Бессмысленная, трагическая смерть зачеркнула все амбициозные планы игумена Феофана (Сабова), а православные верующие потеряли выдающегося, авторитетного пастыря, который, без преувеличения, должен был стать на долгие годы их духовным лидером карпатских русинов.
Родился он 27 сентября 1905 года в Изе (на Хустчине, в Закарпатье) в семье Георгия Сабова и Анны Пристаи. Набожная семья неоднократно преследовалась за Веру Предков. Еще в раннем возрасте их сын решил полностью посвятить свою жизнь служению Всевышнему. Поэтому, неслучайно, 24 мая 1923 года он становится послушником Свято-Николаевского мужского монастыря в Изе. Тут следует коротко рассказать об этой обители, на долгие годы ставшей оплотом православия в нашем карпатском крае. Основание Свято-Николаевского монастыря в 1919 году, стало резонансным и знаковым событием, а у его истоках стоял отец Алексий (Кабалюк), духовный лидер карпатороссов. Монашеская братия выделялась своей духовностью и религиозностью, ведь образование получала в признанных православных центрах на Афоне, в России и Сербии. Все это в целом, дало возможность его послушникам стать впоследствии известными религиозными деятелями - архиереями, настоятелями монастырей, возглавлять епархии и даже православные церкви за рубежом.
Наш земляк получил основательное духовное образование в монастырской школе в Раковице (Сербия), а 30 марта 1925 года архимандритом Платоном (Йованович) (канонизирован СПЦ в 1998 как священномученик) постриженный в малую схиму с именем Феофан. 8 января 1926 года епископ Досифей (Васич) (канонизированный СПЦ в 2000 г. как священномученик) рукоположит его в сан иеродиакона. В 1927-1932 годах он продолжает обучение, на этот раз в духовной семинарии, которую успешно заканчивает в сербском городе Битоле. Вскоре, службу Божью проводит в селах Липча (1932-1935),Чаповцы (1935-1941), Тошнадь (Затышное). Вначале 1941года, в связи с отъездом епископа Владимира (Раича, назначается администратором Мукачевской православной епархии. Это было очень сложное время в жизни закарпатцев - вообще и православной церкви - в частности. 27 мая 1941года регент Хорти назначает белоэмигранта Михаила Попова епископским наместником и администратором для греко-восточных венгерских и греко-восточных русинских церковных общин, оставшихся без епископа. Правитель Венгрии надеялся, что Попов будет проводить его политику. В первую очередь, по созданию так называемой автокефальной венгерской православной церкви Венгрии и Закарпатской Руси. В своем распоряжении, 28 августа 1941 года, он повелевает, чтобы во время богослужения все подчиненные ему священники вспоминали получившего хиромантию в Константинополе - архиепископа Савватия, а не сербского епископа Владимира (Раича). Священнослужители и монашество в большинстве своем до конца оставались верными сербской юрисдикции. Игумен Феофан (Сабов) собрал священников, которые разделяли его взгляды, но на этом собрании, предупрежденный заранее, появился Попов в сопровождении регенского комиссара Г. Козьми и руководителя Второго отдела Министерства культов Шандора Ессенского, там он сообщил присутствующим о том, что имеет рескрипт о своем назначении, подписанный Хорти и предложил всем по-доброму разойтись. Вторая мировая война и тут внесла свои коррективы - 5 февраля 1944 года новым администратором назначают игумена Феофана (Сабова). В документах его должность значится: епископский заместитель-администратор православной Мукачевско-Пряшевской епархии. Благодаря высокому авторитету и эрудиции, да и сану, Феофана Сабова назначают, в ноябре 1944 года, руководителем делегации православного духовенства епархии в Москву с просьбой включить Подкарпатскую Русь в состав СССР на правах автономной республики и присоединения Мукачевской епархии к Московскому Патриархату.
Такие полномочия возглавляемой им делегации: представлять в Москве все карпаторусское православное население края, были не случайными. 14 ноября 1944 г. заместитель и администратор Мукачево-Пряшевской епархии игумен Феофан обращается с письмом на имя местоблюстителя патриаршего престола, митрополита Ленинградского и Нижегородского Алексия І (Симанского), где сообщает: на территории Закарпатья существует Карпаторусская православная Мукачевско-Пряшевская епархия. «От имени духовенства и народа этой епархии, - пишет он, - осмеливаюсь приветствовать Вас, как главу русской православной церкви, и смиреннейше прошу поминать нас в Ваших святительских молитвах и дать нам Свое архипастырское благословение». (Государственный архив Российской Федерации (далее ГАРФ) Фонд Р-6991. оп.2. д. 9. л. 44).
Любопытная деталь: на следующий день, майор административной службы штаба 4-го Украинского фронта Нежданов, отправил телеграфом в Москву эту петицию на имя митрополита Алексия (Симанского) для ознакомления. (Вадим Якунин // «Внешние связи Московской Патриархии и расширение ее юрисдикции в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 г. г.» /Самара. 2002. стр. 58-61). Как бы сейчас сказали, все происходило под пристальным контролем. 18 ноября 1944 года, в Мукачеве, на Православном съезде (собрании), который проходил он в епископской резиденции, все эти послания и резолюции были единогласно утверждены. Кстати, его делегатами были 23 православных священника, а так же известные ученые-лингвисты и этнографы Георгий Геровский и Петр Линтур. А еще, его организаторами, во главе с архимандритом Алексием (Кабалюком), ставилась задача: провести съезд Национальных комитетов Подкарпатской (Карпатской) Руси, одновременно (параллельно) с Первым съездом Народных комитетов. Тем самым, ставилась задача, дать возможность в последующем: юридически и политически оформить вхождение нашего края на правах автономной единицы в состав СССР. Об этом сейчас стараются не упоминать. Священник из села Завидово Мукачевского округа, О. Петр Угрин (1898-1975), позже вспоминал: «Мы единодушно одобрили, просить принять нас в лоно Русской Православной церкви. Мы уже пять лет не имеем епископа. Сербы от нас далеко.... Хотим, на веки соединится с братским русским народом». (Валерий Разгулов, Кирилл Фролов // «Апостол Карпатской Руси» / Издательский центр газеты «Карпатская панорама». 2001 г. с.53). Православный съезд вызвал полную растерянность в высших кругах политического руководства 4-го Украинского фронта, которое представляли Лев Мехлис, Михаил Пронин, Сергей Тюльпанов и Леонид Брежнев. В недрах политуправления фронта, по личному указанию Сталина, созревал (готовился) совсем другой план, о котором расскажем чуть позже. От «оргвыводов» участников съезда, можно предположить, спасло их неожиданное для всех послание маршалу Й. В. Сталину (генералиссимусом он станет чуть позже). Его подписали игумен Феофан Сабов, заместитель епископа и администратор Мукачевско-Пряшевской епархии; архимандрит Алексий Кабалюк, настоятель Свято-Николаевского монастыря, протоирей Дмитрий Беляков, член Высшего Духовного Суда епархии; священник Иоанн Кополович, секретарь епархиального управления; профессор Петр Васильевич Линтур. Приведем его полностью с сохранением орфографии и стилистики:
«ВЕЛИКОМУ ВОЖДЮ МАРШАЛУ СОВЕТСКОГО СОЮЗА ТОВАРИЩУ ИОСИФУ ВИССАРИОНОВИЧУ СТАЛИНУ
Мы, нижеподписавшиеся представители православных общин в Карпатской Руси, выражая волю всего нашего русского православного народа. Просим включить Закарпатскую Украину (Карпатская Русь) в состав СССР в форме: Карпаторусская Советская Республика.
Желания и мечты наших предков были всегда те, чтобы наша область за Карпатами заселена русинами, т. е. Руси-сынами, возвратилась к своей матери великой Руси. Но наши поработители всегда тому препятствовали. Таким образом, мы целые столетия оставались в германо-венгерском рабстве вплоть до 1919 года. В 1919 году на мирной конференции наша область, именуемая Карпатская Русь, согласно С. Жерменскому договору, на автономных правах, была присоединена к Чехословацкой республике. Уже тогда нашу область признали Карпатской Русью, ибо здесь живет исконе русское племя. Сам народ именует себя: «карпаторусс», русин, т. е. Руси-сын, вера «русска», жена «русска», мама «Русска» и т. д.
С названием «Украина», «украинский» наш народ был познакомлен только под чешским владычеством, после первой мировой войны и то интеллигенцией, пришедшей из Галинины. Этих галичан само чешское правительство призвало в Карпатскую Русь и их идеологию, за все время существования Чешской республики, серьезно финансировало. Но в 1939 году оказалось, что сепаратическое украинство в Карпатской Руси жило на двух хлебах: чешском и германском. Когда в 1930 году Гитлер начал оккупировать Чехословакию, то он воззвал своих наемников, галицких сепаратистов по всей Чехословакии и Германии и всех выслал на Карпатскую Русь с поручением провозгласить Карпатскую Русь с поручением провозгласить Карпатскую Русь - Карпатской Украиной и начать работу в пользу Германии, на ущерб всем славянам, а особенно Советскому Союзу. Прямой задачей этих сепаратистов и было подточить устои Советского Союза. Против зверского насилия германофилов галицких сепаратистов, местное население Карпатской Руси, как и чешские власти, оказались бессильными: Гитлер Чехию взял под свой протекторат, Словакию объявил самостоятельной, а Карпатскую Русь (Украину) испробовав, передал ее Венгрии. Передал он Карпатскую Украину Венгрии не потому, что она ему не была нужна, а потому, что население Карпатской Руси поставилось против украинской идеологии вообще, а против сепаратических планов Гитлеровских наемников в особенности. У нас все знают, что «От Карпат до Владивостока и Кремля - все русская земля».
Очень интересно, что галицкие украинствующие сепаратисты избивали карпаторусское население и его интеллигенцию, и говорили: «Кацапи, москали, вам мисто у Москви,там у вашого Сталина». Мадяре при избиении нас, то же самое говорили: «Муско, комуништо иди в Москву к твоему Сталину».
Все это наше карпаторусское население с великим терпением и болью сердца переносило, ожидая своего спасения именно от Москвы. А что это правда, то это уже тем доказано, что когда границы Советского Союза оказались на наших Карпатах, то наши юноши и девушки - интеллигенция и простой народ-крестьянство массами бежали в Советский Союз.
Вопрос: Почему наш народ не бежал раньше за Карпаты к галичанам в Польше? А именно потому, что наш народ никогда не разделял и не соглашался с идеологией галицких украинствующих.
Наш народ русский, русин - Руси-сын. Наши матери не рождали нерусских сыновей. Наша русскость не вчерашняя, - наша русскость не моложе Карпат. Только тем и можно объяснить эту несказанную радость при встрече русской Красной армии.
Но эта радость молниеносно была убита в нашем народе вестью, что наша Карпатская Русь, под названием Закарпатская Украина, войдет в состав Чехословацкой республики. Оказывается, что мечты наших предков остались только мечтами и для нас.
Но наученные горьким опытом, мы решительно заявляем, что политическая, экономическая, культурная и социальная жизнь нашего народа может успешно развиваться в пределах великого, родного нам Советского Союза, и ни в коем случае, не в каком-либо чужом государстве.
Чаша нашего терпения переполнена: довольно игрались нами наши недруги, бросая нас из рук в руки.
Воля карпаторусского нашего народа: хотим раз и навсегда связать свою судьбу с судьбами наших соплеменников в СССР и то определить нам Карпаторусскую Советскую Республику от Ясиня до Попрада и от Ужока до Доброчина (Дебрецена).
Выражая великую радость и глубокою благодарность по поводу освобождения великому вождю и освободителю всего славянства и Европы товарищу Сталину и Красной Армии, мы просим принять Карпатскую Русь в состав Советского Союза». («Возз*єднання» // (Збірник архівних документів і матеріалів - травень 1944 - січень 1946 рр. про возз*єднання Закарпатської України з Радянською Україною / Ужгород. 2000. с. 45-48).
Некоторые исследователи, считают, что инициатором и даже непосредственным участником подготовки этого послания к Сталину был член Военного Совета 4-го Украинского фронта - Лев Мехлис. Это он, 19 ноября 1944 года, в сопроводительном письме к посланию-обращению, сообщал: «Прошу копию петиции передать (без отметки на ленте) тов. Поскребышеву для Семенова (Сталин - авторы) и направить петицию по адресу». (ГАРФ. Фонд - Р6991. Оп.2. Д.9. л. 5). Теперь точно установлено, что это резонансное обращение к вождю всех народов, дошло до адресата. Что касается того, что «серый кардинал» Мехлис, мог быть его инициатором и вдохновителем, то у нас на этот счет, есть большие сомнения. Так, как еще в 9 марта 1944 года, «Комиссия по проблемам мирных переговоров и послевоенных и послевоенного устройства», которую возглавлял заместитель народного комиссара по иностранным делам СССР М. М. Литвинов, на имя В. М. Молотова подает докладную записку. Там, от имени «Комиссии», предлагается решение проблемы восточной части Чехословакии за счет передачи Подкарпатской Украины (уже Украины, а не Руси)- СССР, при этом компенсировать ЧСР эту потерю за счет территорий Нижней Силезии (Германия). (Иван Поп //«Энциклопедия Подкарпатской Руси»/ Ужгород. 2001. с. 242). Следует отметить, что деятельность комиссии Литвинова, осложнялась тем, что она была фактически оторвана от текущей дипломатической практики. Ее специалисты готовили свои разработки-рекомендации исключительно на материалах зарубежной прессы и в порядке экстраполяции на будущее фактов истории. Кстати, не всегда правдивых и актуальных. Л. Мехлис обо всех этих перипетиях знал. И не только, четко выполнял указания Кремля, но и контролировал этот процесс на месте.
17 ноября, в Мукачеве состоялось общее собрание делегатов местных Комитетов с повесткой дня: «О воссоединении Закарпатской Руси с великим братским русским народом». В его работе в полном составе приняли делегаты Православного съезда во главе с о. Феофаном (Сабовым). А внук Адольфа Добрянского - Георгий Юлианович Геровский (1886-1959) был его председателем и организатором. Он же, по решению собрания, как руководитель делегации местных Комитетов, совместно с православной делегацией должен был отправиться в Москву и донести правительству СССР об их решении, о вхождении Подкарпатской Руси, как автономной единицы, в составе СССР. А когда ему в этом было дипломатически отказано, решение местных Комитетов, там «озвучивал» - Петр Васильевич Линтур (1909-1969), о котором Мехлис сообщал: «упорно настаивает на том, что закарпатские украинцы - это русские». (Валерий Разгулов «Подвиг архимандрита Алексия Кабалюка». «Христианська Родина». Ужгород. № 10. 23 вересня 1999 р. с. 15). Кстати, П. В. Линтур прибывал в Москве, имея официальный статус - заместителя председателя Народной Рады Закарпатской Украины и заместителя председателя правительства Закарпатской Украины.
У нас есть все основания утверждать, что Православный съезд и собрание делегатов местных Комитетов в Мукачеве, подтолкнул политуправление фронта и местных коммунистов, во главе с Иваном Ивановичем Туряницей, естественно, по личному указанию Сталина, - ускорить подготовку мероприятий, которые бы ускорили все перипетии вхождения нашего края в состав Советской Украины. Одним словом, ставилась задача: поставить правительство ЧСР перед свершившимся фактом, отделения края и создания правительства Закарпатской Украины. Первой в этой подготовительной череде была Конференция коммунистов Закарпатья. Она то и задала тон, 19 ноября, когда 294 делегата проголосовали за резолюцию: «Про возз*эднання Закарпатської України з Радянською Україною в складі Радянського Союзу». Конференция тоже направила письмо Сталину, были там и такие строки: «Только Вы, Иосиф Виссарионович, только украинский и русский народы могут понять наши чувства и наши стремления.... Верните нас в лоно нашей матери-родины - Украинской державы». (Валентина Марьина // «Закарпатская Украина (Подкарпатская Русь) в политике Бенеша и Сталина 1939-1945» / Москва. 2003. стр. 73). Письмо о желании воссоединить «с великим украинским народом» было направлено также первому секретарю ЦК КП(б)У Никите Сергеевичу Хрущеву, которого делегаты назвали «вождем украинского народа, вождем украинских большевиков». (Там же). Началась усиленная подготовка к съезду Народных комитетов, который состоялся 26 ноября 1944 года. О его работе и «судьбоносном решении» написано сотни с татей, десятки книг, но будет ли когда-то написана правда о тех событиях? И все же, ручейки правды, пробивают себе дорогу, даже у нас, в обстановке тотального психоза и невежества, что бы со временем, мощной, бурной рекою - снести все эти заносы изо лжи и политической конъектуры. Как тут не вспомнить, очень любопытный документ: донесение начальника политуправления 4-го Украинского фронта, генерал-лейтенанта Михаила Пронина. В нем речь идет о том, что их ведомством «была хорошо продумана работа съезда и даже размещение людей в зале. В каждой делегации находились «партизаны», работники по подготовке съезда, дирижировавшие - кому из делегатов выступать, и обеспечивающие единогласие голосования.... Возле каждого делегата, который мог голосовать или выступать против воссоединения, с обеих сторон подсиживались «партизаны» и делегаты-инициаторы воссоединения (с Советской Украиной - авторы) и единогласие в выступлениях, и голосовании, было обеспечено. Когда председательствующий Д. Тарахонич огласил: «Кто за данное предложение?», «партизаны» кричали «Все». Это «Все» принималось как единогласное голосование». И таких откровений в его докладах предостаточно. А что касается Льва Мехлиса и его участие во всем этом, то известный русинский ученый, доктор исторических наук Иван Поп, еще работая в Москве, на должности главного редактора журнала «Советское славяноведение», нашел в архиве иностранного отдела ЦК КПСС первый экземпляр этого Манифеста на русском языке с правками Мехлиса. Это уже позже, его завизировали с положительными рекомендациями В. Молотов и Г. Димитров (главные кураторы этого проекта). Копия Манифеста была направлена в Киев, главному исполнителю Никите Хрущеву, для перевода на украинский язык и для дальнейшего исполнения. ( Іван Поп //«Режисєри і статисти» / «Карпатський край». 1995. № 1-4 с. 70). Кстати, Н. С. Хрущев на съезде Народных комитетов Закарпатской Украины имел свои «глаза и уши» в лице Чеканюка-Андриенко, и полностью владел ситуацией и обстановкой. Уже после незалежности Украины, в Киеве, была обнаружена и опубликована часть хрущевского архива, документы которого, позволяют нам утверждать о той огромной организаторской работе, проделанной ради такого сомнительного проекта, который полностью противоречил сегодняшним положениям международного права. Хрущевского волюнтаризма там предостаточно, хотя сценарий писался в Москве.
Православная делегация смогла добраться в Москву уже после съезда Народных комитетов, только 7 декабря 1944 года. Профессор П. В. Линтур, о. Иоанн Кополович и архимандрит Алексий (Кабалюк), были делегатами этого съезда, но в Москве занимали четкую позицию, принятую на Православном съезде и общем собрании делегатов от местных Комитетов. И вот тут, в Москве, начинаются интересные события. Православной делегации был оказан пышный прием, размещалась она в гостинице «Москва» с шикарным, по тем временам столом. Посещение храмов, музеев, выставки трофейного оружия, Большой театр - было предусмотрено программой приема. Состоялись и награждения: архимандрит Алексий и о. Феофан получили кресты с украшениями. Остальные - наперсные. Не было только одного - возможности донести истинную волю своего карпаторусского народа высшему руководства СССР. Из официальных лиц делегацию принял 11 декабря Георгий Григорьевич Карпов, председатель совета по делам Русской православной церкви при совете народных комиссаров СССР. «Журнал Московской Патриархии», сообщал своим читателям об этой встрече: « В ответ на краткое приветствие председателя совета по делам православной Русской Церкви при СНК СССР главой делегации игуменом Феофаном была изложена вековая борьба Православного Мукачевско-Пряшевского духовенства и верующих с католической церковью, а также не прекращавшихся до самого последнего времени симпатий карпаторусского народа к Русской Православной Церкви и к Советскому Государству. «Мы ждали спасения с Востока, и оно пришло. Мы просим передать наши чувства глубокой благодарности, горячей любви от всего карпаторусского народа великому вождю и отцу народов И. В. Сталину», - заканчивает свою речь игумен Феофан». (1945. № 4. с. 9). Об истинных же целях делегации в статье умалчивается. Она так и не была принята руководством страны и лично Сталиным. Поэтому, бытующее в некоторых кругах мнение, о якобы поданной в белокаменной петиции о предоставлении Подкарпатской Руси - статуса 17 республики в составе СССР или статуса автономной республики в составе Российской федерации, - беспочвенно. Хотя есть свидетельство, что Сталин был в курсе всех переговорных процессов, в том числе, подымавшие не только церковные, но политические вопросы.
Справедливости ради, необходимо привести свидетельство, серьезного московского исследователя той эпохи Григория Рачука, писавшего: «То что святой, (преподобный Алексий (Кабалюк) - авторы), -к тому времени во многом отошел от дел, видно уже из того, что эту карпаторусскую делегацию в Москву возглавлял не он, а Феофан (Сабов). Есть мнение, что Сталин даже не принял карпаторусскую делегацию, но в своем дневнике священник Димитрий Беляков пишет, что разговор со Сталиным (возможно, не всех участников делегации) все же имел место». (Григорий Рачук // «Путь к святости. Преподобный Алексий Карпаторусский»/ Москва: Успенско-Казанский монастырь, 2009 г. с. 343).
Об итогах визита нашей православной делегации в Москву, во всех подробностях сообщил И. С. Сталину Г.Г. Карпов:
«Делегация православного духовенства Мукачевско-Прешовской епархии Закарпатской Украины во главе с заместителем епископа игуменом Феофаном Сабовым пробыла в Москве с 7 по 13/ХІІ с.г. За это время делегация была 4 раза принята Патриаршим Местоблюстителем - митрополитом Алексием, и другими членами Синода Русской православной церкви. Делегация обратилась к митрополиту Алексию со следующими просьбами:
- чтобы Русская православная церковь поддержала перед Синодом Сербской православной церкви их ходатайство о передаче православной Мукачевско-Прешовской епархии в каноническое ведение Московской патриархии;
- чтобы Русская Православная Церковь, а также советские гражданские военные власти содействовали им в перераспределении движимого и недвижимого церковного имущества (храмы, приходские дома, церковные земли, монастыри) между православными и греко-католическими (униатскими) приходами, при этом указывая, что чехословацкое правительство проводило поощрительную политику по отношению к униатам;
- чтобы им была предоставлена возможность подготавливать в Московском православно-богословском институте своих кандидатов в священники и чтобы Московская патриархия, по мере возможности, снабжала их епархию церковно-богословскими книгами;
- чтобы Русская православная церковь оказала материальную поддержку Мукачевско-Прешовской епархии.
Синод Русской православной церкви сочувственно отнесся к их просьбе о вхождении в каноническое ведение Московской патриархии и со своей стороны намерен обратиться в Синод Сербской церкви с поддержкой их ходатайства.
Синод Русской православной церкви также согласился оказывать материальную помощь Мукачевско-Прешовской епархии после перехода ее в ведение Московской патриархии, а также подготавливать священников и снабжать епархию церковно-богословскими изданиями.
Составу делегации были выданы на руки по комплекту всех вышедших из печати изданий Московской патриархии.
По вопросу о предоставлении имущества между православными и униатскими приходами, Синод не делал никаких обещаний делегации, считая преждевременным решение этого вопроса.
11 декабря делегация, по ее просьбе, была принята в Совете по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР. На приеме присутствовали, кроме состава делегации и Совета, митрополит Алексий, архиепископ Ярославский Алексий и управляющий делами патриархии - протоиерей Колчинский. В беседе делегация повторила вышеуказанные вопросы, поднятые ею в патриархии, а также затронула вопрос о желательности скорейшего присоединения к Советскому Союзу на правах автономной республики, заявлял: «Мы все преданы Советскому Союзу, но мы решительно против присоединения нашей территории к Украинской ССР. Мы не хотим быть ни чехами, ни украинцами, мы хотим быть русскими и свою землю желаем видеть автономной, но в пределах Советской России».
Делегация согласилась с высказанным мною мнением, что этот вопрос не может быть сейчас предметом нашего обсуждения. В своих выступлениях делегаты с подъемом выражали свою благодарность Правительству Союза ССР и лично товарищу Сталину за освобождение Закарпатской Украины, а также благодарность командованию 4-го Украинского фронта за содействие их приезду в Москву.
По поводу приемом в патриархии и в Совете делегация делала самые одобрительные высказывания.
Все участники делегации посетили несколько московских храмов и в сослужении с митрополитом Алексием принимали участие в богослужениях. После посещения московских церквей архимандрит Алексий Кабалюк заявил архиепископу Ярославскому Алексию: «Сегодня мы убедились и сами видели всю красоту православного богослужения, равного которому нет в мире, и при приезде к себе мы будем обо всем этом говорить».
13 декабря с. г. с Центрального аэродрома делегация вылетела в город Киев, где будет принята экзархом Украины - митрополитом Киевским и Галицким Иоанном, после чего проследует в город Мукачево». (Т. В. Волоктина, Г. П. Мурашко, Ф. Ф. Носкова «Власть и церковь в Восточной Европе 1944-1953 гг.» Москва. 2009. Т. 1. с. 887).
Эта докладная записка была направлена И. В. Сталину, В. М. Молотову, Л. П. Берии. В тот же день, 13 декабря 1944 года, копия документа за № 183с была направлена Г. Г. Карповым в ЦК ВКП(б) А. С. Щербакову. На документе имеется пометка А. Н. Поскребышев: «От т. Карпова» и сделана им разметка в левом углу докладной инициал «С.», свидетельствующий о том, что И. В. Сталин ознакомился с документом, и пометка: «Сообщено т. Карпову. Поскребышев». (Там же).
Делегация еще находилась в Москве, когда в отправленной телеграмме Мехлис высказал мнение, что публикация в печати приема делегации в Московской патриархии произведет большое впечатление в Закарпатской Украине». Статья под названием «Зустріч з отцом Феофаном», была опубликована в «Закарпатской правде» 26 декабря 1944 года. В ней говорилось: «До цього часу ми підлягали Сербському Священному Синодові, який нас підтримував щиро, від всієї душі, і розвитком Руської Православної церкви у Закарпатській Україні вирішено питання про приєднання до Радянської Україні, цілком зрозуміло, що церква також повинна перейти до Московського Священного Синоду». О том, что православная делегация нашего края на официальных встречах в Москве еще раз напоминала: «Мы решительно против присоединения нашей территории к Украинской ССР...», в статье даже не упоминалось.
Что касается игумена Феофана (Сабова), то в 1944-1945 годах он был главным претендентом на должность епископа, но 15 июня 1946 года его с братом о. Петром убили советские солдаты в селе Тошнадь на Береговщине. Погребение состоялось 18 июня на кладбище Липчанского монастыря.
Существует две версии убийства игумена Феофана и его брата. Некоторые считают, что это спланированная акция ликвидации и устрашения органами НКВД, другие, в том числе и авторы - это было преступление пьяных военных. Такая уверенность исходит, в том числе, из публикации в газете «Закарпатська Україна» от 26 июля 1946 года. В статье «Вбивць до розстрілу», утверждалось: «Військовий трибунал Н-ської частини в складі головуючого гвардії підполковника юстиції тов. Гончарова, членів трибуналу, молодшого лейтенанта тов. Кривошеїна, рядового тов. Чистого, при секретарі гвардії молодшого лейтенантові тов. Максимові, розглянув у відкритому судовому засіданні в присутності 2,5 тисяч селян справу про вбивство братів Сабових, мешканців с. Тошнадь Берегівського району. Перед трибуналом стали звинувачені: Г. В. Пушкар. В. П. Ванюшкін, А. С. Коровін, П. Ю.Сергеєв, М. М. Дергач. Вони зробили злодійький вчинок - убивство з метою пограбування братів Сабових Феофана і Петра. Безпосередніми вбивцями були Пушкар і Ванюшкін. Розглянувши справу, військовий трибунал засудив до розстрілу Г. Пушкаря і В. Ванюшкіна. Інші підсудні, як безпосередні підсобники злочину, засуджені до різних строків тюремного ув*язнення від 8 до 10 років. Селяни, які були присутніми на процессі, гарячими схваленнями зустріли вирок військового трибуналу». На наш взгляд, звучит очень убедительно: это была обычная пьяная «бытовуха», которая закончилась так трагически и фатально.
Из разных источников узнали, в том числе от бывших соседей семьи Сабовых, что мать погибших продавала вино и в тот фатальный день дважды реализовывала несколько литров вина солдатам, воинская часть которых находилась рядом от Тошнада. А когда поздно вечером, они в третий раз наведались к ней и, получив отказ, то в пьяном угаре стали стрелять из автоматов по окнам. Несколько выпущенных пуль смертельно ранили игумена Феофана и отца Петра, которые уже легли отдыхать, ведь их с раннего утра ждали неотложные дела. Так верующие потеряли одного из ярчайших и авторитетнейших проповедников Мукачевской Православной Епархии - игумена Феофана (Сабова). А его незавершенные земные дела, завершали уже другие пастыри, в том числе и протоирей Димитрий Беляков, который был ему верным соратником и единомышленником.
Архимандрит Владимир (Попадинец), Валерий Разгулов
