У русских националистов унылые песни

Все, кто более или менее знаком с моей публицистикой, знают, что я являюсь категорическим противником всякого национализма, и особенно – русского. Национализм, каким бы фасадом он ни прикрывался, неизбежно тяготеет к секулярности и, в конце концов, всегда превращается, по  слову Константина Леонтьева, в орудие разрушения «цветущей сложности» народной жизни. И в этом отношении он смыкается с либерализмом. Леонтьев вообще не видел существенной разницы между национализмом и либерализмом. Он полагал, что национализм является историческим и политическим катализатором либеральных эгалитарных процессов. И национально-освободительные движения на Балканах полностью подтвердили правоту великого мыслителя. В письмах Константина Леонтьева к о<тцу> И. Фуделю под названием «Национальная политика как орудие всемирной революции» читаем: «Движение современного политического национализма есть не что иное, как видоизмененное только в приемах распространение космополитической демократизации». 

Русские националисты обычно выдвигают в качестве своего идеологического знамени труды русского философа Ивана Ильина, особенно его сборник статей «О русском национализме». Безусловно, Иван Ильин – мыслитель неординарный, но, читая его статьи о русском национализме, я всегда ловил себя на мысли, что слово «национализм» в его статьях – как будто бы лишнее, мешающее ему самому. Если бы вместо слова «национализм» он употреблял слово «патриотизм», то всё встало бы на свои места. В статьях Ильина ощущается постоянная потуга преодолеть границы провозглашаемого им национализма, вынести этот национализм на безграничные просторы Православной веры. Но невозможно совместить несовместимое, то есть, национализм и Православие, национализм и Церковь. Национализм, как его ни называй – нерелигиозным или религиозным, безбожным или православным, политическим или культурным – всегда будет оставаться плоским и по сути своей – не христианским. Для любого национализма племенная кровь – важнее Крови Христовой. Это аксиома. А уж понятие «русский национализм» – совершенно, на мой взгляд, нелепое – как железом по стеклу. Если несколько перефразировать высказывание генерала Чарноты из булгаковского «Бега», то можно сказать так: Россия и русский народ, господа, не вмещаются в шляпу национализма. Другое дело – когда мы произносим: «русский патриотизм». Здесь слова полностью соответствуют друг другу, поскольку русский патриотизм немыслим без всечеловеческой христианской открытости. Такова специфика именно русского патриотизма. Очень важно подчеркнуть, что русский патриотизм не отрицает этничности, но она занимает внутри патриотизма отведённое ей место, исключающее возможность претензии на самодовлеющую роль. Очень важно, что русским патриотом может стать человек любой национальности, любого этноса. 

Кстати, именно чрезмерный акцент на национализме привёл Ивана Ильина к оправданию фашизма. Он сделал абсолютно ошибочный вывод, что европейский фашизм возник как реакция на большевизм в СССР. Можно подумать, что если бы Россия продолжала оставаться православной империей, то германский фашизм не появился бы на свет. Немцы очень редко говорили, что они воюют с коммунистами, но постоянно повторяли, что ведут войну против русских. 

Националистические взгляды привели А.И. Солженицына к оправданию предателя Власова, и Александр Исаевич совершенно справедливо получил прозвище «литературный власовец». А чего стоят солженицынские рекомендации по обустройству России, особенно – те, в которых он предлагает ради сбережения русского народа «сбросить» национальные окраины, то есть, отказаться России от её державной имперской миссии! Если бы страну возглавили люди с такой «рецептурой» в головах, то от России и русского народа уже не осталось бы даже имени.

А ещё один кумир русских националистов, Иван Солоневич, провозглашал в антиимперской истерии, что ни одна Триумфальная арка не стоит сгоревшей русской избы. Можно ли себе представить больший националистический идиотизм? Солоневич вообще был против сильной имперской власти. Во время Великой Отечественной войны Иван Лукьянович играл в Берлине в шахматы с офицерами Вермахта, попивал немецкий кофеёк и пивко и убеждал фрицев в том, что зря они изучали Россию и русский народ по классической русской литературе. А в это же самое время советского генерала Карбышева немецкие националисты обливали на морозе ледяной водой. 

Одна из грубейших ошибок русского национализма – утверждение, что три революции, произошедшие в России в начале ХХ века, нельзя называть «русскими», что вообще определение революционного процесса в России как «русской революции» недопустимо. В ответ на мою статью «Правильно ли считать Русскую революцию нерусской?», 20-го ноября на РНЛ была опубликована статья публициста Валерия Габрусенко «Так русской или нерусской была “Русская революция”?». Трудно назвать критику моей статьи Валерием Габрусенко сколько-нибудь объективной. Он пользуется известным некорректным приёмом – вырывает из текста оппонента то, что ему выгодно, и не замечает тех частей текста, которые ему не выгодны. Начинает он свою статью с ни на чём не основанного обвинения меня в «толерантном отношении к Октябрю», то есть, к Октябрьской революции. Это просто смешно. Я лишь, как и все серьёзные историки, утверждал и продолжаю утверждать, что Октябрьская революция промыслительно спасла в России государственность как таковую – государственность, которая практически исчезла после революции Февральской. Очевидно, что если бы всё окончилось Февралём, то России уже не было бы на карте мира. И в сохранении государственности в России, а значит – и самой России, главную роль сыграл русский народ, поддержавший Октябрьскую революцию. Валерий Габрусенко утверждает, что никакой всенародной поддержки большевики не имели, что триумфальное шествие Советской власти по всему огромному пространству России было лишь результатом оперативных действий большевистской агентуры и народ здесь ни при чём. Так и хочется сказать: «и с такими хохмами вы приехали покорять Одессу?». Для развёртывания мощной и обширной агентурной сети у большевиков тогда не было ни людских, ни материальных ресурсов, а главное – не было времени. Ленин сам потом удивлялся – как всё так стремительно и успешно произошло. Далее Валерий Габрусенко опровергает моё утверждение о широкой массовой поддержке большевиков русским народом, ссылаясь на массовые выступления крестьян против Советской власти в 1918 – 1924гг. Да, такие восстания были, но, во-первых, они не охватывали народного большинства: во многих крестьянских районах было спокойно. Во-вторых, крестьянские восстания во время Гражданской войны были направлены не только против Советской власти, но и против власти «белых». Восставшим крестьянам не нравилась вообще никакая власть, которая посягала на их вольницу и собственность. Летом 1919-го года, благодаря народному восстанию в Сибири против Колчака, Красная армия в кратчайшие сроки прошла от Урала до Байкала, и Советская власть была спасена. Таких примеров я мог бы привести очень много. В одной из листовок, распространяемых в марте 1921 года в Сибири, было написано: «Народ уничтожил Деникина и Врангеля, уничтожил Колчака, уничтожит и коммуну…». Из всего этого следует, что народ массово поддерживает большевиков в их борьбе с врагами, хотя тут же угрожает и большевикам. Такова антиномия того времени. И, конечно, ничего общего со схемой Габрусенко здесь мы найти не сможем. 

О «нерусском» характере революции 1905-1907гг. Габрусенко делает вывод на основании цитаты из журнала «Маккавей», выходившего в Лондоне. Но о такой аргументации вообще невозможно говорить серьёзно. Далее Валерий Габрусенко упрекает меня в недооценке в революционном процессе в России действий «малого народа», который, по его мнению, является, собственно, главным и единственным виновником и осуществителем революции. А это – просто неправда. В своей статье «Правильно ли считать русскую революцию нерусской?» я как раз много говорю об огромной роли «чуждопосетителей», чужаков и малого революционного народа в русской революции. Главная моя мысль: русская революция есть результат соединения усилий большого русского народа с малым революционным, и русский народ ответственен за то, что пошёл за чужаками и сам влился в их ряды. 

Попутно хочу сказать несколько слов о ссылке Габрусенко на книгу Игоря Шафаревича «Русофобия», в которой автор определяет всех революционеров и, естественно, большевиков как «малый народ». По моему мнению, книга Игоря Ростиславовича Шафаревича, при всех её достоинствах, во многом устарела. К сведению читателей: сам термин «Малый народ» ввёл в обиход не Игорь Шафаревич, как полагает большинство, а французский историк второй половины ХIХ – ХХ вв. Огюстен Кошен (в книге «Русофобия», в параграфе 4 под названием «Малый народ», Шафаревичем приводятся ссылки на Кошена, им же написано предисловие к книге «Малый народ и революция» – единственной книге Кошена, изданной на русском языке). Шафаревич, на мой взгляд, переоценивает роль Малого народа и недооценивает роль Большого народа в революциях. Это вполне понятно и отчасти оправдано тем, что в советское время, когда Шафаревич писал свою «Русофобию», всё протестное пространство захватила боннеро-сахаровская «группировка», которая работала исключительно в интересах евреев, и русский народ для неё, мягко говоря, оставался за скобками. Эти люди считали, что во всём виноват исключительно русский народ, поддержавший Советскую власть. Именно эта их русофобская позиция и заставила Игоря Ростиславовича сделать уклон в сторону русского национализма. В его время, повторяю, это было ценно и оправданно, поскольку шла конкретная духовная и политическая брань. Впоследствии Игорь Ростиславович, к сожалению, не счёл нужным скорректировать свою позицию в отношении русского национализма. Но сегодня мы уже не можем принимать её в чистом виде. Националистический уклон помешал Игорю Шафаревичу понять истинное значение коллективизации и индустриализации в СССР. Он видел в них исключительно страдание и истребление русского народа. Так же, как и наши замечательные писатели-деревенщики не могли принять необходимость создания, например, Волго-Балтийского и других  жизненно необходимых для государства каналов только на том основании, что при строительстве этих систем приходилось затапливать деревни. Деревни, естественно, жалко. Но без каналов, образно говоря, мы потеряли бы всю страну. Такова страшная антиномия и диалектика, которых не способны понять русские националисты, в отличие от русских патриотов. Образцом правильного антиномичного понимания истории является Александр Сергеевич Пушкин, который одновременно видел и великую правду Медного всадника, олицетворяющего собой государство, и великое горе бедного Евгения, олицетворяющего собой народ. Но по-другому история не делается. 

Далее Габрусенко некрасиво и лукаво пытается отождествить мою позицию в отношении участия русского народа в революции с позицией либералов конца 80-х годов, которые, чтобы выгородить свой «малый народ», всю ответственность за революцию лукаво возлагали на «большой народ». Ёрничая, Габрусенко вкладывает в уста либералов следующие слова: «Как это так: горстка революционеров могла перевернуть жизнь великого народа? Вы что, русский народ не уважаете?». Ну уж не надо, всё-таки, уважаемый Валерий, совсем терять лицо… Но во всей красе раскрывается русский национализм Габрусенко – когда он нашу советскую историю подразделяет на четыре русских холокоста. Первый – непосредственно Октябрьская революция и Гражданская война. Второй – 1929 – 1933гг., то есть, коллективизация. Третий – 1941 – 1945гг., то есть, Великая Отечественная война. Четвёртый начинается с 1991-го года и продолжается по сей день. Но ведь как интересно получается у русских националистов: оказывается, Великая Отечественная война – это не великий подвиг советско-русского народа, поднявший страну и народ на огромную духовно-нравственную высоту, а всего лишь холокост русского народа! Да любой недобитый власовец подпишется под таким определением! Уж сколько раз за многие годы я слышал от русских националистов, что «гадящая англичанка» и «дядя Сэм с козлиной бородкой» столкнули во Второй мировой войне два великих народа – немцев и русских. Мол, как же можно считать Отечественной войну, в которой холокосту подверглись две великие нации, а руки, в конце концов, на всём этом погрели… конечно же, евреи?.. – Вот и вся ваша унылая песня, дорогие русские националисты! А как было бы здорово в 1941 – 1945гг. не воевать с немцами, а, подобно Солоневичу, попивать вместе с ними пиво и есть сосиски… да – вот незадача! – англичане с евреями опять всё испортили, а Адольф Алоисович здесь ни при чём…

Надо также подчеркнуть, что, согласно «холокостной» периодизации Габрусенко, и о правлении Путина ничего положительного сказать нельзя (хотя последний со своей стороны делает всё возможное для того, чтобы восстановить русское имя и российский суверенитет).

Я хотел бы ещё раз подчеркнуть, что в моей статье я рассматриваю революцию не однобоко, а с позиции антиномии, и утверждаю, что революция – дело как Большого русского народа, так и Малого революционного («еврейская идея, помноженная на русскую стихию»). Но мой оппонент упорно не хочет замечать этой антиномии и преподносит мою позицию предельно односторонне. Это, как минимум, некорректно. Вообще, странно, что почти все мои оппоненты – люди с техническим, а не историческим образованием. Может быть, им лучше было бы строить свою деятельность по базовому профилю?

P.S: Кстати, у русских националистов уже появился молодой способный ученик, который недавно в Бундестаге произнёс много добрых слов о представителях немецкой нации, погибших под Сталинградом.