говоря уже о лицах известных либо о представителях власти. Сама по себе практика заочного отпевания существовала в Православной Церкви и прежде. В особых случаях, когда известие о смерти человека было определенно достоверным, но в силу жизненных факторов — в условиях смерти и погребения в ходе военных действий за рубежами России, при погребении человека в странах, где не было православных храмов, или в иных непреодолимых обстоятельствах чин отпевания вполне канонично совершался заочно. Иногда он совершался через много недель, месяцев или даже лет после смерти человека, когда его кончина подтверждалась документально.

Заочное отпевание стало особенно распространенной практикой при советской власти, когда не было действующих храмов во множестве селений и даже городов: хоронили человека в одном месте, а отпевали его иногда в действующем храме за сотни и даже тысячи километров от места погребения. Известно даже о заочных отпеваниях в Елоховском соборе Москвы глав советского государства И.С.Джугашвили-Сталина (об этом было официальное сообщение в «Журнале Московской Патриархии»), Л.И.Брежнева, К.У.Черненко, многих советских военачальников.

В хроникальном материале о настоятеле Казанской церкви в селе Константиново Протоиерее Иоанне Смирнове (1848 — +1927) научного сотрудника Государственного музея-заповедника С.А. Есенина Л.Н. Власовой «И.Я. Смирнов – духовный пастырь села Константинова» содержатся такие сведения:

«Большое влияние на него [С.А.Есенина] оказал И.Я.Смирнов, которого мы вправе считать духовным наставником будущего поэта. И.Я.Смирнов крестил Сергея. Мальчик ходил в церковь, исповедовался, причащался Святых Таинств, слушал проповеди отца Ивана. На уроках Закона Божия ученик Сережа Есенин читал Евангелие, жития Святых, слушал рассказы из Священной истории, поучения о том, как должны вести себя истинные христиане. Видно, что слова отца Ивана находили отклик в душе впечатлительного мальчика. Об этом свидетельствуют ранние стихи поэта, проникнутые христианским отношением к мiру, в которых мы встречаем возвышенные образы Христа, Божией Матери, Святого Угодника Миколы. Доброта и великодушие священника способствовали и формированию нравственной основы личности Поэта. В своих поступках С.Есенин часто стремился следовать примеру батюшки. По свидетельству односельчан, Сергей Александрович, будучи взрослым человеком, по праздникам приглашал в свой дом нищих и кормил их. Его общение с отцом Иваном и его близкими продолжалась и после отъезда юноши в Москву и Петроград. Приезжая в родное село, он обязательно приходил в дом к священнику, где его с радостью принимали… Батюшка поминал С.Есенина после его кончины, просил Бога о смягчении его участи. В 1927 году И.Я.Смирнов ушёл из жизни».

Доктор филологических наук А.В.Гулин в письме сообщил мне: «Об отпевании известно достаточно мало. Видно, таков материал, что нам приходится судить всё больше по кратким, отрывочным свидетельским показаниям. В “Летописи жизни и творчества С.А.Есенина” приводятся три довольно неопределенных свидетельства. Их авторы: И.М.Левин (Воспоминания), М.А.Мальцева (дневник) и Р.А.Кузнецова (письмо теще Есенина О.К.Толстой). Все они – участники прощания и похорон. Все упоминают о просьбах матери у гроба отслужить панихиду и, кажется, двое — о том, что панихида была отслужена, когда ночью стало меньше народу. Где, кто, как служил — непонятно. Еще на вокзале, когда поэта только привезли из Ленинграда (Санкт-Петербурга)? Прямо в Доме Печати (нынешний Дом журналиста), где был выставлен гроб для прощания? Было ли такое возможно? Или уже после похорон вечером того же дня на кладбище? Все свидетельства очень краткие и довольно темные. При этом все употребляют именно слово “панихида”. Сведения о московской “панихиде” содержатся в “Летописи жизни и творчества С.А.Есенина” (М., ИМЛИ РАН, 2018. Т. 5. Кн. 2. С. 84). Когда в Константиновском храме состоялось заочное отпевание Отцом Иоанном Смирновым — тоже не до конца понятно. В день похорон и в отсутствие родителей? Какое-то время спустя, то есть уже в 1926 году? Сложно понять. Однако принято считать это состоявшимся фактом». Очное отпевание над гробом С.А.Есенина в каком-то из московских храмов в самом конце 1925 года не было возможным. Даже, например, в храме Воскресения Словущего на Ваганьковском кладбище, где похоронили Поэта. Репрессии и аресты духовенства из-за того стали бы неизбежными. Но о том, что С.А.Есенина всё же заочно отпевали в Москве в день его погребения 31 Декабря 1925 года, я слышал в церковной среде в середине восьмидесятых годов — от сотрудников Издательского отдела Московской Патриархии, с которыми мне доводилось сотрудничать (например, с В.А.Никитиным) и которые пользовались полным моим доверием. В пору моего церковного «неофитства» обсуждение с ними проблемы о заочном отпевании в 1986 году у меня конкретно было связано с выяснением возможности совершения отпевания моих ближайших православных родственников старшего поколения, о которых я знал наверняка, что их по смерти не отпевали. И я в тот год в Пименовском храме на Новослободской по благословению Настоятеля храма Протоиерея Димитрия Акинфиева заказал их заочное отпевание. К сожалению, я не зафиксировал тогда в записи разговоры в Издательском отделе, когда в них зашла речь о С.А.Есенине. Но сам факт такого свидетельства из преданий московского духовенства именно об отпевании Поэта я помню хорошо. И деталь, что С.А.Есенина в Москве отпевали «тихоновцы», то есть духовные последователи Святителя Тихона, Патриарха Московского и всея России, а не «обновленцы», была взята именно из рассказов моих собеседников.