Пятым в Списке учредителей, Первого Красноярского Общества Трезвости, подготовивших проект Устава Общества, представленный представителем Енисейского губернатора на утверждение Министру Внутренних Дел в октябре 1898 года, значится священник Захаров Варсонофий Емельянович (1860 – ок.1933). Пока нам неизвестна точная дата его рождения: день и месяц, но время быстротечно, и вот уже в уходящем 2025 году, нашему соратнику из прошлого и позапрошлого столетия, исполнилось 165 лет.
Родом юбиляр из-под Астрахани – Область Войска Донского, Усть-Хоперская станица. Будучи выпускником Казанской духовной академии 1886 года, окончив курс кандидатом богословия, был распределен для служения в Енисейскую епархию. Отметим, что поступить в данное учебное заведение было не так-то просто, более того, по предписанию академии, провинциальные семинарии направляли учиться в Казань только своих самых успешных выпускников, количеством не более 1-2 человека. Для Астраханской духовной семинарии квота составляла только 1 человек, т.е. наш герой был одним из тех семинаристов, кто был удостоен чести продолжить учёбу в лучшем учебном заведении страны. Как правило, получив отличное образование, выпускники академии направлялись миссионерами в самые отдалённые места Российской Империи.
Чтобы понять, что за человек прибыл в конце XIX века в Красноярск, каким багажом знаний и нравственных убеждений тот обладал, обратимся к его alma mater – Казанской духовной академии. Привлекает внимание строгая дисциплина, которая царила в стенах этого учебного заведения, что предполагало собранность и целеустремленность будущих религиозных просветителей. История академии начинается с 1723 года, постепенно преобразовывается в семинарию из архиерейской элементарной школы, а затем и в академию, подобия Киевской. Естественно, что более чем за полуторавековое своё существование здесь были сформированы традиции, устои, правила, наложившие отпечаток на всех выпускников. Пожалуй, кроме высокой образованности и патриотизма, отличительной их чертой стала миссионерская грамотность просвещения в раскольничьей, мусульманской, буддистской и языческой среде, с хорошим знанием иноплеменных языков, на которых велась проповедь. В 1842 году Казанская духовная академия была четвертой в Российской империи после Киевской, Московской и Санкт-Петербургской духовных академий, а вскоре стала крупнейшим сосредоточением не только духовной, но и научной мысли. В частности, благодаря открывшемуся миссионерскому отделу, Казань была вторым, после столицы, центром востоковедения. Многие из выпускников академии стали иерархами Церкви: епископами, архиепископами, митрополитами – в начале ХХ века каждый шестой архиерей; ещё большее количество прошли тяжкие испытания и мученическую смерть за веру православную и были канонизированы в лики святых в земле Российской просиявших.
Когда учреждалось Красноярское Общество трезвости, никто из его организаторов не мог предвидеть будущего ни этой благой затеи, ни участи членов почтенного собрания. Не мог знать своего конца и о. Варсонофий. Кто ж его знает, конец-то – день, час, место своей кончины? Думать об этом некогда, надо жить, жить, жить – гореть для других, сжигая себя, как пламя свечи. Энергии священника Захарова мог позавидовать любой, жар исходил от всякого дела, за какое бы он ни брался. По прибытии в Красноярск, молодой священник очень скоро ощутил скрытое влияние тайных сил на власть и все сферы жизни общества. Вначале естественное сопротивление, в виде попыток улучшить быт и нравственность народа через проповеди или отлучения его от пьянства, разврата, духовного падения, затем вылилось в открытое противостояние и обличение носителей зла. Вполне естественно, что в разные годы проявлялась не только его активная гражданская позиция, но и деятельный патриотизм, приведший к тому, что в 1905 году он становится деятельным членом Союза Русского Народа (СРН), а в 1907 году редактором промонархической газеты «Сусанин», в которой публикует материалы, вскрывающие политический заговор этно-религиозного сообщества сионистов.
Следует отметить, что губернская и епархиальная власть неоднозначно толковала подобную деятельность. Но, например, губернатор Енисейской губернии (1909-1913) Бологовский Яков Дмитриевич возлагал большие надежды на СРН и считал, что «сусанинские» материалы своевременны, необходимы и действуют на читателя отрезвляюще, в отличие от либеральной прессы. В письме на имя Правительства от 28.11.1911 года, которое сохранилось в Красноярском краевом архиве, губернатор подчёркивал, что «существование означенного органа печати весьма желательно», и просил выделить для газеты «Сусанин» субсидию в размере 4700 рублей, что по тем временам была сумма немалая. Последний номер газеты вышел 21.09.1914 года и был также выдержан в патриотическом духе, после чего прекратилась и публичная деятельность красноярского отделения Союза Русского Народа. Этому было, как минимум, две причины: ввиду начала военных действий, наиболее активная часть патриотов добровольцами ушла на фронт, а духовный наставник русского народа в Енисейской губернии был переведён в другую епархию.
Не желая сдаваться, последователи на имя нового губернатора 6 февраля 1915 года от лица редакции подали прошение на издание газеты «Сусанин ХХ века». Был получен положительный ответ, и 15 марта увидел свет её первый, но единственный номер, после чего, как пишут нынешние обозреватели, «военно-патриотическая и антисемитская пропаганда красноярских монархистов стихла». Некоторые современные историки ругательно относят газету «Сусанин» к черносотенским, антисемитским изданиям. В качестве аргументов приводят, например, публикации номера от 25.07.1914 года, где, наряду с поддержкой монархии, с призывами ко всем «православным русским людям» объединиться вокруг Царя для достижения победы над Германией в начавшейся Первой мировой войне, были размещены статьи: «Формуляр», «Паки и паки», «Тридцатилетний юбилей», «Благоденствующий Хаим», «Мнение великих людей об Иудеях» и др., в которых евреям давалась крайне нелестная характеристика: их обвиняли в коррупции, мошенничестве, клевете, спекуляциях и воровстве, мировом сионистском заговоре и пособничестве врагу. Видимо, местные монархисты считали, что все беды России идут от этих «детей дьявола», в связи с чем, советовали власти лишить тех всех доходных мест и принудительно выселить, в частности, из Красноярска.
Вначале ХХ века царизм, заигрывая с Европой, изображая демократию, пытаясь переломить предреволюционную ситуацию, делая попытки «разбавить» среду смутьянов преданными людьми, допускает к участию в политической жизни священство, которое активно включается в данный процесс. Это позволило священнику Варсонофию Захарову стать в 1910-14 годах гласным городской Думы, а в 1912 году выборщиком – кандидатом в III Государственную Думу. К этому времени он известен не только, как священник-трезвенник, учитель духовной семинарии и инспектор епархиального женского училища, но и как общественный деятель, идейный вдохновитель борцов за духовное возрождение Отечества. Какое-то время он редактировал «Енисейский церковный вестник» (1907-08 гг.), но политическая жизнь втянула и его в свой круговорот. Знаменательно, что благодаря трезвеннической деятельности, буквально с первых дней пребывания на красноярской земле, непреклонной позиции борцов за народную трезвость, 24.09.1914 года гласные Красноярской городской думы единогласно приняли решение «О закрытии навсегда в г.Красноярске заведений торгующих спиртными напитками». Данный акт характеризует нравственный симбиоз политических мнений и гармонию разноречивых помыслов относительно желательного образа жизни земляков – редкостное благородное единство!
Отслеживая ответные меры на тот или иной шаг Церкви и Государства в защиту русского народа и иноплеменного коренного населения – подданных Российской империи, с удивлением обнаруживаешь не только противостояние любому возвышенному деянию во славу России, но и явные злонамеренные акты саботажа, разрушение основных узлов системы управления Россией. В предреволюционной Российской империи таковыми «точками бифуркации» были монархисты-государственники, персоны-личности, прежде всего, губернаторы и церковные иерархи, министры и военные, словом и делом вызволяющие страну из мрака невежества и нищеты. Как ни странно, их зачастую перемещали в другие места, если дела под руководством патриотов шли на лад, а не дышали на ладан, где тем заново приходилось начинать всё заново. Но нередко ревностных, наиболее успешных служителей Отечеству убивали террористы.
Редакторы местных газетёнок частенько писали про священника Захарова различные клеветнические измышления, и старались при каждом удобном случае этого, как они считали, антисемита «облить грязью». Как бы там ни было, злопыхатели добились своего и веселились: при новом начальстве – губернаторе и епископе, священник Варсонофий Захаров вынужден был собирать чемоданы и убираться восвояси. Его путь лежал в Пермь, вслед за новонаречённым монахом – архимандритом Димитрием Вологодским.
Вероятно, и возвращаться им пришлось назад вместе, отступая с частями Белой армии на восток, скорее всего, с войском Сибирской области, освобождавшем Пермь. Возможно, что позднее Захаров был одним из активнейших сторонников государственного обособления Сибири, участвовал в омском проекте освобождения России от иудо-большевизма. Известно, что в ноябре 1918 года Правительство Директории предложило заслуженному человеку адмиралу А.В. Колчаку, тайно прибывшему в Омск, пост Военного и морского министра. После его согласия, городской власти террористов был положен конец, а сформированный Совет Министров Сибирского Правительства провозгласил Александра Васильевича Колчака Верховным Правителем России. Вступив в должность, главнокомандующий тут же объявил о создании Русской армии и вскоре возглавил крестовый поход против клики, узурпировавшей в стране власть. Сибирское духовенство настояло создать Временное Высшее Церковное Управление, которое возглавил архиепископ Омский Сильвестр. В апреле 1919 года Омский Собор Духовенства Сибири провозгласил Верховного Правителя России, как считается по благословению патриарха Тихона, Главой Православной Церкви на освобожденных от большевиков Сибирских территориях. При этом Собор постановил упоминать имя Колчака во время официальных церковных богослужениях. Кроме военнослужащих, уцелевших от массового, всех уничтожающего кровавого, антирусского, антихристианского террора, который осуществлялся в то время по всей стране, под знамена формируемой Белой армии стекались верующие, как христиане, так и мусульмане, которые совместно, плечом к плечу, готовы были защищать общую родину от иудейского нашествия. С риском для жизни пройдя сквозь «красные» заслоны, вновь прибывшие искренне считали, что участвуют в религиозной войне. Они с воодушевлением вступали в создаваемые дружины и давали священную клятву: «…обязуюсь и клянусь перед Святым Крестом и Евангелием быть верным Господу Христу, Святой Церкви и друг другу, быть трезвым, честным, совершенно не произносить бранных слов, не быть жестоким с врагом, а к своим всей душой браторасположенным. Аминь». После чего, нашивали на грудь обмундирования восьмиконечный белый крест.
Воодушевлённый командующий Восточной группой армий генерал Михаил Константинович Дитерихс издал особый приказ от 15 июня 1919 года № 5: «Призываю всех объединиться в борьбе против общего врага. НАПОМИНАЮ, ЧТО МЫ ВЕДЕМ НЕ ПОЛИТИЧЕСКУЮ БОРЬБУ, А РЕЛИГИОЗНУЮ (особо выделено). Не какие-либо политические платформы или кастовые, классовые начала заставляют нас проливать кровь наших отцов, братьев и сыновей. Мы боремся за поруганную и попранную веру наших дедов и отцов с кучкой пришлых людей, чуждых вере в Бога, не признающих религии и соблазнивших наших братьев высокими словами свободы, а на деле создавших палочное, полицейское рабство…».
Один из организаторов ополчения, бывший с А.В. Колчаком до конца его дней, сын барнаульского губернатора, директор пресс-службы Русского бюро печати воссозданного правительства, философ Д.В. Болдырев 6 августа того же года, на митинге в Омске, наверняка, ни первый и ни последний раз призвал вступать в дружины Святого Креста. Оратор озвучивал то, что и писал: «Крест есть наша защита от большевистской заразы, ибо мы подвержены ей лишь через ослабление христианского духа; Крест – и наш меч против большевиков, ибо сатанинская сила рассеивается перед силой Креста. Крест – наш путь, Крест – наше спасение. Мы, борющиеся против большевиков, естественно становимся крестоносцами».
Тогда же повсюду начали формироваться дружины Зелёного Знамени из соотечественников, исповедующих ислам. Не только в Омске, но и в Новониколаевске, Красноярске, Иркутске, на всей территории, контролируемой белым освободительным движением, появились плакаты, призывавшие верующих вступать в добровольческие дружины Святого Креста и Зеленого Знамени. Этими создаваемыми дружинами командовал назначенный на эту должность генерал В.В. Голицын, в распоряжение которого был передан штат офицеров, наделённых полномочиями для действия во всех подконтрольных регионах. В сентябре 1919 года он дал интервью журналистам, в котором выразил своё удовлетворение начавшимся процессом самоорганизации: «Отрадно видеть, что добровольчество идет с низов… Это движение выдвинуло новый клич: «За веру Родины!» Православные под знаком креста и мусульмане под знаком полумесяца поднимаются на Священную войну». – Услышав сие, союзники прежней власти, со стороны Антанты, с готовностью обещали помощь в передаче 100 тысяч томиков Библии, для каждого дружинника-христианина. Духовное призрение выполнял митрофорный протоиерей отец Пётр Рождественский, председатель братства по организации дружины Святого Креста и Зеленого Знамени памяти патриарха Гермогена.
В результате проведённых организационных мероприятий, 19 сентября 1919 года в Омске, начальник штаба Верховного главнокомандующего России Дитерихс утвердил «Положение Креста»:
1. Дружина Св. Креста есть воинская добровольческая часть, рота, батальон, борющаяся с большевиками как с богоотступниками за веру и родину.
2. Каждый вступающий в дружину Св. Креста, кроме обычной присяги, дает перед крестом и Евангелием обет верности Христу и друг другу и в знак служения делу Христову налагает поверх платья восьмиконечный Крест. Примечание. Крест носится только в строю.
3. Подчиняясь обычной воинской дисциплине, дружина Св. Креста, кроме того, следует особым Правилам, исключающим пьянство, нечестивость, сквернослове, распущенность, притеснение мирных жителей и так далее.
4. Нарушающие обеты и правила подвергаются, кроме обычных дисциплинарных взысканий, извержению из дружин Св. Креста, а в особенно тяжких случаях и отлучению от церкви, как предатели дела Христова.
5. Каждая дружина Св. Креста, будучи воинской частью, есть в то же время и религиозное братство, имеющее своего небесного покровителя, имя которого носит (например, дружина Св. Гермогена, Св. Александра Невского, Св. Сергия Радонежского и так далее) и особые правила или братский устав, а все дружины образуют единое братство Св. Креста.
6. Все дружинники именуются братьями. Примечание. В обращении солдат к офицерам допустимо слово «Брат» (присоединяют по чину), например, «Брат поручик», «Брат капитан» и т.д. Примечание. Женщины, несущие службу при дружинах Св. Креста, именуются «Сестрами».
7. При соблюдении всей строгости воинской дисциплины между командным составом и солдатами дружины Св. Креста устанавливается на время похода полное равенство в пище, удобстве, средствах передвижения и так далее.
8. В дружины Св. Креста могут поступать лица всех христианских исповеданий, при дружинах Св.Креста могут существовать и нехристианские отряды (например мусульмане), сражающиеся за веру Единого Бога, подчиняющиеся своим уставам.
9. Дружины Св. Креста могут быть всех родов оружия, а равно могут быть соединяемы в более крупные части (дивизии, корпуса).
10. В случае недостаточной численности для образования самостоятельной части (полки, дивизии и так далее) Дружина Св. Креста входит в состав других действующих полков, предпочтительно добровольческих, в виде отдельных батальонов, но никоим образом не распределяется между ротами полка.
Позже, подбадривая воинство, командующий взывал: «Войска фронта! Вместе со мной каждый по своей вере сотворите благодарственную молитву Богу, Сыну Его Христу и Пророку Магомету за дарованную победу…».
Во время торжественного события в честь религиозного воинства, который проходил в октябре 1919 года в Омске, Верховный Правитель России, Глава Православной Церкви на освобожденных от большевиков Сибирских территориях, Верховный главнокомандующий добровольческой армии, адмирал А.В. Колчак в своей приветственной речи особо отметил желание христиан и мусульман объединиться в общем порыве борьбы против одного злейшего врага. Справедливости ради отметим, что к этому времени против мобилизованной пяти миллионной Красной армии, добровольческая армия насчитывала лишь 120-150 тысяч бойцов, в которой только православных священнослужителей собралось более 3,5 тысяч человек, в том числе 1,5 тысячи из них было армейское духовенство. Столкнувшись нос к носу с представителями безбожной революционной власти, воочию узрев её сатанинское начало, все добровольцы надеялись на Бога, жаждали с Ним торжества победы, готовы были за веру костьми лечь. Поэтому идя навстречу пожеланиям верующих дружинников, Правитель инициировал формирование отдельных боевых частей, состоящих из церковнослужителей и верующих (включая старообрядцев). Каждое из подобных ополчений имело соответствующее название: «Святой Крест», «333-й имени Марии Магдалины», «Святая бригада», полки – «Иисуса Христа», «Богородицы», «Николая Чудотворца» и др.
Трудно себе представить, что священник Варсонофий Захаров, находясь в гуще этих событий, не принимал в них участие, не находился в рядах ополчения. По крайней мере, в допросах В.М. Крутовского в 1938 году его фамилия упоминается. По возвращении в Красноярск, если так можно назвать вооружённый прорыв белых частей сквозь огневой заслон их предавших частей, отправленных сюда на отдых, радужные надежды на возвращение домой, а именно этот город он считал своей духовной пристанью, ведь он так много сделал для него, вскоре развеялись. Его здесь никто не ждал; в городе изменилось не только общество, но и ментальность. Это уже был не спокойный провинциальный городок, где мирно и свободно текла размеренная жизнь, где он со своими сподвижниками взращивал трезвость, нравственность, культуру и просвещение, а форпост мятежников в центре бывшей Империи, где клоака революций уже пожирала и человеческие судьбы, и людей живьём.
Но кто бы мог подумать, что паучья сеть антихриста накрыла всю Россию? – везде хозяйничали иноверцы и инородцы, некогда доставленные туда за казённый счёт: они готовили революцию, ждали революцию, стали карательным мечом революции. Даже здесь, за тысячи километров от столицы, группа польско-еврейских террористов, устраняя политических оппонентов – вчерашних товарищей, устроила вооружённый переворот, захватила власть, ограбила местное купечество, украла весь золотой запас и губернскую казну, которая затем бесследно исчезла. Эти черти, если не сказать демоны, пытали и расстреливали людей без суда и следствия: чуть что – выстрел… и нет человека. Некогда православный город, как и вся православная страна, был не только смущён, но контужен легионом бесчеловечных изуверов, жаждущих власти, топивших Русь Святую в крови.
В Красноярске действовала одна из крупнейших в Сибири подпольных организаций, члены которой были спаяны лукавыми теориями марксистского глобализма, призванного установить власть над всем миром. Не удивительно, что ими двигали не столько религиозные чувства, сколько политические взгляды материализма, под влияние которых легко попадали неокрепшие умы юношества и невежественные слои местного населения. Ячейки воинствующих безбожников, нацеленных на разрушение старого мира до основания, чтобы на его обломках построить своё царство антихриста, были в рабочих цехах, на предприятиях железной дороги и речного флота, в солдатских гарнизонах и учебных заведениях.
Церковное нестроение в епархии стало препятствием к служению для священника-черносотенца. Чередующаяся смена власти сделала почти невозможной его легальную жизнь. Бывшему редактору «Сусанина» приходилось скрываться, чтобы не попасть на глаза недругов, не очутиться в клешнях палачей. Известно, что в этот период он бедствовал, жил впроголодь, не имел возможности служить. Вновь священник Варсонофий был введён в клир после прибытия на православную Енисейскую кафедру епископа Амфилохия (Скворцова), который назначил его настоятелем Трехсвятской церкви в прикрасноярской деревне Базаиха. Любопытна судьба этого храма: в 2010 году, после того, как стало доподлинно известно, что, перед её закрытием, последним настоятелем был духовный вождь Красноярского отделения Союза Русского Народа (да ещё и трезвенник), самовольно церковное здание разобрали, несмотря на протесты тогдашнего архиепископа Красноярского и Енисейского Антония (Черемисова), и переместили в одну из исправительных колоний. Так брёвна церковные храма Трёх Святителей Вселенских, символично повторила путь своего последнего настоятеля, отразив его лагерную судьбу, угодив навсегда в заключение. Оказывается, и поныне для кого-то страшна церковь как в рёбрах, так и в брёвнах!
Здесь, думаю, будет уместно вспомнить о забытой странице истории Красноярска, которую написал протоирей, священник Варсонофий Захаров, а именно: о построенной по его инициативе часовне в честь обретения иконы Святой Живоначальной Троицы.
Всё произошло в зимние месяцы начала 1908 году, когда ночью из Свято-Троицкого храма села Арейское (ныне поселок Емельяново, что находится в 25 км от краевой столицы), была украдена чудотворная икона Образа Святой Живоначальной Троицы. Предметный размер святыни был, приблизительно, 120х80 см, а может быть несколько больше. Вес основы, примерно, два пуда, да окладная серебряная с позолотой риза, с выделанными пятью венцами, около 10 кг. Неслыханное горе неожиданно сменилось радостью, принёсшей благую весть: обнаружили пропажу! Но уже «раздетой»…
Икона валялась в грязи, но уже без оклада, где-то в рабочей слободе, за железной дорогой, примерно, на границе смыкания Николаевки и Алексеевки, названных так в честь рождения будущего Российского Императора Николая Второго и наследника царского престола – Алексея. Точное место не известно, озвучивается две версии: в районе Алексеевки – ныне это где-то на пересечении улиц Толстого с Красномосковской; по другой – на отвале водопроводной траншеи возле Николаевской слободы. Понятное дело, что в те дни, находка стала радостным событием для всей епархии, т.к. чудотворный Образ ежегодно путешествовал из Арейска в Красноярск, где пребывал поочередно в городских церквах по нескольку дней. Считалось, что Пресвятая Троица хранит весь православный люд Енисейской губернии. Изображение на обретённой вновь иконе относилось к «ветхозаветному» типу: Святая Троица писана в виде трех Ангелов, сидящих под дубом пред столом с дарами, преподнесённых Авраамом, который помещен тут же, а рядом с ним его жена Сарра.
Обретённую икону вновь украсили позолоченным серебряным окладом, но теперь риза была ещё более дорогой, и в венцах каждого ангела Троицы находилось по три бриллианта. Традиция ежегодных крестных ходов продолжилась, а обязанность возведения часовни, в честь обретения иконы, взял на себя священник Варсонофий Захаров. Благодетели нашлись из числа Союза Русского Народа, выделившего средства на её строительство. Освещение часовни было приурочено к первому городскому празднику Трезвости, который состоялся 26 сентября 1913 года. В этот день обновлённая икона Святой Живоначальной Троицы пешим крестным ходом вновь, но ещё более торжественно и многолюднее пришла из Арейска в Красноярск к кафедральному собору, куда также от 12 близлежащих храмов стеклись верующие красноярцы. Затем, от Богородице-Рождественского храма многотысячный крестный ход, со всем красноярским клиром во главе, торжественно двинулся. Казалось, плывёт, радуясь, весь город, в сторону выстроенной часовни, для её освящения. Вечером того же дня состоялось торжественное заседание, посвященное этому грандиозному событию, с участием епископа и губернатора. Варсонофий Захаров произнёс заключительную хвалебную речь во здравие Царя Всея Руси Николая II, митрополита Владимира Богоявленского, во славу красноярских начальствующих особ и благодетелей.
К сожалению, в годы антихристовой власти часовня была разрушена, а точное место, где памятник Трезвости и Союзу Русского Народа был возведен, пока не найдено. И, тем не менее, это событие, связанное с иконой, можно считать символичным предвестием всему православному миру. Была украдена и брошена икона Пресвятой Троицы. Не пройдёт и пяти лет, как будет украдена у русского народа сказочное царство-государство Святой Руси, ограблено, поругано и брошено к ногам супостата. Но настанет время, когда Святая Русь будет обретена вновь, одета в новый, ещё более богатый и изысканный оклад, а на месте чудесного обретения засияет во всю мощь и красоту храм Божий, во славу Православной веры и воскресшего русского народа.
В 1925-26 гг. Варсонофий Емельянович Захаров привлекается к суду по обвинению в причастности к членству Союза Русского Народа, а в феврале 1931 года его окончательно арестовывают, обвинив в антисоветской агитации и враждебном отношении к советской власти. Скорая на расправу тройка при ПП ОГПУ СССР по Восточно-Сибирскому краю, 6 октября приговаривает священника к 5 годам лишения свободы, впрочем, заменив заключение гуманной высылкой старика в Нарымский край, куда планировалось сослать более одного миллиона «врагов советской власти». Отметим, что с 1931 по 1936 год в это гиблое место было переселено более пятисот тысяч человек. Неведомо, что стало дальше с деятельным борцом за народную трезвость – священником Захаровым Варсонофием Емельяновичем; место и дата его смерти неизвестны. Но ясно одно, что его праведный христианской подвиг завершился мученической Голгофой.
Из открытых источников стало известно, что в Ачинске проживает родственник нашего героя, у которого было шестеро детей: трое сыновей и три дочери – правнук, по материнской линии, Алексей Григорьевич Хазов. Он считает, что его прадед был расстрелян.
Сергей Сергеевич Аникин, поэт, публицист, кандидат педагогических наук, инструктор трезвости по Красноярскому краю
