Цареубийство: загадок не стало меньше

От редакции: В 2017 году мы опубликовали статью бывшего начальника секретариата КГБ СССР Валентина Антоновича Сидака «История цареубийства - политический спектакль длинною в век».

Как сообщил нам автор, эта статья станет частью главы, посвященной цареубийству, в его новой книге, которую В.А. Сидак готовит к печати. Он предложил нам опубликовать ту часть главы, которая не публиковалась на РНЛ. Человек, знакомый с темой цареубийства, конечно, не найдёт в тексте каких-то новых фактов или новых версий событий. Тем не менее, мы решили опубликовать статью для привлечения внимания читателей к главному преступлению ХХ века - кровавому убийству Помазанника Божия и его Августейшей Семьи.

***

В своей книге «Узелки на память» я лишь вскользь коснулся этой темы - в основном через призму освещения роли российского масонства в насильственном, по своей сути, отрешении императора Николая IIот престола и через оценку материалов выставки «Следствие длиною в век», которую я с большим интересом осматривал в 2012 году в здании Государственного архива на Большой Пироговке и на которой, невзирая на противодействие служителей архива, сумел сделать для лучшего запоминания несколько весьма информативных фото.

Тогда моя предполагаемая публикация базировалась главным образом лишь на ряде отрывочных материалов преимущественно советского и частично дореволюционного периода, с которыми мне довелось знакомиться в период работы в Секретариате КГБ СССР, особенно в таком ее специфическом подразделении, которым являлась «Особая папка».

Детально касаться этой спорной и достаточно щекотливой темы не буду, скажу лишь одно: в период руководства чекистским ведомством Шелепина-Андропова-Федорчука-Чебрикова-Крючкова в направленных в руководящие советские Инстанции документах она в самостоятельном виде всплывала лишь однажды - в период подготовки всем известного ныне решения о сносе в Свердловске бывшего особняка инженера Ипатьева.

Полной правды об этом загадочном событии отнюдь не местного значения, на мой взгляд, до сих пор никто еще не сказал, темных пятен здесь остается более чем достаточно, но не о них далее пойдет речь.

Я, конечно, не исключаю полностью возможности того, что какие-то материалы центрального аппарата КГБ и его органов на местах, прежде всего Свердловского областного управления (а такие материалы в органах госбезопасности были - как историко-архивные, так и оперативные - знаю об этом вполне достоверно) могли докладываться кем-то из руководителей КГБ в ЦК КПСС и в его отделы (например, в идеологический, административных органов, международный и т.д.) в «живом виде», без составления обязательных в подобных случаях сопроводительных записок, но вероятность такого события, думается, не очень велика.

Короче говоря, тема гибели царской семьи в июле 1918 года и все, что было с этим связано, явно не являлась предметом первостепенной или даже обычной, повседневной озабоченности для органов Комитета государственной безопасности СССР. Особо подчеркиваю - именно для органов КГБ СССР, но никак не для центрального аппарата и структурных звеньев ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД-МГБ и даже для КГБ при СМ СССР. Здесь я с полной уверенностью ни за что поручиться не смогу, наверняка в Центре и на местах какая-то полезная информация за истекший период поднакопилось, особенно в подразделениях Первого и Второго главных и 5-го управлений КГБ СССР.

Когда я вновь, теперь уже после написания «узелков», приступил к сбору и анализу материалов по этой тематике, стал более внимательно и более пристально штудировать доступные для ознакомления первоисточники и документы из архивов, то с самого начала своих поисковых исследований увидел: предстоит решить весьма неподъемную для рядового российского пенсионера задачу. Нужно попытаться найти и вычленить некий«сквозной стержень»,чисто эмпирическим путем определить то объединяющее начало, которое «пронизывало» бы весьма разнородные исторические события истекшего века, связанные с убийством в Екатеринбурге, Перми, Алапаевске и Петрограде. И которое лежало бы в основе многочисленных - порой внешне хаотичных, а порой даже очень и очень целенаправленных - действий главных «акторов» «политического спектакля длиною в век», в котором подавляющему большинству из нас, доверчивых простодушных обывателей, уготована всего-навсего лишь роль простых статистов или восторженных зрителей.

Своеобразным методологическим ключом, некой «подсказкой» для решения этой непростой задачи для меня стала сама личность, весьма показательные вехи и отдельные красноречивые эпизоды деятельности «архитектора перестройки» Александра Николаевича Яковлева - одновременно «правой руки, серого кардинала и закулисной тени» исключительно говорливого, но при этом очень недалекого отечественного политика по фамилии Горбачев. О многих «художествах» бывшего мидовского посла и ученого, академика АН СССР брежневского, андроповского и горбачевского периодов мне было известно более чем достаточно, причем не на основе разного рода слухов и сплетен. Оставляю за скобками хотя и печальный, но непреложный для меня факт, что в большую политику А.Н.Яковлева вернул и тем самым содействовал его дальнейшему небывалому возвышению не кто иной, как уважаемый в современном российском обществе Юрий Владимирович Андропов, а отнюдь не Михаил Сергеевич Горбачев со своей амбициозной супругой, как думают многие. Увы, так было на самом деле, и из пропетой однажды песни слова при всем желании уже не выкинешь...

В главе моей книги, посвященной крайне популярной на сегодняшний день в российском обществе теме «агентов влияния Запада», Александру Николаевичу было отведено, естественно, одно из ключевых мест (Валентин Сидак «Кукловоды и марионетки. Воспоминания помощника председателя КГБ Крючкова». М., «Алгоритм», 2019). И не потому, что я стремился представить его читателям именно в этом зловещем качестве - это было бы несерьезным поступком со стороны профессионала специальных служб СССР. Там я лишь прямо и открыто говорил хотя и о неявном и внешне даже не очень заметном, нона деле очень глубинном и осознанном троцкизме А.Н.Яковлева, о скрытых пружинах его очень настойчивых и целенаправленных усилий по полной и безусловной реабилитации Льва Давидовича Троцкого в глазах современников.

По моим многолетним наблюдениям того периода, он стремился обелить политической образ Л.Д.Троцкого (Бронштейна) прежде всего не как главного действующего лица Октябрьского переворота или некого духовного лидера, своеобразного «аятоллы»эпохи военного коммунизма и гражданской войны в нашей стране. И вовсе не как видного теоретика одной из наиболее радикальных ветвей научного коммунизма, духовного символа и знамени IV Интернационала. И даже не как близкого соратника В.И.Ленина и его супруги Н.Д.Крупской, Г.Зиновьева, Л.Каменева, Н.Бухарина и многих других репрессированных впоследствии вождей революции. Но, главным образом, именно как выдающего представителя еврейской нации, который вошёл в сотню самых почитаемых евреев «всех времен и народов», и который якобы именно из-за своей «еврейскости» более других пострадал от «внутренне присущего» И.В.Сталину (Джугашвили) пресловутого «антисемитизма черносотенного оттенка».

Для чего ему это было столь необходимо кроме получения очевидного политического профита в борьбе за власть в стране под надуманными лозунгами «возвращения к истокам ленинизма, очищенного от более поздних наслоений сталинской эпохи» - не знаю достоверно, могу только предполагать. Однако его упорные усилия в этом направлении неизменно получали откровенно благожелательную оценку со стороны видных представителей американского и западноевропейского еврейства в ходе достаточно многочисленных полуофициальных контактов и неофициальных бесед Яковлева со своими зарубежными визитерами.

Мимоходом укажу, что начавшаяся было в 1988-1989 гг. кампания по моральной и политической дискредитации имевшего отчетливые еврейские корни Ю.В. Андропова, прежде всего как многолетнего главы «злобного и кровавого КГБ, беспощадно расправлявшегося с советскими диссидентами», была, как будто по команде, моментально свернута.

Чрезмерно конспирологией увлекаться здесь не буду, но все это политико-пропагандистское действо не обошлось, по моему разумению, без соответствующих указаний и непосредственного участия А.Н. Яковлева. Во всяком случае, Горбачев до прямого вмешательства Яковлева в историю с попыткой шельмования Андропова несколько недоброжелательных шпилек с легким «антисемитским» душком в его адрес запустить успел, и это обстоятельство в узких кругах верхушки советской элиты очень уж большой тайны не составляло.

Если учесть, что практически все основные документальные материалы и свидетельства по делу о гибели царской семьи находились на «подмандатной территории» команды Яковлева, прежде всего в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, в спецхране ИМЛ, куда были переданы архивы Коминтерна, в Центральном государственном Особом архиве СССР, где находились основные трофейные документальные фонды по истории зарубежного белого движения, в Главном архивном управлении при СМ СССР и в Свердловском партархиве, то именно А.Н. Яковлев был к моменту разгара «перестройки и торжества нового политического мышления» наиболее информированным в СССР человеком с точки зрения свободного доступа к историческим первоисточникам.

Равно как и с позиции обеспечения нужного политического звучания любой конъюнктурной «сенсации», что он неоднократно с успехом продемонстрировал советской и зарубежной общественности. Будь то извлечение на свет Божий известного «послания Бухарина будущему поколению руководителей партии», будь то хорошо спланированная и блестяще проведенная одновременно извне и изнутри страны спецоперация по ликвидации ненавистной многим представителям тогдашней партийно-советской элиты влиятельной общественной организации под громким названием Антисионистский комитет советской общественности. Не зря, кстати, определенная, этнически достаточно характерно окрашенная категория советского студенчества отнюдь не рвалась обучаться на престижном факультете истории и социологии МГУ, а потихоньку набирала научно-педагогический вес в МГИАИ - историко-архивном институте, заповеднике «либерального диссидентства» в СССР. Который, однако, был основным поставщиком кадров для очень важной отрасли жизнедеятельности государства - государственных архивов - и ранее прямо входила в структуру НКВД СССР в виде Главного (!) архивного управления наравне с разведкой, контрразведкой, милицией, ГУЛАГом, тюремным учреждениями, пожарными и прочими весьма любопытными для глаз современного российского обывателя учреждениями.

Казалось бы, где же и в чем зримо, наглядно прослеживается связь между скрытым троцкизмом А.Н. Яковлева, его очень важной и до сих пор недостаточно освещенной публично закулисной ролью в возрождении на территории СССР деятельности ряда откровенно промасонских структур типа «Ротари-клуба» и «Лайонс-клуба, другими его очень показательными выкрутасами и художествами по политической оси Нью-Йорк-Вашингнон-Тель-Авив-Москва, и тем, что, начиная с 1979 года, начало твориться в окрестностях уральского города Верхняя Пышма, в районе поселка Шувакиш, в местности, ныне известной всему миру под названием Поросенков Лог?

Но такая связь, на мой взгляд, существует, и я попытаюсь вам ее показать. Однако для начала давайте сообща поймем и твердо усвоим для себя следующее.

Первое и главное. Нынешнее, уже пятое или шестое по счету расследование уголовного дела №252/404516-15 об убийстве членов Российского Императорского дома в 1918-1919 гг. призвано, по крайней мере на уровне официальных заверений высших должностных лиц ряда государственных органов России, выяснить все обстоятельства их предполагаемой или твердо установленной гибели, а также процессуально зафиксировать все основные, принципиально значимые для правильного понимания происшедших событий действия подозреваемых в совершении этих преступлений и их действия по сокрытию или уничтожению останков. Возможно ли это сделать методами традиционного, «рутинного» следствия, с привлечением привычного инструментария следователей, криминалистов, экспертов и иных привлекаемых к следствию специалистов? Нет, это, как мне представляется, абсолютно исключено.

Основная причина - все предполагаемые (а отнюдь не достоверно установленные) непосредственные участники трагических событий столетней давности уже либо погибли, либо умерли естественной смертью. По совершенно понятным причинам объективного порядка доказательная база нынешнего уголовного дела расширена быть не может, и поэтому все основные усилия нынешнего следствия будут ограничены, главным образом, попытками «нового прочтения», более «точной и современной интерпретации» документальных материалов и процессуально задокументированных свидетельств, добытых прокурорами, следователями, работниками уголовного розыска и контрразведчиками различных ведомств Верховного правителя России адмирала А.В. Колчака. Что мы и наблюдаем вот уже на протяжении более чем двух десятков прошедших лет и в правовых, и в научно-исторических, и в общественно-политических изданиях и публикациях.

Однако, если поставленная нынешним следствием задача не будет выполнена в полном объеме, то это будет означать лишь одно: российское общество прошло всего лишь очередной промежуточной этап в установлении Истины и никак не более того. Причем произойдет это объективное понимание обществом реальной ситуации и реального положения дел вне зависимости от того, признает ли РПЦ результаты и выводы официального следствия, проведенного со стороны российского государства на основе требований действующего УПК, или найдет какую-то вежливую формулу отказа или уклонения от их полного признания.

Далее. Установление степени виновности конкретных исторических персонажей - вдохновителей, организаторов и исполнителей трагедии - не имеет ровным счетом никакого существенного значения ни для целей проводимого следствия, ни для актуальной для РПЦ задачи обретения мощей лиц, прославляемых Церковью в лике страстотерпцев, то есть святых мучеников, пострадавших во имя Иисуса Христа из-за злобы, коварства, корыстолюбия или заговора окружающих.

Вне зависимости от наличия (обретения) или отсутствия останков прославленных в этом чине святых сам факт принятия ими мучения и смерти во имя веры в Господа на сегодняшний день никем в Церкви оспорен быть не может. За исключением лишь того крайне маловероятного и по своей сути неправдоподобного варианта, при котором им всем вместе или кому-то в отдельности чудесным образом удалось спастись от физического уничтожения большевиками, и таким образом факт их смерти отпадает, а остаются лишь перенесенные страстотерпцами мучения морального и физического порядка.

Поэтому затеянная сейчас не без потаенного умысла политическая возня вокруг «крайне насущной» якобы необходимости установления в правовом поле того факта, кто же персонально из советских вождей или местных партийных руководителей люто желал смерти членам царской семьи, а кто из них лишь стремился предать узников «справедливому суду народа», лишена абсолютно любого реально весомого смысла.

Решением Президиума Верховного Суда РФ от 1 октября 2008 года Николай II и погибшие вместе с ним лиц признаны жертвами политических репрессий и состоялась их реабилитация как граждан этой страны. В 2009 году по решению Генеральной прокуратуры РФ были реабилитированы остальные погибшие в Советской России представители династии Романовых. С точки зрения государства и современного права вопрос здесь закрыт, по крайней мере - до появления новых, еще неисследованных в правовом пространстве обстоятельств. Напомню, что согласно пункту 34 статьи 5 УПК РФ «реабилитация - порядок восстановления прав и свобод лица, подвергнутого уголовному преследованию и возмещения причиненного ему вреда».

Когда в хрущевские времена на смену сталинским «тройкам и особым совещаниям» по осуждению граждан СССР во внесудебном порядке пришли такие же органы «по коллективной реабилитации» во внесудебном порядке ранее репрессированных граждан СССР - Центральная комиссия Президиума ЦК, прокурорские комиссии различных уровней, Комиссия при Политбюро ЦК КПСС - они все действовали также, как и прежде: по плану, по разнарядке, по партийным директивам, по «указке сверху».

На смену генпрокурору А.Вышинскому пришел генпрокурор Р.Руденко; на смену партбоссу, академику и доктору исторических наук П.Поспелову выдвинулся партбосс, академик и доктор исторических наук А.Яковлев; на смену одним «тройкам» (сталинским) пришли другие тройки-«парткомиссии» (хрущевские) во главес А.Микояном и А.Аристовым. «Врага народа, изменника и германского шпиона Ягоду» с успехом заменил«враг народа, изменник и английский шпион Берия». Видимо, неслучайно на заседании Президиума ЦК КПСС в сентябре 1955 года, которое в отсутствие Н.Хрушева проводил Л.Каганович, во время выступления генпрокурора Руденко Г.Маленков обронил в его адрес такую реплику: «Вы сейчас привлекаете к ответственности тех, кто ранее арестовывал, а мы вас будем привлекать за то, что освобождаете»...

Для Русской Православной Церкви (и в стране, и за рубежом) судебное решение о реабилитации погибших членов царской семьи вообще никогда не являлось принципиальным фактором, так как Церковь (по Конституции РФ отделенная от Государства) со своей стороны уже давно признала беззаконным акт уничтожения представителей династии Романовых и канонизировала погибших в Екатеринбурге задолго до решения российского суда.

На самой верхней ступеньке российской пирамиды власти вряд ли сегодня уж как-то особо чисто в правовом ключе озабочен тем, чтобы достоверно выяснить: ну кто же все-таки персонально задумал все эти убийства в Екатеринбурге, Перми, Алапаевске и Петрограде, кто же конкретно организовал все эти уголовные преступления и кто поименно обеспечил практическое осуществление задуманного злодеяния в Москве и на Урале. Даже на дальнейшей судьбе историко-культурного объекта, коим является Мавзолей В.И. Ленина на Красной площади в Москве и вокруг которого периодически разгораются ожесточенные словесные баталии с участием одних и тех же общественно-политических персонажей, выяснение этого важного для историков обстоятельства никакого ощутимого воздействия напрямую не окажет.

Поэтому достаточно бессмысленно тратить государственные силы и немалые средства на выяснение абсолютно всех малозначительных деталей перемещения царской семьи из Царского Села в Екатеринбург. Как и на установление других совершенно пустышных, явно несущественных для целей следствия по пока еще ведущемуся Следственным комитетом РФ уголовному делу. В общественно-политическом ракурсе подобная активность свидетельствовала бы лишь об одном - об осознанном отвлечении внимание Церкви и общества от центрального, ключевого вопроса.

Вкратце сформулировать его можно примерно так: почему были физически уничтожены абсолютно все доступные большевикам члены династии Романовых? В чем состоял политический и религиозный смысл этой коллективной расправы над беззащитными людьми, каким конкретно образом и с применением каких средств и методов была осуществлена коллективная казнь узников Ипатьевского дома в Екатеринбурге, Напольной школы в Алапаевске и Петропавловской крепости в Петрограде, как убийцы поступили с трупами своих жертв и почему?

Ясности в этом принципиальном вопросе по-прежнему нет никакой, и поэтому никакие подписи самых высокопоставленных должностных лиц государства под результатами работы очередных «рабочих комиссий» так просто ситуацию не прояснят, а сам вопрос вряд ли будет тем самым закрыт и полностью снят с повестки дня жизнедеятельности общества.

Далее. Процесс постижения Истины и отыскания Правды в исследовании обстоятельств гибели членов бывшей правящей династии Романовых - в уголовно-процессуальном и в правовом, более широком смысле в целом, в общественно-политическом и в научно-историческом плане - явно расчленен сегодня на два принципиально отличных друг от друга исторических этапа: с 1918 года (дата гибели семьи) по 1976 год (начало формирования «творческого дуэта» следопытов Рябов-Авдонин) и с июня 1991 года до наших дней.

В период с 1978-1980 гг. до начала официальных следственных действий в 1993 году возникла и отчетливо сформировалась отчетливая зона правовой и исторической турбулентности, своеобразная лакуна в понимании последовательности происходивших событий. В этот период с предполагаемыми останками членов царской семьи весьма многочисленные группы лиц, достаточно пестрые по своему персональному составу и профессиональным наклонностям участников, не имеющие на то абсолютно никаких прав и полномочий со стороны государственных органов, могли творить по существу все, что им заблагорассудится - что-то изымать, что-то присоединять, что-то при желании подменять, что-то при необходимости подбросить или, наоборот, утаить и т.д.

Если всерьез, а не только на словах учитывать совершенно ясное и очевидное любому добросовестному юристу обстоятельство, что с точки зрения норм действующего законодательства, с позиций и требований уголовного процесса вся совокупность этих действий в целом и каждое конкретное действие в отдельности являлись очевидно противоправными, незаконными и самовольными, то какими бы цветастыми ширмами не прикрывались «энтузиасты-любители проведенных поисковых работ», как бы не пытались закрыть обществу глаза на допущенное нарушение закона некоторые работники правоохранительных и следственных органов, но пройти равнодушно мимо вопиющего факта нарушения норм закона следственным и судебным органам России без должного реагирования вряд ли удастся.

А весьма многочисленные громогласные ссылки на происки и противодействие «всесильного и всеведущего КГБ», как и на откровенные байки о прямом содействии в организации поисков министра внутренних дел Н.А. Щелокова желающие могут оставить для убогих и умственно неполноценных простачков. Или для профанов, если это кому-то больше по душе...

Хотел бы особо напомнить обо всем этом не только создателю и бессменному руководителю новоявленного фонда «Обретение» А.Н. Авдонину, но и его верной сподвижнице Наталье Розановой, принимавшей, согласно свидетельствам некоторых ее «коллег-археологов», личное участие в незаконных «археологических» работах и опубликовавшей с шумной помпой в 2008 году в московском издательстве «Вагриус» по заказу ООО «Архитрав» книгу«Царственные страстотерпцы. Посмертная судьба».

Кстати, если «Наталия Розанова» - это действительно только литературный псевдоним, а истинным составителем книги является отнюдь не «маститый историк», как обозначено в рекламе книги, а некая монахиня Иоиль (в миру Наталья Наливаева) из Свято-Игнатьевского (Шарташского) скита женского Александро-Невского Ново-Тихвинского монастыря г.Екатеринбурга, то хотелось бы более отчетливо понимать - икакую же роль во всех этих «раскопках» выполняла монахиня или послушница монастыря, чем было вызвана необходимость присутствия духовного лица в этой разношерстной компании? И почему участники «археологической экспедиции», упоминавшие об участии этого таинственного персонажа в раскопках в урочище Ганина Яма начиная с 2003 года, почему-то именуют ее не по настоящей фамилии, не по ее религиозному наименованию, а именно по литературному псевдониму?

Многие, правда, утверждают, и, по-видимому, не без оснований, что «Н.Розанова» - это лишь некое подставное лицо, неважно какова его фамилия, которому фактически «слили» свои коллективные литературно-публицистические изыскания сторонники версии подлинности «екатеринбургских станков», в частности, В.Н.Соловьев, А.Н. Авдонин, Л.А. Лыкова и другие. А сам смысл издания столь роскошной, богато иллюстрированной книги - обосновать результаты и выводы предыдущего следствия, которые официально до сих пор так и не были опубликованы. Обстоятельную критику книги Розановой дал видный отечественный исследователь, историк Петр Мультатули, много лет плодотворно работающий над темой гибели Царской Семьи (П.Мультатули «Дело Юровского. Посмертная судьба сомнительного проекта»).

Зададимся резонным вопросом: а на каком нормативно-правовом основании работники прокурорских и следственных органов сочли для себя допустимым равнодушно проходить мимо целого ряда вопиющих безобразий, таких, к примеру, как вот это, описанное в печатном органе.

«Губернатор Свердловской области Эдуард Россель принял в своей резиденции архиепископа Екатеринбургского и Верхотурского Викентия. На встрече также присутствовали директор Института истории и археологии Российской академии наук академик Вениамин Алексеева и старший научный сотрудник Института всеобщей истории Российской Академии Наук Сергей Беляев. Поводом для встречи послужила проблема увековечения памяти царственных мучеников. Однако после посещения мест, связанных с пребыванием на Урале царской семьи, у московского ученого возник ряд опасений, которыми С.Беляев и поделился с губернатором.

По словам С.Беляева, раскопки в урочище Ганиной ямы ведутся по распоряжению председателя фонда «Обретение» Александра Авдонина и под его руководством.«Нам показали разрешение на проведение раскопок на этом месте мирового исторического значения, подписанное главой муниципального образования Верхняя Пышма, - сказал С. Беляев. - Такого документа недостаточно, необходим или открытый лист на проведение раскопок, или постановление следователя прокуратуры. Как мы выяснили у участников раскопок, никто из них не является специалистом-археологом. Более того, по словам самих участников раскопок, никто из них прежде не принимал участие в раскопках. Молодые люди заявили, что участвуют в работах на общественных началах. На наш вопрос, кто финансирует проведение раскопок один из них заявил, что это фирма, о которой говорить что-либо он не уполномочен, а молодые люди, работающие на общественных началах, являются сотрудниками этой фирмы». Губернатор области Э. Россель пообещал разобраться в сложившейся ситуации».

Судя по дате публикации этой заметки, описанные в ней события происходили в июле 2000 года. Ну, и каковыми же были конкретные результаты «разбора полетов» губернатором Росселем?

Если судебное следствие по выяснению всех деталей убийства членов царской семьи в 1918 году не может быть проведено по вполне объективным причинам, то это вовсе не означает, что разбирательство по фактам неоднократных (!) самочинных и неизвестно кем санкционированных поисковых (?) работ в Поросенковом логу, в урочище Четырех Братьев, на развалинах Ипатьевского особняка и в других местах, значимых именно с точки зрения ведущегося следствия по данному уголовному делу, необходимо ограничить стадией предварительного следствия. Судебное следствие по всем этим мутным историям с многочисленными несанкционированными раскопками в Поросенковом логу и на Ганиной яме - в двух основных местах поисков следов уголовного преступления и вещественных доказательств по уголовному делу - должно быть организовано непременно!

Когда в 2017 году я подготовил для интернет-портала РНЛ свою первую публикацию по теме «екатеринбургских останков», главный редактор портала А.Д.Степанов, узнав из личной переписки, с кем он имеет дело, тот час предложил мне написать для своего сайта некое «исследование-эссэ», отправной точкой которого стало бы широко известное сегодня яростное противоборство «двух брежневских соколов» - Ю.В. Андропова и Н.А. Щелокова.

Я решительно отказался от этого предложения по целому ряду причин. Прежде всего потому, что хорошо знал: в основе их взаимного недоброжелательства лежали отнюдь не личностные эгоистические мотивы и не стремление стать поближе к «телу» стареющего генсека в целях обеспечения своей политической будущности после его ухода со сцены, а вполне серьезные и очень даже весомые резоны государственного порядка. А делать из реально существовавших и неприкрашенных фантазиями современной политолого-журналистской братии отношений двух ведущих советских правоохранительных ведомств и их руководителей какое-то подобие спецслужбистского водевиля в духе противоборства начальника французской секретной службы полковника Тулуза со своим доблестным замом подполковником Миланом в фильме «Высокий блондин в черном ботинке» я совершенно не настроен. Воображения для этого занятия у меня маловато, да и мозги несколько по-другому устроены.

Поэтому написал г-ну Степанову, что лично для меня фантазии и россказни покойного кинорежиссера Гелия Рябова об осознанном содействии Н.А. Щелоковым в поиске им останков царской семьи являются вымыслом от начала и до конца.

В чекистском лексиконе подобные действия называются просто и сурово - создание более или менее правдоподобной легенды прикрытия спецоперации, проводимой на конспиративной основе с использованием средств и методов маскировки как самой операции, так и ее участников.

Кто затеял эту позднеперестроечную возню, кто незримо стоял за спиной известного милицейского кинорежиссера - безответственно гадать не буду. Могу лишь с большей или меньшей долей уверенности утверждать следующее: вряд ли это было делом рук КГБ, какие-то следы, пусть даже косвенные и отрывочные, о проведенной местными чекистами спецоперации тем или иным образом дошли бы до моего сведения и уж, будьте в этом уверены, мимо моего внимания незамеченными никак бы не прошли. За это могу со спокойной совестью поручиться.

Если допустить всерьез версию об участии Щелокова в этом деле, о чем в последнее время стала открыто заявлять на публику его дочь Ирина (которую, как и ее брата Игоря, я в годы своей комсомольской юности знал лично, причем с совершенно разных сторон), то остается лишь сделать еще один шаг и громогласно сказать всему миру буквально следующее: подпольные раскопки екатеринбургских останков санкционировал лично дорогой Леонид Ильич Брежнев! Ибо Николай Анисимович Щелоков без согласия своего ближайшего приятеля и верного друга даже чихнуть бы не посмел...

Далее. Вмешательство советских партийных органов в процесс информирования общественности в нашей стране и за рубежом по данному сюжету носило достаточно регулярный, но строго дозированный и вполне конкретный по своему целеполаганию характер. До войны усилия партийно-государственных органов были сосредоточены на одних аспектах цареубийства, после войны - преимущественно на других. Никакой «самодеятельности и самостийности» в этом вопросе не допускалось. Все было четко продумано и одни действия логично и закономерно проистекали из других.

Особенно отчетливо это выявилось уже в брежневские времена в двух достаточно скандальных историях, связанных с публикациями книг М.Касвинова «Двадцать три ступени вниз» и В.Пикуля «У последней черты» (другое название книги - «Нечистая сила»). Формально обе эти литературные публикации имели в своей основе события одного и того же исторического периода, были построены примерно на одних и тех же архивных и мемуарных источниках, но трактовка происшедших в России событий была у авторов диаметрально противоположной. Хотя внешне обе книги вроде и были в значительной мере направлены на разоблачение «зловещей» роли Григория Распутина в российской истории того периода.

Однако книгу М.Касвинова «политруки идеологического отдела ЦК КПСС» всячески настойчиво продвигали, в том числе и с подключением немалых зарубежных возможностей партии и государства, а книгу В.Пикуля они вначале без излишних разговоров и никчемных дискуссий просто-напросто запретили к публикации. Почему так было - сейчас касаться этого не буду, о М.Касвинове (литературный псевдоним Александров) и его книге написано достаточно, чтобы совершенно отчетливо понять откуда и куда ветер дует...

Прочитайте, в частности, очень подробную и увлекательную публикацию одного из наиболее, на мой взгляд, «глубоких» и очень дотошных исследователей-документалистов истории цареубийства С.В.Фомина под названием «Авторы специального назначения» - и вам многое станет более понятным. (https://sergey-v-fomin.livejournal.com/273143.html)

Я вспоминаю в этой связи очень показательный эпизод. В период работы во Франции мне по линии совпосольства довольно часто доводилось сопровождать в поездках на различные мероприятия в провинции страны партийные делегации из ЦК КПСС и ЦК компартий союзных республик. Проходили они по линии не только ФКП (компартии) и ФСП (соцпартии), но гораздо чаще по линии общества франко-советской дружбы, породненных городов и других общественно-культурных связей.

С одной такой делегацией, которую возглавляла женщина - первый секретарь одного из районных комитетов КПСС города Москвы - мне довелось отправиться на служебной машине в город Пуатье - столицу знаменитой из мировой истории «Вандеи». Вандея - часть исторической области Пуату и одновременно понятие; образный, нарицательный синоним контрреволюции, народного бунта, инициированного отнюдь не вождями, а волей простых людей - крестьян, ремесленников, мелких буржуа, но завершившегося, однако, трагически.

Так, Тамбовское восстание 1920-1921 гг. под руководством А. Антонова некоторые историки образно называют «Тамбовской Вандеей». Были в нашей отечественной истории также «Сибирская Вандея» - крестьянские восстания 1919-1921 гг. и против Колчака, и против Советов; «Казачья Вандея» (восстания против советской власти донского, оренбургского и уральского казачества во время Гражданской войны). Да и известный из отечественной истории Кронштадский мятеж - это тоже в своем роде Вандея народного протеста против правителей...

Интересная история этой французской провинции. В марте-декабре 1793 года в четырех департаментах на западе Франции (а Вандея была его центром) вспыхнул мятеж под девизом «За короля и веру». Крестьяне многого ждали от революции 1789 г., но то, что произошло потом, их сильно разочаровало: были увеличены налоги, перекроены границы церковных приходов, нелояльные к новой власти священники заменялись на лояльных. Последней каплей стал декрет Конвента от 24 февраля 1793 г. о принудительном рекрутском наборе 300 тыс. человек.

Крестьяне стали вооружаться, их немалые по численности отряды возглавили сочувствовавшие им дворяне, хорошо знавшие военное дело. Возмездие республиканцев за непокорность Вандеи было показательным и страшным: в декабре они устроили массовую резню уже не способных сопротивляться бунтовщиков, жгли дома мирных крестьян, насиловали, убивали.

Войска республиканцев крестьяне тогда окрестили «адскими колоннами». Крестьянское восстание в Вандее было подавлено, но дух ее не исчез: в 1814 и 1815 гг. Вандея выступала против Наполеона, в 1834 году - сражалась на стороне короля Луи-Филиппа I. Избиратели Вандеи и сегодня в своей массе отдают свои голоса самым консервативным политическим партиям, а 14 июля, День взятия Бастилии - национальный праздник Франции - рядовые граждане здесь праздничным днем и не считают, хотя публично свой протест не выражают.

Двигаясь по автодорогам этой очень живописной местности и любуясь многочисленными достопримечательности долины рек Луара и Вьенна, пассажиры моего авто потихоньку уничтожали привезенные из Москвы запасы очень качественного спиртного и, естественно, стали оживленно беседовать между собой на самые различные, но достаточно познавательные для меня темы. Слово за слово - и увлекательная, многогранная история французской Вандеи незаметно перекочевала на просторы родной страны. Вскоре завязался оживленный разговор, даже спор на темы исторической оценки личности последнего российского императора, роли Распутина и его ближайшего окружения в предвоенный и военный периоды, обстоятельств убийства царской семьи в Екатеринбурге.

А я к тому времени буквально только-только купил в местном книжном магазине «Глоб», куда из СССР на продажу за валюту поступал «литературный дефицит», книгу М.Касвинова «Двадцать три ступени вниз». Книга меня очень заинтересовала, и я несколько раз ее проштудировал от корки до корки. Интересно ведь было прочитать обо всей этой загадочной истории с цареубийством не отрывочно в разномастных и зачастую противоречивых публикациях, а слитно, последовательно и, что немаловажно, в подробностях.

Тем более, что после очень впечатляющего посещения в пасхальное воскресение Собора Святого Александра Невского на улице Дарю - основного православного храма Парижа (где меня с малолетним сыном чуть было не избили монархисты у близлежащего ресторана «A laville de Petrograd»), детального осмотра русского кладбища в Сен-Женевьев-дю-Буа с многочасовыми безуспешными поисками могилы писателя и нобелевского лауреата И.А.Бунина, визитов на парижские кладбища Пер-лашез со его стеной коммунаров, могилой «Батьки Махно» и Батиньоль, где тогда еще покоились останки знаменитого русского певца В.И.Шаляпина, других мемориальных мест русской эмиграции во Франции, после ряда очень интересных встреч и бесед с потомками знаменитых дворянских родов России - одним словом, захотелось побольше узнать о периоде революции и гражданской войны в своем Отечестве, попытаться посмотреть на эти события глазами людей, которые очень любили свою Родину, но были вынуждены далеко не по своей воле из нее эмигрировать и длительное время скитаться на чужбине.

Поэтому я тоже принял участие в живой дискуссии своих пассажиров, привел ряд собственных аргументов, оценок и наблюдений, и при этом высказал, насколько мне помнится, определенный скепсис относительно соответствия действительности повествований Марка Касвинова как о самом царе, так и о двадцати трех последних годах его жизни. Особенно в той части, которая касалась прозвучавших в книге обвинений в германофильстве императрицы и ряда высших сановников империи, явных перекосов в описании личности императора Николая II как откровенно слабой и никчемной политической фигуры, фактически «безвольной тряпки» в руках своей суровой и властной супруги, а также приведенных в книге оценок ряда важных политических событий на моей Родине, в Киеве - начиная с обстоятельств убийства премьера П.А.Столыпина и заканчивая известным процессом по уголовному делу об убийстве подростка Андрея Ющинского, более известном во всем мире под названием «дело Бейлиса».

В этой связи я рассказал своим попутчикам некоторые малоизвестные для них детали нашумевшей в свое время как во Франции, так и в России, в других странах обеих континентов ожесточенной политической баталии между «дрейфуссарами» и «антидрейфуссарами», в которой приняли участие лучшие умы и моральные авторитеты Франции, и провел при этом определенные параллели между делом Дрейфуса и киевскими событиями, описанными в книге Касвинова. Когда мы после многочасовой и достаточно утомительной автомобильной поездки наконец добрались до конечного пункта назначения, «партийная дама» (впрочем, очень симпатичная, милая и доброжелательная женщина бальзаковского возраста) сказала мне буквально следующее: «Многие у нас наверху думают так же, как и вы, но предпочитают на всякий случай проявлять осторожность и в основном помалкивают. Уж больно сейчас стали опасными любые темы, в которых евреи фигурируют в качестве отрицательных персонажей».

Задним числом полагаю, что она тогда сделала недвусмысленный намек на деятельность уже зародившегося в стране и быстро набиравшего силу и популярность в среде русской интеллигенции общественно-политического движения, которое стало формироваться после ряда публикаций писателя В.А.Чивилихина, вошедших позднее, уже после его смерти, в роман-эссе об отечественной истории под звучным названием «Память».

Равно как и под воздействием серии литературных трудов В.А.Солоухина, В.Г.Распутина, В.И.Белова, В.М.Шукшина, Е.И.Носова и других видных «писателей-почвенников» (или, по другому - «писателей деревенской прозы»), а также некоторых «нестандартных» литературно-публицистических размышлений классиков отечественной литературы типа М.А.Шолохова и Л.М. Леонова. Известно, например, что программная по своему внутреннему смыслу статья писателя Леонова «Раздумья у старого камня» была «верхами» допущена в свет только в1980 году - да и то она с огромными купюрами и сокращениями была опубликована не где-нибудь, а в журнале «Техника - молодёжи»(!).

Насколько я теперь понимаю, тогдашняя напряженная обстановка в «литгадюшнике», которым во все советские времена по сути являлось основное профессиональное содружество «братьев по перу», в очередной раз резко обострилась и стала все более и более приобретать формы ведения открытых боевых действий между активом литераторов, критиков и публицистов из редакции «Литературной газеты» и «могучей кучкой» их непримиримых антагонистов из газеты «Литературная Россия» и ряда литературно-публицистических журналов.

Вылилось в конечном итоге все это бодание, перетягивание каната и измерение длины конечностей у оппонентов в нигде не опубликованное полностью постановление ЦК КПСС «О творческих связях литературно-художественных журналов с практикой коммунистического строительства», содержание которого было все же приведено в изложении 30 июля 1982 г. в газете «Правда» и 4 августа 1982 года в «Литературной газете» (М. Назаров, публикация в журнале «Посев». Франкфурт-на-Майне. 1982. № 12. С. 50-55).

Достаточно показательными являются «отклики» на это очередное «историческое решение» всеведущей партии и ее мудрого ленинского руководства. Приведу лишь три наиболее характерных из них, приведенные в записке в Секретариат ЦК КПСС от 18 августа 1982 г.заместителя заведующего отделом культуры ЦК А. Беляева.

«Мы, писатели, всегда ощущаем, как высоко ценит наша партия труд литераторов, - сказал лауреат Государственной премии СССР поэт Р. Рождественский. - Нынешнее постановление ЦК КПСС - уважительное по тону, глубоко принципиальное по существу - имеет важнейшее методологическое значение как для литературы, так и для других видов искусства».

А. Проханов, молодой прозаик: «Нас радует, что в документе ЦК КПСС вновь прозвучала забота о творческой молодежи. Именно через сотрудничество в журналах молодые литераторы могут теснее приобщиться к тому, чем сегодня живет страна. Очень хотелось бы ответить на заботу партии достойными произведениями о героике наших дней».

А. Дементьев, поэт, главный редактор журнала «Юность»: «Постановление ЦК КПСС - программный документ. Оно убедительно показывает, что определяющим качеством литератора является его социальная активность. Примером этого служат книги Л.И. Брежнева, в которых ярко показано, что личная судьба каждого советского человека неразрывна с судьбами Родины. Журналы обязаны повысить требовательность к публикуемым произведениям...». (https://www.kommersant.ru/doc/793021)

В Постановлении ЦК, в частности, отмечалось: «...события отечественной истории, социалистической революции, коллективизации изображены с серьезными отступлениями от жизненной правды. Отдельные публикации содержат предвзятые, поверхностные суждения о современности... на страницах журналов появляются историко-литературные и литературно-критические работы, авторы которых... обнаруживают мировоззренческую путаницу, неумение рассматривать общественные явления исторически, с четких классовых позиций».

С четких классовых позиций, с подлинно пролетарской точки зрения... Вам не кажется, что нечто подобное мы уже неоднократно и по различным поводам слышали из уст ярых сторонников пролетарского интернационализма и нерушимой дружбы народов, «тесно сплоченных вокруг коммунистической партии и ее мудрого ленинского руководства»? Вот только национальный состав этого самого «ленинского руководства» постоянно менялся отнюдь не «в первоначально задуманную сторону», а бывшие верные друзья и соратники, закадычные товарищи по тюрьмам, каторгам и ссылкам порой в одночасье становились врагами и отщепенцами...

Как известно, внутренние разборки литераторов плавно перетекли в общественно-политическую плоскость. К началу горбачевской «перестройки» в результате настойчивых и целенаправленных усилий местной еврейской общины, активно поддержанных на самом верху партийно-государственной пирамиды известным борцом «против антиисторизма» А.Н.Яковлевым и группой его сторонников, литературный кружок (а, может быть, клуб) их заклятых идейных врагов-«почвенников» небезуспешно превратили в пропагандистский жупел, в некое современное подобие черносотенщины - духовных наследников «Союза русского народа», «Союза Михаила Архангела» и прочих пропагандистских страшилок - под общим названием Народно-патриотический фронт «Память».

Русскоязычная часть «Википедии» характеризует его не иначе, как «русская ультраправая антисемитская монархическая организация», а иногда даже прямо называет ее откровенно «неонацистской».

В руководстве этим самым «фронтом» наряду с патриотически настроенными людьми постоянно мелькали какие-то невнятные политические фигуры с характерными повадками матерых и опытных провокаторов. Тем не менее и невзирая ни на что, общество «Память» при Горбачева свою историческую задачу в целом не только выполнило, но и успешно перевыполнило. Бедный потомственный пролетарий, наладчик вакуумного оборудования на заводе по выпуску элементов микроэлектроники при НИИ «Сапфир» К.Смирнов-Осташвили, так сурово пострадать в общем-то ни за что - просто оказался крайним в неурочное время и в ненужном месте...

Вернемся, однако, к нашим баранам.

В течение длительного периода времени никто из стражей Ипатьевского особняка, кроме Якова Юровского и явно свихнувшегося на теме цареубийства Петра Ермакова, которого первый официальный «партийный летописец» П.Быков явно не по своей инициативе определил в 1922 году на роль «главного цареубийцы», даже и не пытался каким-то образом выпятить «свою особо выдающуюся роль» в деле физической ликвидации членов царской семьи, и прежде всего - в убийстве бывшего императора Николая II.

В сравнительно узком кругу партийцев - «старых большевиков и политкаторжан» типа Моисеева, Чевардина, Вайнера, Жилинского - бывший комендант Дома особого назначения долгое время по сути единолично нес на себе почетное бремя ликвидатора «кровавого душителя российского пролетариата», выразителя воли и решимости трудового народа в борьбе с классовыми врагами и контрреволюционерами.

И никто из окружающих партфункционеров при этом даже особо и не интересовался, а кто же помогал Якову Юровскому или тому же Петру Ермакову в столь многотрудном и исключительно ответственном деле в переломный момент истории советского государства? Отдельные персонажи типа Сыромолотова, Парамонова, Стрекотина и других авторов крайне немногочисленных публикаций того периода только оттеняли монументальную историческую фигуру Якова Юровского. И, одновременно, всячески гнобили, унижали и надсмехались над «русским пролетарием» Ермаковым, который от подобной несправедливости все более мрачнел, все глубже впадал в откровенный маразм и стал все более и более походить на привычного пьянчугу из ближайшей подворотни.

Кстати, во время весьма и весьма мутного исторического периода, в самый разгар массового голода в Советской России Юровский был не абы кем, а заведующим «золотым отделом» (!) Гохрана, на руководство которым никогда и никоим образом просто так не сажали - будь он хоть сто раз «питерским или уральским пролетарием от станка» либо «безграмотным местечковым портным или сапожником из черты оседлости» - эту честь нужно было еще заслужить вполне конкретными практическими делами! У Я.Юровского такие славные палаческие дела за душой и в политическом багаже были: казнь царя Николая IIи казнь «террористки» Ф.Каплан. Обе казни закончились полным сожжением тел убиенных. Следов захоронения останков Каплан в Тайницком саду Кремля так до сих пор и не обнаружено...

Оттого-то он «самому вождю» смело строчил докладные записки о творимых бандой расхитителей царских драгоценностей многочисленных безобразиях и откровенных уголовных преступлениях, которые популярный писатель Юлиан Семенов позднее творчески переработал в героическую сагу о юношеских подвигах будущего народного любимца штандартенфюрера Штирлица под названием «Бриллианты для диктатуры пролетариата»...

Кстати, совершенно непонятно - в каком качестве Юровский докладывал ситуацию Ленину - уже как работник Гохрана или пока еще как особоуполномоченный РКИ? Дело в том, что в период с конца 1920 г. до 1921 г. он работал «управляющим организационно-инструкторского отдела НК РКИ», т.е. занимал достаточно высокий пост в наркомате Рабоче-крестьянской инспекции, наркомом которой в период с 24 февраля 1920 г. по 6 мая 1922 г. был не кто иной, как сам И.В.Сталин.

К 30-м гг. прошлого века сложилась внешне достаточно парадоксальная ситуация. Обстоятельства гибели царя и его семьи в Свердловске уже ни для кого особого секрета не составляют. Ипатьевский особняк стоит на своем прежнем месте, в «расстрельную комнату» подвала этого дома экскурсии, в том числе и иностранные, водят регулярно, даже беспрепятственно позволяют коминтерновскому активу сниматься на фоне «той самой стены».

Наш великий пролетарский поэт и не менее выдающийся поклонник популярной тогда«пролетарской» идеи «светлой любви на троих» совершает свои загородные прогулки к «мостику из шпал» и задумывает свое эпическое стихотворенье «Император».

А чуть позднее Яков Юровский в преддверии ожидаемой чистки ВКП (б) от «контрреволюционных троцкистских элементов» по собственной (?) инициативе созывает «на тайную вечерю» узкую группу «старых большевиков», по преимуществу своих соплеменников. На кой хрен ему все это понадобилось, от кого на сей раз поступил очередной по счету заказ на «выдачу на гора» новой партии исторических фальсификаций - из контекста стенограммы«партийной сходки» совершенно непонятно. Разве чтобы отметиться, что дескать мы, собравшиеся в доме Свердловского партархива, к мыслям и деяниям уже разоблаченных и политически осужденных партией троцкистских злодеев никакого отношения никогда не имели и не имеем ...

Про Коптяки и урочище Четырех Братьев на Урале к этому периоду уже знают многие, если не все, но особого интереса ни у местной, ни, тем более, у приезжей, публики к этим местам не наблюдается, если не считать многочисленных групп юных туристов-краеведов, пытливых исследователей родного края. Простому люду пролетарско-индустриальной Свердловщины по преимуществу безразлично - где и как погиб царь, где покоятся его останки, почему о совершенной на Урале «казни кровавого тирана» рассказывают в основном лишь восторженным пионерам и школьникам в целях правильного революционного-патриотического воспитания молодежи. Об этом говорят и мои личные выводы и наблюдения, который я вынес из целого ряда бесед с достаточно информированными людьми и в самом Свердловске, и в поселке Верхняя Пышма, на двух основных, «градообразующих» предприятиях которого мне несколько раз довелось побывать уже «в антисоветские времена по делам бизнеса».

В тот период, прошу отметить это особо, все повествования о цареубийстве крутятся вокруг одних и тех же фамилий, большинство из которых фигурируют как в материалах колчаковского следствия, так и в уже опубликованных Р.Вильтоном, М.Дитерихсом, Н.Соколовым, Пьером Жильяром и П.Быковым книгах. Никто вроде бы и не пытается оспорить написанное этими авторами, сместить акценты в нужную сторону, что-то подправить или отрихтовать уже кем-то сказанное и где-то напечатанное. Но это лишь кажущаяся видимость. Как говорил один известный классик эпохи перестройки - «Процесс пошёл!»

Вспомним последовательность развития событий вокруг основных литературных публикаций того времени.

Уже вскоре после убийства прошла публикация некоего Исаака Дон Левина - очень пронырливого не то мозырского, не то одесского еврея, который в период гражданской войны находился в России в качестве репортера американской газеты «Чикаго Дейли Ньюс». В конце 1919 года ему якобы «с подачи с самого-самого верха» удалось побеседовать с будущим основателем школы советской партийной историографии М.Покровским, а также плодотворно пообщался с другим историком - профессором Сторожевым.

И.Левин - личность в мире различного рода «исторических находок и сенсаций» очень известная и колоритная. Он небезуспешно ковырялся в различного рода исторических помойках, водил плодотворную дружбу со многими известными авантюристами и перебежчиками из СССР типа Вальтера Кривицкого (Самуила Гинзберга) и Александра Орлова (Лейбы Фельдбина). Однажды ему якобы подфартило«надыбать» в каких-то непонятных архивах на документальные свидетельства прямой причастности Иосифа Джугашвили (Сталина) к агентуре царской охранки. В годы перестройки академик А.Яковлев с помощью члена пресловутой «комиссии Шверника» О.Шатуновской и других антисталинских активистов раскручивал эту фальшивую «сенсацию» на полную катушку...

5 ноября 1919 года Дон Левин направил в редакцию своей газеты заметку следующего содержания (приводится в сокращении). «Berlin, Germany. Nov. 5. Nicholas Romanoff, the former czar, his wife and their four daughters and only son Alexis are dead beyond any shadow of doubt. They were all executed together in Ekaterinburg on the night of July 17, 1918. Heretofore reports of the fate of the Romanoff family all came from sources outside the soviet realm, whereas the only authoritative place to get the facts was naturally soviet Russia. Unfortunately the bolshevist leaders are reluctant to discuss the matter.With great difficulty I succeeded in finding a responsible communist who was present at the secret session in Moscow at which the president of the Ekaterinburg soviet reported the circumstances of the Romanoff deaths. This person was Mikhail Pokrovsky, acting commissioner of education and a man of the highest integrity. He bowed his head in shame as he told me the story». («Chicago Daily News», 1919. №265, November 5, p. 2, цит. по https://ru-history.livejournal.com/3883612.html).

Как Вы видите, факт смерти Николая II и всех членов его семьи и дату их гибели автор статьи подтверждает категорически!

Интересно, что в начале 1920 г. следы И.Левина обнаружились в Копенгагене (Дания) при очень интересных обстоятельствах, раскрытых в русскоязычной эмигрантской газете «Новая русская жизнь» со ссылкой на публикацию в финской газете «Ильталехти». Процитируем эту заметку.

«Незадолго до Рождества в Копенгагене находился американский корреспондент Левин, приехавший из Советской России и едущий в Нью-Йорк. Левин действовал весьма осторожно, но все-таки, благодаря некоторым слухам, стало известным, что он пытался продать интересные документы, которые, как предполагают, были тайным образом похищены из большевистского архива в Москве. Бумаги представляли из себя копии: 400 писем бывшей государыни к царю, из коих выясняется, что общественное мнение слишком строго и во многом несправедливо обвиняло государыню; Брест-Литовского договора (по записи стенографа); Дневника государыни, до дня ея убийства; Официальных документов, касающихся убийства царя; Пачки писем Вильгельма II к царю в период 1905 года; Писем государя ко многим частным лицам. Каким образом Левин добыл эти копии - неизвестно. Он предлагал их некоторым копенгагенским книгоиздательствам и газетам. О результате его предложений сведений не имеется. (https://digi.kansalliskirjasto.fi/sanomalehti/binding/1299954?page=3).

Если даже предположить, что о беседе с Покровским и профессором Сторожевым И. Дон Левин все выдумал, то откуда у него взялись эти знаменитые четыре «письма офицеров-спасителей царской семьи», впоследствии (в 1964 году) разоблаченные как исторические фальшивки с авторством небезызвестного Войкова и чекиста Радзинского, содержание которых он все же опубликовал в своей родной «Чикаго Дейли Ньюс»?

Помимо этого было еще, оказывается, какое-то интервью Я.Юровского ирландскому военному корреспонденту Фрэнсису Мак Галлаху, датированное 18 марта 1920 года, который в царском деле также «нарыл» много чего любопытного (McCullagh, Francis. «A Prisoner of the Reds, the Story of a British Officer Captured in Siberia», London, John Murray, 1921). Появились на свет и воспоминания царского камердинера Т.И.Чемодурова, которые в 1919 году воспроизвёл некий Франтишек Рихтер (?) в своей небольшой брошюре на чешском языке (Poslednichvilecarskerodiny: Podlevypravovanikomornika Cemadurova / Frantisec Richter, Kralovske Vinohrady, Klika, 1919, 48 s.). Однако все это были лишь отрывочные сведения, не основанные на материалах белогвардейского следствия. А вот дальше началось самое интересное.

В 1920 года в Великобритании была опубликована книга английского корреспондента Роберта Вильтона «The Last Days of the Romanovs» («Последние дни Романовых»). В 1922 году во Владивостоке генерал М.К. Дитерихс выпустил свою книгу под названием «Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале». Весной 1924 года в парижском издательстве «Пайо» вышла книга колчаковского следователя Н.А. Соколова под названием: «Enquêtejudiciairesur l'assassinat de la Famille Impéria le Russe» («Расследование убийства Российской Императорской семьи»), которая стала единственным прижизненным изданием книги этого автора.

Что объединяло эти три публикации? Главным образом два основных обстоятельства.

Первое - все они базировались на строго документальной основе, на различных копиях материалов одного и того же белогвардейского следствия, в котором все три автора принимали самое непосредственное личное участие.

Н.А.Соколов по указанию адмирала Колчака продолжил следственные действия своих предшественников Сергеева, Намёткина и Кирсты, генерал М.К.Дитерихс был его официальным куратором, а журналист Р.Вильтон выполнял работу эксперта-документалиста и официального фотографа следственной группы.

Строго говоря, помимо этих трех очень значимых исторических персонажей прямой доступ к какой-то части документальных источников проведенного следствия также имели, согласно многочисленным свидетельствам, только известный французский «генерал без чести», предавший адмирала А.В.Колчака, Морис Жанэн и бывший посол Российской империи в Италии, дуайен российского зарубежного корпуса дипломатов М.Н.Гирс. Но у них, в отличие от Вильтона, Дитерихса и Соколова, не было публикаций на основе именно документальных материалов следствия - лишь обычные мемуары о своей жизни и не более того.

Второе важное обстоятельство. И в книге Р.Вильтона и, особенно, в книге М.К.Дитерихса сквозной мыслью и открытым текстом прозвучала гипотеза о прямой причастности тогдашней большевистской верхушки, в значительной мере состоявшей из евреев, к намеренно «показательной» казни царской семьи. И о некой мести этих руководящих кругов Советской России представителям династии Романовых, в период царствования которой на государственном уровне якобы культивировалась и последовательно проводилась в жизнь политика религиозно-этнической сегрегации, национального угнетения, бытового притеснения и ущемления прав еврейского населения, вылившегося в ряде местностей Российской империи в кровавые погромы и иные массовые и индивидуальные действия уголовного характера.

Более того, ими был недвусмысленно сформулирован тезис о «ритуальном» характере убийства Николая II и членов его семьи, совершенного на религиозно-этнической основе с элементами национальной мистики и древних культовых обрядов, на что, по их мнению, указывали расчленение трупов погибших, использование злодеями больших количеств горючих материалов и кислоты для полного уничтожения трупов, обнаружение следствием в доме Ипатьева ряда загадочных надписей, знаков и символов на стенах расстрельной комнаты.

Дитерихс даже прямо выдвинул обвинение в адрес большевиков об отчленении ими трех голов убиенных (царя, царицы и наследника престола) с последующей их доставкой то ли Ф.Голощекиным, то ли Я.Юровским в Москву в качестве вещественного доказательства совершенной казни. В свою очередь Вильтон в своей книге значительное место уделил поиску смысла появления на стене таинственных надписей и попыткам их расшифровки специалистами соответствующего профиля. В книге Н.А.Соколова мысль о ритуальном характере убийства прямо не звучала, но из контекста всей его публикации и главного вывода автора - трупы всех расстрелянных были без остатка уничтожены огнем и кислотой - она также могла очевидно проистекать. Тем более, что «еврейский след» в организации екатеринбургского злодеяния был им вполне отчетливо обозначен и очень даже выпукло прочерчен через подробную характеристику основных действующих лиц этой трагедии - начиная от Свердлова, Ленина, Зиновьева, Урицкого и заканчивая Белобородовым, Голощекиным, Войковым и Юровским.

Следует также принять во внимание то немаловажное обстоятельство, что за документами следствия и вещественными доказательствами, собранными Н.А.Соколовым и его коллегами, в 20-е годы ХХ века по всей Европе была устроена настоящая охота по линии только что созданного III-го Коминтерна, закончившаяся выполненным в откровенно уголовном стиле похищением в Берлине значительной части этих материалов с последующей их переправкой через Прагу в Москву. Подробно можете прочесть об этом здесь («К пониманию личности "Le Prince de l'Ombre", https://sergey-v-fomin.livejournal.com/tag/).

С.В.Фомин в очередной раз талантливо, тщательно и очень скрупулезно выполнил свою нелегкую работу исследователя важных исторических первоисточников и сумел докопаться до самой сути того, что произошло в июле 1921 года в Берлине в доме полковника Э.Г. фон Фрейберга, у которого друг Н.А.Соколова капитан П.П.Булыгин хранил часть документальных материалов (семь из двенадцати томов следственного дела).

Думаю, именно с этими материалами впоследствии работала Л.А.Лыкова, готовя свою докторскую диссертацию на тему «Следственные документы по делу об убийстве российской императорской семьи как исторический источник».

В автореферате диссертант отмечает: «Автор исследования впервые в отечественной историографии восстановила историю возвращения в Россию документов предварительного следствия Н.А. Соколова».

Не думаю, что успешно защитивший диссертацию новоиспеченный доктор исторических наук привел в своем исследовании реальную, а не мифологизированную картину отыскания в архивных фондах России этих важных документальных исторических первоисточников...

Эти фантазии далеко не так безобидны, как они могут кому-то показаться. Была, например, запущена «версия», что оригиналы следственного дела, переданные Соколовым Гирсу, а последним - уже Маклакову, оказались вначале в сейфе французского банка (какого- неизвестно), были затем обнаружены немцами и вывезены в Берлин. И вот уже эта «версия» получает свое литературное обрамление.

«Первым ее проповедником (теории мистического убийства царя - прим. авт.) стал соратник Колчака - Николай Соколов, облазивший в ходе гражданской войны каждый уголок Дома Ипатьева. Собранные им материалы о «жидо-массонском» заговоре пару десятилетий гуляли из рук в руки, пока не попали в руки известного апологета фашизма - заместителя Гитлера по вопросам «духовной и идеологической подготовки» членов нацистской партии Альфреда Розенберга. Он предложил использовать «царское дело» как очередной повод гонения на евреев.18 февраля 1943 года нацисты вывезли документы и вещественные доказательства в Германию. На даже самые ярые антисемиты не нашли в них достойной подоплеки и навсегда положили в долгий ящик». (https://ura.news/articles/1036259919).

Откуда взялись эти сведения, откуда возникла в публикации портала «Ура.ру» столь точная дата вывоза материалов следствия Н.Соколова из Франции в Германию - остается только догадываться. По большому счету, авторов подобных безответственных, легковесных и исторически безграмотных публикаций давно стоило бы привлекать к ответственности за разжигание религиозной розни - ведь упрек редакции адресован к РПЦ, но построен он на основе собственных вымыслов, которые, в реальности, к документальным материалам следствия Н.А.Соколова или к его книге ровным счетом никакого отношения не имеют.

Если к этому прибавить таинственную и загадочную гибель в ноябре 1924 года во Франции вначале основного хранителя и знатока всех этих материалов - 42-летнего Николая Алексеевича Соколова, а еще через два месяца все в той же Франции - смерть якобы от рака 56-летнего Роберта Вильтона, также хранившего у себя резервную подборку документальных материалов следствия - то «картина маслом» вырисовывается хотя и достаточно мрачной, но вполне убедительной для выдвижения обоснованных предположений.

Как Вы думаете: почему французская полиция не связала все эти события воедино и даже не подумала рассматривать варианты насильственной смерти обоих фигурантов - активных исследователей «царского дела» в России и ключевых свидетелей-очевидцев происшедшего на Урале в 1918 году? Могу лишь с уверенностью сказать одно - братья-масоны во Франции сильны как нигде более в мире. Может быть, исключая лишь Североамериканские Штаты, где все -надцать первых президентов США дружно состояли в различных масонских ложах. А французская полиция и французская юстиция - это так, декорации в пыльном уголке за кулисами событий истории, что истинные правители страны им скажут, то они послушно и исполнят.

Не было бы этой загадочной поездки Н.А.Соколова в начале 1924 года к известному противнику сионистских идей в США и ярому борцу с засилием еврейского капитала в финансовых конторах Уолл-Стрита американскому автопромышленнику Генри Форду - все могло бы закончиться совсем по-другому, гораздо более мирно и гораздо менее трагично.

Генри Форд к тому времени успел приобрести устойчивую репутацию злобного, воинствующего американского антисемита, особенно после публикации в 1920 году в США с его активным финансовым участием вначале книги «Протоколы и Мировая революция» («The Protocols and World Revolution») - американского варианта книги о «мудрецах Сиона», а затем нашумевшего издания «Международное еврейство - самая главная мировая проблема» (оба издания в Российской Федерации отнесены к числу запрещенных к распространению. - авт.)

По целому ряду исторических свидетельств, Соколов вывез в США для передачи Г.Форду копии нескольких томов следственного дела по убийству царской семьи, и один из этих томов (двенадцатый) существует в мире лишь в одном экземпляре, хранящемся сейчас в библиотеке Дирнборнского музея Генри Форда. А друга и соратника Н.А. Соколова, участника его следственной группы и многолетнего хранителя материалов следствия П.П. Булыгина - автора цикла статей под названием «По следам убийства царской семьи» в рижской газете «Сегодня» в 1928 году - тоже в возрасте 42-х лет отправили на тот свет в Парагвае и тоже при оставшихся до конца невыясненными обстоятельствах.

Пойдем далее. Когда на закате Советского Союза мне «с использованием служебного положения» удалось приобрести первое советское издание книги Н.А.Соколова «Убийство царской семьи» (Соколов Н.А. «Убийство царской семьи». М.: «Советский писатель», 1991), берлинское издание которого я несколько раз видел в Париже на книжных развалах, но так тогда и не купил, о чем сейчас сожалею, я сразу обратил внимание на неточность издателей книги при ее представлении читателям. Там, в частности, указывалось, что «книга была сдана в печать автором, но вышла в свет лишь после его кончины, в 1925 году». Это меня уже тогда насторожило, так я точно знал, что первое издание книги Соколова было прижизненным.

И когда, наконец, мне удалось прочесть на французском языке книгу Соколова «Enquêtejudiciaire sur l'assassinat de la Famille Impériale Russe» («Расследование убийства Российской Императорской семьи»), я был поражен обилием нестыковок в этих двух литературных источниках.

Стало ясно, что над берлинским вариантом мемуаров Соколова кто-то поработал, причем очень основательно - фактически до степени откровенной фальсификации изложенного в них материала. Поскольку до меня об этом достаточно подробно повествовал целый ряд исследователей, подробно останавливаться на частностях не буду.

Насколько мне представляется, все эти «фокусы» явились отражением достаточно ожесточенного противоборства в кругах русской эмиграции, наиболее важные политические и духовные центры которых находились в Париже и в Берлине.

Две основные, доминирующие ветви зарубежной русской эмиграции все еще находились в плену своих старых довоенных, военных и послевоенных представлений, под влиянием сформировавшихся у них политических пристрастий и иллюзий. И, как следствие, многие из них продолжали придерживаться определенных ориентировок преимущественно на, говоря условно, Германию или Антанту. Хотя сама война к этому времени уже закончилась полным крахом кайзеровской Германии и распадом Австро-Венгрии, системой победных Версальских соглашений, перекроивших карту Европы, да и мира в целом, совсем по-иному, чем было до 1914 года, международными конференциями в Генуе и в Гааге и, наконец, подписанием знаменитого Раппальского договора между Советской Россией и Германией.

Как известно, двоюродный брат Николая II Кирилл Владимирович в эмиграции поселился в Кобурге (Германия). 31 августа 1924 года он на правах старшего представителя династии провозгласил себя Императором Всероссийским под именем Кирилла I. Однако это решение было поддержано далеко не всеми русскими монархистами, указывавшими, в частности, на активное участие Кирилла в событиях Февральской революции и на то, что Николай II никогда не признавал его брака как династически значимого события.

Другой великий князь - Николай Николаевич - в эмиграции жил вначале в Генуе (Италия), а с 1922 года - во Франции. Проживал под фамилией Борисов на вилле «Тенар» в Антибе, с ним там же жил его младший брат, великий князь Пётр Николаевич. С июля 1923 года Николай Николаевич и его жена Анастасия (черногорская принцесса Стана) стали проживать в замке Шуаньи (департамент Валь-де-Марн) в двадцати двух километрах от Парижа. В ноябре 1924 года великий князь принял на себя общее политическое руководство основной российской военной организацией за рубежом-«Русским Общевоинским Союзом» (РОВС). Военным руководителем РОВС по-прежнему оставался генерал П.Врангель, находившийся в военных лагерях вначале в Галлиполи (Турция), а затем в Сремски-Карловци (Сербии).

Среди некоторых групп белой эмиграции Николай Николаевич рассматривался как претендент на российский Престол ввиду своего старшинства по возрасту и авторитета среди членов бывшей правящей Династии, однако он сам особых монархических притязаний не выдвигал. После того, как великий князь Кирилл Владимирович провозгласил себя Императором Всероссийским и обратился к нему с особым письмом, Николай Николаевич решительно отверг притязания Кирилла Владимировича на Императорский титул, заявив, что вопрос о монархии может решаться только «русским народом на родной земле».

Как все это отразилось на первых публикациях книги следователя Н.А.Соколова? Очень даже наглядным и непосредственным образом. Внимательные исследователи уже давно обратили внимание, что тексты французского издания 1924 г. и русского (берлинского) издания 1925 г. существенно отличаются друг от друга. В чем, главным образом, состоит это отличие?

Прежде всего, у книг абсолютно разные названия. Если в заголовке французского издания 1924 г. акцент сделан на ходе и деталях проведенного Соколовым судебного следствия, то в русском издании 1925 г. упор делается на самом факте убийства Царской семьи, а не на раскрытии его деталей. То есть, с точки зрения источниковедения прижизненное издание книги Соколова в большей степени может служить первоисточником информации, чем его более позднее берлинское издание.

Другое немаловажное отличие: во французском издании 1924 г. 25 глав, а в русском издании 1925 г. - 26. Некоторые исследователи представляют дело так, что одна из глав французского издания (глава VIII) в русском издании «просто была разбита» для лучшего восприятия читателем на 2 отдельные главы (главы VIII и IX). На самом деле это не совсем так: глава IX под далеко не случайным названием «Преемник Распутина Соловьев» появилась в берлинском издании буквально «из воздуха», как откровенная компиляция данных из различных документальных и литературных источников.

Основная идея многочисленных вставок в текст этой главы: Григорий Распутин - прогерманская политическая фигура, на что указывает, в частности, существование некоей таинственной конспиративной организации «зеленых» из Швеции, за которой совершенно очевидно стояли немцы и с которой был якобы тесно связан Распутин.

Тень на плетень здесь наводится на каждом шагу - начиная от намеков на верховную роль тибетского целителя Бадмаева, как главы этих таинственных «зеленых», готовившего чуть ли не дворцовый переворот для склонения Николая IIк заключению сепаратного мира с Германией, и заканчивая подробным изложением обстоятельств выдвижения министра внутренних дел А.Д. Протопопова на роль политической фигуры, которая должна была заместить Распутина при царском дворе после физического устранения последнего.

Как известно, А.Д.Протопопов был назначен главноуправляющим (по сути и.о. министра) МВД 16 сентября 1916 года. В декабре 1916 года Протопопов был официально утвержден в должности министра ВД и командира Отдельного корпуса жандармов. До этого он был депутатом III и IV Государственной думы от Симбирской губернии, входил во фракцию октябристов. В IV Государственной думе Протопопов занимал пост товарища (заместителя) Председателя Государственной Думы. Фактически он принадлежал к лагерю буржуазно-либеральной оппозиции.

Внезапно быстро возвысился после знаменитой «тайной встречи» в Стокгольме со шведским банкиром Максом Варбургом, который якобы был назначен лично кайзером Вильгельмом II шефом спецслужбы по экономической разведке. Во всяком случае, в телеграмме заместителя статс-секретаря иностранных дел (МИД) Германии Артура Циммермана германскому посланнику в Стокгольме было указано, что «банкир Макс Варбург из Гамбурга в ближайшие дни прибудет к вам с особо секретным заданием. Для видимости он будет выступать в роли специального уполномоченного немецкого правительства по валюте и вопросам».

Гораздо важнее, однако, то, что «спецпредставитель кайзера» М.Варбург был родным братом знаменитого Поля (Пауля) Варбурга, одного из некоронованных финансовых королей Америки того периода, выходца из старинного еврейского рода немецких банкиров. Именно ему приписывается крылатая фраза: «Глобальное Еврейское Правительство будет править миром открыто, хотите вы этого или не хотите. Весь вопрос лишь в том, будет это достигнуто в результате обоюдного согласия или в результате насилия».

П.Варбург был одним из организаторов и ключевых участников тайного собрания ведущих американских банкиров на острове Джекил, на котором была выработана концепция будущей Федеральной Резервной Системы США. В 1912 году результаты этой «сходки» были представлены Конгрессу США в виде доклада, построенного в значительной, если не в определяющей, мере на идеях П.Варбурга, который лег в основу «Закона о Федеральном Резерве». Впоследствии Пол Варбург в течение целого ряда лет входил в правление ФРС США.

Итак, А.Д.Протопопов, видный думский деятель, в период с апреля по июнь 1916 года активно вояжировал по странам Европы во главе межправительственных делегаций, и сумел там завоевать «положительное впечатление» о себе у высоких особ различного ранга и статуса. Так, английский король Георг V отправил своему двоюродному брату Николаю II восторженный отзыв о российском депутате. Во Франции глава русской миссии нашел консенсус с Эдмондом де Ротшильдом по «еврейскому вопросу». А немцы выбрали Протопопова для передачи государю тайного послания с предложением сепаратного мира. После столь авторитетного признания за рубежом Николай II начал благоволить стремительно взбиравшемуся по карьерной лестнице провинциалу. В одном из писем своей супруге Александре Федоровне император назвал Протопопова «хорошим человеком», у которого «много дел с заводами».На встрече с Протопоповым в Швеции М.Варбург представлял не столько германское правительство, сколько Уолл-Стрит. Но так как он официально был «специальным уполномоченным» германского правительства, то это породило слухи о якобы имевших место переговорах в Стокгольме о сепаратном мире. Эти слухи активно поддерживал и сам Протопопов (Косенко Д.В. «Протопопов Александр Дмитриевич: последний министр внутренних дел Российской империи в российской историографии»).

Известно, что речь между Протопоповым и Варбургом шла о грядущих беспорядках в Петрограде. Об этом писал видный их организатор A.A. Бубликов, который утверждал, что беспорядки были делом рук самого Протопопова и немцев. При этом Бубликов ни словом не упоминал об участии в переговорах Варбурга.

Несмотря на то, что «версия» масона Бубликова не имеет никакой исторической ценности, само упоминание о том, что на встрече обсуждались грядущие беспорядки, весьма интересно. Все это «в цвете» было художественно описано в романе В.Пикуля «Нечистая сила».

В берлинском издании книги Н.Соколова все эти события трактуются несколько по-иному. Хотя в истории с крутым возвышением «октябриста» Протопопова и его внезапным переходом на позиции ярого защитника монархии далеко не все ясно, но все же явная «лихость и размашистость» инициаторов вставок о нем в книгу Соколова, да еще и под соусом «преемника Распутина, порожденного той же самой средой (?), который существовал и в Тобольске и обусловил их гибель», весьма показательна. Вы что-нибудь в этой короткой фразе поняли? Нет? То-то же.

А вот в интегральной версии книги Соколова 1924 года все излагается очень доходчиво, понятно и безо всяких двойных смыслов и скрытых толкований: «Достаточно сравнить то, что произошло в Ставке и в Царском Селе во время революционных дней, чтобы понять, насколько фатальным для Царя и для Царицы было нахождение у власти преемника Распутина Протопопова». И никаких многозначительных намеков на дальнейшее развитие событий в истории с заточением царской семьи и попыток ее освобождения пресловутыми «зелеными».

Далее. Во французском издании1924 г. используется метрическая система мер, а в русском (берлинском) издании 1925 г. используются устаревшие дореволюционные единицы измерения - аршины, вершки, пуды.

Метрическая система мер была допущена к применению в России во время царствования Императора Николая II законом от 4 июня 1899 г., в качестве обязательной она была введена декретом Временного правительства от 30 апреля 1917 г. Однако, новая система не сразу вытеснила устаревшие единицы измерения, и поэтому они часто встречаются в материалах следствия, откуда и попали на страницы книги Н.А. Соколова.

Так, во французском издании 1924 г. указано, что размеры комнаты в Ипатьевском доме, где была казнена Царская семья, составляют 7,80 м на 6,40 м, а в русском издании 1925 г. - что размеры комнаты 7 аршин 8 вершков на 6 аршин 4 вершка, т. е. 5,33 м на 4,44 м. Другой пример: во французском издании 1924 г. указано, что «Зимин получил в общей сложности 190 килограммов серной кислоты и подтвердил получение, расписавшись на приказах Войкова», а в русском издании 1925 г. написано - «Всего было выдано кислоты 11 пудов 4 фунта», т. е. 181,82 кг, если переводить в метрическую систему мер, и деньги за нее были уплачены магазину 18 июля в сумме 196 рублей 50 копеек.

Зададимся простым вопросом: а с какой целью все это делалось? Ну, метры - так метры, а килограммы - так килограммы, какая к лешему разница? Обе книги были ведь изданы в Европе, для образованного европейского читателя, а не для сиволапого мужика из ярославской или вологодской глубинки. Но нет, не все здесь так просто, смысл есть - и смысл немаловажный.

Вот, например, показания инженера Валерия Котенева: «Я заметил на автомобиле железную бочку с бензином. Я категорически утверждаю, что это была бочка с бензином, которая должна содержать от 160 до 180 килограмм». Заключение следователя Соколова по этому эпизоду: «Суммируя показания многочисленных свидетелей, данных ими на следствии, можно оценить количество бензина, доставленного на шахту, не менее чем 700 килограмм» (Nicolas Sokoloff. Enquêtejudiciaire sur l'assassinat de la Famille Impériale Russe. Paris, Payot, 1924, p.242).

Напрочь убрали из берлинской публикации эти 700 кг, кому-то показалось, видимо, что бензина в лес убийцы привезли слишком много. И «бочки» убрали - заменили их «бочонками».Вместо этого поставили: «я утверждаю, что его было доставлено на рудник самое меньшее 40 пудов». 640 кг бензина - это, конечно, тоже немало для примитивного крематория в лесу, но к чему все эти выверты?

В главе «Заключение» Н.А. Соколов приводит очень четкий и детальный план особняка Ипатьева, выполненного в масштабе 1:168, и приусадебной территории усадьбы в масштабе 1:420. В берлинском издании - уже не чертеж, а какие-то невнятные кроки с нумерацией помещений.

Конечно, разница между «одним километром» и «одной верстой» в описании точных мест установок большевиками заградительных кордонов в районе Коптяков не столь значительная - всего 67 м. Но вот какой, спрашивается, смысл что-то менять в описании, например, глубины обследованной шахты (5 саженей 7 вершков)в урочище Четырех Братьев, если Соколов четко её указывает - 11 метров?

Для чего нужно«подправлять»даже такие мелочи, как размеры куска выломанной и сожженной затем деревянной обшивки заднего борта автомобиля Люханова, если свидетель четко показывает -«длина около 70 см и ширина 15 см»? Вместо этого вставили высокохудожественную ремарку: «Силен уральский овод! Коммунизм не учит беречь чужое добро!»

А вот уже о более важных текстуальных различиях в обеих книгах говорить совершенно бессмысленно - их крайне много, особенно в описании места расстрела и места захоронения останков. Французский текст Н.А.Соколова просто-напросто «перекорежили, как Бог черепаху»! Бесконечные перестановки отдельных абзацев, добавления многочисленных вставок из материалов следственного дела, приписывание Соколову оценочных суждений и выводов, которые он не давал, изменение порядка размещения иллюстративного материала (фотографий и пр.) и создание очевидной путаницы в его нумерации. При этом, как это ни печально, какой-то определенной, четко угадываемой системы во всех этих искажениях и фальсификациях лично я углядеть не смог ...

В конце восемнадцатой главы были добавлены, к примеру, фразы: «Оно (убийство) случилось не на верхнем этаже, где жила царская семья: нет и намека, что здесь кому-либо причинено насилие».

И тут же: «Если здесь была убита царская семья и жившие с ней, нет сомнения, что из своего жилища она была заманена сюда под каким-то лживым предлогом. Наш старый закон (?) называл такие убийства «подлыми».

Какую смысловую нагрузку несут две эти позднейшие вставки? Гадать не буду, хотя нафантазировать здесь можно было бы много чего...

Глава девятнадцатая в берлинском варианте - не глава, а какой-то огрызок из трех страниц. Но даже сюда умудрились добавить «иконы Распутина с его надписями» и целую детективную историю следующего содержания: «В апреле месяце 1919 года на территории Адмирала работала тайная большевистская организация. Она была раскрыта. Участник организации красный офицер Логинов показал у меня на допросе, что в ноябре месяце 1918 года ездил по делам организации в Москву. С ним ездила заведовавшая у большевиков санитарным поездом женщина-врач Голубева и ее гражданский муж какой-то рабочий». Далее пошло художественное повествование об «исторической подушке» и о ботинках, полученных начальницей санпоезда, видимо, «по сексуальному блату» от Ф.Голощекина. У последнего, по утверждению разбитной докторши, имелась целая куча царских вещей, но раздавал он их только «по протекции».

В последующих главах книги, посвященных описанию поисков Соколова в окрестностях села Коптяки, количество изменений просто не счесть. Взять, к примеру, важное уточнение, сделанное добросовестным и пунктуальным следователем Соколовым: «Для глав с 19 по 23 моими источниками для их написания послужили: протокол Намёткина от 30 июля 1918 года, доклад прокурору Екатеринбурга от 30 декабря 1918 года, сделанный заместителем прокурора Магницким, который инспектировал местность независимо от следствия Намёткина, мой протокол от 17 июня 1919 года и показания 50 свидетелей. Читатель найдет в тексте фамилии некоторых их них» (Nicolas Sokoloff. Enquêtejudiciaire sur l'assassinat de la Famille Impériale Russe. Paris, Payot, 1924, p.233). По-моему, данное уточнение Соколова весьма существенно, оно опровергает попытки некоторых современных исследователей найти «противоречия» в следственных материалах Н.А.Соколова и его предшественников по расследованию.

В описании урочища появляются: «глубокая шахта, постоянно залитая водой, под которой почти никогда не растаивает лед», «старая береза», растущая рядом с «открытой шахтой», «удобная глиняная площадка, лишенная всякой растительности и не просматриваемая с дороги» и «яма примерно на середине одной из четырех дорожек, в которой ранее искали руду, и которую дорожка обходит обеих сторон».

Зато исчезает очень важная фраза Соколова о том, что «он исследовал местность на площади около двадцати (!) гектаров» в период с 23 мая по 17 июня 1919 года. А уж потом, после доклада Колчаку, были организованы методические розыски на самой шахте, длившиеся с 6 июня по 10 июля 1919 года.

А «открытая шахта» непросто «подвергалась исследованию» 30 июля 1918 года под руководством Магницкого и Намёткина, а уже «вскоре была полностью осушена и обыскана в присутствии зампрокурора Магницкого».

История с автомобилями и с тем, что они перевозили, перекорежена напрочь - до степени полного непонимания, о чем идет речь! Начиная с количества «привлеченных к операции» автомобилей и заканчивая тем, как, куда и зачем они передвигались. Сейчас уже точно известно, что всего для «операции» чекистами было привлечено пять автомобилей, но все внимание читателей сосредоточено именно на грузовом автомобиле под управлением водителя Люханова. А ведь только отец и сын Лобухины с переезда №184 их видели как минимум три: «таинственный» грузовик с тремя или четырьмя вооруженными людьми в кузове ранним утром 17 июля и два грузовика утром и днем 18 июля с пятью пассажирами, железными бочками и ящиками. А еще ведь в районе урочища были замечены легковые автомобили с совершенно неустановленными пассажирами, описание которых дано лишь очень приблизительно...

Скажите, для чего, на ваш взгляд, нужно было добавлять в берлинское издание книги Соколова такие «художественные подробности»: «Настасья (Зыкова-ред.) лукавила. Я позволял ей это, ибо искал истину путем закона. Она узнала матроса Ваганова и не опознала другого. Убежден, что она знала и другого, но назвала одного Ваганова потому, что в момент допроса он был мертв. «Краса и гордость революции» не успел бежать из Екатеринбурга и спрятался у себя в погребе. Его нашли здесь верх-исетские рабочие и тут же на месте убили» (Соколов Н.А. «Убийство царской семьи». М.: «Советский писатель», 1991, с.255).

И к чему бы это нужно вдруг в показания свидетеля Проскурякова, который видел подвальную комнату сразу после расстрела, еще окутанную пороховым дымом, вставлять столь важное уточнение: «Штыковых ударов нигде в стенах комнаты не было». Ну не было - так не было, просто не заметил, с кем не бывает, а к полу особо и не присматривался. Но вот следы крови «во дворе к воротам на камнях» свидетель углядел даже в полной темноте...

Короче говоря - над редактированием книги поработали изрядно, но непонятно для чего, с какой целью? То, что еврейские мотивы стали звучать в повествовании от имени Соколова уже гораздо более приглушенно - оно и понятно. Издание все же советское, не факсимильное, что-то убрали если не Берлине в 1925 году , то в Москве в 1991 году.

И всё же мне кажется, что именно в берлинском издании книги Соколова была предпринята первая серьезная попытка сместить в нужную сторону акценты относительно национальной принадлежности убийц, а также убрать на второй план в истории цареубийства еврея Якова Юровского и вместо него в качестве основного персонажа исторической трагедии поставить «потомственного уральского пролетария», русского Петра Ермакова.

Давайте посмотрим и поразмыслим вместе.

Во-первых, название параграфа 1 главы XXIV в берлинском издании обозначено так: «Роль Ермакова в убийстве». У Соколова все гораздо скромнее: «Ермаков и его отряд» и «Роль Юровского». А «роль в убийстве» - это уже по отношению к Якову Свердлову и к Шае Голощекину.

Во-вторых, была сильно изменена фраза: «Убийцами были Юровский и палачи, которых он привел с собой из ЧК - пятеро из них были австро-немецкие военнопленные». По Ермакову добавлена фраза: «С ним (Голощекиным - ред.) и с Юровским он также был связан и по чека, выполняя там иногда роль палача».Добавлено: «Ермаков увез трупы царской семьи на рудник на грузовом автомобиле. Ваганов, так напугавший Зыковых, был в составе тех конных красноармейцев, которые этот автомобиль сопровождали. Вместе с Вагановым Ермаков и руководил охраной коптяковской дороги, которую несли указанные красноармейцы его отряда».

Добавлено: «Неоднократно советская пресса пыталась наделить Ермакова ролью руководителя убийства. Неправда. Ермаков был привлечен к убийству не для самого убийства. Юровский имел в своем распоряжении в доме Ипатьева достаточно палачей, чтобы с ними перебить в застенке беззащитных людей». И еще: «Роль Ермакова была чисто исполнительная. На грузовом автомобиле в потоках крови поехал он на рудник в ночь на 17 июля. На том же самом автомобиле с пустыми бочками из-под бензина возвратился он в Верх-Исетск 19 июля». Зато убрали: «Ермаков был лишь инструментом, которым воспользовались те, кто играл главную роль в убийстве императорской семьи: он лишь исполнял их указания».

Начиная с этого момента, буквально со дня смерти следователя Соколова в 1924 году, и стала осуществляться эта упорная, последовательная и целенаправленная работа по «вбросу» в прессу разного рода фальшивок, оформлению «воспоминаний» участников, создания все новых, «более современных» интерпретаций материалов Соколова и его коллег, искусственного сталкивания их между собой, выискивания в них каких-то противоречий и разночтений и пр.Рациональность осуществления этой напряженной работы, требующей немалых усилий и средств, может объясняться лишь одним целеполаганием - изменить в нужную сторону национальный состав команды убийц, «приглушить» роль иноплеменных элементов в организации злодеяния. Хотя и эта трудоемкая работ играла, по моему разумению, лишь вспомогательную роль в решении более важных задач...

Насколько успешными оказались результаты этой работы - хорошо видно на примере исследования И.Ф.Плотникова под названием «О команде убийц царской семьи и ее национальном составе», опубликованном в 2003 году в журнале «Урал». Перелистаем эту пространную публикацию, она того заслуживает хотя бы как часть опубликованной тогда же многостраничной монографии автора, и приведем некоторые выдержки из нее.

«Начиная со следствия белых властей, последующих изысканий, кончая современными, их участники указывают, что расстрел членов бывшей царской семьи и обслуживавших ее лиц, находившихся в Доме особого назначения (в доме Н.Н. Ипатьева), был произведен командой внутренней охраны, доставленной в него вновь назначенным комендантом Я.М. Юровским, с участием его самого, как и его помощника - Г.П. Никулина. Это утверждение в своей основе верно, но оно нуждается в целом ряде уточнений и дополнений». Ну, что же, с этим можно согласиться - уточнения нужны, но на основе чего их можно сделать?

«Практически все организаторы и руководители, сами участники и очевидцы расстрела чекистскую команду внутренней охраны именовали "латышской". В то же время почти все они одновременно оговаривались, что в ее составе были и русские. Но еще следствие 1918 г. подметило, что "латыши" могли быть и не латышами, а просто людьми, не знающими или плохо знающими русский язык. И это важно подчеркнуть...». И это можно хоть и с натяжкой, но допустить, несмотря на то, что в следственных материалах неоднократно упоминались разговоры Я.Юровского с некоторыми членами своей охранной команды на немецком языке, который, как известно, латыши недолюбливают, мягко говоря...

«Многие российские и зарубежные авторы писали и пишут о совершении расстрельной акции то "латышами", то "мадьярами" или австро-венграми вообще (т.e. и австрийскими немцами). Основанием для подобных утверждений служат и неоднократные заявления руководителя казни, коменданта Дома особого назначения Я.М. Юровского, и других участников событий, хотя при предметном рассмотрении состава исполнителей акции ими назывались в основном русские. В последние десятилетия точка зрения о совершении расстрела латышами или австро-венграми получила особенно широкое распространение».

Вот здесь я с автором статьи соглашусь практически полностью: несмотря на все старания ангажированных кем-то «историков», особенно в послевоенный период, сместить акценты в сторону русских, у них ничего из этого не получалось - мешали многочисленные задокументированные свидетельства из материалов колчаковского следствия, поэтому-то и стали искать обходные пути, устраивать «ритуальные пляски» вокруг фигуры неизвестного ранее Я.Цельмса, его воспоминаний и, главным образом, вокруг образцов его почерка, который, действительно, на мой непросвещенный взгляд, в чем-то внешне совпадал с «записью о валтазаровском пире» на южной стене расстрельной комнаты.

Однако к какому же выводу приходит, в конечном итоге,автор статьи? А вот к какому: «В убийстве царской семьи определенно приняли участие: Я.М. Юровский, Г.П. Никулин, М.А. Медведев (Кудрин), П.С. Медведев, П.З. Ермаков, С.П. Ваганов, А.Г. Кабанов, В.Н. Нетребин. В числе расстрельщиков мог быть еще только один человек, не более. Мы видим восемь установленных убийц, хотя в некоторых воспоминаниях называется 11, по числу казненных. Роль "латышей", "команды внутренней охраны", оказалась в итоге незначительной, вспомогательной».

И последняя цитата из заметки: «Поименный список может быть расширен до девяти: Я.М. Юровский, Г.П. Никулин, М.А. Медведев (Кудрин), П.З. Ермаков, С.П. Ваганов, А.Г. Кабанов, П.С. Медведев, В.Н. Нетребин и Я.М. Цельмс. Под очень большим вопросом - студент-горняк (?). Полагаю, что он был использован в доме Ипатьева в течение лишь нескольких суток после расстрела и только как специалист по драгоценностям.

Как видим, расстрел царской семьи был произведен группой, состоявшей почти полностью из русских, с участием одного еврея (Я.М. Юровского) и, вероятно, одного латыша - Я.М. Цельмса». (http://magazines.russ.ru/ural/2003/9/plotnik-pr.html)

Что и требовалось доказать! Айзэн, зер гут, ошень карашо - все стало на исторически нужные места. Все выродки рода человеческого - русские, при одном случайно затесавшемся в эту преступную шайку еврее Юровском и латыше Цельмсе, остающемся под вопросом.

Господа хорошие из буйной команды отечественных историков, только куда же все эти многочисленные «мадьяро-латышские-немцы» из документальных материалов следствия Соколова у вас подевались, в потолок расстрельной комнаты они дружно палили из револьверов, что ли? Вы хоть немного соображаете, что порой пишете, господа служители науки с «пониженным чувством социальной ответственности»? Добро бы, какая-нибудь шпана от истории подобный наукообразный бред сочиняла, но ведь все это детально анализирует и научно обосновывает доктор исторических наук, академик Академии гуманитарных (?) наук, автор многочисленных «научных» и «лженаучных» публикаций по любому мало-мальски значимому поводу, можете сами в этом убедиться... (http://elar.urfu.ru/bitstream/10995/3468/2/plotnikov_2005.pdf)

Со Свердловым и Голощекиным дело обстоит еще сложнее и еще запутаннее. Буду приводить только факты, следуя за текстом книги - интерпретируйте их самостоятельно.

Художества начинаются уже с описания двух обрывков изгаженной газеты, обнаруженной на поляне урочища Четырех Братьев самим Соколовым 24 мая 2019 года. Зачем-то дается детализация (?) текста: «из сохранившегося текста можно понять, что сибирское движение трактуется в ней, как служение интересам «Антанты». Только два слова напечатаны на русском языке: «Третий Ин... (Интернационал».

Неопровержимые свидетельства неоднократного (!) пребывания Голощекина в лесу у села Коптяки и его участия в уничтожении трупов приводятся в мирном, повествовательном ключе - да, был на руднике всю ночь с 18 на 19 июля, ну и ладно. Приехал на место события на легковом авто «с сопровождающими лицами» и обратно в Екатеринбург уехал тоже на нем.

Вот только почему-то легковой автомобиль превратился на обратном пути в грузовой, с кузовом, а Голощекин, не иначе, каким-то чудом из ярко выраженного брюнета превратился в «человека блондина», каким его описал в своих показаниях вместе с четырьмя неизвестными лицами «еврейского типа» свидетель о.Иуда Приходько из Верх-Исецка.

О таинственной шифрованной телеграмме Белобородова. Да так себе, пустяк, «она лишь задержала мой (Соколова - авт.) отъезд из Омска в Екатеринбург, что лишило меня возможности самому допросить Медведева: я застал его в сыпном тифу». А что же писал Соколов на самом деле? А вот что: «Естественно, эта телеграмма сразу привлекла мое внимание. Во-первых, она была единственной, датированной 17 июля 1918 года. Во-вторых, она содержала просьбу, чтобы текст был подтвержден после получения телеграммы. Такое подтверждение было сделано. Оригинал подтверждает, что текст был в точности воспроизведен в 1-20 ночи 18 июля. Было очевидно, что Белобородов придавал исключительно важное значение этой телеграмме: он сам напечатал ее текст на пишущей машинке, сам подписал телеграмму и не доверил своей канцелярии ее зарегистрировать в книге исходящих телеграмм».

На следующей странице содержится важное признание Соколова: «25 августа 1920 года у меня была полная уверенность в том, что вся царская семья убита, а трупы уничтожены». Вместо этого - невнятная «ясность идеи большевистской лжи» и рассуждения об аморальности убийства детей.

Добавлена также фраза из более позднего фольклора: «Комиссар Войков, снабжавший рудник серной кислотой, всегда отличался склонностью к театральным жестам, глупостью и излишней болтовней, особенно в дамском обществе. Его там однажды спросили о судьбе царской семьи. Он напыщенно ответил: «Мир никогда не узнает, что мы сделали с ними». Не иначе, это невозвращенец Григорий Зиновьевич Беседовский, ранее работавший с Войковым в Варшаве и нагло выдававший себя за родственника Сталина, и есть то самое «дамское общество»...

А вот эта позднейшая вставка уже гораздо более серьезная. Речь идет о детальном описании пресловутой истории с «бумажником спецкурьера Юровского», который повез 19 августа 1918 года семь мест багажа в Москву, в то числе таинственный чемодан, опечатанный сургучной печатью. Помните эту душещипательную историю? «Мною забыт в доме особого назначения бумажник деньгами около двух тысяч прошу первым попутчиком прислать Трифонову для меня Юровских». Зачем кому-то понадобилось проявлять трогательную заботу о «семье Юровских» и давать якобы от имени Соколова это уточнение: Юровский просил Белобородова переслать бумажник чекисту Трифонову, чтобы он передал его жене Юровского. Вот смысл этой телеграммы». И далее указывается, что «эта телеграмма была найдена в здании Уральского областного совета 8 сентября 1918 года товарищем прокурора Н.И. Остроумовым». Знать, подробное описание этого никчемного бытового эпизода имеет какую-то особую значимость, типа алиби - дескать, был я не где-нибудь, а именно на станции Бисерт тогда-то во столько-то...

Думаю, однако, достаточно цитирования. Текст заключения из парижского издания книги Соколова переработан полностью. Действительно, а кому в России могут быть интересными вот эти суждения истинного патриота своего Отечества следователя Н.А.Соколова, погибшего на своем боевом посту за правое дело...

«После завершения этого повествования, которое заставило меня пережить прошлое, я думаю, что мне будет позволено высказать мое собственное личное мнение.

Моя роль заключалась в поисках правды среди живых, среди современников бурной эпохи, которую мы переживаем. Но будущий историк, который посвятит себя изучению большой русской трагедии, будет иметь перед собой лишь сухие страницы из досье расследования...

Большевики твердят о возмездии. Они объявили всему миру, что они казнили Царя в знак возмездия от имени русского народа за его «кровавые преступления» против него. Они претендуют на то, что ликвидировали не частное лицо, а суверена.

На мгновение примем их точку зрения и допустим что какой-то народ имеет право наказывать своего законного суверена. Можно ли даже в подобной гипотезе называть их преступление «возмездием»?

Справедливость делает свое дело открыто, публично. Справедливость поднята на высоту нестоящего культа - служащего в интересах народа...

Где и как русский народ прибег к своему моральному превосходству над своим Царем? Где и как русский народ судил своего суверена? Под сенью какого суда и приговора был казнен Царь?

Большевики совершили свое действо тайно, скрываясь от русского народа и обманывая его. Уже только поэтому они безусловно подтвердили, что лишение жизни человека по имени Николай Александрович Романов является преступлением, а не возмездием...

Это преступление отличается от других преступлений двумя глубоко аморальными деталями: среди жертв были дети и эти дети предварительно были лишены свободы безо всяких на то оснований».

В связи с вышеизложенным возникает принципиальный, важнейший вопрос.

Каким «воспоминаниям» и «свидетельствам» «участников расстрела и захоронения останков царской семьи» следовало бы верить, а каким нет? На мой непросвещенный взгляд - абсолютно никаким. Все причастные к этой истории большевики постоянно, назойливо, последовательно и небескорыстно лгали - врали полностью, врали наполовину, на столько-то процентов - но правды из них не говорил никто. Да и вряд ли ее кто-то их них знал в полной мере и со всеми подробностями и деталями, якобы столь необходимыми сегодня следствию для «раскрытия убийства вековой давности»!

Вся документальная основа для исследования обстоятельств происшедшей трагедии целиком и полностью содержится лишь в материалах колчаковского следствия - и нигде более. Даже если в каком-то супер-пупер-засекреченном архиве будет обнаружено то самое знаменитое решение Уральского Совета о расстреле всей семьи или ее части (которое уже не однажды фальсифицировали и пускали в научный оборот) - ничего принципиально нового это не добавит. Как не добавит и поиск следов «пропавших» ценностей царской семьи - то ли в недрах Гохрана в Москве, то ли на какой-то охотничьей заимке в Пермском крае.

Вот что писал Юровский о судьбе этих ценностей: «Ценности я передал тогда члену ревсовета III Армии Трифонову, их, кажется, Белобородов, Новоселов и ещё кто-то схоронили в подвале, в земле какого-то домика рабочего в Лысьве и в [19]19-м году, когда ехала на Урал комиссия ЦК для организации Советской власти на освобождённом Урале, я тогда тоже ехал сюда на работу, ценности тот же Новосёлов, не помню с кем, извлекли, а Н.Н. Крестинский, возвращаясь в Москву, увёз их туда.

Когда в [19]21-[19]23 году я работал в Гохране республики, приводя в порядок ценности, я помню, что одна из жемчужных ниток Александры Фёдоровны была оценена в 600 тысяч золотых рублей. В Перми, где я проводил разборку бывших царских вещей, была снова обнаружена масса ценностей, которые были попрятаны в вещах до чёрного белья включительно, а добра всякого было не один вагон».

Вы хотя бы приблизительно что-то здесь поняли, кроме цвета нижнего женского белья? Я - нет.

Казалось бы, найти царские драгоценности по имеющимся описаниям проще простого, но ведь почему-то не ищут вот уже на протяжении века. По крайней мере - насколько нам об этом известно из преданных гласности материалов предыдущего следствия. А ведь это не просто драгоценности - это вещественные доказательства по уголовному делу, и они много чего могли бы рассказать ценного и значимого следователям, судебным криминалистам и экспертам. Например, о факте предполагаемого расчленения трупов или об отсутствии на драгоценностях следов такого расчленения.

И тут мы приступаем, наконец, к наиболее жгучему, наиболее спорному и наиболее взрывоопасному моменту в повествовании. Хотим мы того или нет, но обойти стороной вопрос о возможной «ритуальности убийства царской семьи» не удастся. Хотя бы потому, что Церковь официально поставила этот вопрос перед Государством и ждет на него убедительного ответа.

Выступая 10 октября 1996 года на заседании Священного Синода РПЦ митрополит Крутицкий и Коломенский, Председатель Синодальной Комиссии по канонизации святых Ювеналий сказал, в частности, следующее.

«В своем историческом анализе екатеринбургской трагедии Комиссия не могла не коснуться вопроса о так называемом ритуальном убийстве Царской Семьи, о существовании которого в печати до сих пор появляются публикации. На мои обращения от 28 декабря 1993 года и от 21 августа 1995 года к ректорам Московской Духовной Академии и Семинарии с просьбой оказать Комиссии научно-консультативную помощь силами профессорско-преподавательского состава вверенных им духовных учебных заведений в подготовке историко-богословской темы «Православная точка зрения на существование «ритуального убийства» в связи с трагической гибелью Царской Семьи», 9 ноября 1995 года я получил ответ. В представленном Московской Духовной Академией документе отмечается следующее: «Не располагая средствами к проведению самостоятельного расследования всех обстоятельств убийства Царской Семьи, исходя из презумпции невиновности, при изучении вопроса об убийстве в Ипатьевском доме не следует считать доказанной версию о ритуальном характере этого убийства, поскольку:

а) по наиболее громкому и с большой обстоятельностью расследованному судебному делу, связанному с обвинением в ритуальном убийстве, - делу Бейлиса - на суде не удалось доказать самого существования таких убийств у евреев;

б) типичное ритуальное убийство, каким оно изображается у авторов, исходящих из существования таких убийств, имеет мало общих черт с убийством в Ипатьевском доме;

в) ничего не известно о религиозности тех лиц, причастных к убийству Царской Семьи, кто имел еврейское происхождение...».

Итак, современный экспертный богословский анализ вопроса о так называемом «ритуальном убийстве» подтверждает отрицательную экспертизу группы русских православных богословов (профессора Санкт- Петербургской Духовной Академии И.Г. Троицкого и протоиерея, профессора Киевской Духовной Академии А.А. Глаголева), выступивших в 1913 году на процессе Бейлиса. И анализ обстоятельств того, как произошло убийство Царской Семьи, не позволяет сделать вывода о его ритуальном характере». (https://www.orthodox-newspaper.ru/numbers/at234)

Извините, глубокоуважаемые церковные иерархи и уважаемые церковные эксперты, но исторические и правовые параллели с нашумевшим в свое время «делом о ритуальном убийстве» провел не я, а вы. Поэтому последую за вами и внесу свой скромный вклад в более глубокое понимание существа известной трагической истории марта 1911 года в г.Киеве, которую, на вашем месте, я бы называл не «делом Бейлиса», а историей злодейского убийства группой неустановленных лиц ученика приготовительного класса Киево-Софийского духовного училища, несовершеннолетнего подростка Андрея Ющинского. Убийства невинного ребенка, которое так и не было до конца раскрыто, а виновные в этом злодеянии уголовные преступники не были наказаны по закону.

Даже на кладбище его память какие-то заинтересованные силы не оставляют в покое. Вот что содержится в описании наиболее известных захоронений Лукьяновского кладбища в Киеве, где он похоронен.

«Жертва прогремевшего в своё время убийства, которое юдофобские круги объявили ритуальным (полемика по этому вопросу не прекращается до сих пор). Киевский подросток, воспитанник Софийского духовного училища. Внебрачный ребёнок, рос в «неблагополучной семье». Часто посещал окраину Киева Лукьяновку, где дружил с детьми местной жительницы Веры Чеберяк, близкой к криминальному миру. В марте 1911 г. в пещере на склоне возвышенности, на которой расположена Лукьяновка, было случайно обнаружено мёртвое тело Андрея, изуродованное многочисленными колотыми ранами.

Первоначально основная версия следствия сводилась к уголовной разборке (были показания о том, что Андрей поссорился с сыном Чеберяк и сгоряча бросил неосторожную фразу про её «воровской притон»). Но под откровенным давлением властей следственные органы стали разрабатывать ритуальную версию - об убийстве мальчика иудеями, желавшими извлечь его кровь для изуверского ритуала. Обвинение пало на мелкого служащего Менделя Бейлиса. «Дело Бейлиса» слушалось в Киеве осенью 1913 г. и имело широчайший резонанс, о нём существует масса литературы, в том числе и сетевой.

Присяжные вынесли половинчатый вердикт. Они согласились с утверждением обвинителей, что убийство имело целью извлечение крови и состоялось на территории кирпичного завода при больнице, содержавшейся евреями (это косвенно подтверждало ритуальную версию), но персонально Бейлиса сочли невиновным.

Андрей Ющинский был похоронен на Лукьяновском гражданском кладбище в Киеве. Крест на могиле с первоначальной эпитафией поставил киевский Союз русского народа. Захоронение с металлическим крестом сохранялось до недавнего времени (в глубине 34-го участка). В 2003 г. на могиле был установлен новый деревянный крест с ящиком для икон. В начале 2004 г. «доброжелатели» без ведома кладбищенской администрации прикрепили к кресту металлическую табличку с надписью «Андрей Ющинский, умученный от жидов в 1911 году». Это вызвало скандал, табличка была снята. В 2006-м крест обновили, установили металлическую сень, а на могиле те же «доброжелатели» не поскупились уложить каменную плиту, на которой высечен не вполне точный украинский перевод вердикта присяжных по поводу обстоятельств убийства мальчика. В радикально-православных кругах отрока Андрея считают «местночтимым святым», хотя его официальной канонизации Русской или Украинской православной церковью не было». (http://www.m-necropol.ru/yushinskiy-andrei.html)

«Более точный» текст вердикта суда присяжных, даже на русском языке, приводить не будем, он всем хорошо известен, а вот на заключения экспертов Троицкого и Глаголева, на выводы которых сослалась церковная комиссия, хотя бы одним глазком взглянуть все же стоило бы.

Итак, вот первое документальное свидетельство из дела об убийстве А.Ющинского.

«ПРОТОКОЛ № 8

1911 года Июня 6 дня. Судебный Следователь Киевского Окружного Суда по особо важным делам В.И. Фененко в камере своей допрашивал нижепоименованного в качестве эксперта с соблюдением 1 п. 712 ст. уст. угол. суд., и он показал:

Я профессор Киевской Духовной Академии, священник Александр Александрович Глаголев, православного вероисповедания, 39 лет.

На предложенные мне Вами, Господин Следователь, вопросы по делу убийства А. Ющинского:

1) Допускает ли еврейская религия употребление для каких-нибудь целей употребление христианской крови?

2) для каких именно целей, и, в частности, не приготовления ли пасхальных опресноков?

3) Если такое употребление практикуется, то на каких указаниях Талмуда оно основано, и производится всеми ли евреями или только какими-нибудь определенными сектами и какими именно?

4) Существует ли специально выработанная обрядность для добывания христианской крови, и в чем она состоит?

5) В какой обстановке совершается это добывание крови и должно ли оно непременно сопровождаться умерщвлением жертвы?

6) Допустимо ли совершение еврейских религиозных обрядов, и в частности добывание христианской крови, по субботам?

7) Не заключается ли в источниках еврейского вероучения указаний на необходимость совершать периодические убийства христиан из побуждений мщения за чинимые, якобы, притеснения иудейской нации? - я имею долг дать посильные ответы.

1) Безусловно и под угрозой смертной казни высказанное в законе Моисеевом (Бытия, гл.9, ст.4-6; Левит, гл.17, ст.10-11) запрещение пролития человеческой крови и употребления в пищу всякой вообще крови в Талмуде и других родственных произведениях раввинов-талмудистов, насколько мне известно, нигде не отменено и не ограничено или смягчено.

Вообще полагаю, что на основании известных науке источников еврейского вероучения употребление евреями христианской крови констатировать нет возможности: требование или даже позволение пролития христианской крови шло бы вразрез с строем еврейского вероучения по официальным его источникам.

2) и 4) Посему, стоя на почве только общих источников, нельзя ничего утверждать ни о цели, ни об обрядности (ritus) пролития крови, если такое где-либо и когда-нибудь производилось наперекор известным принципам еврейства древнего и нового.

3) Если бы факты пролития крови евреями с ритуальными целями и бывали, то источником их было бы какое-то злостное суеверие и изуверство отдельных лиц, а не упорядоченное и официально известное учение для целой общины: в Талмуде указаний соответствующего свойства мне неизвестно.

Что же касается сектантства в еврействе, то сект в еврействе в нашем смысле нет: различаются лишь направления - более консервативное и набожное - т. н. хасиды и более прогрессивное или либеральное - миснагиды, но различие это не принципиальное и не существенное (в Киеве все почти молитвенные дома - хасидов, исключая находящийся на Рогнединской ул., но и хасиды посещают последнюю синагогу); и те, и другие держатся общих основ вероучения, из которых, как уже сказано, возможность ритуальных убийств не вытекает.

5) Нет возможности установить хотя бы приблизительно ту обрядность, с которою единообразно совершались бы ритуальные убийства.

6) Совершение религиозных обрядов в субботу: обрезание и др. вполне допустимо основами еврейского вероучения. Но убийство человека с ритуальным оттенком, по-видимому, исключается одним местом Талмуда (Песахим, л. 49 б.), где говорится, что благословение (бераха) не может сопровождать убийство человека (невежды) в субботу.

7) Свидетельств ненависти евреев к неевреям в Талмуде очень много; чувство злобы и мщения первых к последним очень развито, как видно из весьма многих мест Талмуда, но чтобы требовались там периодически совершаемые убийства, мне неизвестно.

Страшное, леденящее кровь, убийство невинного отрока А. Ющинского стоит перед моею мыслию как неразрешимая тайна, которую да поможет раскрыть Всевидящее Око!

Э. о. [экстраординарный] профессор Киевской Духовной Академии, свящ. Александр Глаголев.

И. д. Судебного Следователя по особо важным делам В. Фененко

Присутствовал Прокурор Суд. Палаты Г. Чаплинский» (М.Кальницкий «Экспертиза профессора Глаголева», «Еврейский мир Украины», цит. по http://www.ju.org.ua/ru/holocaust/370.html)

Страшное, леденящее кровь, убийство невинного отрока А.Ющинского стоит перед моею мыслию как неразрешимая тайна...

В 1937 году священника А.Глаголева, проходившего по делу будущего священномученика Костянтина (Дьякова), митрополита Київського, буквально сгноили в Лукьяновке - самой известной киевской тюрьме, расположенной в непосредственной близости от того места где погиб невинный отрок. И которого ушлые и беспринципные адвокаты подсудимого Бейлиса во время процесса прямо и недвусмысленно обвинили в соучастии в подготовке «несостоявшегося ограблении Софийского собора» шайкой профессиональных воров, который и совершили это зверское убийство, так потрясшее кровь и сознание религиозного эксперта...

Вдумайтесь, авторитетный церковный специалист того времени под присягой сказал буквально следующее: «Стоя на почве только общих источников, нельзя ничего утверждать ни о цели, ни об обрядности (ritus) пролития крови, если такое где-либо и когда-нибудь производилось наперекор известным принципам еврейства древнего и нового».Это уточнение очень важное - эксперт опирается в своем мнении только на положения Талмуда, никакого упоминания о Каббале как о важной составной части иной ветви иудейского вероучения у него не содержится.

Теперь несколько слов о другом религиозном эксперте - известном богослове из Санкт-Петербурга Иване Гавриловиче Троицком. Тема его докторской диссертации - "Талмудическое учение о посмертном состоянии и конечной участи людей, его происхождение и значение в истории эсхатологических представлений". Вот сокращенный вариант оглашения им результатов экспертизы на суде, здесь уже упоминается не только Талмуд, но и иные источники вероучения иудеев.

"Есть ли указания в Библии на человеческие жертвоприношения у евреев?"

- По поводу этого вопроса о. Пранайтис уже говорил, что такие указания есть... Многие библеисты склоняются к мнению, что у евреев могли быть человеческие жертвы, но эти факты требуют особого разъяснения... Закон всегда строго это запрещал...

"Есть ли указание в Библии, что убийство... иноплеменников считалось евреями фактом, угодным Иегове?"

- Можно указать только на один факт... это - избиение Амалекитян...

"Что такое Талмуд, Шульхан Арух, Каббала... какое их значение в жизни современного еврейства, и есть ли в них указания на употребление евреями христианской крови?"

- Относительно этого вопроса говорил мой предшественник (патер Пранайтис), т. ч. многое из того, что он сообщил, я не стану повторять... но считаю нужным добавить, (что) Талмуд нельзя представлять себе как сочинение одного лица... это - произведение многих поколений <раввинов>. Вследствие чего понятно, что в Талмуде... есть и изречения, дышащие фанатизмом. ...

"Какое значение имеют Талмуд и Каббала в жизни современного еврейства?"

- Талмуд и Шульхан Арух нормируют практическую жизнь евреев, а Каббала нормирует их теоретическое мировоззрение. Относительно указания в Шульхан Арухе и Каббале на употребление евреями христианской крови... ни в Шульхан Арухе, ни в Каббале таких указаний нет.

..."Каково отношение Талмуда к иноплеменникам, и не содержится ли в нем прямых указаний на то, что убийство иноплеменника дозволено и угодно Иегове?"

- Этот вопрос - один из самых щепетильных для тех, кто занимается Талмудом. По этому поводу написано очень много, причем ...одни разрешают вопрос в одном смысле, а другие - в другом. Насколько я могу постигнуть этот вопрос, с моей точки зрения, ...отношение к иноплеменникам зависит от того, насколько Талмуд видит в иноплеменнике лицо, более или менее безопасное для еврейства... Если иноплеменник представляется угрожающим еврейству... то <он> заслуживает осуждение, даже вражду. Вот точка зрения Талмуда на иноплеменников, насколько, разумеется, я мог её понять.

...Должен сказать, что в Талмуде есть выражения, которые подавали повод обличать талмудистов в полной нетерпимости и человеконенавистничестве. Это выражение, на которое часто ссылаются - "Лучшего из гоев убей!" - ...оно цитируется не совсем полно. В некоторых местах Талмуда оно имеет такую формулировку: "Лучшего из гоев убей во время войны" - в этой полной формулировке это выражение ничего страшного не представляет, это - обычное военное право, трактовавшееся в древние времена.

"Из какого места тела, по толкованию Талмуда и Каббалы, выходит душа вместе с кровью?"

- По еврейскому представлению, душа находится в крови. Когда кровь выходит из тела, то... выходит и душа... <При> заклании животного резник вскрывает вену на шее, из которой вытекает кровь... <очевидно> что местом выхода души у человека является шея...

"Какие разоблачения сделали франкисты (антиталмудическая секта Якова Франка в XVIII в. в Польше) по поводу человеческих жертвоприношений у евреев на диспуте во Львове в 1759 г.?"

- Специально этим вопросом я не занимался. На основании того, что я читал, я прихожу к заключению, что, строго говоря, несмотря на все обличения франкистов, они все же не доказали, что у евреев существуют человеческие жертвоприношения...

"Были ли в средние века и в наше время случаи осуждения евреев по обвинению в убийстве христиан с религиозными целями, причем евреи были изобличены как собственными сознаниями, так и нахождением, по их указаниям, останков замученных ими жертв?"

- Я должен сказать, что вопрос этот не совсем правильно сформулирован. ... С религиозной целью убийств быть не может. Надо сказать: по побуждениям религиозного изуверства. Если так сформулировать, то я должен бы <на этот вопрос> ответить, что во всей его широте я им не занимался. У меня не было тех актов и исторических документов, которые по этому вопросу существуют в большом количестве. Мне известен лишь ...сборник, в котором содержатся Велижское и Саратовское дела.

Должен оговориться, что среди подобного рода дел мне известно дело об убиении младенца Гавриила... в 1690 г. в г. Слуцке Минской губ. Как видно из Жития этого младенца, он был замучен евреями, которые во время мучений издевались над ним... В настоящее время мощи этого младенца почивают в г.Слуцке... Насколько я ознакомился с историей этого вопроса, ...можно сказать, что не указывается ритуальной цели убийства... по требованию существующего догмата; насколько мне этот вопрос знаком, у меня такого впечатления не сложилось.

...Поэтому такие факты убиения младенцев, и вообще детей, замученных евреями, я отношу не к требованиям ритуала, а к обыкновенной преступности, которая может быть и у евреев, к тем преступным типам, от которых сами евреи отказываются...

"Имеются ли данные, и какие именно, что убийство Андрея Ющинского совершено из побуждений религиозного изуверства?"

- Насколько я помню, мне кажется, что таких данных не существует. Вот, собственно, все, что я имел честь заявить». (Дело Бейлиса. Стенографический отчет (в сокращении) - Экспертиза проф. Троицкого)

Что из сказанного экспертом наиболее важно для понимания проблемы? Пожалуй, это: «С религиозной целью убийств быть не может. Надо сказать: по побуждениям религиозного изуверства. Если так сформулировать, то я должен бы ответить, что во всей его широте я им не занимался. У меня не было тех актов и исторических документов, которые по этому вопросу существуют в большом количестве». То-есть, судя логике эксперта, преступления по мотивам религиозного изуверства существовали всегда и, надо понимать, их совершали не только евреи.

Итак, более чем через столетие после «процесса Бейлиса» современные богословы, в отличие от своих предшественников, исходят из следующих основных посылок: «Не располагая средствами к проведению самостоятельного (!) расследования всех обстоятельств убийства Царской Семьи, исходя из презумпции невиновности (!?), при изучении вопроса об убийстве в Ипатьевском доме не следует считать доказанной версию о ритуальном характере этого убийства».

А кто эту версию вообще «доказывал», господа религиозные эксперты из Московской духовной академии? И где вообще ее можно «доказывать», в суде - так его не будет.

Ваше дело экспертные заключения давать в пределах своей компетенции, а не заботиться о соблюдении «презумпции невиновности» неизвестно кого и брать на себя функции «доказывания» версий, выдвинутых и обоснованных отнюдь не вами? Для начала научитесь корректно составлять документы, которые выносятся на рассмотрение вышестоящей церковной инстанции...

В этой связи мне вспомнилась публикация в октябре 2017 года в солидном издании «Интерфакс-Религия»статьи протоиерея О.Митрова под названием «Следствие о гибели царской семьи и лиц из их окружения». Чем она привлекла мое внимание?

Ну, во-первых, личностью самого автора статьи. Протоиерей Олег Митров является настоятелем храма Новомучеников и исповедников Российских в г. Наро-Фоминске, выпускником Московского государственного историко-архивного института (помните, я выше упоминал об этом ВУЗе) и членом той самой Синодальной комиссии по канонизации Святых Русской Православной Церкви, от имени которой на заседании Священного Синода в октябре 1996 года выступал владыка Ювеналий. Во-вторых, предложенный им к прочтению материал больно уж напоминал некую справку или «доклад по команде» прокурорского работника нижестоящей инстанции своему вышестоящему начальству. И, в-третьих, значительное место в публикации было уделено «перепевам» темы сестры Иоиль (Н.Розановой) из Шарташского скита об осуждении самой даже мысли о том, что в Екатеринбурге могло быть совершено «ритуальное убийство».

Вот к каким выводам пришел достаточно высокопоставленный священнослужитель из Наро-Фоминска.

«Окончательный и категорический вывод следствия по всему комплексу "ритуальных" аргументов убийства Царской семьи звучит так: "принятие решения о расстреле всей царской семьи не было связано с какими-либо религиозными или мистическими мотивами".

Опровержение версии"ритуального" убийства Царской семьи - это хороший вклад в изучение чрезвычайно важного вопроса о причинах трагедии, происходившей в России в ХХ веке. Приходится констатировать, что в объяснении этих причин значительная часть церковного общества склоняется к различным идеям заговоров, причем враги Православия и России вне зависимости от названия (масоны, евреи, сатанисты, мировое правительство и т.д.) наделяются какими-то мистическими несокрушимыми силам, сопротивление которым бесполезно. Мало того, что такое упрощенное восприятие исторического процесса фактически закрывает возможность осмысления подлинных причин трагедии, но оно еще и подрывает у современных христиан всякую волю к сопротивлению злу». (Протоиерей Олег Митров: Следствие о гибели царской семьи и лиц из их окружения).

Масоны, евреи, сатанисты, мировое правительство... Для полноты ощущений добавьте сюда еще Гитлера с Розенбергом, Степана Бандеру и ИГИЛ (запрещенный в Российской Федерации). Чем у нас занимаются духовные лица в свободное от основной работы время - остается после этого только догадываться. Лучше бы О.Митров, вместо призывов к «противодействию несокрушимым силам мирового зла», позаботился бы о том, чтобы с амвона подчиненного ему церковного храма в пос. Апрелевка не звучали шаловливые песенки типа «Letmypeoplego», исполненные в стилистике известного трио хулиганистых девиц из «Пуси-райот».

В чем я усматриваю сегодня зримые исторические параллели «дела Бейлиса» с «делом об убийстве царской семьи»? Да тем, что в обоих случаях привлекается такой специфический инструмент судебной экспертизы, как «психолого-психиатрическая экспертиза». Это своего рода «ultimaratio» для разного рода тугодумов черносотенного пошиба. Только в уголовном «деле Бейлиса» объект исследования был налицо (сам обвиняемый), в а в уголовном «деле об убийстве царской семьи» таковые отсутствуют и проводить экспертизу можно только по сохранившимся объектам жизнедеятельности обследуемых лиц - начиная от их медицинских карт, дневниковых записей, мемуаров и заканчивая воспоминаниями близких лиц и знакомых о них.

По определению комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза (КСППЭ) назначается, когда необходимо одновременно совместить психологические и психиатрические знания в отношении лиц с различными психическими аномалиями: психопатиями, психопатоподобными состояниями различной природы, неврозами, легкими степенями олигофрении, инфантилизмом, при крайних вариантах нормы.

Под очевидные признаки психической аномалии подпадает, пожалуй, только Ермаков. Юровский, хотя и был неграмотным, дослужился до высоких должностей в госсистеме СССР, его сын и дочь были высокопоставленными представителями тогдашней советской элиты. От душевного расстройства вроде бы никто из поименованных профессором И.Плотниковым убийц не помер - жили-поживали, маузеры и браунинги в музей сдавали, церковным раскаянием тоже не страдали. Что «экспертировать»-то будем? В «деле Бейлиса» эту экспертизу проводило признанное в научном мире светило медицины - профессор психиатрии В.М.Бехтерев. Вот что он показал в ходе судебного заседания.

«Прокурор: ...Занимались ли вы исследованием того, что здесь тринадцать уколов, а здесь восемь, что это аффективность была, а не желание нанести определенное количество поранений. Где данные, говорящие о возбужденном состоянии?

Бехтерев: Возбужденное состояние характеризуется тем, что теряется [наступает] известная потеря самообладания, нарушается определенный отчет в своих действиях. Вот поэтому, по этим уколам в сердце, по их характеру видно, что они направлены были с целью умерщвления, между тем они были произведены на большом пространстве и без верного удара... Это указывает, что убийца волновался.

Прокурор: А эти 13 или 14 уколов?..

Бехтерев: Во всяком случае, множество ран, с которыми мы здесь встречаемся, говорит в пользу аффективности...

Прокурор: Почему же на левом виске одна рана, а на правом 13, значит тут была аффективность, а там отсутствовала она?

Бехтерев: Так нельзя судить... Дело в том, что человек был в вертикальном положении, с наклоном влево, ясно, это положение дало возможность, если первый удар влево был сделан, потом добить в правую сторону, это с точки зрения психологической не встречает возражений...

Прокурор: Затем, я позволю себе вас спросить, встречаются ли во врачебно-судебной психопатологии указания на то, что существуют убийства евреями детей с целью извлечения крови? Вы сказали, что вы не знакомы, но, ведь, судебная патология не занимается этими специальными вопросами об еврействе?

Бехтерев: Судебная патология занята вопросами религиозного изуверства с психопатологическим характером...». (https://rusidea.org/440208)

Ну, и что, спрашивается может установить назначенная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза в деле о «екатеринбургских останках? Что Юровский волновался, а Ермаков находился в состоянии аффекта, будучи явным изувером с психопатологическим характером?

Вообще-то, активисты еврейского сообщества своей суетливостью и очевидным стремлением уводить серьезные разговоры в нужную им сторону сами порождают у окружающих разного рода подозрения в неискренности и попытках манипулирования общественным сознанием. Целый ряд публикаций еврейских авторов заставляют думать, что они озабочены лишь одним - отвести все подозрения от представителей своего народа, среди которых по определению не может быть преступников, тем более - убийц.

Возьмем, к примеру, книгу Семена Резника из Вашингтона под названием «Кровавый навет в России. Историко-документальные очерки». Что в ней пишет еврейский исследователь? Приведем цитату.

«Были ли среди руководителей Уральского совдепа другие лица иудейского исповедания или происхождения? Первый вопрос лишен смысла, так как все большевики были атеистами, независимо от того, отказывались ли они официально от своей веры или нет.

Что же касается еврейского происхождения руководителей Совдепа, то оно достоверно было установлено только в отношении Юровского. Главой совдепа, игравшего в нем первую скрипку, был Александр Белобородов. Все три автора первых трех книг признали его русским, зато отобрали у него первую скрипку. Белобородова они превращают в подставную фигуру, за чьей спиной орудует шайка евреев во главе с Голощекиным». (Вестник" №2(235), 18 января 2000, цит. по http://www.vestnik.com/issues/2000/0118/win/reznik.htm)

Я ранее уже повествовал о том, что был такой ирландец по имени Фрэнсис Мак Галлах, который сумел отыскать в России много чего любопытного.

Посмотрим на это коллективное фото членов Екатеринбургского совета рабочих и солдатских депутатов. Все там представлены - и Юровский, и Белобородов, и Быков, и Голощекин и другие. Но кто это так непринужденно, вальяжно раскинулся в кресле посредине снимка, в отличие от своих явно закомплексованных соратников по партии?

А это некто товарищ Сосновский, известный. но загадочный большевик, который, по утверждению британского офицера, отыскавшего это фото и опубликовавшего его в своей книге, «крутил шашни» с очаровательной мисс Юровской.

Лев Семенович Сосновский - первый председатель Уральского областного Совета рабочих и солдатских депутатов, член Президиума ВЦИК. В конце ноября 1917 г. баллотировался в Учредительное собрание от Пермской губернии и в декабре, как избранный депутат, отправился в Петроград.

Занимал целый ряд очень ответственных постов: в 1917 - 1924 гг. был членом Президиума ВЦИК, в 1919-1920 гг. - председателем Харьковского губкома КП(б)У, в 1921 г. заведовал агитпропом ЦК РКП(б). С 25 апреля 1923 по 23 мая 1924 - был членом Центральной контрольной комиссии РКП(б). В конце 1917 - начале 1918 г. вместе с В. Володарским редактировал «Красную газету» в Петрограде; в мае 1920 г. возглавил газету «Гудок». Журналист по профессии и троцкист по убеждениям, с 1923 года устойчиво входил в состав «левой оппозиции» в партии.

К сведению г-на Семена Резника из Вашингтона - еврей по национальности, выходец из семьи оренбургского кантониста, ставшего на пенсии владельцем адвокатской конторы.

Был близок как к Я.М.Свердлову, так и к Л.Д.Троцкому, можете сами в этом убедиться, глядя на другое фото.

Вот так вот, пытливые исследователи необъятной темы «екатеринбургские останки». Поразмышляйте на досуге над вышесказанным.

А заодно уж и придумайте внятное и правдоподобное объяснение следующему факту истории: почему это вдруг в 1977 году, в самый расцвет брежневско-щелоковского правления в непосредственной близости от ныне всемирно известного захоронения в Поросенковом Логу, в поселке Шувакиш при активном содействии Свердловского обкома КПСС и лично его первого секретаря, господина-товарища Ельцина был организован крупнейший в СССР вещевой рынок-барахолка, который в народе из-за колоссального скопления людей называли «тучей». Можете самостоятельно почитать о ней здесь и составить собственное красочное впечатление о нравах поистине «свердловских», но уж никак не «екатеринбургских» властей. (http://20th.su/2012/08/04/samaya-bolshaya-baraxolka-sovetskogo-soyuza/)