Зачем возвращают роман «Как закалялась сталь» в школьную программу: Гимн труду или "апофеоз идиотизма"

Источник: КП

Министерство просвещения ещё полтора года назад решило вернуть в школьную программу роман Николая Островского «Как закалялась сталь». Вместе со «Сталью» возвращается рассказ Алексея Толстого «Русский характер», «Молодая гвардия» Александра Фадеева и ряд других книг. Сегодняшние старшеклассники (некоторые, разумеется, увы, не все) на летних каникулах заранее читают рекомендованные к изучению тексты романов советских классиков.

И повествование о Павке Корчагине оказалось в центре общественной дискуссии. Одни говорят: давно пора. Другие – да разве это литература, зачем вы школьную программу снова наполняете советским обязоном, от которого и тогда скулы воротило?

ПРОСТО ВЗЯЛ, И УСТАРЕЛ КАК-ТО В ЦЕЛОМ

Вы же знаете эту фразу? «Самое дорогое у человека – это жизнь, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Еще бы. Это был настоящий советский мем. Циники (в любом же классе есть свои записные циники) проговаривали ее с издевкой, правильные ребята – с пафосом, но, как говорится, равнодушных не было. Актер Владимир Конкин получил известность именно после того, как снялся в экранизации романа (а всего их было три). И тут еще бабушка надвое сказала, была ли «Сталь» обязоном. Наверное, не та книга, которую читаешь под подушкой, и слезы глаза заливают, не «Белый Бим, черное ухо». Но – читали. Приводить в доказательство этого тезиса тиражи бессмысленно: у произведений Леонида Брежнева тиражей не меньше было. Но люди, которые росли тогда, соврать не дадут: не «Целина» все-таки. Не унылый агитпроп. Вещь, сделанная с сердцем.

И вот на дворе 1989 год. СССР стоит и падать не собирается (кто знал, что ему осталось два года? Никто не знал). Еще в конце 1988 года дети пишут себе сочинение по роману Островского. Наступает новый год – роман из программы исключают.

И как-то прошло это событие без большой общественной дискуссии. Она началась позже: все 2010-е годы блогеры гадали, выдвигая самые дикие подчас версии, что же такое заставило советскую еще систему от важной советской же книги и отказаться. А тогда – много что менялось, вот, поменялось и это. Мы честно искали современных событию объяснений ли, следов восторга и негодования по поводу принятого решения, но не особо нашли. Еще существуя внешне, СССР умирал тихо и естественно внутренне.

Самая распространенная версия: партия объявила курс на рыночную экономику. А роман Островского – он де против «богатых». Например: «Глядишь, бывало, на сытых да наряженных господских сыночков, и ненависть охватывает». И, мол, было решено, что не надо разжигать ненависть к нарождающемуся классу. Но, конечно, это современная конструкция, не было ничего такого. Ненависти было хоть отбавляй (чего стоит песня про «мальчиков-мажоров», которую никто не запрещал). Никакого капитализма партия не строила. Кооператор только появился и предполагалось, что он не будет «богат», а будет «горбат» (сколько потопает, столько и заработает) – какой же он классовый враг.

На самом деле там другое было. Много чего возвращалось в литературный оборот, и в школьную программу в том числе. Тот же «Мастер и Маргарита» Булгакова. Книги Андрея Платонова, Солженицына – всех не перечислишь. А школьная программа не резиновая. И было четкое понимание, что вот так в лоб, как у Островского, не надо. Надо как в «Собачьем сердце» (фильм вышел в конце 1987 года): революция – трагический непростой процесс. Своя правда у каждого.

Стоп, скажет внимательный читатель, а разве в «Стали» - в лоб? Там этого трагического процесса хоть ложкой ешь. Да, все так. Но «Стали» навредило то, что ее прежде выручало: она была частью советской системы координат. И пострадала вместе с демонтажем этой системы.

НА ЭТОЙ КНИГЕ ВЫРОСЛО НЕ ОДНО ПОКОЛЕНИЕ. КИТАЙЦЕВ

Знаете, а может и хорошо, что исключили тогда. Начались 90-е. Все пропить и все продать, апокалипсис, твою мать. Островский хотя бы не запачкался в этом. Не писали дети школьных сочинений в духе «Я роман прочитал, и с написанным не согласен, потому что надо торговать, а не строить дурацкие стройки». Это как с Виктором Цоем, Владимиром Высоцким: их поклонники нет-нет, да высказывают крамольную мысль, мол, хорошо, что кумиры остались там. И не знали чеса, сомнительных ток-шоу, скандальных разоблачений и вот этого всего.

Ну а на Западе 90-х не было, а книгу тем временем знали. Ведь впервые роман перевели (и это был японский) еще в 1936 году. Вслед за Японией о приключениях Корчагина узнал Китай, и литературовед Ся Чжунсянь совсем недавно писала, что книгу продолжают в Китае читать и сейчас. Само собой, книга вышла и на английском, и нам попадалась цифра (проверить ее мы не можем), что суммарно в мире отпечатано 2,5 миллионов копий романа не на русском языке (и не считая переводов на языки народов СССР). Якобы общее количество стран, пожелавших прикоснуться к советской классике – около сотни.

Похоже, китайцы среди чтецов – на первом месте. Мнение, будто роман изучают в школах, не вполне верно (он рекомендован к чтению, но не во всех школах обязателен), тем не менее в 2017 году, когда в стране шел масштабный опрос о русских книгах, студенты и школьники называли, конечно, Чехова, Булгакова, Толстого и Достоевского, но на первом месте неожиданно оказалась «Как закалялась сталь». И это в самом деле неожиданно, потому что считалось так: Мао Цзэдуну, когда он задумал «Большой скачок», нужны были художественные ориентиры, и книга Островского вполне подошла. По этой логике, нет больше Мао, забыт и Островский, но нет. Почему так, ясно из признания актера Джета Ли: «Есть одна великая книга, которую я прочитал в юности, и которая на меня произвела определяющее влияние – «Как закалялась сталь» Николая Островского. Эта книга воспитала меня как человека, и я до сих пор постоянно ее перечитываю. И где бы я ни был, я цитирую слова Павла, «не бойтесь никаких преград и перипетий на своем пути, потому что сталь можно закалить только так».

И вот что получается. Китай на наших глазах стал страной номер один. Можно бесконечно рассуждать о том, что страну вела вперед мудрая партия, без рывков и закидонов, но в основе, конечно, лежит самоотверженный труд сотен миллионов людей, труд, который европейцу и не снился. Похоже, в романе Николая Островского китайцы нашли то, что туда Островский и вкладывал – песнь труду, взяли на вооружение, и вот результат.

В России тем временем Островского не читали, и великую экономику не построили. Можно ведь и так повернуть, не правда ли?

ЗАКАЛЯЛИ СТАЛЬ, ПРОМЫВАЛИ МОЗГИ

А можно и иначе. Почитаем писателя Михаила Веллера. «Что касается закалки стали, то мозги нам действительно сумели закалить до чугунного состояния», пишет Веллер. О чем это он?

А о том, что узкоколейка, которую строил Павка Корчагин со товарищи, вообще-то могла строиться и не в таком аврале. Зима на носу, и тут обнаруживается, что дров нет, и возить их невозможно. Нужна дорога. Ноябрь, вроде уже сезон строительный минул, а надо. Головотяпство? Форменное. Невежество управленцев должен компенсировать героизм масс. Знакомо.

Веллер приводит расчеты: 6 верст дороги, 300 комсомольцев. Выходит, один комсомолец на 20 метров. Или 25 шпал и три звена рельсов. И получается, что героизму-то места особо нет. Бригада шабашников справится скорее. А что так долго возились? Комсомольцы – не шабашники, не умеют. Организация бездарная. Условия труда скотские. «Апофеоз идиотизма. Прообраз наших строек. Боже мой! Закалка стали? Молотом по яйцам это, а не закалка стали!», резюмирует писатель.

И тут, конечно, есть к чему придраться. Прообраз наших строек, говорите? Наших, видимо, советских? Что спорить, сваливались люди замертво на стройках века, а могли бы, как в Европе, по-человечески строить и жить. Но для полноты картины хорошо бы посмотреть, как в современной России строят, например, грандиозный завод. Не сборочный, три картонных цеха, а серьезный, сталелитейный, например. Но что-то маловато примеров. Вот незадача. Но не будем придираться. Главная мысль Веллера: Павке бы мозгами пораскинуть, и в безнадежное дело не ввязываться. Дурной у него героизм. И книга учит не думать, а выполнять.

Есть и другой аргумент. Мало кто знает, но авторской версии книги мы толком и не видим. В текст вносили изменения: и сам автор, пока был жив, и цензоры. Против многих правок Островский соглашался, но самоцензура была не чужда и ему. В стране постоянно открывались новые заговоры. То троцкисты, то уклонисты. И нам кажется, что «Как закалялась сталь» - это «фотография», почти что документ, а на самом деле нет. Колебалась сталь с линией партии.

Тогда – ради чего читать? Художественные достоинства есть, но у Толстого больше (а дети и Толстого не читают). Изучать историю – странно, есть дневники и подлинные свидетельства. Призывать гробить здоровье за идею – странно вдвойне. Цитируя Маяковского, «это вам не восемнадцатый годик». Вот такие аргументы.

ПОДВИГ – ОН И ЕСТЬ ПОДВИГ

Однако решение принято, и решение это, несмотря на и вопреки, правильное. И вот почему.

Труд и подвиг имеют ценность вне зависимости от обстоятельств. Обстоятельства могут подвиг превратить в трагедию, это да. Комсомольцы, которые долбили мерзлоту, и падали от усталости, потому что не знали, что рельсы можно класть прямо на грунт. Мерзнувшие в бараках герои Маяковского, мечтавшие о городе-саде: а в итоге ни города, ни сада, потому что плановая экономика немного ошиблась. Комсомолец герой, и строитель герой,, а плохие управленцы – это плохие управленцы, и с ними совсем другой разговор.

И тут в полный рост встает такая дилемма: жизнь изменилась вроде бы, капитализм, труд оплачен, но малый предприниматель, строящий крошечный бизнес вопреки, не спящий сутками – он герой? Зачем в стену бьется? Почему не как все? Что это за Павка Корчагин такой выискался? Или инженер, который из того немногого, что производят наши заводы, кроит чисто российский агрегат – он дурак? Ну глупо же. Или – тоже герой?

Спросите у китайцев, что ли. Это сейчас у них зарплаты и даже пенсии появились. Еще лет 15 назад: вонючая общага, переполненная людьми, сон два часа в сутки, толпа безработных у проходной, вышвыривают за малейшую провинность – вон желающих сколько. Строили, строили и наконец построили. Читая про Павку Корчагина. Значит, научил. Значит, и наших научит. И наши пусть читают.