Актуальность Пушкина

Маститые аналитики и политические гадалки ежедневно, при стечении сидящего у телевизоров народа, глубокомысленно рассуждают по поводу того, что нас ожидает в грядущем. Они умело жонглируют цифрами экономических показателей, обильно приправляют свою речь данными свежайшей социологии, и привлекают к себе в свидетели всевозможные загадочные индексы нашего развития и преуспеяния, сами названия которых звучат как магические заклинания.

Между тем, уже более тысячи лет со времени нашего крещения в днепровских водах, мы живем по некой «программе», -неуловимой для всех этих индексов, непонятной и незаметной большинству нашего воспитанного в атеизме населения,- в соответствии с законами, которые наши предки приняли для себя при крещении и отступление от которых грозит нам всякими бедами.

«Программа» эта неизменна, действует постоянно, и ее видимые очертания проступают в период исторических испытаний.

Слава Богу, у нас есть великая литература, способная запечатлеть эти проступающие контуры и показать нам действие этой «программы».Понимая эту «программу», мы можем пользоваться ею как некой формулой нашего бытия, и, подставляя в нее те или иные исторические персонажи и конкретные обстоятельства той или иной эпохи, можем читать наше настоящее, прошлое и будущее.

В очередной раз, триста лет назад эта формула нашего бытия проявилась в событиях Северной войны, найдя свое отражение столетие спустя в поэме Пушкина «Полтава».

Пушкин в своей поэме описывает время,

Когда Россия молодая,
В бореньях силы напрягая,
Мужала с гением Петра.

Тут же, мимоходом, Пушкин раскрывает секрет исторической закалки России:

Но в искушеньях долгой кары,
Перетерпев судеб удары,
Окрепла Русь. Так тяжкий млат,
Дробя стекло, кует булат.

Пушкин упоминает шведов, как «учителей» России при Петре. Заметим, что до этого у России было множество других «учителей», которые выковали русскую силу.

Но вот появляется Карл - правитель шведской «сверхдержавы», - который вознамерился покорить Россию. После первых в этой войне сокрушительных побед над русскими войсками его преимущество кажется безоговорочным и исход войны предрешенным:

Отважный Карл скользил над бездной.
Он шел на древнюю Москву,
Взметая русские дружины,
Как вихорь гонит прах долины
И клонит пыльную траву.

Естественно, что все это не могло не найти отклика на Украине:

Украйна глухо волновалась.
Давно в ней искра разгоралась.
Друзья кровавой старины
Народной чаяли войны,
Роптали, требуя кичливо,
Чтоб гетман узы их расторг,
И Карла ждал нетерпеливо
Их легкомысленный восторг.

Особенности пребывания Украины в Российской империи и, затем, в Советском Союзе, ее окраинное положение и проходящий по ней тот стык цивилизаций, который всякий раз в критические времена раскалывает ее на части; характер ее элит, чье сознание искалечено врожденной многовекторностью, беспокойно стреляющих глазами по сторонам в поисках возможностей более комфортного существования, - все это неизменно заставляет Украину в подобных случаях «волноваться». Так что вместо «Карла» в пушкинские строки смело можно подставлять кого угодно из могущественных противников России - хоть Наполеона, хоть Вильгельма II, хоть Гитлера, хоть Рейгана с Бушем...И даже теперь, когда Украина формально «независима», ее самозванная «элита», терзаемая завистливой враждой к Москве и манией преследования, - как когда-то Карла, ждала с нетерпением Клинтон, надеюсь получить из возглавляемых ею Штатов подпитку для реализации своих маний и фобий:

И Клинтон ждал нетерпеливо

Их легкомысленный восторг.

К сожалению, с тех пор и Россия несколько подрастеряла былое свое могущество - и, вместо того, чтобы уповать на помощь Божью и на свои силы, тут, подобно «украинским мечтателям», с нетерпением ждали Трампа («Трамп придет - порядок наведет»). Так что и о стоящих с российской стороны нынешней русско-украинской конфронтации можно, подставив Трампа, сказать:

И Трампа ждал нетерпеливо

Их легкомысленный восторг.

Далее Пушкин рисует некий общий портрет этих «нетерпеливых», который актуален и до нашего времени:

Так, своеволием пылая,
Роптала юность удалая,
Опасных алча перемен,
Забыв отчизны давний плен,
Богдана счастливые споры,
Святые брани, договоры
И славу дедовских времен.

Все это на Украине теперь благополучно забыто, и память об этом исступленно искореняется ревнивой и ревностной властью.

При гетманстве же Мазепы претензии к Москве, побуждающие желать расторжения «уз» и думать о том, чтобы -

Теперь бы грянуть нам войною
На ненавистную Москву! -

были все те же, сводящиеся к «хате скраю»:

Тогда б в снегах чужбины дальной
Не погибали казаки, -

заставляющие вспоминать слышимое нами совсем недавно - «затэ наши дитынэвоюють в Чэчни», - чем власти «независимой» Украины силились подсластить для народа очевидные для него нелепости и провалы обособленного от России существования.

Когда в пушкинской поэме появляется Мазепа, мы, всматриваясь в его портрет, узнаем в нем длинную вереницу проплывших перед нами за последнюю четверть столетия больших и малых «мазеп нашего времени» - от политики, от литературы, от науки, даже от церкви... Тут и бывшие наши коммунистические вожди, сделавшиеся во мгновение ока антикоммунистическими; тут и подпирающая их младая поросль вождей комсомольских, построивших затем свою политическую карьеру на русофобии или просто ставших олигархами; тут и прославленные при советской власти украинские пииты, певшие вдохновенные гимны Ленину и ругавшие на чем свет Бандеру, - развернувшие вдруг своих пегасов в противоположную сторону; тут и украинские историки, бывшие марксисты-ленинисты, - пустившиеся вдруг сочинять такие «истории», от которых захватывает дух; тут и лжепатриарх Филарет-Денисенко, который за пару лет до своего отступничества заявлял, что украинской церкви не было, нет и не будет, что украинского языка не существует и так далее.., - но затем ставший рьяным церковным украинизатором-русофобом...

Имя им - легион...

И конечно же - выше всех и впереди всех - Леонид Макарович Кравчук - бывший хранитель чистоты коммунистической идеологии, и первое, с позволения сказать, «лицо» в правящей иерархии советской Украины, - который, «по составу преступления», более других имеет право претендовать на звание наследника Мазепы и кавалера «ордена Иуды», - и чье имя со временем имеет большие шансы тоже стать нарицательным.

Пушкин, изобразив Мазепу, дал исчерпывающую характеристику представителей этой распространенной на Украине породы.

Они хитры и осторожны.Когда -

Вокруг Мазепы раздавался
Мятежный крик: пора, пора! -

Мазепа -до поры -выжидал:

Но старость ходит осторожно
И подозрительно глядит.
Чего нельзя и что возможно,
Еще не вдруг она решит.

Они лживы и лицемерны:

Со старцами старик болтливый,
Жалеет он о прошлых днях,
Свободу славит с своевольным,
Поносит власти с недовольным,
С ожесточенным слезы льет,
С глупцом разумну речь ведет! -

как тут не вспомнить наших виртуозов популистского жанра - Тимошенко, Ляшко, Порошенко... - вдохновенной ложью пробивающих себе дорогу к политическим высотам.

В завершении словесного портрета Мазепы Пушкин открыл перед нами беспросветную духовную сущность всех этих «мазеп» обоего пола, составляющих правящую «элиту» Украины на протяжении последней четверти века, припечатав их своим пророческим словом на вечные времена. О Мазепе (и о каждом из его последователей) мы узнаем:

Что он не ведает святыни,
Что он не помнит благостыни,
Что он не любит ничего,
Что кровь готов он лить, как воду,
Что презирает он свободу,
Что нет отчизны для него.

После того как Мазепа решил перейти на сторону Карла, на пути его замысла возникает неожиданное препятствие. Воплощению замысла едва не помешал Кочубей -представитель казацкой старшины, богатый земледелец, у которого «поля необозримы»,и бывший товарищ Мазепы. Мазепа был крестным отцом его дочери, а затем, по прошествии времени, задумал на ней жениться.Не получив согласия родителей, Мазепа добился своего, выманивдочь Кочубея, Марию, из родительского дома, и опозорив ее и родителей. В пору прежних доверительных отношений Мазепа открывал перед Кочубеем кое-что из будущих своих преступных планов. Но тогда Кочубей никакого государственнического рвения не проявлял - теперь же, когда дело коснулось его семьи, решил написать на Мазепу верноподданнический донос.

Это тоже очень характерно для представителей украинской элиты, у которых, как правило, ничего сверхличностного за душой не имеется, и которые промосковскими или антимосковскими становятся исключительно по личным мотивам.

Однако донос действия не возымел. Из московских канцелярий его отправили обратно - на рассмотрение Мазепе, дав возможность Мазепе расправиться с личным врагом - и тем самым оказав услугу врагу России, который как раз «готовил свой удар»:

...Врагу России самому,
Вельможи русские послали
В Полтаве писанный донос
И вместо праведных угроз,
Как жертве, ласки расточали.

Все это нам очень знакомо и по нынешним временам, когда в московских «канцеляриях» благополучно прозевали два антироссийской направленности переворота в Киеве, учиненных с интервалом в десять лет, и общее переформатирование украинского общества на русофобских началах. И даже посланный непосредственно на Украину «политический тяжеловес» Черномырдин ничего опасного не заметил, так как имел приятельские отношения с президентом Кучмой (автором известного сочинения «Украина не Россия»), и на сигналы из других источников не реагировал...

Конечно, могут возразить, что ничего провального не случилось, так как у России больше нет «имперских амбиций», и ей нет никакого дела до происходящего на Украине. Украина де - независимая держава, так что Москва принципиально не собирается вмешиваться в ее «внутренние дела»... Хотя на Украине, на протяжении всех ее «независимых» лет, и недруги и друзья России были твердо убеждены, что у Москвы не может не быть планов по восстановлению единой державы... Впрочем, если подобных планов действительно не существует, то трудно не признать тот факт, что упомянутые перевороты, помимо всего прочего, обернулись для России грандиозными финансовыми потерями. А тут уж никто не станет всерьез утверждать, что российский правящий класс безразличен к финансовым потерям. Так что, в любом случае, провал налицо, и нам, три столетия спустя, приходится снова иметь дело с тем, о чем писал Пушкин...

Мазепа, между тем, действовал. С ним, как водится, - некий «полномощный езуит»:

Во тьме ночной они как воры
Ведут свои переговоры,
Измену ценят меж собой,
Слагают цыфр универсалов,
Торгуют царской головой,
Торгуют клятвами вассалов.

Внешнеполитические усилия Мазепы очень напоминают действияактивных русофобов из числа украинских президентов - бывшего «пчеловода» или нынешнего «кондитера»:

Мазепа всюду взор кидает
И письма шлет из края в край:
Угрозой хитрой подымает
Он на Москву Бахчисарай.
Король ему в Варшаве внемлет,
В стенах Очакова паша...

Далее, из разговора Мазепы с Марией, читатель узнает некоторые подробности плана Мазепы:

Без милой вольности и славы
Склоняли долго мы главы
Под покровительством Варшавы,
Под самовластием Москвы.
Но независимой державой
Украйне быть уже пора:
И знамя вольности кровавой
Я подымаю на Петра.
Готово всё: в переговорах
Со мною оба короля;
И скоро в смутах, в бранных спорах,
Быть может, трон воздвигну я.

А что же народ? Ведь замышляется некая фундаментальная перемена в его жизни!.. Православный народ хотят сделать союзником протестантского и католического королей, иезуитов, Стамбула и Бахчисарая - в войне против единоверной Москвы!..

Неужели такое возможно?!!

Легко!

Всмотримся в изображенную Пушкиным картину казни противников Мазепы - Кочубея и его сподвижника Искры. Казнь была организована Мазепой как некое представление - торжественно, с построением полков, с боем бубнов и при огромном стечении народа, в толпе которого

В гремучий говор всё слилось:
Крик женской, брань, и смех, и ропот.

Но вот все кончено. Головы отрублены.

Свершилась казнь. Народ беспечный
Идет, рассыпавшись, домой
И про свои заботы вечны
Уже толкует меж собой.

Ведь это тот самый народ, который на референдуме в начале 1991-го года подавляющим большинством голосов проголосовал за сохранение Союза, а в конце того же года, опять же большинством голосов, не моргнув глазом проголосовал за «независимость Украины», то есть за уничтожение Союза... Потому что - «моя хата скраю - я ничого нэ знаю». Власти сами по себе (у них своя «хата с краю»), а мы сами по себе...

И если вдруг на Украину снова вернется российская власть, то этот народ так же, не моргнув глазом, будет ей верно служить. А если и зашевелится на Украине какая-нибудь самостоятельная мысль, то это будет, скорее всего, мысль эгоистическая, ведущая к самостийничеству - потому что до эгоистических выводов грешному человеку проще додуматься, чем до выводов противоположных, соборных... Тем более, что Москва, скорее всего, не станет излишне напрягаться в объяснении украинцам того, как спасительно для них жить в соборном единстве с другими частями Руси, и как гибельно - врозь (и у Москвы - своя «хата скраю»); а Запад, как водится, подсуетится...

Чтобы усыпить бдительность Москвы Мазепа притворился больным:

...Он, окружась толпой врачей,
На ложе мнимого мученья
Стоная молит исцеленья.

Даже умирающим:

... Уже готов
Он скоро бренный мир оставить;
Святой обряд он хочет править,
Он архипастыря зовет
К одру сомнительной кончины,
И на коварные седины
Елей таинственный течет.

В этом,прикладном, использовании Мазепой «святого обряда» и «таинственного елея» наглядно показано подлинное отношение Мазепы к церкви. Не отстают от него и нынешние его последователи. Кравчук, например, для своих сепаратистских надобностей организовал целую самостийную «церковь» - отдельный от Москвы «Киевский патриархат». Подобное же отношение характерно и для новейшей плеяды самостийнических правителей, во главе с теперешним «людоедом», - которые при всяком удобном случае любят демонстрировать свою великую набожность.

Но вот Карл, по договоренности с Мазепой, -

... поворотил
И перенес войну в Украйну.

Мазепа оживает:

И день настал. Встает с одра
Мазепа, сей страдалец хилый,
Сей труп живой, еще вчера
Стонавший слабо над могилой.
Теперь он мощный враг Петра.
Теперь он, бодрый, пред полками
Сверкает гордыми очами
И саблей машет - и к Десне
Проворно мчится на коне.

Все это очень напоминает поведение Кравчука в дни августовского путча 1991-го года, - который после начала путча некоторое время занимал «выжидательную позицию», и делал вид, что более всего озабочен сбором урожая в республике, а спустя несколько дней уже вовсю «махал саблей», провозглашая на возглавляемом им Верховном Совете УССР «независимость Украины». И если бы удалось каким-то образом запечатлеть его «движения души» в эти «судьбоносные» дни, то мы получили бы увлекательнейший сюжет, достойный пера Пушкина. Впрочем, учитывая особенности данного персонажа, этот сюжет даже больше напоминал бы гоголевскую «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» - тот ее, решающий, момент, когда свинья, забежав в открытую дверь здания суда, стащила со стола важную бумагу.

Москва, наконец, очухалась:

Кто опишет
Негодованье, гнев царя?
Гремит анафема в соборах;
Мазепы лик терзает кат.
На шумной раде, в вольных спорах
Другого гетмана творят.

Дело, между тем, приближалось к решающей битве. Двеармии встретились под Полтавой.

Вместо российского войска, которое Карл привык уже обращать в бегство, он с досадою видит:

...нить полков блестящих, стройных,
Послушных, быстрых и спокойных,
И ряд незыблемый штыков.

Тут можно вспомнить годы Великой Отечественной войны, в которой фашистов в конце концов победили те самые полководцы, которые проигрывали им сражения в начале войны. И наши годы, когда Запад неожиданно для себя обнаружил, что российская армия оказалась значительно сильнее, чем можно было ожидать.

Накануне битвы, Мазепа, каким-то своим особенным «нюхом» почуял, что сделал неверную ставку, и делится о том со своим подельником по предательству, Орликом (еще одним колоритным историческим персонажем, считавшим себя после смерти Мазепы «гетманом в изгнании»):

...Поторопились мы некстати:<...>

Ошибся в этом Карле я<...>.

Стыжусь: воинственным бродягой
Увлекся я на старость лет;
Был ослеплен его отвагой
И беглым счастием побед...

Наверное, и сегодня - в связи с неожиданным изменением в конфигурации мировых центров силы, Кравчук и нынешний его очередной преемник в президентском кресле, и множество мелких «кравчуков» обоего пола - тоже сожалеют о своем опрометчивом выборе, и думают над тем, как бы незаметно поменять геополитическую ориентацию... Конечно, в положении самого Кравчука сделать это чрезвычайно сложно - так как он уже застолбил себе однозначное место в истории и, несмотря на свою нынешнюю благополучную старость, наверняка отлично понимает, какую оценку получат его деяния в памяти потомков. Что же касается всей остальной русофобствующей популяции, то они теперь все пребывают в самом активном поиске...

Правда, положение России в теперешней мировой иерархии несколько иное, чем при Петре Великом, и её отношение к Западу, возглавляемому США, больше напоминает отношение Руси к Орде, которую Русь одолела не столько на поле боя (хотя и была Куликовская битва), сколько «измором» и за счет христианских добродетелей - смирения и терпения... Поэтому все нынешние наши «мазепы» побегут сначала к Трампу (он теперь главный «начальник»), а после уже побегут к Путину...

Затем- «грянул бой, Полтавский бой!», в котором:

Швед, русский - колет, рубит, режет.
Бой барабанный, клики, скрежет,
Гром пушек, топот, ржанье, стон,
И смерть и ад со всех сторон.

Но вот в битве произошел решающий перелом:

Ура! мы ломим; гнутся шведы.
О славный час! о славный вид!
Еще напор - и враг бежит.

И наконец - славная «полтавская виктория», торжество русского духа и русского оружия, триумф Петра, который этой победой, по словам Пушкина, воздвиг «огромный памятник себе».

И жалкое бегство Карла, сопровождаемого Мазепой:

Поникнув головою,

Он скачет, русскими гоним,
И слуги верные толпою
Чуть могут следовать за ним.

Правда, говоря о триумфе Петра, стоит заметить, что окончательного триумфа все-таки не получилось. Ибо впереди у нас были катастрофы 1917-го и 1991-го годов, произошедшие по причине проведенной Петром западнической переориентации России (о чем Пушкин же и предупреждал в «Медном всаднике»[1]), -заложившей основу фундаментальной зависимости русского духа от «западных ценностей». Ведь главное - не столько в том, чтобы победить Карла, Наполеона, Гитлера или кого угодно, сколько в том, чтобы навести порядок в народной душе,установить в ней ту богоугодную иерархию ценностей, которую никаким «западным ценностям» не дано сокрушить. А иначе, если душа народа не в порядке, то никакая гигантомания, никакие великие свершения и победы не спасут - и все величие рушится«в три дня», как в 1917-м или в1991-м.

Что же касается Украины - то, независимо от того, с какой скоростью нынешние ее «мазепы» переориентируются на Россию, - относительно ее будущности, по большому счету, сомнений нет. Украине рано или поздно неизбежно придется возвращаться к той самой «программе», которая ей, в составе единой Руси, была заданатысячу лет назад крещением в днепровских водах. А то, что теперь происходит - не более чем временное отступление от этой «программы»... Ведь все эти очередные европейские упования тех,чьи предки тысячу лет были русским православным народом, и отстаивали свой православный выбор в тяжелой многовековой борьбе, заплатив за него огромную цену, - не могут быть ничем иным как временным помрачением.Нынешний отказ этих «забывчивых» потомков от своих русских предков и своей русской истории - это все равно, как если бы некоему, не помнящему родства, человеку внушили, что он осел - и он, уверовав в это, попытался бы жить ослиной жизнью: питаясь сеном, перевозя на себе тяжелые грузы, и наполняя душу и сознание «ослиными интересами». Долго это продолжаться не может. Рано или поздно он вынужден будет вернуться к нормальной жизни, надорвавшись и испортив себе желудок неправильным питанием. И чем больше станет упорствовать в своем ослином статусе, тем больше себя покалечит...

Дело, конечно, осложняется тем, что наш «осел» исключительно упрям, и, даже убедившись в своей ошибке, некоторое время будет еще упорствовать в своем «убеждении». Вдобавок, он мнит себя очень умным, хитрее всех. Поэтому он довольно долго пытался быть даже не простым ослом, а ослом буридановым, - надеясь, что, расположившись между Россией и Западом, сможет играть на возникающих между ними противоречиях и устраивать своего рода «аукцион» на предмет того, кто лучше его накормит. При этом он забыл о печальной участи классического буриданова осла, который, как известно, умер голодной смертью из-за того, что, находясь между двумя совершенно одинаковыми стогами сена, никак не мог выбрать, какое лучше.

Но теперь наш «осел» сделал-таки решительный выбор - в сторону исключительно ослиной жизни. Этот выбор хорош уже тем, что очень скоро избавит от лишних иллюзий и даст ощутить на себе прелести ослиного существования в полной мере...

Верится и в то, что и нынешний российский «осел», после всех похождений последнего столетия, в конце концов возвратится в церковь, и, обратившись к Богу, скажет: не могу и не хочу больше жить во грехе - в бесконечных безумных бегах в поиске «хлеба и зрелищ», -а желаю, чтобы все в нашей жизни было по правде и справедливости, в соответствии с Твоими, Господи, заповедями. Согласен выполнять в своей жизни заповеди «не убий», «не укради», «не лжесвидетельствуй» (на чем основаны нынешняя, уродующая душу, «демократическая система» и «свободные» СМИ);согласен почитать все прежние поколения, помнить о их опыте и их заветах; согласен не завидовать и не желать достояния ближнего (что привело сто лет назад к революции); готов жить, не отделяя своих интересов от интересов ближних и по Твоим, Боже, законам...

Так неизбежно случится. А иначе обоих наших «ослов» предприимчивые соседи пустят на какой-нибудь -общий -«фарш»...

Важнейшим же подспорьем в нашем национальном исцелении - всех частей расколотой теперь Руси - служит созданная нами совместно великая наша словесность, и, в первую очередь, наследие Пушкина, который действительно «наше все». Отказ же от русской словесности, в которой содержится наш национальный опыт, приводит к печальным последствиям, примером чему - Украина, - когда каждый желающий может бесконечно обманывать живущий там некогда русский народ и пользоваться им в своих интересах. Поэтому сегодня все те, кто желают и дальше превращать нынешних украинцев в «ослов», так ополчились, в очередной раз, на русское слово...

---

[1]См. Перзеке А.Б. Поэма «Медный всадник» в русской литературе ХIХ и ХХ века: функции национального мифа в постреволюционную эпоху (1917 - 1930-е годы): Монография. Кировоград, Имэкс-ЛТД, 2011. 460 с.