Он был учёным-теоретиком и экспериментатором в области строительной механики, инженером-практиком в области мостостроения и стал одним из основоположников научного подхода к строительству мостов.
Первым в мире он обратил внимание на то, что балки в опорных участках работают совсем не так, как в пролётных, и формулы, используемые для нормальных сечений в пролёте, к ним не применимы. После тщательного анализа, результаты которого были подтверждены экспериментальными исследованиями (с применением примитивных, по современным понятиям, приборов) он создал знаменитую формулу касательных напряжений – «формулу Журавского» (t = Q S/(I b)), без которой невозможно выполнить расчет ни сварных швов, заклёпок или болтов в составных стальных балках, ни клеевых швов или нагелей в составных деревянных балках, ни устойчивости стенок стальных, ни трещиностойкости опорных участков железобетонных балок.
Он создал первый в мире метод расчёта ферм. Произошло это при следующих обстоятельствах. При возведении мостов на Николаевской железной дороге Петербург – Москва дирекцией строительства было решено применять в качестве пролётных строений деревянные раскосные фермы со стальными стержневыми стойками (рис. 1) конструкции американского инженера Гау, привлекательные простотой изготовления.
Рис. 1. Ферма Гау-Журавского
(1 – верхний пояс, 2– стальные стойки, 3 – раскосы, 4 – нижний пояс)
Однако, как выполнять расчёт прочности ферм, никому не было известно, включая и самого обладателя патента. Зато были известны многочисленные аварии и катастрофы на мостах с такими фермами в Европе и Америке. За дело взялся Дмитрий Иванович.
В результате глубоких и всесторонних исследований он пришёл к выводам, которые сегодня известны даже студентам (разумеется, не двоечникам): чем ближе к опорам, тем меньше усилия в поясах и тем больше усилия в раскосах. Причём удостоверился он в своих выводах оригинальным способом: удары молотком по стальным растянутым стойкам показывали, что у приопорных стоек звук выше, а значит и усилия в них и в раскосах больше, значит и сечения этих элементов должны быть бóльшими. С тех пор такие фермы стали называть «фермами Гау-Журавского».
Результаты своих исследований он впервые успешно применил при строительстве Веребьинского моста на Николаевской железной дороге (рис. 2). По методу Журавского были запроектированы и построены и все остальные мосты. За эти исследования Академия наук наградила его Демидовской премией (1855).
Рис. 2. Веребьинский мост, 1851 г.
Девять пролётов по 49,7 м. В то время самый длинный и высокий железнодорожный мост в России.
Кстати, конструкцию с перекрёстной решёткой первым в мире изобрёл вовсе не Гау, а великий Иван Петрович Кулибин и применил в проекте 300-метрового арочного моста через Неву. Произошло это на 70 лет раньше, чем появились фермы Гау. Модель моста в 1:10 натуральной величины в нагруженном состоянии простояла во дворе Академии наук под наблюдением автора около 16 лет, затем по приказу Екатерины II была перевезена и переброшена через один из каналов сада Таврического дворца, где эксплуатировалась ещё свыше 17 лет.
По поводу кулибинского моста Дмитрий Иванович в 1859 г. писал: «На ней печать гения; она построена на системе, признаваемой новейшею наукою самою рациональною; мост поддерживает арка, изгиб её предупреждает раскосная система, которая, по неизвестности того, что делается в России, называется американскою».
Впоследствии Д.И.Журавский, выпускник Института Корпуса инженеров путей сообщения (ныне ПГУПС), удостоенный помещения на Мраморную доску, кроме основной работы, занимался изысканием железной дороги от Москвы до Орла, восстановлением сгоревшего Мстинского моста, переустройством Мариинского водного пути, руководил проектированием обводного Ладожского канала, Морского Петербургского канала и Либавского порта. Одновременно был вице-президентом Общества российских железных дорог, председателем строительного отдела Императорского Технического общества и активно занимался научной работой: исследовал прочность древесины при разных видах нагрузки, прочность рельсов при низких температурах и др.
Среди его работ особого внимания заслуживает замена в 1858 г. наклонившегося деревянного шпиля собора Петропавловской крепости металлическим. Дмитрий Иванович выполнил расчёт и разработал конструкцию, представляющую собой 8-гранную усечённую решётчатую пирамиду и состоящую из 8-ми рёбер, связанных кольцами и диагональной решёткой, которая была надёжно защемлена в каменной кладке. Железная конструкция оказалась легче деревянной, притом что высота шпиля увеличилась с 30 до 40 м, и колокольня, «подросшая» до 122,5 м, до 1952 г. оставалась самым высоким зданием в России-СССР
В последние годы жизни Дмитрий Иванович успешно работал на государственных постах – был директором департамента железных дорог и членом совета Министерства путей сообщения, где провёл большую и эффективную работу по увеличению пропускной способности железных дорог.
Похоронен он на Митрофаниевском кладбище Петербурга, которое в 1927 г. было закрыто, в 1950-е там располагалась барахолка, а в 1960-е – склады и свалка. Где находится прах Д.И. Журавского, неизвестно. Бюст ему установлен в ПГУПСе, а в Донецке, Нежине (где он учился в Физико-математическом лицее) и Омске есть улицы Журавского. Не много, конечно, в память о гении, но хорошо, что хоть это.
Валерий Васильевич Габрусенко, публицист, кандидат технических наук, доцент, член-корреспондент Петровской академии наук и искусств
.jpg.webp)
