От редакции: предлагаем вниманию читателей материал, подготовленный экспертами Санкт-Петербургского отделения ВСД «Русский Лад», показывающий, что руководство Компартии Китая старается не повторять тех роковых ошибок, которые были допущены коммунистами СССР. Китайские коммунисты пытаются сочетать марксистские идеи с корпусом идей, присущих традиционного для Китая уклада.
Введение
В формирующемся многополярном мире Китай становится одним из серьезнейших центров силы.
На его территории проживают 25% населения земного шара. За последние 30 лет экономика Поднебесной сделала мощный рывок вперед. Китай превратился в могучую державу, способную бросить вызов мировому американскому лидерству.
Соревнование между китайским и американским центрами силы ведется в информационной среде, в экономике, в военной среде, в дипломатической сфере и т.д.
Для России Китай является наиважнейшим партнером. Во внешней политике Россия и Китай занимают одинаковые позиции по многим вопросам. Например, Москва и Пекин проявили солидарность в недопущении американо-ваххабитской агрессии против Сирии.
Сходные позиции Россия и Китай занимают и по иранскому вопросу.
Россия и КНР занимают лидирующие позиции в таких международных структурах, как Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), Бразилия-Россия-Китай (БРИК) и т.д. Много точек соприкосновения у наших стран и в области взаимоотношений со странами Средней Азии и их соседями.
Так, например, в период между 2007-2012 г. Россия и Китай повысили активность в рамках проекта развития трехстороннего сотрудничества «Россия-Индия-Китай» (РИК), вовлекая Индию и государства Центральной Азии в плотное взаимодействие в следующих областях: энергетика, транспортная инфраструктура, биотехнологии, фармацевтика, химия и др.
Россия сотрудничает с Китаем и в рамках других проектов. Речь идет о Таможенном и Евразийском союзах, о военном сотрудничестве под эгидой Организации Договора о Коллективной Безопасности (ОДКБ), о Союзном Государстве России и Белоруссии и т.д..
Таким образом, можно констатировать, что именно российско-китайский альянс является основной преградой гегемонии США в Евразии, да и в мире.
А треугольник Москва-Пекин-Тегеран может претендовать и на нечто большее.
Но не падет ли Китай в результате своей либеральной «перестройки»?
И если Китай пройдет через все испытания, способна ли нынешняя, управляемая либералами Россия к сотрудничеству с могущественным соседом?
Что нужно сделать России, чтобы быть равноправным участником такого сотрудничества?
И хочет ли сам Пекин полноценного взаимодействия с Москвой, учитывая нынешнюю слабость России?
Поговорим обо всем этом (и не только об этом) подробнее.
Китайская модернизация. Проблемы и достижения развития КНР.
На протяжении последних 30 лет Китай стремительно развивается. В своей книге «Китаизация: последствия роста мощи Китая для мира в XXI веке» (Москва, «Международные отношения», 2013г..) доктор философских наук, профессор А. Байчоров, долгое время проработавший на дипломатической службе в США, Западной Европе и Китае, следующим образом описывает рост экономики КНР: «...китайская экономика взяла хороший старт в одиннадцатой пятилетке (2006-1011 гг. прим. авторов.) По данным национального бюро статистики КНР ВВП Китая вырос в 2006 г. на 10.7 % по сравнению с предыдущим годом и достиг 20.94 трлн. юаней (2.68 трлн. долларов). Индекс потребительских цен вырос на 1.5 %, при этом цены на жилье в 70 крупных городах выросли на 5.5%.
Такой впечатляющий рост стал возможным прежде всего благодаря притоку многомиллиардных зарубежных инвестиций (прямые зарубежные инвестиции в КНР составили в 2002 г. 52.7 млрд. долларов; в 2003 г. - 53.5; в 2004 - 60.6; в 2005 - 60.3; в 2006 - 63 млрд. долларов). Далее А. Байчоров указывает на проблемы развития китайской экономики.
С одной стороны в связи с серьезной энергозатратностью и «мощным инвестиционным потоком» возможен перегрев экономики Китая. С другой стороны, неравномерное распределение зарубежных инвестиций по территории Поднебесной вызывает серьезную диспропорцию социально-экономического развития ее регионов. Такое положение дел несет очень серьезные вызовы национальной безопасности КНР, так как повышает риски возникновения острых и масштабных социальных конфликтов и угроз, распространения сепаратизма в отдельных регионах (примером таких проблем является Сянгань-Уйгурский автономный район). А. Байчоров пишет: «...По данным Министерства коммерции КНР в 2006 г. в Восточный Китай были направлены 56.9 млрд. долл. прямых иностранных инвестиций - 90.3% общего объема, в Центральный Китай - 3.9 млрд. долларов (6.2%), в Западный Китай - 2.2 млрд. долларов (3.4%).
Американцы видят проблемы Китая и формулируют их так, как им это выгодно в контексте психо-информационной войны. Так основатель и исполнительный директор частной разведовательно-аналитической компании STARTFOR Джордж Фридман в своей книге «Следующие 100 лет. Прогноз событий XXI века» (Москва, ИД «Коммерсант», ЭКСМО, 2010) пишет: «...Ден Сяопин, преемник Мао Цзэдуна, понимал, что Китай не может вечно оставаться в изоляции и при этом сохранять свою безопасность... Кто-то обязательно бы воспользовался экономической слабостью Китая. Поэтому Ден Сяопин решил рискнуть. Он был уверен, что на этот раз Китай сможет открыть свои границы, вступить в международную торговлю и при этом не пасть жертвой внутренних противоречий. Прибрежные районы вновь стали богаче и установили тесные контакты с внешними силами. Дешевые товары и торговля обогащали большие города на побережье (например, Шанхай), но во внутренних областях страны по прежнему царила нищета. Напряженность между прибрежными районами и остальной частью страны нарастала, но китайскому правительству удалось удержать бразды правления в своих руках».
Итак, социально-экономическое неравенство, диспропорция в социально-экономическом развитии регионов Китая является «головной болью» для высшего политического руководства данной страны.
Пекин всячески стремится решить эту проблему, постепенно сокращая разрыв между прибрежными районами и «континентом».
Однако наш великий сосед сталкивается с еще одной очень серьезной проблемой: попытками навязать китайскому обществу идею о том, что политическая система, в которой руководящую роль играет Коммунистическая партия, опирающаяся на марксизм-ленинизм и на фундаментальные основы китайской цивилизации, якобы не позволяет двигаться вперед, и, значит, необходима «китайская перестройка».
Вот как об этом пишет тот же Фридман: «...На первый взгляд, Китай - капиталистическая страна с частной собственностью, банками и остальными атрибутами капитализма. Но его нельзя назвать капиталистическим государством в полном смысле слова, так как рыночные условия в Китае не влияют на распределение капитала. Ваши связи значат гораздо больше, чем наличие у вас какого бы ни было бизнес-плана.
В условиях азиатской системы семейных и социальных уз, взаимоотношений кредиты выдавались по самым разным причинам, которые практически не имеют отношения к достоинствам бизнеса. Поэтому неудивительно, что значительная часть кредитов не была погашена (на банковском жаргоне перешла в разряд «безнадежных кредитов». По приблизительном оценкам сумма таких кредитов составляет 600-900 млрд. долларов или от ¼ до 1/3 ВВР Китая) - это огромные деньги.
Справляться с такой суммой непогашенных кредитов помогает очень высокий темп роста производства, в основе которого лежит экспорт товаров с низкой стоимостью... Но чем ниже цена, которую Китай устанавливает за такие товары, тем меньше прибыли они приносят. А не приносящий выгоды экспорт лишь создает видимость бурной деятельности в экономике, в действительности никак не участвуя в ее развитии...»
Мы видим здесь те же рецепты и формулы, которые западные «партнеры» навязывали СССР во второй половине восьмидесятых, да предлагают и сейчас: приватизируйте всю вашу госсобственность; «красные директора» (гос. корпорации) - не эффективны; переведите все в рыночную сферу; хватит производить никому не нужные «утюги» и т.д. Только либеральная рыночная экономика спасет вас, - заклинают фридманы, напоминая о судьбе «азиатских тигров» - Японии, Южной Кореи - бурно развивавшихся в восьмидесятых, надорвавшихся и рухнувших вниз.
Акторы западной «мягкой силы» делают вид, что не понимают: даже при варианте «Южной Кореи» рост Китая столь масштабен, что до падения КНР очень далеко, и Поднебесная успеет стать самой могущественной державой мира и навсегда похоронить гегемонию США. Однако Китай - не Южная Корея не только и не столько в силу своих масштабов, а прежде всего потому, что китайское общество (и китайская экономика) скреплено Компартией, неизменно руководствующейся диалектическим единством марксизма-ленинизма и цивилизационных основ Китая. КПК сохраняет государственную собственность на стратегические ресурсы державы и поддерживает в гражданах Китая высокий уровень национального патриотизма.
Поэтому STARTFOR и другие работающие на США разведовательно-аналитические компании всеми силами стараются впрыснуть в реальность китайского мира психо-информационный яд. По мнению команды Фридмана в ближайшее время руководству Китая придется задуматься над формированием новой идеологии и модели управления страной. Главной опасностью для Западного мира Фридман видит отказ Китая свернуть в область либерализма (включая либеральную рыночную систему во всех сферах экономики) и дальнейшее, непротиворечивое движение Поднебесной к строительству социализма в системе координат традиционных национально-цивилизационных ценностей (наиболее полно выражаемых в китайском обществе времен династии Тан). При таком подходе рост влияния государства в экономике будет только возрастать и, при дружбе с Россией и Ираном Китай сможет сокрушить «американский Рим».
У политики либеральлных реформ в Китае есть свои сторонники, проводящие соответствующий либеральный, разрушительный, на наш взгляд, курс.
Вот, например, что сказал в интервью Виктору Трушкову начальник канцелярии Института инвестиционных исследований Государственного комитета по делам развития и реформ КНР Луо Суншан: «Мы пришли к выводу, что правительство никогда не сможет заменить действия рыночных механизмов. Но его деятельность является фактором, дополняющим рынок. Отсюда следует, что правительству нужен рынок, а рынку - правительство. А чтобы это взаимодействие было результативным, главным действующим лицом в создании рыночной экономики должны стать частные, в том числе иностранные, капиталы. <...> Необходимо было как можно быстрее выйти из того положения, в котором оказалась китайская экономика после политики «великого скачка» и «культурной революции». Анализ показал, что заметной помехой для привлечения иностранных инвестиций выступала плановая экономика» (смотри материал «Газета «Правда» о секрете экономического «китайского чуда» (http://kprf.ru/international/new-world/115261.html). При этом, как отмечает товарищ Трушков, адепты либерализма к Китае подают такого рода позицию следующим образом: «Уже во второй день пребывания в Китае группы российских партийных журналистов хозяева разумно решили познакомить нас с природой и технологией создания экономического «китайского чуда». На роль волшебника, знающего секреты чудотворства, был ими определён Луо Суншан <...> нам пояснили, что в Китае канцелярия - это не служба по перекладыванию бумажек, а отдел по организации работы правительства, министерства, компании и т.д. Луо Суншан обрушил на нас водопад информации» (http://kprf.ru/international/new-world/115261.html).
Важно отметить, что руководство Китая, к счастью, не оправдывает надежд китайских либералов: «Члены китайской Компартии заслушивают на собраниях секретный доклад, поступивший из Политбюро ЦК КПК, который предупреждает их об опасностях подрывных идей, способных внести раскол в китайское общество, пишет New York Times: «Руководящей роли коммунистической партии угрожают несколько опасностей, <...> На первом месте стоит, в частности, «западная демократия», за которой следуют «универсальные ценности» прав человека, западные понятия независимости СМИ, неолиберализм или «нигилистическая» критика истории партии. «Западные силы враждебные Китаю и диссиденты постоянно подрывают идеологические основы», утверждается в документе. Оппозиционеры «провоцируют недовольство, раскрывая активы чиновников, используют Интернет для борьбы с коррупцией, выступают против контроля над СМИ и поднимают другие чувствительные темы с целью вызвать недовольство партией и правительством». Жесткая линия нового главы КПК и председателя КНР Си Цзиньпина разочаровала китайских либералов, многие из которых приветствовали его избрание в надежде на политические изменения (http://kprf.ru/international/new-world/121934.html).
О национальном возрождении Китая
Правящая китайская элита не делает резких движений на международной арене. Китайцы избегают говорить о стремлении к собственной гегемонии в мире, о противодействии кому-либо (прежде всего, США). Китай традиционно привык не к «словам», а к «действиям». Но внутреннее стремление китайцев в полноценному национальному восстановлению имеет мощнейший энергетический потенциал. Как отметил, отвечая на вопрос о военном возвышении Китая, в беседе с известным американским журналистом Джоном Гейгером руководитель центра «Китай и мировая экономика» Института управления экономикой Университета Цинхуа (Пекин) Дэвид Даокуя Ли: «Я не вижу здесь какой-то проблемы. Давайте совершим экскурс в историю... Нам следует вернуться в нашем экскурсе на 170 лет назад. В те времена мир стал свидетелем впечатляющего столкновения между двумя цивилизациями. Традиционная китайская, направленная внутрь, и не такая уж инновационная культура и цивилизация, против очень авантюристической, очень инновационной и временами агрессивной западной культуры <...> Произошло полное поражение китайской культуры и китайского правительства того времени, обернувшееся крахом и вплоть до сегодняшнего дня рассматривающееся как унижение <...> Отсюда энергетика нынешних китайских перемен или прогресса происходит от тех унижений. Мы никогда не мечтали отомстить. Никогда не мечтали превзойти господство Соединенных Штатов в мире. Больше всего хотелось восстановить уважение, статус, природу уверенности в себе старой китайской цивилизации» («Станет ли XXI век веком Китая?» Генри Кисинджер и Фарид Закария против Найла Фергюсона и Дэвида Даокуя Ли (Москва, АСТ - 2013 г.).
В данной связи очень интересен «Обзорный доклад о модернизации в мире и Китае» (2001-2010 гг). под редакцией профессора Хэ Чуаньци (Москва, Изд. «Весь мир», 2011 г.), подготовленный группой исследования стратегии модернизации Китая Китайского центра исследования модернизации. В этом докладе китайское ученые рассматривают экономику с своей страны как развивающуюся и предлагают стратегию и тактику устранения неравномерности в развитии различных регионов КНР. Они вводят понятия первичной модернизации (индустриального развития) и вторичной модернизации (построения экономики знаний). Главная мысль доклада - необходимость и реалистичность сближения китайских регионов через постепенное совмещение процессов развития научно-индустриального характера с пост-индустриальными информационными технологиями.
Приведем некоторые выдержки из данного доклада: «Согласно трехшаговой стратегии модернизации, разработанной Ден Сяопином, Китай достигнет уровня среднеразвитых стран и в целом осуществит первичную модернизацию к 2050 году. Для достижения этой великой цели нам необходимо знать, какой станет модернизация к 2050 году, постоянно отслеживать степень модернизации Китая и уровень ее развития, а также вовремя формулировать и оптимизировать «стратегию дальнейшего осуществления».
Далее авторы доклада описывают три фазы процессов модернизации Китая на ближайшие 50 лет: «В первой фазе данного процесса приоритетным направлением развития должна стать индустриальная экономика, а экономика знаний станет сопровождающим элементом. К тому моменту, когда будет завершена первичная модернизация, уже будут заложены материальные и информационные основы для проведения вторичной. Во второй фазе необходимо уделять одинаково пристальное внимание и индустриальной экономике, и экономике, основанной на знаниях. Когда первичная модернизация окончательно завершится, у экономики знаний будет хорошая база, и вторичная модернизация шагнет из начальной стадии к стадии развития. Основным направлением развития в третьей фазе будут экономика и общество, основанные на знаниях. Когда экономика знаний восторжествует над материальной, а общество знаний окончательно сформируется, вторичная модернизация перейдет из стадии развития в стадию расцвета. К этому времени Китай в целом осуществит вторичную модернизацию и достигнет уровня среднеразвитых стран мира».
Данные аналитические выкладки соответствуют пониманию, выработанному аналитическими структурами КПРФ. Так директор Центра исследования политической культуры России (ЦИПКР), депутат Государственной Думы от фракции КПРФ, член комитета по науке, доктор исторических наук Сергей Иванович Васильцов в интервью официальному сайту ЦК КПРФ (kprf.ru) отмечает: «Мы живём в эпоху информационного общества. Моё поколение улыбалось, когда нам говорили: вот, настанет время, когда наука будет главной производительной силой. Вот, сейчас оно как раз настало! Оглянемся по сторонам: Япония поднялась с колен после войны благодаря прорыву в научной области. Серьёзная наука приносит колоссальную прибыль! Я уж не говорю про оборону, про интеллектуальное развитие, про основу для качественного образования» (http://kprf.ru/party-live/opinion/127242.html).
О все возрастающей роли экономики знаний (постиндустриальных технологий) в контексте экономике индустриальной говорит и секретарь по агитационно-пропагандистской работе Санкт-Петербургского горкома КПРФ, член Правления Санкт-Петербургского отделения ВСД «Русский Лад» Вячеслав Иванович Бороденчик: «...для представления о том, каким будет социализм XXI века нам надо вообще представлять себе, каким будет XXI век, хотя бы в ближайшей перспективе. Возьмем простой пример с 3d-принтерами, которые сегодня активно покупает молодежь, и которые стоят примерно 20000 рублей. Вы знаете суть данного изобретения: из первоначально пластиковых, а теперь уже и железных, заготовок такой "принтер" делает их полноценные копии от безделушек до пистолета. Говоря простым языком: ты сидишь за компьютером, набираешь проект вещи и получаешь ее тут же. Это доступно каждому дома, и это один из знаковых векторов того, к чему идет общество потребления при нынешних технических возможностях. Но возникает проблема: какой порошок засыпать в 3d-принтер? Ведь качество данного порошка в промышленном масштабе зависит от находящихся в распоряжении того или иного государства природных ресурсов. И от владения ресурсами будет зависеть сила государств, которые, наверно, все-таки сохраняться» («Ленинградские коммунисты на партийном семинаре дискутировали на тему «Социализм XXI века. Будет ли он советским?»).
К сожалению, несмотря на свой колоссальный потенциал и великий опыт, Россия последние 25 лет все дальше уходит и от «экономики знаний», и от индустриальной экономики, в то время как согласно китайским ученым уже в 2001 году «процессы первичной модернизации охватили все 34 региона Китая. Говоря более конкретно, два региона (Гонконг и Тайвань) полностью реализовали первичную модернизацию, а четыре (Макао, Шанхай, Тяньцзинь и Пекин) вплотную приблизились к ее завершению.. Таким образом, в общей сложности в шести регионах уровень модернизации выше среднего уровня в мире. В остальных 28 регионах от одного до пяти индикаторов сосуществуют стандартам первичной модернизации». Согласно прогнозам Китайского центра исследования модернизации к 2020 году уже девять регионов Китая полностью завершат первичную модернизацию. Кроме того, к 2001 году три региона Китая активно проводили вторичную модернизацию (Пекин находился в подготовительной стадии, Тайвань в начальной, а Гонконг - в зрелой), а шесть других регионов демонстрировали готовность к ней. (Отметим жесткую государственную политику Китая, настаивающего на том, что Тайвань - его провинция, и неуклонно проводящего соответствующую политику).
Важно подчеркнуть, что в период с 2001 по 2013 годы процессы регионального развития Китая проходили согласно прогнозам из доклада профессора Хэ Чуанци. Если в восьмидесятых годах прошлого века Китай экспортировал в основном продукцию легкой и текстильной промышленности, а в девяностых к ней добавились различного рода техника (от автомобилей до пылесосов), то уже в начале XXI столетия КНР совершила прорыв в плане экспорта высокотехнологичной продукции: портативных компьютеров, мобильных телефонов, жидкокристаллических дисплеев, интегральных схем и т.д.
Упомянутый выше профессор А. Байчоров приводит следующие цифры: «По данным министерства коммерции КНР, внешнеполитический оборот в 2006 г. 1760,69 млрд. долларов; экспорт - 969, 08 млрд. - рост на 27% по сравнению с предыдущим годом, и импорт - 791.6 млрд. - рост на 20%. Положительное сальдо торгового баланса КНР достигло 177.5 млрд. долларов, увеличившись по сравнению с 2005 г. на 74%...».
Умелая экспортно-импортная торговая политика Китая позволила ему накопить самые большие в мире резервы иностранной валюты, большую часть которых руководство КНР держит в американских ценных бумагах. Такая ситуация создает систему взаимной зависимости Пекина и Вашингтона, и требует от каждого из центров силы дополнительных маневров в борьбе за мировое влияние, включая маневры в области «мягкой силы». Для национального возрождения Китаю требуются союзники и, прежде всего, Россия.
Россия и Китай. Точки соприкосновения.
В начале 2012 года в русскоязычной электронной версии органа ЦК КПК - газеты «Жэнь Жибао» - была опубликована статья научного сотрудника Центра стратегических исследований Китая Пекинского Университета Дай Сюя под заголовком «Китаю и России следует создать Евразийский альянс» (http://russian.people.com.cn/95181/7714612.html).
В статье, в частности, говорится: «...сближение Китая и России - это неизбежный результат стратегического давления США, а также выбор, которые стороны сделали в целях собственного выживания. В противовес комплексной силе стран, Китай и Россия по отдельности значительно отстают от США, и лишь только вместе обладают мощной силой. В экономическом аспекте КНР и РФ взаимно дополняют друг друга, страны могут избежать энергетическую блокировку и рыночные ограничения со стороны США. <...> Важно то, что КНР и РФ являются самыми прочными политическими образованиями на евразийском континенте, обладают исторически длительной цивилизацией и совершенной промышленной и сельскохозяйственной базой. Взаимодействие между Китаем и Россией не только будет способствовать продвижению безопасности и развитию двух государств, но и может привлечь внимание других стран на территории Евразии, в том числе Ирана и Пакистана, чтобы нарушить стратегические планы США в регионе. <...> Взаимодействие Китая и России предоставило базовую гарантию для поддержания мира на планете в 21 веке. Латинская Америка представляет собой внешнюю силу Евразийского сообщества, Африка - дружественная сила, в Азии также много сторонников. З. Бжезинский в свое время говорил, что сплоченность Евразии - это страшный сон для США. По его мнению, соединение политических сил в Евразии приведет к тому, что Соединенные Штаты не смогут доминировать в мире. Китаю и России следует идти рука об руку и придерживаться единых позиций по большому спектру вопросов».
Пекин действительно предлагает Москве объединить усилия по противодействию гегемонистическим устремлениям США и по выстраиванию евразийского пространства, включая европейскую территорию.
При этом сотрудничество России и Китая предполагается вести по целому ряду направлений, в том числе в религиозно-культурном направлении. Так в 2013 году состоялся визит Патриарха РПЦ Кирилла в КНР, в ходе которого Кирилл сделал несколько знаковых заявлений. Как пишет портал РНЛ, во время посещения Китая Патриах, в частности, заявил следующее: «Мой визит стал возможен в результате положительного развития в китайском обществе. Он осуществляется по приглашению и при поддержке государственных властей Китая, что свидетельствует о понимании государственной властью страны значения религиозного фактора в жизни собственного народа, а также в развитии отношений между Россией и Китайской Народной Республикой». Отвечая на вопрос о возможных перспективах восстановления церковной жизни в Китае, Святейший Патриарх напомнил, что был подписан План действий по реализации положений Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой, предусматривающий, в частности, развитие взаимодействия между Государственным управлением КНР по делам религий и Советом по взаимодействию с религиозными организациями при Президенте Российской Федерации».
Если вернуться к экономической сфере, то следует признать, что экономика России во многом отстает от экономики Китая, но КНР это не смущает. Как пишет Дай Сюй в названной выше статье «Жень Жибао»: «Безопасность превыше временных экономических интересов, кооперация - это выбор с самой низкой себестоимостью».
На наш взгляд рассматриваемую тему удачно раскрывает статья А. Виноградова «Европа и Россия в глобальном противостоянии США и Китая» (Журнал «Однако», октябрь-ноябрь 2013 года). Автор статьи пишет: «...попытаться кратко сформулировать отношение нынешнего китайского руководства к РФ, то Россия рассматривается Пекином как:
- возможный союзник в борьбе с диктатом Запада, хотя и серьезно ослабленный, но сохраняющий рычаги влияния в мире (место в СБ ООН, ядерные силы, определенное влияние в постсоветском пространстве и в некоторых регионах мира);
- страна, способная проводить относительно независимую от США и стран Запада политику (что повышает значимость России как союзника);
- источник сырья и других ресурсов, стратегически важных с точки зрения возможного глобального противостояния;
- источник современных технологий в тех областях, в которых невозможно или затруднено сотрудничество со странами Запада...»
Также Виноградов отмечает, что Китай заинтересован в России как в торговом партнере с учетом того, что США могут в любой момент блокировать торговлю КНР с ЕС и Японией.
Видя опасность усиления России как союзника Китая, США и брюссельская евробюрократия пытаются всеми силами противодействовать восстановлению лидерских позиций России в постсоветском пространстве.
Украинский «Евромайдан» это ясно показал, равно как и то, что консолидированные действия России и Китая позволяют в существенной степени ослабить давление атлантистов на Украину (равно как и на Молдавию, страны Прибалтики и т. д.).
Надо отметить, что у Китая есть много рычагов влияния на государства Евросоюза. К концу 2011 года ЕС вложил 73.3 млрд. долларов прямых инвестиций в обрабатывающую промышленность, финансы, логистику и другие области китайской экономики, в то время как сумма прямых инвестиций китайских предприятий в Европу достигла 4.28 млрд. долларов, что почти в два раза больше, чем в 2010 году (данные зам. министра коммерции КНР Чжун Шань). А самое главное, Китай является держателем еврооблигаций на сумму 650 млрд. евро!
Однако отношения ЕС и Китая складываются не очень гладко. Брюссель все равно следует в фарватере США, что проявляется, например, в ограничениях на поставки в Китай высоких технологий.
Все это, во-первых, дает альянсу России и Китая возможность воздействовать на ЕС, а во-вторых (по порядку, но не по значению) способствует дальнейшему сближению Пекина и Москвы.
Вместе Китай и Россия могут выстроить особые отношения с Германией без посредничества Брюсселя, а блок Москва-Пекин-Берлин неизбежно привлечет к себе Францию и Италию, а также включит в свою орбиту наиболее бедные государства ЕС, такие как Венгрия (в этой связи не вызывает удивление кредитование мадьяров Россией), Греция, Португалия, Испания. Кстати, именно в этих странах китайцы ведут активную инвестиционную политику, скупают промышленные предприятия, предоставляют займы, вкладывают средства в транспортно-транзитную инфраструктуру.
Конечно, в интересах России и Китая не обходится и без противоречий. Так мы весьма ревностно относимся к сотрудничеству с Китаем ближайшего союзника России - Белоруссии.
Однако улаживание спорных вопросов может в будущем способствовать созданию стратегического альянса Москва-Минск-Пекин, способного оказывать активное влияние на процессы, протекающие на Украине, в Молдавии, в странах Прибалтики.
А.Виноградов в статье, о которой мы говорили выше, пишет: «...Состоявшийся в столице Польши так называемый саммит «Китая и стран Восточной Европы», по сути, положил начало новому формату в отношениях КНР со странами ЕС <...> Выступая на Торгово-экономическом форуме, организованном в рамках саммита, перед премьер-министрами стран-участников, Вэнь Цзябао сообщил, что китайская сторона вместе со странами Центральной и Восточной Европы намерена приложить усилия, чтобы сделать рынок более открытым и увеличить двусторонний товарооборот до 100 млрд. долларов в 2015 году. Китай предложил также создать консультативный комитет экспертов по вопросам строительства транспортной сети, создания Союза Китая и стран Центральной и Восточной Европы по содействию туризму, и сообщил о намерении учредить секретариат сотрудничества Китая и стран Центральной и Восточной Европы...».
Отметим, что при любом положении вещей геостратегическое положение России требует от Китая учитывать интересы нашей страны во взаимоотношениях с Европой. Это означает, что России и Китаю придется вести очень серьезный переговорный процесс по созданию транспортно-транзитного коридора по линии Китай-Центральная Азия-Россия-Европа.
Перспективы российско-китайского сотрудничества с центрально-азиатскими государствами
Сотрудничество России и Китая с государствами Центральной Азии во многом замыкается на определенные международные структуры. Речь идет о ШОС, ОДКБ, Евразийском и Таможенном Союзах (из всех этих образований наиболее влиятельными являются ШОС и Таможенный Союз). В сборнике «Международные отношения в Центральной Азии» (Москва, Аспект Пресс, 2011 г.) под редакцией доктора политических наук, профессора А. Богатурова следующим образом описывается стратегия китайской дипломатии в регионе: «Новой чертой ситуации в начале 2000х годов стало заметное усиление присутствия Китая, который стремился стать второй, после России, политической и военной силой региона. Важнейшей стратегической целью КНР было ограничение возможностей западных держав в расширении своих военно-стратегических позиций в Центральной Азии. Регион объективно выглядел стратегическим «тылом» КНР <...> Регион также стал приобретать для КНР большое экономическое значение, поскольку быстрый рост китайской экономики в 1990х годах сопровождался возрастанием потребления в Китае энергоносителей. <...> Курс на расширение влияния Китай строил осмотрительно. Дипломатия КНР стремилась избежать конкуренции с Россией, которую рассматривала не столько как соперника, сколько как партнера в деле предупреждения усиления позиций Запада...».
Аналогичным образом описывает перспективы российско-китайского сотрудничества в регионе С. Лузянин в своей научной работе «Шанхайская организация сотрудничества 2013-2015. Прогнозы, сценарии и возможности» (Москва, ИДВ РАН, 2013 г.), хотя он считает, что в долгосрочной перспективе Россия и Китай станут (и уже частично являются) конкурентами в Центральной Азии, и ШОС призвано делать эту конкуренцию максимально мягкой.
Мы считаем, что сотрудничество России и КНР в регионе происходит с учетом следующих параметров:
1) ШОС защищает российско-китайские позиции в регионе на мировом уровне (состав участников ШОС с учетом геополитических раскладов выглядит так: Китай, Россия, Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Узбекистан - участники; Индия, Иран, Монголия, Пакистан - наблюдатели; Белоруссия и Шри-Ланки - партнеры по диалогу). В частности, ШОС позволяет России и Китаю создавать систему координат, в которой определенным образом решаются афганский вопрос, развязывается узел индо-пакистанских противоречий, решаются проблемы раздела Каспийского моря и осуществляется противодействие «гуманитарным акциям» США в различных регионах мира.
2) Экономическое, гуманитарное сотрудничество (сочетающееся с мягким соперничеством) Россия и Китай выстраивают с центрально-азиатскими государствами и на основе двусторонних отношений, на которые оказывает влияние диспропорция в экономическом развитии и политическом статусе этих стран. На эту тему С.Лузянов пишет в приведенном ранее материале: «...Сегодня в Центральной Азии происходит явная «поляризация». Здесь все больше выделяется очевидный лидер (Казахстан), «середняки» (Узбекистан, Туркменистан) и аутсайдеры (Таджикистан, Киргизстан)...». Возьмем в качестве примера отношения с Казахстаном, которые остаются приоритетными как для Москвы и Астаны, так и для Астаны и Пекина. Если в 2009 г. российско-казахский торговый оборот оценивался в 13.9 млрд. долларов, то в 2011 он составлял уже 20 млрд. долларов, а в 2012 достиг 31, 4 млрд. долларов. Для России Казахстан является серьезным партнером в нефтегазовой сфере, и буферной транзитной зоной, связывающей его с Китаем. Для КНР же 73% товарооборота в Центральной Азии приходится именно на Казахстан. В 2006 году Китай создал в приграничных с Казахстаном районах зону свободной торговли, что позволило Поднебесной воспользоваться преференциями Таможенного Союза для продвижения своих товаров через Центральную Азию в другие регионы. Примером соперничества России и Китая в Средней Азии является борьба за энергоресурсы с учетом запущенного в 2009 году газопровода «Туркменистан-Узбекистан-Казахстан-Китай», в то время как Россия закупает порядка 90% добываемого Туркменией газа.
Так или иначе и Россия, и Китай заключили со всеми странами Средней Азии различные двухсторонние отношения в экономической сфере, а Россия - еще и в политической сфере (только с Туркменистаном отношения России регламентированы, главным образом, экономическими договорами). Это, повторимся, создает условия и для стратегического сотрудничества, и для мягкого соперничества между Москвой и Пекином.
3) И Россия, и Китай делают все для обеспечения безопасности в Центральной Азии. Как отмечает академик М. Татаренко в своей работе «Россия и ее азиатские партнеры в глобализирующемся мире. Стратегическое сотрудничество: проблемы и перспективы» (Москва, ИД «Форум» 2012) для России в среднеазиатском регионе жизненно важно сохранить свое политическое влияние, перекрыть наркотрафик и каналы связи между террористами из данного региона и Северного Кавказа. Для Китая же на первом месте стоят задачи борьбы с идущим из Центральной Азии исламским экстремизмом, который несет угрозу целостности северо-западного Китая. Так же Китай (равно как и Россия) обеспокоен планами США экспортировать в Азию вирусы «цветных революций» и наращивать в регионе свою военную инфраструктуру.
В этих условиях Китай соглашается с таким «разделением труда» между Пекином и Москвой, при котором именно Россия «курирует» регион, в существенной степени опираясь на ОДКБ (куда входят Россия, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Армения). Россия и Китай предпринимают совместные усилия для закрытия американских баз в Киргизии, Таджикистане и Узбекистане. Кроме того, и на основе ОДКБ, и на двусторонней основе Россия проводит учения, в которых активное участие принимают части НОАК КНР.
4) Не менее важным фактором контроля над центральноазиатским пространством является проведение Россией и Китаем политики «мягкой силы» (soft power). Так через Фонд «Русский мир» Россия старается сохраненить в государствах Центральной Азии русский язык и русскую культуру. «Университет ШОС», за которым стоят российские грантовые проекты, занимается соответствующими образовательными программами, однако, к сожалению, и эти программы, и в целом гуманитарная политика РФ в среднеазиатском направлении пока пробуксовывает, так как финансирование и реализацию соответствующих проектов «торпедируют» либеральные кланы в России. Китай же через сеть институтов Конфуция активно продвигает программы, культивирующие в регионе китайской язык, ценности китайской цивилизации. При этом и Россия, и Китай стараются вытеснить из Центральной Азии «мягкую силу» Америки и ее союзников. Так в результате совместных действий России и Пекина Президент Узбекистана Каримов закрыл в своей стране сеть основанных Турцией «анатолийских лицеев».
Важное условие
Выстраивание механизмов, регулирующих связи между интеграционными проектами ШОС и евразийскими проектами Москвы (ТС-ЕЭС), - это важное условие окончательного согласования действий России и КНР.
В настоящий момент Пекин стремится привязать интеграционные механизмы и их торгово-экономическую составляющую к ШОС (посредством создания в ней зоны свободной торговли в рамках проекта «ЗСТ-2004»).
Для Москвы же ШОС - это международная площадка, на которой вырабатывается общая стратегическая линия и достигается консенсус по спорным вопросам.
При этом Москва заинтересована в создании таких правил игры, при которых интеграционные проекты, торгово-экономические процессы, инвестиционная и транспортно-коммуникационная составляющая, а также таможенные условия были бы встроены в единую модель: ШОС-Таможенный Союз-Евразийский Экономический Союз. В настоящий момент такую модель еще только предстоит создавать.
Заключение: Вперед к полноценному сотрудничеству!
Несмотря на на определенные сложности как внутреннего, так и внешнего характера российско-китайские отношения развиваются успешно, причем важную роль в этом играет КПРФ и ее лидер Г.А. Зюганов.
16 июня 2001 года при активном содействии Компартии РФ в Москве между Россией и Китаем был подписан масштабный Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, защищающий территориальную целостность, а также обеспечивающий военную и экономическую безопасность обоих держав, создающий основу для полноценного сотрудничества между ними.
Все эти годы товарооборот между Россией и Китаем неуклонно рос: если в 2006 году он составлял 33.4 млрд. долларов, то в 2012 году превысил 90 млрд, а к 2016 году должен составить 150 млрд!
В 2010 году российская сторона запустила в строй нефтепровод до Китая, и к 2030 году объем поставок российской нефти в Китай должен составить 30 млн. тонн в год.
Существует еще множество экономических (например, поставки газа) и гуманитарных проектов, совместной реализуемых Россией и Китаем.
Однако следует отметить, что их полноценная реализация, равно как и реализация полноценного стратегического сотрудничества между нашими странами во многом зависит от оздоровления внутренней ситуации в России, выхода ее из либеральной парадигмы государственной жизнедеятельности.
Еще раз приведем цитату из статьи Дай Сюя в «Жень Жибао»: «Безопасность превыше временных экономических интересов, кооперация - это выбор с самой низкой себестоимостью».
Это полностью так, но данная мудрость недоступна представителям либерального клана (да они и не заботятся о безопасности России). Только возвращение к консервативной национальной политике, в частности, к плановой экономике в области управления стратегическими ресурсами, к защите фундаметальных ценностей русской цивилизации (так же как КПК защищает цивилизацию китайскую) может позволить России выстраивать с Китаем равноправное долгосрочное сотрудничество.
Для возможности такого сотрудничества необходимо вкладывать средства в инфраструктурные проекты, в новую индустриализацию, в постиндустриальную экономику знаний, защищать фундаментальные ценности русского и других народов России - то есть, по сути, реализовывать Программу КПРФ.
И не случайно именно Компартия России выполняла и выполняет важнейшую функцию в выстраивании «мостиков» между Пекином и наиболее здравомыслящей частью нынешней российской власти, защищая национально-государственные интересы России, и, значит, интересы российских трудящихся (и наоборот).
Только при реализации Кремлем подлинной политики национальных интересов богатство России будет прирастать Сибирью при максимально дружественном и взаимовыгодном сотрудничестве с Китаем.
Только опирающееся на Программу КПРФ Правительство народного доверия будет восприниматься Китаем как полноценный партнер по взаимодействию в самых разных сферах.
Так или иначе Россия и Китай могут и должны консолидировать свои усилия в самых разных направлениях, и Компартия РФ со всей очевидностью будет неуклонно повышать величину своего вклада в реализацию соответствующих проектов - кроме российских коммунистов сделать это не сможет никто (это относится и к Украине, и к Молдавии, и к Белоруссии, и к другим политико-культурным пространствам).
И, конечно, и России, и Китаю, в целом, и Компартиям России и Китая, в частности, необходимо учиться на опыте друг друга и друг у друга, чтобы Китай не повторил трагических ошибок СССР времен перестройки, ставшей по сути глобальной операцией либерального фашизма, осуществленной, в том числе, через «пятую колонну»; и чтобы мы, русские и другие народы России, нашли в себе силы вернуться к сталинской парадигме развития в условиях XXI века.
Тогда, как говорится, вместе победим!
