Как уже сообщалось, 4 марта скончался епископ Афанасий (Евтич), один из легендарных «Трёх А», любимых учеников прп. Иустина (Поповича), которые, наряду с ныне здравствующим епископом Иринеем (Буловичем), определяли лицо Сербской Православной Церкви конца ХХ – начала ХХI века.
Мы уже публиковали беседу с руководителем Русского Собрания в Сербии Ранко Гойковичем.
Сегодня помощник главного редактора «Русской народной линии» Павел Вячеславович Тихомиров беседует с нашим постоянным автором, Огненом Войводичем.
Павел Тихомиров: Как воспринимали этих владык в 90-е годы, в годы церковного возрождения? Ведь каждый из них был воплощением определённого культурно-психологического типа. М.Амфилохий воспринимался как утончённый философ и поэт, еп.Артемий – как бескомпромиссный ревнитель, а еп. Афанасий – как воплощение «народного владыки». На чём основывалось такое восприятие? Насколько верно оно отражало и характеры владык, и отношение к ним паствы?
Огнен Войводич: Три монаха ученика преп. Иустина Челийского (который был во время коммунистического режима в монастыре под «домашним арестом»), после обучения в Белграде и за рубежом, были профессорами на Богословском факультете в Белграде. Как профессора они были популярны в широких кругах академической общественности и в народе, и были гонимы югославским режимом. Их христианская миссия в том периоде имела особое значение в сербском народе.
Помню мою первую встречу с владыкой Амфилохием в Печской патриаршии, когда сам был ещё школьником. Именно он повлиял на мой выбор – заниматься богословием. Позже владыка Амфилохий (ещё не будучи Митрополитом Черногорским) крестил моего брата и меня, моих двоюродных братьев.
В начале 1990-х, после распада Югославии и нападений на сербский православный народ со всех сторон: католицизма, исламизма и коммунизма, они стали епископами и духовными авторитетами в сербском народе. У них не было политического опыта и знаний, а события войны и политические разборки наваливались непрерывно. Их академическая политическая деятельность была определена вызовами эпохи: конфликтами на геополитической и религиозной почве. Их – как популярных в народе владык – пытались использовать манипуляторы, встраивая их антикоммунистическую позицию в дело продвижения пропаганды ценностей евроатлантизма. Местных политиков поставили перед инфантильным выбором: или коммунизм – или атлантизм…
После рабства при режиме коммунизма и югославизма православный народ видел в этих владыках носителей ценностей православия и патриотизма, религии и родолюбия, защиты от коммунизма, нацизма и европейского экуменизма.
Из истории Церкви известно, что люди искренней веры прощают своему духовенству политические упущения и проколы. Известно, что произведение искусства интерпретируется искусствоведами, и эти самые искусствоведы подчас видят то, о чём сам художник и не догадывался, создавая своё произведение. Многие вещи в нашей жизни происходят помимо нашей воли, что-то влияет на нас, на что-то влияем мы… И особое влияние на происходящее оказывают люди, пребывающие на престоле мирской и духовной власти.
Гонения на Православную Церковь побуждали духовенство к добрым делам и христианской жертвенности. Преследование Православия в Черногории положило начало «Крестоходческому движению» в Черногории, которое сплотило и воодушевило православный народ. Многих епископов и священников удивило количество людей на литургии, готовых умереть за Святыню Церкви. Как писал Фёдор Достоевский, «мы ещё не знаем тайны народа». Который, согласно толкованию Достоевского, находит смысл своего существования как народа Божия в соборности Церкви.
П.Т.: Эти владыки придерживались различных позиций по отношению как к режиму Слободана Милошевича, так и к режимам, пришедшим к власти в Сербии и ЧГ после 5 октября 2000. Как проявлялось разномыслие и неединодушие этих, некогда воспринимавшихся в качестве «единого целого» святителей? К каким последствиям привело это неединомыслие?
О.В.: После непродолжительной службы в Республике Сербии, с началом распада Югославии, эти три епископа были назначены служить в епархиях Сербской Православной Церкви в «горячих точках» - в зоне войны, религиозных и национальных конфликтов. Епископ Амфилохий был направлен в Черногорию, епископ Афанасий - в Герцеговину (Республика Сербская Боснии и Герцеговины), епископ Артемий - в Косово и Метохию.
Как и при режиме СФРЮ, после переворота 5 октября Сербская Православная Церковь находилась под особым политическим надзором находящихся у власти про-атлантистских партий. Под коммунистическим террором, а затем под давлением атлантического колониализма многие православные священники идеологически отождествляли антикоммунизм и евроатлантический экспансионизм.
Повторяю, у наших епископов не было политического образования, ориентироваться в стремительно меняющихся глобальных геополитических отношениях было нелегко. Например, в 1990-х годах епископ Афанасий поддерживал лидеров оппозиции в Сербии, тех самых, которые сегодня являются крупнейшими неприятелями СПЦ. Разумеется, владыка Афанасий – в новых общественно-политических условиях – никоим образом не поддерживал их. Напротив.
Возможно, важно упомянуть в связи с отъездом епископа Афанасия из Сербии автомобильную аварию, в которую попала служебная машина владыки сразу после того, как он стал епископом Банатским (в епархии, в которой он сменил епископа Амфилохия, ставшего митрополитом в Черногории). В аварии погиб водитель, мой дорогой друг, благородный иеромонах из Баната.
Митрополит Амфилохий сотрудничал с правящей политической партией, которая позже начала организованное преследование Православной церкви. Причиной были идеологические иллюзии относительно американского антикоммунизма. Эти иллюзии среди многих сербских священников и политиков были разрушены, когда Атлантический Альянс бомбил Республику Сербскую, а затем Сербию и Черногорию, выступив в защиту исламского экстремизма и хорватского нацизма.
На формирование различных политических взглядов трёх почивших епископов, повлияли
несколько факторов. Начиная от полученных ещё школьном возрасте представлений о Холодной войне – и вплоть до влияния на них как добронамеренных, так и злонамеренных советников.
Преследование епископа Артемия является реальным публичным показателем политической наивности (в оригинале – «политического невежества», прим. Ред.) всех учеников святого Иустина Челийского, которыми манипулировал иностранный фактор и тогдашние власти в Сербии.
Одной из причин преследования епископа Артемия стала навязчивая идея управленцев, получивших после 5 октября власть в Сербии, пригласить Папу Римского в частности, и – в целом - выстроить схему «идеального» сотрудничество с евроатлантическим альянсом.
Возможно, епископ Артемий не обладал практическими оперативными знаниями, необходимыми для контроля и управления епархией, и что он был элементарно предан частью своего духовенства… Но ведь епископское служение требует не только религиозного рвения, но также административных и организационных способностей, навыков сотрудничества – выстраивания трезвых отношений как с друзьями, так и с внутренними предателями и иностранными оккупантами, особенно в сложных отношениях ситуации в Косове и Метохии.
П.Т.: Можно ли сказать, что на сегодняшний день «эпоха духовных чад прп. Иустина Поповича подошла к логическому завершению?
О.В.: Можно сказать, что «эпоха» учеников преподобного Иустина Челийского имела свой логический политический программный конец кончиной трех епископов, а также неизбранием Патриархом четвертого епископа Иринея (Буловича), который был особым кандидатом.
Но их «эпоха» имеет логическое продолжение в последствиях их действий и их церковной кадровой политике.
В заключение хочу добавить, что очень многие православные не верят в то, что причиной кончины митрополита Амфилохия, епископа Артемия и Патриарха Иринея был коронавирус.
Владыки ушли как-то подозрительно быстро и «кучно».
