Сегодня основная проблема для мира - это отсутствие серьезных механизмов духовного и материального взаимодействия.
Взаимодействия культур и мировоззрений, наряду с взаимодействием экономическим и политическим, настолько глубокого, что нужда в конфронтации была бы минимизирована до практического минимума.
Мир живёт в парадигме потребности общемирового примирения и одновременно существующей парадигме недоверия и взаимоисключающих интересов.
Единственно, чего мир добился в результате двух разрушительных мировых войн и гонки ядерных вооружений, предотвратившей войну третью, - создания механизмов силового сдерживания, взаимного контроля и взаимодействия в культуре недоверия и всегдашней ежеминутной готовности всё на свете уничтожить.
Причитания по этому поводу составляют основное содержание всех публикаций, посвящённых современной политике, экономике, культурным различиям и международной практике.
Призывы к созданию общемировых механизмов преодоления этого движения по замкнутому кругу не находят отклика хотя бы потому, что это движение есть вечный двигатель мировой истории. И что будет, если этот двигатель остановить или снизить его обороты, никто не знает.
С одной стороны, этот трагизм бытия является энергией истории и смыслом существования человечества. Не будь всей этой кутерьмы с добыванием хлеба насущного, переросшего аж в современные экономики, и продолжением человеческого рода, разграничившего людей на семьи, народы и государства, не будь деятельности людей, посвящённой преодолению всяческих препятствий с этим связанных, чем бы ещё занималось человечество? Убери от него эти проблемы и исчезнет смысл его существования!
С другой стороны, ходить каждый день по лезвию бритвы неудобно. Да и помирать никому не хочется.
В практическом плане система взаимного контроля и взаимных угроз обросла множеством невоенных систем взаимодействия.
Это международные конструкции в сфере права, здравоохранения, защиты окружающей среды, энергетических, космических, транспортных и множества прочих проектов.
Но все эти проекты, облегчая жизнь решением каких-то проблем, порождают другие на новых уже не решаемых уровнях.
Мир упёрся в необходимость гармонизации своего существования.
Ему, то есть всем нам, нужен либо силовой метод, посредством подчинения одному центру, либо метод полифонии, посредством согласованных действий множества сил, подобно звучанию оркестра из множества инструментов.
Однако ни тот, ни другой метод не получили реального подтверждения своей эффективности в масштабе всего мира.
Посредством первого метода единый мировой центр мог возникнуть только путем силовой попытки завоевания, что всегда - во времена Александра Македонского, Чингизхана, Наполеона, Гитлера, коммунистов и вплоть до современных глобалистов - становилось задачей нерешаемой из-за недостатка ресурсов как для создания, так и для существования такой громоздкой системы.
Метод полифонии реализуется посредством ООН, которая, через семь с лишним десятилетий с момента создания, дошла до пределов эффективности своего существования. И, то ли по причине невозможности достичь согласованной воли её участников, то ли из-за отсутствия личностей масштаба Сталина, Черчилля и Рузвельта, уже не может решать общечеловеческие задачи современного уровня сложности.
Мир нуждается в методе, который не только был бы универсальным, но учитывал бы разумные запросы всего спектра мировых сил и мирового бессилия, то есть тех слабых и последних, которые вполне могут, при иных условиях стать также сильными и, вполне возможно, первыми.
Это - путь гармонизации мира на основе принципов, по поводу которых человечество может договориться, так как таких принципов, думается, должно быть немного. Да и определение средних значений общемировой полезности тех или иных решений сейчас возможно просто технически, посредством программирования.
Создание новых международных организаций, или ответвлений уже действующих, конечно, необходимо для создания площадок по видам проблем. Но добиваться национального или финансово-промышленного глобалистского сдерживания можно, лишь опираясь на выпукло выраженную коллективную волю мирового сообщества по принципам, заложенным при создании ООН и уточнённым с учетом современных реалий.
В числе таких базовых принципов актуально ввести в участники международных политических процессов особо крупные финансово-экономические субъекты. По факту, в завуалированной форме, они таковыми давно являются. Их полномочия при принятии решений стоило бы ограничить. А солидарных с ними по тем или иным вопросам суверенных субъектов международных отношений можно было бы проверять «на вшивость», на соответствие национальным и международным интересам.
Легализация крупных экономических субъектов в качестве участников международной политики позволила бы ввести меры публичного контроля над их деятельностью, выявлять реальное влияние и, соответственно, ограничивать это влияние по критериям полезности или гармонизации, если деятельность экономических и финансовых гигантов будет им противоречить.
Конечно, большие деньги не любят публичности.
Но публичная власть присутствует во всём мире и не терпит зависимости от крупных капиталов, которые, по происхождению, реликты эпох непубличной власти. Очевидно, ни Барухи, ни Ротшильды, ни им подобные не могли бы возникнуть и набрать «вес» вне систем абсолютной власти.
Но теперь в мире преобладает власть публичная.
Это ставит под вопрос мирное сосуществование суверенов с публичными политическими системами и капиталов, возникших при абсолютизме или деспотизме, воспроизводящих абсолютизм и деспотизм в финансово-экономической сфере.
Павел Иванович Дмитриев, правовед, православный публицист
