«Доклад подполковника И. Бафталовского» 1924 г.

Имелись ли противоречия между книгой Н. Соколова «Судебное расследование убийства Императорской Семьи» и официальными документами следствия?

Фото: Игорь Адамович Бафталовский (1896 — 1959) — штабс-капитан 128-го пехотного Старооскольского полка, герой Первой мiровой войны, участник Белого движения, служил и в Красной армии.

8.1.) Об ограниченности как исторического источника так называемого «доклада подполковника И. Бафталовского» от 1924 года.

Современное следствие утверждает: «Доклад И.А. Бафталовского, подготовленный им для РОВС в 1924 г. (Columbia University Libraries, Rare book and Manuscript Library, Bakhmeteff Archive (BAR). Arkhangel’skill Alekseii P. Collection. Box 3; ГА РФ. Р-5881. Оп. 2. Д. 241 ) … позволил пролить свет на ряд важных вопросов о ходе первоначального обследования района Ганиной Ямы группой офицеров в конце июля 1918 г. [2, с. 525]». Посмотрим, что нового есть в докладе И.А. Бафталовского, кроме известной большевицкой дезинформации о якобы спасении от убийства Царицы и Царских Детей в Екатеринбурге.

В основу версии современного следствия как это видно из трехтомника  «Преступление века» материалы следствия опубликованного на сайте СК РФ в октябре 2021 года [1, 2, 3] легли варианты записки Покровского-Юровского (1921 г.) воспоминания Янкеля Юровского 1922 года и расшифровка стенограммы его выступления перед старыми большевиками 1934 года, воспоминания красноармейца Григория Сухорукова и его подельников Михаила Матвеева (Кудрина) и частично воспоминания Исайи Родзинского существенным образом противоречащих друг другу. Наряду с воспоминаниями цареубийц современное следствие в подтверждение версии Покровского-Юровского, десятки раз ссылается на один из выводов так называемого «доклада И. Бафталовского» игнорируя описательную часть этого «доклада» и другие выводы, содержащиеся в этом «докладе», так неудобные и неподходящие сегодняшнему следствию. Например, анонимные авторы трехтомника СК РФ «Преступление века» полностью игнорируют то, что офицер И. Бафталовский не будучи профессиональным следователем сходу поверил в версию большевика убийцы Самоквасова о том, что чекисты убили только Царя, а Царицу и Царских детей не тронули! То есть в ту версию которую открыто публиковали большевицкие газеты с 19 июля 1918 году и именно этот вывод отстаивает И. Бафталовский в 1924 году, когда составлял свой «доклад». Хотя к этому году уже вышли книги журналиста Роберта Вильтона (1920), генерала Михаила Дитерихса (1922), следователя Николая Соколова (1924) об обстоятельствах убийства Царской Семьи.

«Доклад капитана (впоследствии подполковника) И. Бафталовского» (опубликован к 100-летию екатеринбурского злодеяния и первых розысков тел убиенных мучеников), найденный в коллекции Генерального штаба генерал-лейтенанта А.П. Архангельского (1872-1959) в фондах Бахметьевского архива Колумбийского университета в 2013 году, как следует из документов этой коллекции, являются его воспоминаниями, составленными в 1924 году по просьбе генерала П.С. Махрова (представителя в Польше генерал-лейтенанта барона П.Н. Врангеля [4]). Доподлинно неизвестно подписаны ли эти воспоминания самим И. Бафталовским, но другими офицерами текст не подписан и не мог быть подписан, так как это не официальный документ, а лишь воспоминания одного из двенадцати офицеров, обследовавших Ганину Яму 30 июля 1918 года. Фактические обстоятельства (но не выводы) осмотра урочища Четырех Братьев, в том числе и Ганиной Ямы 30 июля 1918 года, изложенные в «докладе И. Бафталовского», в основном совпадают с показаниями офицеров А.А. Шереметьевского, Т.М. Ярцева, Д.А. Малиновского и Р.М. Политковского, которые участвовали в осмотре вместе с И. Бафталовским 30 июля 1918 года (протоколы допросов которых следователем Н. Соколовым имеются в материалах дела 1918-1924 годов) [5] и ничего нового не несут. И. Бафталовский подтверждает показания указанных офицеров о том, что около заброшенной шахты на Ганиной Яме имеются останки двух костров. Каждый диаметром около 3 аршин (то есть более 2,16 метров), подтверждает, что при раскапывании этих костров найдены:

А) Громадный центральный бриллиант шейного украшения Государыни Императрицы;

Б) Два изумрудных крестика из головных украшений Великих Княжон;

В) Две туфельные пряжки Великих Княжон с алмазами;

Г) Много драгоценных камней: бриллианты, рубины, сапфиры, топазы и прочие, как в целом виде, так и поврежденные (расколотые и разрубленные), и много других обгоревших, но не сгоревших и невредимых предметов одежды, украшений, разломанные иконки, кресты, которые были опознаны Царским камердинером Терентием Чемодуровым и доктором Владимиром Деревенко, как принадлежащих Царской Семье.

Описательная часть осмотра самого урочища Четырех Братьев и Ганиной Ямы в «докладе И. Бафталовского» и самих шахт небольшая и не подробная и занимает меньше двух страниц. В материалах дела 1918-1924 гг. имеется официальный протокол осмотра следователя А. Намёткина урочища Четырех Братьев и Ганиной Ямы по свежим следам 30 июля 1918 г с приложенной к нему описью найденных вещей [5].

Не приведя никаких аргументов и не делая тогда, в 1918 году, никаких экспертиз И. Бафталовский голословно в 1924 году утверждает, что ввиду, по его мнению, небольшого количества золы и пепла от дров или угля, использованных в кострищах, было недостаточно для сожжения 12 тел. Весьма «смелое» и странное утверждение с учетом того, что И. Бафталовский, во-первых, не указывает, а сколько же было золы и пепла, во-вторых, сам И. Бафталовский не является экспертом по сжиганию тел, в-третьих, при использовании нескольких бочек керосина и бензина, объемом не меньше 800 литров, дров или древесного угля надо было немного для сжигания даже 11, а не 12 тел, в-четвертых, значительная часть золы и пепла, как установили в мае-июне 1919 года участники следственной группы Н. Соколова, были сброшены в шахту и разбросаны на большой территории вокруг шахты и могли быть вывезены и выброшены в болото, как об этом вспоминал цареубийца П. Ермаков и писал П. Быков, сам в убийстве не участвовавший, но тесно сотрудничавший с цареубийцами, являясь Заместителем Председателя Президиума Екатеринбургского городского совета еще весной 1918 г.

Вызывает удивление и приводимая И. Бафталовским цифра 12 тел, хотя в Ипатьевском доме было убито 11 человек, и в 1924 году это уже было общеизвестно после выхода книг Р. Вильтона, М. Дитерихса, Н. Соколова. Да и сам И. Бафталовский должен был это знать уже 30 июля 1918 года, и позже находясь в Екатеринбурге, исходя из данных, собранных к тому моменту следствием. Удивительно, что и в первом варианте записки Покровского-Юровского говориться об убийстве в Ипатьевском доме 12, а не 11 человек.  Утверждение же И. Бафталовского о том, что внешний вид двух кострищ имел нетронутый и естественный вид ничего не подтверждает, потому что любой полностью сгоревший и разбросанный костер после дождей принимает вполне естественный вид. А дожди тогда в 20-х числах июля 1918 года над Ганиной Ямой шли, о чем показывали многочисленные свидетели по делу и данные метеостанции Екатеринбурга [6].

Не соответствует фактическим обстоятельствам дела утверждение И. Бафталовского о том, что в кострищах не было костей и зубов. Сам И. Бафталовский провёл на Ганиной Яме лишь несколько часов и в дальнейших обследованиях не участвовал, в том числе и поэтому его доклад для следствия должен был иметь крайне ограниченный интерес и не мог служить одним из главных доказательств.

Поэтому вывод «доклада И. Бафталовского» о том, что на Ганиной Яме большевики устроили лишь симуляцию убийства Царственных Мучеников и симуляцию сожжения Их тел ничем не обоснован и противоречит собранным следователями Намёткиным, Сергеевым, Соколовым по делу доказательствам в 1918-1919 годах. Уже тогда 30 июля 1918 года участникам расследования было ясно то, что убийство проходило в Ипатьевском доме в Екатеринбурге, и большевикам не удалось это скрыть. Также невозможно представить, чтобы какой-либо большевик оставил для «симуляции» алмазы, бриллианты, изумруды в кострищах. Ограбление Царственных Мучеников было одной из задач убийц, о чём показали многочисленные свидетели. Поэтому в кострищах они могли оказаться, потому что были зашиты в одежду Царевен и не были в тёмное время суток в тёмном лесу замечены злодеями при разрубании тел их жертв и просто втоптаны в землю.

Как уже говорилось, в качестве подтверждения этих необоснованных выводов «доклада И. Бафталовского» в самом докладе приводятся слова председателя Екатеринбургского революционного трибунала большевика Самоквасова, который излагал официальную, опубликованную в газетах, большевицкую версию о спасении всей Царской Семьи, кроме Государя. Данная версия уже многократно опровергнута многочисленными доказательствами, допросами свидетелей, осмотрами места преступления в Ипатьевском доме, экспертизой пятен крови в расстрельной комнате и проверкой многочисленных вариантов версий о спасении кого-то из Царской Семьи. Поэтому «доклад И. Бафталовского» 1924 г. можно отнести к подобным попыткам увести следствие, а вслед за ним и общественное мнение от фактических обстоятельств злодейского убийства всей Царской Семьи в Ипатьевском доме и уничтожения их честных останков на Ганиной Яме.

С одной стороны, многим русским в эмиграции в 1920-1930-х годах хотелось верить в чудесное спасение Царской Семьи (и в определённой степени снять с себя нравственную ответственность за попустительство её злодейского ритуального убийства), с другой стороны, многочисленным большевистским агентам было выгодно поддерживать первоначальную версию ВЦИК и Совнаркома об убийстве только Императора. Связано это было со стремлением большевицкого правительства посеять смуту и разделение в среде русской эмиграции, не допустить формирования единого центра всех русских людей вокруг кого-то из членов Дома Романовых, претендовавших на Престол, с другой стороны, способствовать обелению кровавых злодеяний большевиков в глазах мiровой общественности.

В других случаях в разные времена Советской истории какие-то большевицкие деятели «для внутреннего потребления» стремились показать свою «крутость» и безальтернативность и указывали на действительные события по убийству всей Царской Семьи и уничтожения честных мощей Великомучеников, как это делал П. Быков в своей статье в 1921 г.  «Последние дни Романовых. Рабочая революция» [7], (но не в своей книге [8]) и как делали заказчики книги «Двадцать три ступени вниз» М. Касвинова [9] и другие.

Подводя итог оценки «доклада И. Бафталовского» от 1924 года можно с уверенностью сказать, что ни о каких новых фактических обстоятельствах он не свидетельствует, доказательством чего-либо не является, по описанию урочища Четырех Братьев и Ганиной Ямы в основном повторяет протокол осмотра и опись найденных вещей следователя А. Намёткина от 30 июля 1918 года, имеющийся в материалах дела 1918-1924 годов [5], а также описание Ганиной Ямы приведённого в книге 1922 года генерала М. Дитерихса [10], осматривавшего ее в мае 1919 года, и свидетельские показания указанных выше коллег-офицеров, с которыми Бафталовский обследовал Ганину Яму 30 июля 1918 г., а также другие свидетельские показания в деле Н. Соколова. Выводы же «доклада И. Бафталовского» о симуляции убийства Царской Семьи на Ганиной Яме, и симуляции большевиками сожжения Их тел в той же Ганиной Яме принять нельзя по вышеуказанным причинам.

8.2) Помощник Председателя КГБ В. Сидак о «докладе подполковника И. Бафталовского».

Оценивая так называемый «доклад Бафталовского» как исторический источник, помощник Председателя КГБ Валентин Сидак в своей книге «Тугие узлы российской истории» отмечает сомнительность самого происхождения этого «доклада». Опираясь на работы доктора исторических наук А.В. Ганина, в том числе на работу «При немцах и гетмане: Украина 1918 г. глазами генерала П.С. Махрова», он указывает: «Автор рассматриваемой "записки" Игорь Адамович Бафталовский: во-первых, никогда не был "подполковником Генерального штаба", он лишь окончил ускоренные курсы Николаевской военной академии (младший класс 2-й очереди). Если, конечно, какого-то подобия "генерального штаба" не было у Земской рати Правителя и Воеводы М.К. Дитерихса на Дальнем Востоке, в которой он служил вплоть до своей эмиграции в Китай; во-вторых, какое-то время он служил в РККА, о чем почему-то современные исследователи предпочитают умалчивать; в-третьих, он, как и все дети А.И. Бафталовского, был досконально осведомлен о многих деталях частной жизни членов Царской Семьи, и эта тема всегда была для него крайне интересной и актуальной; в-четвертых, А.С. Махров, по чьему приказу и была составлена "записка Бафталовского", был его близким родственником по линии жены. Не исключено, что именно таким своеобразным манером шурин-генерал хотел оказать посильную материальную помощь бедствующему в Данциге подполковнику Бафталовскому от членов Императорской семьи Романовых» [11, с. 377].

С учетом этого, а также явных противоречий в самом «докладе И. Бафталовского» с материалами дела Намёткина-Сергеева-Соколова, воспоминаний самих цареубийц, а главное явно ложным выводом И.А. Бафталовского о «симуляции убийства Царской Семьи» В. Сидак отмечает: «Закономерно встаёт вопрос: а где сам доклад этой "комиссии" [генералу Гришину-Алмазову, о котором пишет Бафталовский – Авт.] как официальный материал "колчаковского следствия", они его держали в тайне, что ли? Но там ведь были офицеры, дававшие процессуальные показания колчаковскому следствию, однако мифический "доклад Гришину-Алмазову" в них никак не фигурирует… Где тогда протоколы допросов еще примерно половины офицеров этой группы? Куда у Бафталовского подевались Матвеенко, Сотников, Дамишхан, Мартынов, Соболев и другие офицеры, которые активно проводили опросы крестьян деревни Коптяки уже в рамках следственных действий? По моему твердому убеждению, в материалах колчаковского следствия есть ключевой, опорный свидетельский материал "по свежим следам событий" – протокол допроса поручика А.А. Шереметьевского. Он ценен прежде всего тем, что в нем не содержится никаких "оценочных суждений", как у Малиновского, Политковского или у того же Бафталовского – только голое, безпристрастное изложение фактов, юридически закрепленное в свидетельских показаниях на следствии. Причем этот опытный офицер Академии Российского Генштаба подметил и зафиксировал в своей памяти ряд важнейших деталей обстановки, которые он впоследствии сообщил следствию, и все это было закреплено документально – причём на века» [11, с. 380].

Сидак Валентин Антонович

«Если прав Бафталовский с его версией «симуляции убийства», то все иные базовые рассуждения (мемуары, докладные записки, тексты выступлений и пр.) Юровского, Покровского и их подельников на темы расстрела в Ипатьевском доме, проведения злодеями непонятных манипуляций в урочище Четырех братьев, создания обнаруженного поисковиком Вохмяковым и его сподвижниками некрополя в Поросёнковом логу с религиозно-исторической точки зрения даже гроша ломаного не стоят» [11, с. 378].

«Можно с полным основанием полагать, что пресловутый "доклад подполковника Бафталовского" является туфтой, голимой исторической фальшивкой. Или же самой что ни на есть откровенной "активкой" оффензивы или дефензивы пилсудчиков с их знаменитой "прометеевской" агентурой. В может быть и того же советского ОГПУ со сходными по своему смыслу эпизодами из знаменитой благодаря книге Льва Никулина "Мертвая зыбь" чекистской операции "Трест"» [11, с. 380].

«Цена обнаруженной историком К. Александровым то ли в США, то ли в Чехии так называемой записки Бафталовского – ровным счётом две копейки, да и то лишь в базарный день (как, впрочем, и ее копии, давным-давно хранящейся в Российском государственном архиве, насколько это видно из ранее опубликованной уральским историком С.И. Вебером [4] статьи)» [11, с. 374].

Поручик Андрей Андреевич Шереметевский

О протоколах допроса поручика А.А. Шереметьевского, опубликованных в [12] пойдет речь в дальнейших главах настоящей книги (в том числе, в параграфе 20.2). С их положительной оценкой, как надёжного исторического источника, данной профессиональным сотрудником органов государственной безопасности, можно полностью согласиться. Хотя не все суждения по Царскому делу сам В. Сидак обосновывает в своей книге. Но в отношении оценки «доклада И. Бафталовского» и показаний поручика А.А. Шереметьевского он обоснованно ссылается на источники.

Список использованной литературы:

1. Преступление века: Материалы следствия. Том 1. — М.: Следственный комитет РФ: 2021. — 548 с.

2. Преступление века: Материалы следствия. Том 2. — М.: Следственный комитет РФ: 2021. — 829 с.

3. Преступление века: Материалы следствия. Том 3. — М.: Следственный комитет РФ: 2021. — 365 с.

4. Вебер М.И. Ни Царских Тел, ни их останков, ни в кострах, ни в шахтах обнаружено не было: Доклад подполковника И.А. Бафталовского о поисках останков царской семьи // Урал в судьбе Романовых: Материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной подготовке к 100-летию со дня расстрела царской семьи. Екатеринбург, 25 октября 2017 года. — Екатеринбург: Общество с ограниченной ответственностью «Союзрегионторг», 2017. — С. 154.

5. ГА РФ. Документы по истории убийства Царской Семьи.

6. Труды научных собраний (конференций) по «екатеринбургским останкам» 2018-2022 годов. Экспертные заключения независимых специалистов, доказывающих, что «екатеринбургские останки» не могут быть честными останками Царской Семьи. Выпуск 3. М.: Русский издательский центр, 2023. – 512 с.

7. Быков П.М. Последние дни последнего Царя // Рабочая революция на Урале: эпизоды и факты. 1917–1921 гг. / Сборник подготовлен к печати П.М. Быковым и Н.Г. Нипоркиным под общей редакцией Н.И. Николаева. — Екатеринбург: Государственное издательство, Уральское областное управление, 1921. — VI, 185 с. — С. 1–26.

8. Быков П.М. Последние дни Романовых. — Свердловск, 1926.

9. Касвинов М.К. Двадцать три ступени вниз. — Звезда. — 1973. — № 7–10. — М.: Мысль, 1989.

10. Дитерихс М.К. Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале. — Том 1, 2. — Владивосток: Типография военной академии, 1922; М.: Даръ, 2006.

11. Сидак В.А. Тугие узлы отечественной истории (помощник В.А. Крючкова рассказывает). Издательское решение. 2023.

12. Предварительное следствие 1919–1922 гг.: [Сб. материалов]/ сост. Л.А. Лыкова. — М. Студия ТРИТЭ; Рос. Архив, 1998. — С. 61. — (Российский архив): История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв.; [T.] VIII).