Святость и хамство

Недавний скандальный визит режиссёра фильма «Царь ночи» в мемориальную квартиру-музей Иоанна Кронштадтского в Кронштадте возмутителен. Подробности скандала и его предыстория изложены в опубликованной на РНЛ заметке протоиерея Геннадия Беловолова, директора музея.

Некий режиссёр (имя которого не упоминается в публикации) вознамерился снять фильм о святом праведном Иоанне Кронштадтском.

Выявились разноречивые мнения в православной среде об актёрстве и кино.

В частности, возник вопрос: допустимо ли играть роль святого в художественном фильме?

Ответ отца Геннадия категорически отрицательный: «Пусть фильм снимает самый гениальный режиссёр, и в нём снимаются самые гениальные актеры, всё равно это будет игра в святого. Иоанна Кронштадтского сыграть нельзя. Как он будет в фильме молиться, исповедовать, причащать?! Всё это будет понарошку. Как он будет творить чудеса, исцелять и воскрешать, - всё будет игра, а, стало быть, обман».

Подобный взгляд не нов. Его родоначальником принято считать древнегреческого философа Платона, изложившего в своём «Государстве» негативную позицию к актёрскому ремеслу: 

«— Значит, подражательное искусство далеко от действительности. Поэтому-то, сдается мне, оно и может воспроизводить все, что угодно: ведь оно только чуть-чуть касается любой вещи, да и тогда выходит лишь призрачное ее отображение. Например, художник нарисует нам сапожника, плотника, других мастеров, но сам-то он ничего не понимает в этих ремеслах. Однако если он хороший художник, то, нарисовав плотника и издали показав это детям или людям не очень умным, он может ввести их в заблуждение, и они примут это за настоящего плотника. 

— Конечно. 

— Но я считаю, мой друг, что такого взгляда надо придерживаться относительно всех подобных вещей. Если кто-нибудь станет нам рассказывать, что ему встретился человек, умеющий делать решительно все, лучше любого другого и сведущий во всем, что бы кто в отдельности ни знал, надо возразить такому рассказчику, что сам-то он, видно, простоват, раз дал себя провести какому-то шарлатану и подражателю, которого при встрече принял за великого мудреца, так как не смог отличить знание от невежества и подражания».

Воззрение Платона на актёрство, сформулированное ещё до нашей эры, и по сей день оказывает мощнейшее влияние, в том числе на христиан.

Философ высказывает простую и дельную мысль: как актёр может сыграть того, чей опыт ему незнаком? Он задаётся вопросом, мыслимо ли, чтобы страж подражал женщине, рабу или кузнецу?

В нашем же случае речь идёт о подражании святому священнику. Может ли светский человек, не являющийся священником и (возможно) не праведник, сыграть святого праведного Иоанна Кронштадтского? Есть ли у актёра религиозный опыт? Опыт молитвы? Опыт чудотворения? Опыт веры? Возможно ли, не имея молитвенного опыта, сыграть святого?

Ведь житие в отличие от биографии сосредоточено не на внешней стороне жизни, а на внутреннем духовном опыте. Можно в тончайших деталях описать жизнь святого праведного Иоанна Кронштадтского, отобразить все его чудеса. Но без раскрытия его молитвенного опыта повествование будет подражательным и пустым. Перефразируя высказывание Платона: кино будет представлять собой призрачное отображение жития и личности святого праведного Иоанна Кронштадтского. Жалкое подобие, образ искаженный и обманчивый.

В то же время, памятуя о том, что кино — важнейшее из искусств, не стоит игнорировать его воспитательное значение. Издавна наиболее эффективным воспитательным приемом считается приведение образцов для подражания. Юношество надлежит воспитывать на примерах героев, людей добродетельных, что признавалось даже Платоном.

Для православного человека лучшим примером для подражания являются святые. Но как им подражать и в чём? 

Сторонники экранизации жития святых в художественных фильмах обоснуют свою позицию и огромным влиянием кинематографа на широкие массы, и невоцерковлённостью большей части общества, которой не известен опыт молитвы, и тем, что искус и послушание для современного человека средства негодные и страшные. Позиция крайне убедительная. В самом деле каким ещё способом, если не кино, донести до большинства людей житие святого человека? 

Мировой кинематограф предпринимал многочисленные попытки изобразить жизнь праведника, священнослужителя, святого. Есть примеры вдохновляющие или, по меньшей мере, пробуждающие от духовного сна. О некоторых подобных фильмах ранее приходилось высказываться (фильмы «Дневник пастыря», «Голгофа», совсем недавно о симпатичном образе патера Брауна, созданного Кеннетом Мором). Предыдущие поколения кинозрителей помнят и другие картины: «Леон Морен, священник», «Дневник сельского священника» и т.д. и т.п.

Отечественный кинематограф, особенно современный, беден такими примерами. Любая попытка изобразить священника либо святого неизменно оказывается неудачной, не исключая и тех случаев, когда режиссёр вполне благонамерен. Ярчайший пример — фильм «Излечить страх». Беспомощная попытка изобразить житие святителя Луки Крымского. Жизнь кинематографическая, а отображение бесцветно и безжизненно. И множество иных примеров, не только блёклых, но и сомнительных, тот же «Монах и бес».

Не созрели отечественные кинематографисты до отображения сокровенной жизни святого. Не готовы…

Готов ли режиссёр фильма «Царь ночи»? Вряд ли. Его возмутительная выходка, устроенная в квартире-музее Иоанна Кронштадтского, не вселяет надежду на то, что ему удастся показать житие святого во всей её полноте и глубине.

Способен ли дурак неискаженно передать беседу двух мудрецов? Способен ли хам оценить святость?

Бывают ситуации, в которых лучше не оказываться, ибо иной раз трудно сохранить достоинство. Вразумление невозможно при встрече с дерзостью и хамством. Невозможен и диалог. Хамство обезоруживает, обездвиживает, вызывает немоту и утрату дара слова даже у красноречивого оратора. Потрясающую силу хамства замечательно описал Сергей Довлатов в своей заметке «Это непереводимое слово "хамство"».

В тот страшный день отец Геннадий не смог приехать в созданный им музей. Возможно, промыслительно…

Александр Валентинович Тимофеев, адвокат