За последние месяцы уходящего 2021 г. произошло оживление дискуссии относительно «екатеринбургских останков». Поводом к этому, безусловно, стал выход в свет в сентябре–октябре текущего года трехтомного издания Следственного комитета РФ «Преступление века». Однако эта книга, призванная поставить точку в вековой проблеме, наоборот, дала новый импульс, толчок к продолжению дискуссии. Не все в полной мере согласились с выводами данного издания (автор данной статьи в том числе). Несмотря на то, что авторами сборника была проведена большая поисковая работа в архивах, серьезный исследовательский анализ, общий итог издания, подводящий к выводу о подлинности «екатеринбургских останков», пока представляется если не преждевременным, то, по крайней мере, промежуточным, неокончательным, недостаточно аргументированным.
Попробуем еще раз вкратце пройти историю расследования цареубийства, главным образом, останавливаясь на вопросе о судьбе останков Царской семьи. Белое следствие, завершенное Н.А. Соколовым (1919-1924), пришло к выводу о том, что останки были полностью сожжены на руднике Ганина яма. Какие на то были основания у следствия? Сейчас принято говорить о том, что Соколов пришел к такому выводу только потому, что не нашёл трупов. Однако в таком ответе только доля правды: да, до самого конца екатеринбургского этапа расследования (июль 1919 г.) Соколов не исключал возможности найти останки Царской семьи, однако его вынужденный отъезд из города не позволил завершить этот поиск. Поэтому, уже продолжая расследование в эмиграции, Соколов, постепенно анализируя все собранные данные, пришёл к выводу о полном сожжении. Какие основания имелись для такого вывода? Долгое пребывание большевиков на руднике (с раннего утра 17 июля по поздний вечер 18 июля), найденные на месте их пребывания костры, рядом с которыми были найдены осколки обгорелых костей (около 30 костей). Были и другие аргументы, но вопрос о костях представляется наиболее важным и существенным.
До последнего времени из уст сторонников признания «екатеринбургских останков» постоянно звучала мысль о том, что сжечь на Ганиной яме за такой период времени (сутки или двое) останки до пепла было невозможно. Но при этом эти же люди утверждали, что сжечь останки двух человек в Поросёнковом логу за несколько часов было возможно. Наверное, эта дискуссия продолжалась бы бесконечно, если бы не проведённые по заказу Русского просветительского фонда имени святителя Василия Великого экспертизы по сжиганию тел животных в кострах. Эти экспертизы, имеющие немалое научное значение и получившие высокую оценку даже со стороны следователя В.Н. Соловьева, доказали то, что тела могли быть полностью сожжены в период до 10 часов, но не могли быть сожжены до такого состояния за несколько часов. Следовательно, вывод следователя Н.А. Соколова о возможном полном сожжении останков является вполне научным, оспорить его почти невозможно.
Выдвигаемый аргумент о том, что костей было найдено мало, вполне может быть объяснён тем, что эти кости могли быть сокрыты после того, как костры остыли. Более того, этим же фактом мы можем возразить и сторонникам версии сожжения в Поросёнковом логу: как за несколько часов удалось сжечь до такого состояния, что осталось всего лишь около 140 г костей? Эта не менее серьезная претензия к данной версии.
Версия Н.А. Соколова, имеющая теперь научное экспериментальное подтверждение, была поколеблена, поставлена под сомнение фактом обнаружения в Поросёнковом логу в 1979 г. и официального вскрытия в 1991 г. останков 9 лиц, предположительно принадлежавших Царской семье и их верным слугам. Единственным основанием для идентификации этого захоронения послужила «Записка» цареубийцы Я.М. Юровского – документ, появившийся при неясных до сих пор обстоятельствах, но исключительная вера в этот документ, принадлежащий преступнику, представляется странной. Почему мы должны верить цареубийце и не верить следователю Соколову?
И хотя утверждается то, что все экспертизы (генетическая, антропологическая, историческая) доказали подлинность найденных останков, такой вывод все же представляется условным, предварительным. Новые независимые экспертизы, в частности, историко-стоматологическая, проведённая специалистами Э.Г. Агаджаняном и А.А. Оболенским, показали ряд противоречий в стоматологическом статусе черепов, предположительно принадлежащих Николаю II и Александре Федоровне, в сравнении с историческими свидетельствами. Так, царь регулярно прибегал к помощи стоматолога, но на черепе №4 множество нелеченых зубов. Некоторые противоречия были отмечены самими же официальными экспертами еще в 1990-е гг.: скелет № 4 (Николай II) принадлежал человеку склонному к полноте и имевшему проблемы с осанкой, что совсем не соответствует фотографиям Императора и его активному образу жизни. Не слишком ли много противоречий, касающихся только одного скелета из девяти? Если современные эксперты уверены в подлинности останков, то почему эти противоречия не сняты?
В попытке обосновать подлинность «екатеринбургских останков» сторонники данной версии пытаются показать, что найденные Соколовым кости принадлежали костям коровы и козы и представляют собой остатки обеда большевиков на руднике. Давайте попробуем изучить этот вопрос, насколько возможна такая версия, опираясь при этом на исторические источники.
Утром 17 июля 1918 г. большевики прибыли на Ганину яму с телами убитых в Ипатьевском доме членов Царской семьи и их слуг. Судя по всему, они надеялись на то, что сокрытие останков не займёт много времени, поэтому имели в запасе только яйца (50 шт), которые как мы знаем Юровский «заказал» накануне цареубийства у монахинь Ново-Тихвинского монастыря. Судя по всему, именно скорлупу от них нашел невдалеке от шахты Соколов.
Однако в связи с тем, что сокрытие тел в шахте было неудачным, Юровский с Ермаковым вернулся в город, при этом днём 17 июля Юровский поручил Ермакову привезти из города на рудник для большевиков обед (Преступление века, т. 1, с. 376-377). Однако судя по всему, Ермаков так и не привёз обед на рудник: днём и вечером 17 июля большевики с рудника ходили за несколько километров в деревню Коптяки, чтобы попить молока (Преступление века, т. 1, с. 385). То же самое продолжалось и 18 июля: утром Юровский снова уехал в город с целью найти более глубокие шахты, найти машины для транспортировки тел и отправить на рудник продовольствие из города (Преступление века, т. 1, с. 441). В это время, днём и вечером 18 июля большевики продолжали ходить в Коптяки пить молоко, так как были, по свидетельству И.И. Родзинского, «истощены» (Преступление века, т. 1, с. 447). В «Воспоминаниях» 1922 г. Юровский подтверждает, что 18 июля «мои товарищи, второй день были без продовольствия. Нужно было отвезти и еду» (Преступление века, т. 1, с. 449-450). Следовательно, до вечера 18 июля на руднике не было продовольствия. А, как известно, вечером 18 июля большевики покинули Ганину яму и уехали в сторону города, следовательно, они и не могли оставить следы своего обеда в виде обугленных костей животных.
Но можно предположить, что эти кости могли быть следами обеда крестьян, которые, как известно из «Записки» Юровского, ночевали на руднике как раз в то время, когда приехала машина с телами. Впрочем, это могли быть и следы от яств крестьян, которые ранее приходили в это место на покосы. Рассмотрим и эти версии.
Обратим для начала внимание на то, что рудник был заброшенным еще с конца XIX века, следовательно, эти кости не могли остаться на поверхности земли от обедов работавших здесь ранее шахтеров. По-видимому, единственными людьми, кто там появлялся, были крестьяне, которые ходили туда на покосы. Примечательно то, что найденные крестьянами в конце июля 1918 г. кости (а затем и следователем Н.А. Соколовым) были на поверхности земли и найдены в костре возле шахты или невдалеке от этого костра на глиняной площадке, но осколки костей не были найдены на месте костра около старой берёзы. Это важно потому, что, по мнению составителей сборника «Преступление века», крестьяне грелись в ночь с 16 на 17 июля как около костра под старой березой и, по-видимому, мясо на костре не жарили, так как осколки костей в нём и не были найдены (данный костёр большевики не разметали). Осколки костей были найдены в том костре, который был около шахты и (по официальной версии следствия) был разведён большевиками с целью сжечь одежду, а затем был разметен, что и объясняет логично появление осколков костей на территории площадки.
Как мы выяснили, это не могло быть остатками от обеда большевиков (обеда как такового не было), ни крестьян (грелись у другого костра, где костей не обнаружили). Вряд ли кости могли появиться ранее, так как до 12 июля 1918 г. шёл Петров пост, мясо в который крестьяне вряд ли бы стали употреблять. Кости крупного млекопитающего (так они обозначены в белом следствии) появились в костре и рядом с ним как раз во время пребывания на руднике большевиков. Утверждать, что найденные Соколовым кости принадлежат козе или корове ненаучно, так как эти кости современным следствием не изучались и не исследовались, более того, об их сегодняшнем местонахождении мы можем только догадываться. А найденные в 1998-2000 гг. А.Н. Авдониным кости указанных животных вполне могли принадлежать и козе, и корове, так как для поисковых работ в 1918-1919 гг. на руднике было снаряжено большое количество поисковиков, которые естественно могли питаться и готовить пищу около шахты – центра их поисковой работы.
Поэтому говорить о том, что найденные Соколовым осколки костей не могли принадлежать Царской семье, пока также преждевременно, как и утверждать то, что «екатеринбургские останки» являются Царскими.
Князев Марк Андреевич, историк, аспирант ННГУ
Противоречиями противоречий не устранить
Хочу поблагодарить историка Марка Князева за внимание к проблеме «екатеринбургских останков» и за стремление обсуждать ее в спокойном, неконфронтационном стиле. К сожалению, сегодня и это является дефицитом, подозрения в тайном умысле у оппонентов – довольно распространённое в нашей православной среде явление.
В качестве послесловия к статье, хочу обратить внимание на некоторые противоречия в аргументации самого автора, который как раз эту претензию обращает к экспертам следствия.
1. Он пишет: «Утверждать, что найденные Соколовым кости принадлежат козе или корове ненаучно, так как эти кости современным следствием не изучались и не исследовались». Верно. Однако столь же ненаучно утверждать, что кости принадлежат человеку, поскольку и самим Н.А. Соколовым они не исследовались. Он, как известно, предъявил кости бывшему главному врачу Екатеринбургского лазарета А.И. Белоградскому, который высказал предположение, что это могут быть кости человека, но категорично утверждать это не стал и рекомендовал показать кости профессору сравнительной анатомии. По какой-то причине этого Соколов делать не стал. А впоследствии кости пропали вместе с другими важными вещественными доказательствами, поэтому странно предъявлять претензии к современным экспертам, в том, что они их не иссследовали.
2. На основании свидетельств, что большевики ходили пить молоко в Коптяки, и отрывочных цитат Юровского и Родзинского делать вывод, что участники захоронения тел Царственных Мучеников и их слуг не могли питаться мясной пищей и бросать в костёр обгорелые кости, как минимум, неубедительно.
3. Утверждение автора статьи: «Единственным основанием для идентификации этого захоронения послужила «Записка» цареубийцы Я.М. Юровского», – совершенно некорректно. Основанием для идентификации стали экспертизы обнаруженных на основании «Записки Юровского» тел. А это уже совсем другое дело. Значит, «Записка» верно указывала место могилы, независимо от того, кто там был погребён, кто был её автором и когда она была составлена. Информация, указанная в «Записке» было правдивой, – была найдена могила с девятью телами. Это важно указывать, поскольку в противном случае возникает отношение к «Записке», как к фальшивке с недостоверной информацией. Информация-то оказалась достоверной. Вопросы только в том: сам ли Юровский составлял «Записку», когда она была составлена и кто погребён в могиле? На эти вопросы и должны ответить эксперты.
4. Вопрос автора: «Почему мы должны верить цареубийце и не верить следователю Соколову?» к науке и даже человеческой логике отношения не имеет. Конечно, верить нужно не преступнику, а честному человеку. Только в данном случае преступник – очевидец и участник, а следователь очевидцем не был и при своей честности и порядочности вполне мог ошибиться, сопоставляя факты. Следователю Соколову нужно не верить, а, изучив систему его доказательств, убедиться либо в его правоте, либо, напротив, увидеть логические или фактологические ошибки.
5. Почему-то историк, пытающийся объективно разбираться в ситуации, игнорирует одно очень важное обстоятельство. Версия о сожжении тел официально была единственной – не только у белых, но и у красных. Эту версию озвучили не только Н.А. Соколов, М.К. Дитерихс, Р.Вильтон и другие, причастные к белому следствию лица. Эту версию в своей статье «Последние дни последнего царя» в сборнике «Рабочая революция на Урале. Эпизоды и факты» (Екатеринбург, 1921) приводит П.М. Быков. Еще ранее, 5 ноября 1919 года, американский журналист Исаак Левин в статье в газете «Chicago Daily News», ссылаясь на М.Н. Покровского, сообщил, что вся Царская семья и их слуги были сожжены. И журналист М.К. Касвинов в книге «23 ступени вниз», впервые опубликованной в журнале «Звезда» в 1972-1973 годах, также приводит эту версию. Версия же о могиле на Коптяковской дороге озвучивалась только для служебного использования (исключение – стихотворение В.Маяковского «Император», которое можно, при желании, расценить как фантазию автора). Почему версия о сожжении тел – это не только версия Соколова, но и версия Быкова? В чём причины такого единства? Почему красные не скрывали ту правду, которую установил Соколов, а, напротив, ее поддерживали? Почему про захоронение никогда публично не сообщалось? Вот серьёзные вопросы для исследователя!
Анатолий Дмитриевич Степанов, историк, главный редактор «Русской народной линии», председатель «Русского Собрания»
1.