Добрыня Никитич и его женщины

«Она много казнила князей, князевичей,

Много королей, да королевичей,

Девять русских могучих богатырей,

А без счету тут народушку да черняди»

Былина «Добрыня и Маринка»

Женщины Древней Руси. В Русском героическом эпосе нет отдельного от мужского «женского пути», но женский облик в нём проявляется неоднократно и довольно разнообразно.

Образ женщины в Былинах складывается из следующих категорий: «Мать», «Жена», «Дочь», «Сестра», «Воительница», «Обаятельница».

Но в начале об «исторической основе» нашей темы. Как известно, Русский героический эпос – Былины – формировался преимущественно в воинской дружинной среде с IX по XI столетие, в «героическую эпоху» Русской истории. То есть в Средние века.

А что нам сегодня известно о русских женщинах всего того исторического периода, именуемого «Древняя Русь»? А период этот насчитывает много столетий. Выдающийся историк Василий Осипович Ключевский рассказ о милосердных русских людях даже XVII века назвал «Добрые люди Древней Руси».

Прямо скажем, что известно нам о древнерусских женщинах, как, впрочем, и о самих Средних веках, немногое.

Одной из движущих сил для подтверждения штампа о «мрачном Средневековье» уже долгое время является расхожая максима на тему приниженного и подчиненного, в сравнении с мужским, социального положения женщины того времени. Но так ли это?

Конечно, в традиционном мужском обществе, с четко выраженной иерархией смыслов бытия, женщина не надрывалась в непосильной гонке за безумным «равенством» с мужчиной, но и домашний очаг тоже не был единственным родом её деятельности.

Если вспомнить выдающихся женщин Руси, то примерный и, естественно, не полный, список может быть таков: 1. Святая равноапостольная княгиня Ольга — первая русская святая и первая из русских правителей принявших Христианство, одна из системообразующих фигур Русской цивилизации; 2. Анна Ярославна («Анна Русская»), королева Франции; 3. Елизавета Ярославна, жена Харальда III Сурового, королева Норвегии; 4. Святая Феврония Муромская, в память о супружеской чете князя Петра и княгини Февронии 8 июля в России отмечается «День семьи, любви и верности»; 5. Мученица, княгиня Евпраксия Рязанская, выбравшая смерть вместо бесчестья; 6. Марфа Борецкая (Марфа Посадница) — одна из лидеров новгородских сепаратистов, противница собирателя Русских земель Великого князя Московского Ивана III; 7. Святая Иулиания Муромская (Ульяна Осорьина) — дворянка, всю свою жизнь посвятившая помощи страждущим и нуждающимся; 8. Мария Ильинична Милославская — царица, первая жена царя Алексея Михайловича, выделяла немалые средства для строительства госпиталей для больных и увечных, включая в их число даже военнопленных вражеских стран; 9. Феодосия Прокопьевна Морозова (Боярыня Морозова) — сподвижница протопопа Аввакума, идеолога старообрядчества, трагическая жертва Раскола, оставшаяся верной своим убеждениям до самой смерти, а описание последних дней её жизни в заключении способны тронуть за душу даже вовсе не сентиментальных людей («Повесть о боярыне Морозовой»). Кроме того, образ боярыни Морозовой сподвиг художника В.И. Сурикова на написание одноимённого шедевра.

Как видно, практически все женщины из этого списка являются людьми из привилегированных сословий, а чем же важным занимались «простые» русские женщины во времена Древней Руси?

Были замужем, «за мужем», а не впереди него или сбоку, являясь для мужей настоящими «заместителями по тылу», рожали детей, в том числе будущих мужчин, «мужей чина» — тружеников и воинов, занимались милосердием, помогая прожить эту жизнь тем, кому это было очень сложно без сторонней помощи.

В общем, жили хоть и скромно, не попадая в летописи и хроники, но творили, без преувеличения, очень важные и большие дела.

Поэтому Былины, отражавшие все самое значимое для народа, не «прошли» мимо характерных женских образов.

Рамки статьи не позволяют изучить все женские типажи и сюжетные линии, связанные с прекрасными представителями рода человеческого, как они показаны в Русском героическом эпосе.

Среди главных героев былин больше всего «женских сюжетов» присутствует в биографии Добрыни Никитича. Их рассмотрением мы и будем вынуждены здесь ограничиться.

Женщины четырех из шести вышеперечисленных категорий взаимодействуют с этим русским богатырем. Это «мать», «обаятельница», «воительница» и «жена».

Второй по популярности богатырь Русского героического эпоса, после крестьянского сына Ильи Муромца, Добрыня — воин из столичной среды.

С юных лет находясь при княжеском дворе, он получил хорошее воспитание и образование.

Не говоря уже о высококлассной воинской подготовке и огромной физической силе, Добрыня знал иностранные языки, пел, играл на гуслях и в нарды, а также был учтив и обладал тактом.

Естественно, находясь в столице, да еще и в статусе молодого и перспективного человека из ближнего круга главы государства, сложно было бы не обратить на себя внимание окрестных красавиц. И знакомство с одной из них чуть не стоило нашему герою жизни. Но вначале о самой важной женщине в жизни мужчины — о маме Добрыни.

Матушка. Даже самые суровые русские воины-казаки, для кого война была как ежедневная работа, которую они делали весьма качественно, хранили в своей душе теплые чувства по отношению к своим матерям.

В качестве примера приведем два характерных отрывка из русской литературы на нашу тему: «– Теперь благослови, мать, детей своих! – сказал Бульба. – Моли бога, чтобы они воевали храбро, защищали бы всегда честь рыцарскую, чтобы стояли всегда за веру Христову, а не то – пусть лучше пропадут, чтобы и духу их не было на свете! Подойдите, дети, к матери: молитва материнская и на воде, и на земле спасает» (Н.В. Гоголь «Тарас Бульба»).

«Дам тебе я на дорогу
Образок святой:
Ты его, моляся Богу,
Ставь перед собой;
Да, готовясь в бой опасный,
Помни мать свою…
Спи, младенец мой прекрасный,
Баюшки-баю»

(М.Ю. Лермонтов «Казачья колыбельная песня»).

Мать Добрыни представлена в былинах как «честна вдова Офимья Олександровна» (Евфимия Александровна). «Честной вдовой» называли на Руси женщин, которые овдовев, не вышли повторно замуж и занимались воспитанием своих детей.

В былине «Бой Добрыни с Ильей Муромцем» рассказывается, что потеряв мужа, «торгового гостя», т.е. купца Никиту Романовича, когда Добрыня был еще младенцем, Евфимия сама растила будущего богатыря.

В этой былине хорошо переданы материнские переживания за могучего, но еще неопытного и единственного ребенка, рвущегося на богатырскую стезю, «посмотреть раздольицев широкиих».

И мать, не в силах остановить напор Добрыни, хотя и понимала, что он далеко еще не соответствует богатырскому положению, всё-таки благословила сына на подвиги ратные.

Услыхав о степных достижениях юного богатыря, которые, можно предположить, сопровождались громкими и нелестными высказываниями в адрес уважаемых и заслуженных воинов в силу горячности молодости, к его дому приехал сам «старый казак» Илья Муромец вызвать Добрыню на поединок.

И хотя у Евфимии Александровны, от страха за сына, «подломилися резвы ножички» и «приопали да руки белые», она нашла в себе силы вежливо и с достоинством поговорить с рассерженным Ильей.

Пригласив его в гости, мать Добрыни попросила Муромца сменить гнев на милость и, встретившись с неразумным чадом, не приносить горя в её дом.

Несмотря на то, что Илья не воспользовался приглашением, вовремя сказанные правильные слова честной вдовы фактически спасли жизнь Добрыне Никитичу.

Более того, вскорости Илья побратался с Добрыней, и три дня названные братья, русские богатыри, пировали в дому Евфимии Александровны.

К описываемому моменту постаревший Илья Муромец видел всё в этой жизни и не питал иллюзий насчет мотивов поведения многих людей, но при этом сохранил сердце, открытое для благородных поступков.

А вот Добрыня делал только начальные шаги на пути познания искусства такта и дипломатии, и первым учителем в этом деле была его мать.

Таким образом, мудрое поведение матери способствовало тому, что Добрыня был признан «своим» («брат Ильи Муромца») и вошел в почётный круг самых уважаемых воинов Святой Руси.

В дальнейшем своей боевой работой высокого уровня вкупе с безупречным поведением русского витязя он оправдал выданный ему Ильей «кредит доверия».

«Разве удивительно, что муж пал на войне? Умирали так лучшие из предков наших» — эта важная социальная парадигма Древней Руси, чеканно выраженная в XI веке русским князем Владимиром Мономахом в своем «Поучении», вряд ли могла стать таковой, если бы за русским мужчиной-воином не стояла русская женщина, подобная Евфимии Александровне.

В былине «Добрыня и Змей» мама Добрыни вначале отговаривает его от рискованных шагов, но когда она узнает, что почти такие же поступки сын должен совершить по приказу князя Владимира, у которого тот служил, то она не только не препятствует Добрыне, но и дает ему ценный совет как лучше выполнить сложное и опасное поручение.

В колдовских сетях. Но не всегда Добрыня слушал свою матушку, мы же в молодости всё знаем и понимаем лучше наших родителей.

В былине «Добрыня и Маринка», уверенно восходящий по пути своей воинской доблести и славы, сын Никиты потерпел сокрушительное поражение. И нанести такой удар чести и самолюбию могучего Русского богатыря смог не выдающийся чужеземный или отечественный коллега по ремеслу, а женщина, молодая, красивая женщина.

А началась эта история со строгого материнского наказа Добрыни, гуляя по Киеву, не пересекаться с некой Маринкой Кайдальевной — знатной дамой полусвета, как сказали бы в XIX веке.

Эта женщина погубила уже многих людей и в список её целей входили как известные личности, так и рядовые обыватели.

И была эта Маринка не какой-то там уголовной преступницей, своих жертв она поражала с помощью порчи — злой силы, так как являлась ведьмой, колдуньей, ну или экстрасенсом, если по-современному.

Естественно, Добрыня «случайно» попадает в дом красавицы-чародейки и поначалу отказывается от непристойного предложения обаятельницы. Но далеко уйти от неё молодому человеку не удалось:

«Тут скочила же Маринушка Кайдальевна

Брала тут ножищо да кинжалищо

А стругает тут следочки да Добрынины

Рыла тут во печку во муравлену

И сама же тут к следочкам приговариват:

— Горите вы следочки да Добрынины

Во той было во печки во муравленой

Гори-тко во Добрынюшке по мне душа!»

(Былины. М., 1988, с. 55-56).

Перед нами колдовской ритуал использования враждебной человеку силы — магии для нанесения ему вреда. Вот что говорится об этом в «Словаре славянской мифологии»: «Порча. Злая сила, которую напускают на людей колдуны и ведьмы. Она производится сглазом, заговором, напуском и относом. Наговаривают на хлеб, соль, воду и прочее, напускают по ветру и по следу, подкидывают наговоренные вещи...» (Словарь славянской мифологии. Нижний Новгород, 1996, с. 331).

Если раньше злые волшебники жили где-то на отшибе, на краю села, в тесном и кривом переулке, зачастую вдали от людей, то теперь всемирная компьютерная сеть предоставила им невиданные ранее возможности, и они спокойно рекламируют свои услуги на тысячах оккультных сайтах. Неудивительно и то, что за тысячелетие, от времени создания былины «Добрыня и Маринка» и до наших дней, колдовская технология не изменилась, так как у всей этой братии один автор и хозяин — отец лжи.

Теперь поговорим о том, как это "работает" и к каким последствиям для Добрыни привели черные манипуляции ведьмы Маринки.

Мы знаем, что воцерковленному христианину никакая магия повредить не может, но для иных граждан это серьёзная угроза душевному и телесному здоровью и даже жизни.

Поддавшись колдовским чарам Маринки, Добрыня потерял человеческий облик – ощутил себя животным и принялся наносить серьёзный материальный ущерб своим родственникам.

При этом он стал игрушкой в руках ворожеи, наслаждавшейся его беспомощным состоянием, терял силы и был очень близок к положению очередного трофея злодейки.

Их предстоящая свадьба должна была поставить точку в биографии Добрыни, который после неё не долго бы протянул, но не забудем, что герой былин всегда победитель.

Ударом сабли обезглавив колдунью во время бракосочетания, Добрыня добыл себе свободу и заодно спас массу потенциальных клиентов ведьмы.

И хотя в этой былине о материнской помощи попавшему в беду Добрыни не упоминается, мы можем предположить, что и тут молитва матери не пропала даром.

Воительница и супруга. Превратив, казалось бы, неизбежную гибель в свой триумф, Добрыня испытал еще одну незабываемую встречу с женщиной и тоже с неожиданным для себя результатом.

Как-то в поле он встретил всадника, воина, судя по боевому снаряжению, но подъехав поближе, перед Добрыней оказалась поляница — дева-воительница.

Поздно понял Добрыня, что проверять боевые возможности богатырши было идеей так себе. Однако проигранную схватку с девушкой нельзя назвать позорной. Скорее всего финал этого единоборства можно назвать закономерным — Добрыню Никитича победила Настасья Микулична, да, дочь того самого мужика, который силу Земли в своей сумке носил.

Исходя из этого, можно считать, что Добрыни еще повезло, так как победить Микулу Селяниновича и его родных невозможно в принципе, как нельзя победить народ, который сохраняет свое единство и не отказывается от своего предназначения.

Понравился смелый парень Настасье, повез Добрыня её знакомить со своей матерью, честной вдовой Евфимией Александровной. Потом ту, которая сама его избрала, Добрыня представил высокому начальству — князю Владимиру и уже после этого пошла молодая пара под венец, чтобы вместе «век коротать».

Хорошей супругой оказалась дева-воительница, ждала Добрыню в разлуке 12 лет и дождалась. Очень неприглядно смотрелся в той истории еще один могучий Русский богатырь – Алеша Попович, которому ничто человеческое не было чуждо (Былина «Неудавшаяся женитьба Алеши Поповича»). Уж страсть как сильно хотел он занять место Добрыни рядом с Настасьей.

Простил Добрыня Поповичу интриги против себя, но слез своей матери, Евфимии Александровны, когда Алеша распустил слухи, что, находящийся по делам службы в далекой стороне, Добрыня там погиб, не простил:

«А в другой вине, братец, тебя не прощу.
Когда приезжал из чиста поля во первы́ шесть лет,
Привозил ты весточку нерадостну,
Что нет жива Добрынюшки Никитича:
Убит лежит да на чистом поле.
А тогда-то государыня моя родна матушка
А жалешенько она да по мне плакала.
Слезила-то она свои да очи ясные,
А скорбила-то свое да лицо белое, —
Так во этой вине, братец, тебя не прощу»

(Былины. М., 1988, с. 233).

В качестве орудия вразумления выступила «шалыга подорожная», и у наказанного сына ростовского попа Леонтия появилось время, пока длилось лечение, подумать над своим неблаговидным поведением.

Заключение. Русский героический эпос показывает нам, что зло может скрываться и за привлекательной «оберткой». Если некоторые враги Русских богатырей: Тугарин-змей, Идолище поганое, Соловей-разбойник, Калин-царь и внешне уродливы, то, другие, например, Скимен-зверь и Маринка Кайдальевна — красивы, более того, даже прекрасны, что делает их еще более опасными.

Удар «сабли Добрыни», уничтожившей не женщину Маринку, а коварного внутреннего врага отсылает нас к библейскому «копью Финееса» и напоминает о том, что блудная страсть это одна из форм богоотступничества и спутница ересей и идолопоклонства.

Русского богатыря первых ступеней пьедестала Былин сложно назвать образцовым семьянином, но «бабником» и «подкаблучником» он уж точно не был.

«Жен своих любите, но воли над собой не давайте» — наставление Владимира Мономаха детям опиралось на практику своего времени, корни которой тоже «родом» из Русского героического эпоса.

Рассмотрев «женские сюжеты», связанные только с Добрыней Никитичем, мы видим, сколько в них уделено внимание Маме, как трогательно показаны её переживания за сына, для которой он всегда ребенок, сколько бы лет ему не было и какой общественный статус он бы ни занимал.

Любой человек настолько человек, насколько он помнит и чтит мудрость, любовь и заботу матери — и об этом нам тоже ведает Русский героический эпос — Былины.

Студеникин Александр, г. Сухум, Республика Абхазия