В декабре 1991 в белорусской резиденции Вискули трое региональных руководителей, лишённых полномочий говорить от имени всей страны, подписали документ, который вошёл в историю как Беловежские соглашения.
Сей вердикт не легитимен, ничтожен с точки зрения международного права. Поскольку подписан неуполномоченными лицами, никогда не прошёл процедуру ратификации, противоречил на момент подписания действующей Конституции СССР (ст. 72 допускала выход республик только с проведением всесоюзного референдума). Это означает, что при наличии политической воли Россия может в любой момент заявить: правовая база распада недействительна, а значит, любой новый формат объединения – это не «аннексия», а восстановление нарушенного порядка. Подобная правовая аргументация уже применялась в деле о Крыме (2014).
СССР с точки зрения международного права – государство с замороженной суверенностью, чьё правопреемство в полном объёме не оформлено. Следовательно, Россия, как признанный правопреемник, имеет юридическую и моральную платформу для реставрации надгосударственной формы, при необходимости – под иным названием.
Запад поспешил эту свою крупномасштабную диверсию, с обвалом государственного конструкта СССР квалифицировать как естественный «конец истории» по Фукуяме. Пришедший на смену беспредел «рая либеральной глобализации» в эйфории «головокружения от успехов» возжелал нанести «стратегическое поражение» и останкам «Красной империи» – уже и Российской Федерации (этой чуждой англосаксам с сателлитами восточно-славянской цивилизации в любом облике), стравив в смертельной схватке две ветви единого Русского народа – «укров» и «москалей». Три с половиной года прокси-гибридного изматывания России содружеством сатанистов 50+. Но всем смертям назло РФ – «колосс на глиняных ногах» – оказывается живее США.
Соединённые Штаты – разъединены, истощены и уже не гегемон, а выживающий после третьего стратегического поражения подряд: во Вьетнаме, Афганистане, на Украине. В Европе не лучше: она переживает экономическую, демографическую и культурную деградацию. Для России подходящий момент перейти в осмотрительное геостратегическое наступление – по возрождению незаконно «отжатой лавочниками-крючкотворами» своей государственной собственности по всему миру.
Если обобщить, то «ельциноидная» элита 90-х раздавала западным странам и транснациональным структурам стратегические территории, ресурсы и суверенные полномочия практически не только без сопротивления, но и зачастую в обход Конституции и национальных интересов. Взять хотя бы ключевые эпизоды территориальных уступок: Гряда Деминского на Дальнем Востоке (Шеварднадзе – США). Формально передана США ещё в период поздней перестройки (1990), но закрепление потерь и отказ от оспаривания пришёлся уже на ельцинскую эпоху. Потеря этой акватории лишила Россию ряда рыбопромысловых зон и части шельфа с возможными углеводородами. Баренцево море, уступки Норвегии: уже при Медведеве в 2010-м была финализирована передача Норвегии 175 тыс. кв. км шельфа в Баренцевом море, но истоки этой сдачи лежат в соглашениях и обязательствах, данных в 1990-е в рамках «нормализации» отношений с НАТО (см. интервью Ю. Шиманского: «Российская газета», 2010). Китай – острова на Амуре и Уссури. В 1991 и особенно в 1999–2001 гг. (протоколы по демаркации) Москва закрепила передачу Китаю островов Тарабаров, часть Большого Уссурийского и др. – решение, имевшее корни в дипломатических уступках 1990-х.
Не говоря о нанесённом уроне экономическому и ресурсному суверенитету разграблением нефтегазового сектора: по Соглашению о разделе продукции (СРП-1995), фактически выведшем контроль над месторождениями Сахалин-1, Сахалин-2, Харьягинское) в руки иностранных корпораций на кабальных условиях. Не говоря о приХватизации по Чубайсу (1992–1997) – по которой российские богатства перетекли через фактически «скупщиков краденного» – олигархов – под контроль западных кредиторов). А военно-политический урон от ликвидации подлым «консенсусом элит» точек глобального влияния РФ? Восстановление справедливой исторически мотивированной русской мощи обязано поставить точку в расследовании вины и последствий расстрела из танковых орудий Российского Парламента, как и причин одностороннего выполнения РФ ДОВСЕ и СНВ. Россия разоружалась и уничтожала технику (с конвейера шли танки на переплав!) в одностороннем порядке, когда США и НАТО не соблюдали паритет. «Партнёрство ради мира» (1994). Напартнёрили так, что лишь с Божьей помощью и Путинским чекизмом еле спаслась Россия, ныне кровью умытая и взвихренная в самодвижении в Евразийскую Империю.
Беловежская диверсия (декабрь 1991) должна быть осуждена и отменена! Без референдума, без решения Верховного Совета СССР, без согласия республик – Ельцин, Кравчук и Шушкевич подписали соглашение о «прекращении существования СССР». Это ведь без срока давности нарушение действующей на тот момент Конституции СССР и норм международного права. Результат: потеря 5 млн кв. км территории, половины населения, стратегических предприятий и единого оборонного пространства. Заодно отметутся и абсурдные международно-правовые уступки – такие как признание приоритетности западных судов (Европейский суд по правам человека) над российскими или присоединение к целому ряду кабальных международных соглашений, ограничивающих оборонку и экспорт технологий.
На фоне раскатов победного русского марша можно помочь роли «полезных идиотов» желающим западным лидерам примкнуть к глобальному освободительному движению от тирании антинародных режимов «единого мирового правительства». США саммитом на Аляске сохранят своё лицо – примкнув к сопобедителям нового мирового порядка – многополярья по эгидом РФ – КНР. Китай вряд ли воспротивится совместному правлению с Россией новым мировым порядком, даже при условии: если РФ восстановится в законных границах СССР как Евразийская Империя, соединяющая лучшие черты имперского царского и советского опыта, но без идеологических шор, с доктринально чётким стратегическим планом безопасности ДЛЯ ВСЕХ. Но не помешают ли Трампу исполнить свою детантную арию Путину на Аляске?
Окно возможностей – сейчас или никогда. Звёзды лежат астро-геостратегически правильно:
1. США – в фазе имперского выдоха. Глубокие внутренние расколы, утрата монополии на финансовые и военные механизмы управления миром, кризис долларовой системы. США увязли в конфликтах низкой интенсивности, вынуждены распылять ресурсы на контроль Латинской Америки, Индо-Тихоокеанского региона и Ближнего Востока. Стратегическое истощение от двух фронтов (Украина + Тайвань). Политический кризис между демократическим и республиканским лагерями. Разрыв вертикали стратегического управления – ослабление координации Пентагона, Госдепа и спецслужб.
2. Европа - маразмирующий протекторат. Вместо стратегического мышления – квазирелигиозные догмы ESG, «зелёной энергетики» и тотальной толерантности. Европейский Союз демонстрирует признаки «институционального старения». Деформация суверенитета – зависимость от Вашингтона в военной и энергетической сферах. Демографический кризис, потеря промышленного суверенитета, замена национальных элит технократическим евробюрократическим слоем. Когнитивный разрыв: деградация стратегического мышления, замена доктринальных документов декларациями ESG и «зелёных повесток».
3. Китай – прагматичен и стратегически терпелив. Не будет блокировать восстановление имперского формата на Севере Евразии при условии сохранения устойчивых коридоров для «Одного пояса – одного пути». В интересах КНР – стабильный ядерный союзник на севере, который связывает ресурсы НАТО и США. Он не заинтересован в хаотическом развале России, наоборот – стабильный и мощный союзник на севере создаёт ему глубину стратегического тыла. Пекин не заинтересован в развале России. При определённых условиях он: даст дипломатическое прикрытие в ООН; усилит экономическое взаимодействие в энергетике, инфраструктуре и военных технологиях; поддержит проект Евразийской Империи как буфера против США.
Мир вступил в фазу многополярного хаоса. В Азии формируется ось Пекин-Москва-Тегеран, способная не только противостоять, но и задавать правила глобальной игры. В ответ на милитаризацю США космоса Россия успешно блокирует С-500 «Прометей» – ослеплением спутников НАТО. Самый раз поостыть на Аляске и согласовать архитектуру безопасности.
«Возврат к СССР» не означает возврата к ленинизму или позднему брежневизму. Модель будущего: Идеологическая основа – уравновешенный симбиоз уваровской триады (Православие – Самодержавие – Народность), советского мобилизационного потенциала и евразийской интеграционной доктрины. Экономика – мобилизационно-государственная, с точечным частным сектором под стратегическим контролем. Армия – объединённые вооружённые силы Евразийского пространства. Цель – мировая альтернативная система, независимая от доллара, НАТО и ВТО.
Концепция Евразийской Империи как стратегической альтернативы. Это не возврат в 1980-е и не попытка копировать СССР. Это новая цивилизационная конструкция, где: Россия – ядро, Беларусь, Казахстан, части Украины – оперативный периметр, Центральная Азия и Кавказ – стратегическая глубина, Восточная Европа – зона проекции силы. В отличие от «красной модели», здесь отсутствует догматический марксизм; вместо него – синтез православной цивилизационной миссии, имперского государственного управления и высокотехнологичной экономики. Такой проект опирается на идеи Л. Гумилёва о пассионарности и на современный опыт сетевых войн (Дугин, 2020).
Идеологическая база – синтез уваровской триады (Православие – Самодержавие – Народность) с мобилизационным потенциалом СССР и евразийской стратегией Александра Дугина. Экономическая система – мобилизационно-государственная модель с частным сектором, подчинённым стратегическому планированию. Армия – объединённый Вооружённый Союз Евразии с единым Верховным Главнокомандующим. Цель – создание альтернативного мирового центра силы, независимого от долларовой зоны и структур НАТО.
Стратегические предпосылки восстановления единого пространства: 1) Энергетическая вертикаль: контроль над основными углеводородными потоками Евразии; 2) Транспортно-логистическая ось: Северный морской путь как альтернативный Суэцкому каналу; 3) Ядерный щит и гиперзвуковое превосходство как гарант недопущения внешней интервенции; 4) Общее информационное пространство с собственной системой соцсетей, платёжных платформ и ИИ-технологий.
Эти предпосылки позволяют строить интеграцию не как политический акт, а как объективную необходимость, обусловленную логикой выживания.
Военно-оперативные доктрины для постукраинской интеграции. С военной точки зрения, возврат к единому стратегическому пространству требует трёхслойной оборонно-наступательной архитектуры: внешний пояс – обеспечение военной безопасности союзников и партнёров (Беларусь, Казахстан); средний пояс – контроль над критической инфраструктурой и коммуникациями в зонах интеграции; внутренний пояс – защита центров принятия решений и ядерных сил.
Особое внимание уделяется гибридным операциям: киберразведка, информационные спецоперации, управление восприятием. Этот подход был успешно обкатан в сирийской кампании 2015–2020 годов.
Экономические механизмы реинтеграции. Создание общего энергетического рынка с едиными тарифами. Введение единой цифровой валюты, привязанной к корзине ресурсов (не доллару). Формирование индустриальных кластеров с распределённым производством вооружений, чтобы снизить уязвимость. Координация аграрных программ для обеспечения продовольственной независимости. Экономика Евразийской Империи должна работать по принципу «взаимного замыкания» – товарные цепочки проектируются так, чтобы ключевые компоненты были доступны только внутри блока.
Информационно-психологическая война. Главный ресурс XXI века – сознание масс. Для интеграции нужна новая культурная матрица, в основе которой: общая историческая память (Великая Отечественная война как фундамент); русский язык как язык технологий, армии и науки; медиаплатформы, контролируемые союзными государствами. Информационная кампания должна разрушить миф о «равноправии малых государств» в западной системе, показав, что единственный способ выжить – войти в мощный цивилизационный блок (Фёдоров, 2019).
Роль Китая и баланс с азиатской стратегией. Китай не будет возражать против усиления России, если она: не будет напрямую конкурировать за лидерство в Юго-Восточной Азии; предложит ему гарантии безопасности Северного морского пути; обеспечит ему доступ к ресурсам Сибири на основе взаимной выгоды. Синергия «Россия – безопасность, Китай – производство» способна создать альтернативный полюс мирового порядка.
Западная реакция и стратегии нейтрализации угроз. НАТО ответит на интеграционные процессы усилением восточного фланга, санкциями и попытками разжечь внутренние конфликты. Противодействие включает: создание буфера из дружественных государств; перехват каналов финансирования оппозиционных движений; превентивные кибероперации по дезорганизации вражеской инфраструктуры.
Риски и как их преодолеть. Элитный сепаратизм внутри стран-кандидатов на интеграцию. Экономическая перегрузка России в случае слишком быстрого объединения. Эскалация гибридной войны на внутреннем поле. Ответ: пошаговая интеграция с приоритетом на тех, кто готов к союзу политически и культурно, и создание «малого ядра», которое станет центром притяжения.
Поэтапный план на 15 лет. 2025–2027 – консолидация Союзного государства, интеграция оборонных структур. 2027–2032 – присоединение юго-восточных регионов Украины, формирование общей валютной системы. 2032–2040 – расширение на Кавказ, Среднюю Азию, закрепление за Россией роли «гаранта безопасности» для Восточной Европы.
Сценарии восстановления государства Российского как Цивилизации.
Сценарий 1. Мягкая реинтеграция (2025–2035). Запуск института союзного гражданства (Россия, Беларусь, Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье, ЛНР, ДНР). Экономическое ядро – ЕАЭС с тотальной интеграцией инфраструктуры. Военная доктрина – единый оборонный контур. Постепенное втягивание Казахстана, Армении, Киргизии через систему льгот и гарантированного рынка. Риск – растянутость по времени, опасность саботажа элит.
Сценарий 2. Форсированная мобилизационная интеграция (2025–2030). Политический кризис на постсоветском пространстве (например, в Казахстане или Молдавии) используется как триггер для воссоздания Союзного государства. Введение единой валюты («евраз»). Создание Общего штаба и Совета безопасности Союза. Декларация о правопреемстве СССР и его международных договорах. Риск – жёсткая конфронтация с Западом, но окно возможностей короткое.
Сценарий 3. Гибридно-военная реинтеграция. Дестабилизация Украины после потери Западом интереса. Формирование конфедерации освобождённых территорий с правом последующей интеграции. Масштабные военные учения с участием всех союзников как элемент психологического давления на внешние силы. Риск – максимальная нагрузка на военный и экономический ресурс.
Роль Китая. Китай: получает стратегический союз против США; усиливает контроль над евразийскими логистическими маршрутами (проект «Один пояс – один путь»); избегает прямого военного вмешательства, но предоставляет дипломатическое прикрытие в ООН.
Геостратегическая карта Евразийской Империи. Север – Арктика (энергетический и военный щит); Центр – индустриальное ядро (Россия, Беларусь, Северный Казахстан); Юг – Кавказ и Центральная Азия (контроль коммуникаций и энергетики); Запад – Восточная Европа (санитарный кордон, трансформация бывших стран Варшавского договора в нейтральную зону); Восток – связка с Китаем и выход в Тихий океан.
Использовать оперативно-стратегические принципы: Принцип лавины – быстрые и последовательные шаги, чтобы враг не успевал адаптироваться; Принцип двойного кольца – внутренняя интеграция + внешняя экспансия в нейтральные зоны; Принцип ядерного зонтика – военный шантаж исключает вмешательство НАТО; Принцип ценностного шока – идеологическая альтернатива Западу.
Идеологическая платформа: официальный отказ от «псевдолиберальной» модели; возрождение понятия служения государству как высшей формы социальной реализации; смысловой центр – Русская Миссия: быть держателем Мирового Баланса.
Реалистичность. С учётом раскола Запада, внутреннего кризиса США и деградации ЕС, окно возможностей – ближайшие 10 лет. После 2035 года могут возникнуть новые игроки (Индия, исламские блоки), что усложнит реализацию.
Таким образом: возврат к СССР в форме Евразийской Империи – не фантазия, а вполне просчитанный военно-политический проект. Главное – не повторить ошибок 1991-го: не доверять союзным элитам без контроля; не допускать экономического хаоса; не подменять смысл национального возрождения «менеджерскими реформами».
Итоговая формула: СССР-2 – это не реставрация прошлого, а архитектура будущего, где Москва вновь станет центром Мирового Баланса, а Евразийская Империя – альтернативой умирающему Западу.
Императив действия. История не терпит пустоты. Если РФ не возьмёт на себя миссию восстановления единого пространства, это сделают другие – на своих условиях. Россия может действовать, опираясь не на иллюзии, а на право силы, право закона и право истории.
Суммирую и подчёркиваю: Беловежская фикция: правовой ноль, стратегическая возможность. Декабрь 1991-го вошёл в историю как момент предательства, но не как юридический акт ликвидации великой державы. Беловежское соглашение – продукт политической сделки, совершённой в условиях стратегического поражения, но не признанный в полном объёме ни международным правом, ни действовавшей тогда Конституцией СССР.
Три факта, которые важно помнить: 1) Отсутствие ратификации Верховным Советом СССР – единственным органом, уполномоченным изменять государственный статус Союза; 2) Нарушение ст. 72 Конституции СССР – право выхода союзной республики требовало согласования с союзными органами и проведения всенародного референдума; 3) Отсутствие уведомления ООН о ликвидации государства - СССР по сей день юридически «заморожен» в статусе субъекта международного права.
Вывод: Россия как правопреемник СССР имеет юридическую платформу для восстановления союзного формата. Это не ностальгия, а элемент возможной геостратегической операции.
Сегодня, когда либеральный миф об «окончательной победе Запада» обрушился под тяжестью собственных лжи и долгов, Россия вновь стоит перед выбором: быть архитектором мировой конструкции или объектом чужой игры. Россияне слишком долго позволяли навязывать себе психологию проигравших, будто Беловежская афера – это «необратимое» событие. Но по букве закона, по духу истории и по логике силы – это фикция, подписанная в панике и бессилии кучкой провинциальных функционеров.
Мир 2025 года – это не мир 1991-го. США застряли в собственных разломах, Европа маразмирует и сыплется, Китай ждёт, когда Россия предложит план глобального нового расклада. И этот план у Москвы есть. Но это не «СССР-2» в красной оболочке – это Евразийская Империя, наследница всех побед, от Петра до Гагарина, вооружённая не лозунгами, а оперативными доктринами XXI века.
Беловежская фикция – это не точка, а запятая. Россия сегодня имеет исторический шанс не просто вернуть утраченные позиции, а построить новую Евразийскую Империю – прочнее СССР и гибче любой западной коалиции. Но окно возможностей закрывается. Системно-стратегические расчёты показывают: 2025–2032 годы – решающий отрезок. Дальше – или мы станем субъектом мировой истории, или объектом её переписывания.
Скрижали русской памяти и императив возвращения. История 1990-х – это не просто период хаоса, это операция национального обезглавливания. Ельциноидная верхушка, действуя как временная администрация по ликвидации великой державы, методично отсекала от России то, что столетиями добывалось кровью и трудом. Они не просто «уступали территории» и «отдавали рынки» – они переписывали саму геополитическую карту так, чтобы русский народ перестал быть субъектом истории.
В этой логике Беловежская капитуляция была лишь стартовым выстрелом. Дальше шла раздача островов, уступка морских пространств, вывод войск, сдача военных баз, одностороннее разоружение. На каждом этапе – одна и та же мантра: «Запад поможет, если мы будем хорошими». Запад не помог. Запад вошёл в прицел, зафиксировал цель, начал стратегическую осаду России, перетянув в НАТО всё, что было можно, и подготовив новые пояса окружения.
Для русской имперской мысли очевидно: то был не исторический случай, а планомерная диверсия против Русской державы. В этом ряду нет мелочей: потерянная гряда на Дальнем Востоке – это не просто камни в море, это подрыв нашей стратегической глубины; уступки Норвегии – это не дипломатия, а потеря контроля над Баренцевым морем, воротами в Арктику; закрытие Лурдеса и Камрани – это не экономия, а ликвидация дальнего радиогоризонта безопасности.
Русско-державная Уваровская триада – Православие, Самодержавие, Народность – в 1990-е была выброшена из политического процесса. Вместо неё навязали чужую триаду: Либерализм, Внешнее управление, Олигархия. Последствия мы пожинаем до сих пор: Православие сведено к фольклорному атрибуту, отрезанному от стратегического решения государства; Самодержавие подменено «президентской республикой» с внешней легитимацией; Народность растворена в постсоветской массовой культуре, лишённой памяти и воли.
Для восстановления суверенной России этого недостаточно – надо обязательно вернуть уваровскую триаду в качестве системы национального управления, а не музейной ценности.
Русская мобилизация и историческая расплата. Сегодня мы находимся в ситуации, когда исторические долги должны быть предъявлены и взысканы. Это не метафора, а стратегическая задача: 1) Пересмотр границ и соглашений 1990-х в пользу России. 2) Возврат контроля над стратегическими ресурсами и территориями, от арктического шельфа до Дальнего Востока. 3) Восстановление военно-политического присутствия в ключевых точках глобальной карты.
Ельциноиды сдали страну без боя. Мы обязаны вернуть её любой ценой – политическим, экономическим, культурным и, если потребуется, военным путём.
Без права на забвение. Сергей Михеев справедливо говорит: «История учит только тех, кто готов учиться». 1990-е показали: если народ отворачивается от своего государства, если элита перестаёт быть русской по духу, страну режут по живому. Сегодняшняя Россия либо станет державой – православной, сильной, монархической по сути, либо перестанет быть.
В имперской логике это не вопрос удобства, а вопрос спасения: НЕТ ПРАВОСЛАВИЯ – НЕТ СМЫСЛА; НЕТ САМОДЕРЖАВИЯ – НЕТ ПОРЯДКА; НЕТ НАРОДНОСТИ – НЕТ РОССИИ. И тогда все потери 1990-х окажутся лишь прологом к окончательной ликвидации.
Мы должны закрыть этот пролог и начать новый том истории – том возвращения, собирания, умножения. Чтобы грядущие поколения знали: в XX веке у нас украли империю, но в XXI мы её вернули. И вернули так, что больше никто не решился посягнуть.
Евгений Александрович Вертлиб / Dr.Eugene A. Vertlieb, Член Союза писателей и Союза журналистов России, академик РАЕН, бывший Советник Аналитического центра Экспертного Совета при Комитете Совета Федерации по международным делам (по Европейскому региону) Сената РФ, президент Международного Института стратегических оценок и управления конфликтами (МИСОУК, Франция)
