Безусловно, приезд Владимира Владимировича Путина в сердце русского православия Троице-Сергиеву Лавру в период попразднства праздника Живоначальной Троицы – знаковое и примечательное событие. Как всегда, всё ярко, изящно и лаконично. Невольно подумалось: а кто ещё из президентов стран постхристианской Европы способен на такой поступок? Такие визиты вдохновляют, дают жизненные импульсы.
Чего лично мне не хватало? Дело в том, что для визита такой потрясающей символичности и духовной глубины напрашивалось деяние, которое помогло бы сдвинуть с мёртвой точки или придать больше динамичности в решении некоторых застарелых проблем в церковной жизни. Я бы выделил три такие проблемы.
Церкви передана, наверное, её главная святыня – икона Пресвятой Троицы кисти прп. Андрея Рублёва (кстати, Стоглавый Собор постановил писать иконы, как писал Троицу Андрей Рублёв, т.е. это канонический ориентир для иконописцев).
Икона Троицы в Лавре – великолепно. Но многие святыни по-прежнему находятся в музеях и выставочных залах, или что ещё более печалит и напрягает – в запасниках.
Первое, что приходит на ум – Волоколамская икона Богородицы. Её оригинал находится в музее Андрея Рублёва. Как быть с их передачей? Естественно, не одномоментно и с соблюдением всех мер предосторожности. Сейчас наше Отечество очень нуждается в духовной поддержке. Передача этих святынь в храмы, собственно, для чего они и писались, возможность служения перед ними молебнов, было бы как раз кстати. Этот вопрос по-разному решается в регионах – где-то удаётся что-то получить, а где-то по-прежнему всё весьма проблематично.
Слово Главы государства на эту тему, возможно, с указанием конкретного срока решения вопроса, на мой взгляд, очень бы помогло.
Далее – о возвращении храмов. Здесь тоже немало проблем. Ряд храмов до сих пор не возвращён. Общеизвестна ситуация вокруг Исаакиевского собора в Петербурге. Но в Северной Пальмире есть и другие примеры, например, Никольский единоверческий собор, в котором располагается музей Арктики и Антарктики. Вопрос с его передачей не решается вот уже более 30-ти лет! Община до сих пор ютится в маленькой часовне и в небольшом помещении церковного дома, который тоже не передан. Русской Древлеправославной Церкви не возвращён в Москве её Никольский кафедральный собор, а Русской Православной Старообрядческой Церкви – церковь Успения на Апухтинке.
Примеры можно умножать. Недавно Госдума приняла закон, запрещающий приватизировать церковные здания, а ведь в 90-е годы такие случаи были многократно (Тихвинский старообрядческий храм на Хавской улице в Москве, например). А случаи передачи в аренду храмов, и даже целых монастырей? Более 20-ти лет группа прихожанок нашего храма, желающих посвятить себя иноческой жизни, молятся у стен Всехсвятского единоверческого монастыря на Шоссе Энтузиастов.
И наконец – ещё одна кричащая проблема. Тысячи храмов до сих пор не восстановлены, а многие из них даже не законсервированы. Николай Бурляев на Ярославщине насчитал более 500 таких храмов. В некоторых районах Тверской области на один действующий храм приходится 3-4 заброшенных, причём не только в сельской местности, но и в городах, например в райцентре Рамешки. Большое количество таких храмов приходилось видеть в Воронежской области – на малой родине моего отца.
В одном из регионов ближнего Подмосковья члены нашей общины восстановили деревянную часовню в честь св. влмч. Георгия Победоносца. Осталось только сделать полы. Обратились в районную администрацию с просьбой выделить 15 тыс. рублей на эти цели. Нам отказали со ссылкой на то, что в бюджете нет статьи расходов на подобные цели …
Очень нужен Указ президента, чтобы в местных бюджетах хотя бы 1% был заложен на консервацию и восстановление заброшенных храмов.
Вот такие мысли возникли у меня в связи с посещением Президента Троице-Сергиевой Лавры. Конечно, ему виднее где, когда и о чем говорить и что решать, но я не мог промолчать о том, что давно наболело.
Игумен Кирилл (Сахаров), настоятель храма свт. Николы на Берсеневке, член Союза писателей России
.jpg)
.jpg)
