Зачем нам Евангелие?

Часть 1.

Продолжу начатый в предыдущей статье разговор. В ней мы решили проверить, знаем ли мы и исполняем ли евангельские заповеди, и начали мы рассмотрение этого вопроса с главной, основополагающей заповеди Господа о необходимости покаяния – «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4:17), в которой, как пишут святые отцы, заключено всё Евангелие. Для этого рассмотрения мы применяем учение о покаянии святителя Игнатия (Брянчанинова) – святого отца нашей Церкви, которого она называет «учителем покаяния и молитвы изрядным» (тропарь святителю Игнатию). Церковь не зря назвала так святителя Игнатия – он подробно рассматривает покаяние как непрерывный процесс всей нашей духовной жизни, его учение о покаянии стройно, последовательно и всесторонне освещает это спасительное духовное врачевство, вводящее своих постоянных и настойчивых делателей в Царство Небесное. Живое слово владыки, точно соответствующее учению древних святых отцов, подкрепленное личным опытом и изложенное прекрасным литературным языком, действует на душу подобно обоюдоострому мечу, «проникающему до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» (Евр. 14:12).

1.3. Святитель Игнатий пишет: «Покаяние во грехе, – сказал некий великий отец, – заключается в том, чтоб сознать свой грех, раскаяться в нем и уже не повторять его (преподобный Пимен Великий)». «Покаяние в смертном грехе состоит в том, чтоб исповедать грех духовному отцу, принять от него епитимию и впредь в этот грех не впадать. Но как многим, впавшим в смертный грех, не оказалось возможности принести покаяния в грехе!». «Покаяние тогда только признается истинным и действительным, когда последствием его бывает оставление греха смертного. Без этого последствия покаяние — бесплодно… Если же, при покаянии, смертный грех не оставляется по привязанности к нему, не оставляется по произволению; если кающийся не удаляет от себя причин греха или и сам не удаляется от них произвольно: то покаяние такое, покаяние слабое, двоедушное, поверхностное, причисляется к деяниям лицемерства. Оно — гибельная попытка обмануть и Бога, и себя». «Ненависть к грехам – признак истинного покаяния, решимости вести жизнь добродетельную».

Из вышеприведенных слов святых отцов мы узнаем, что условиями истинности покаяния в грехе являются: во-первых, осознание человеком своего греха; во-вторых, раскаяние в нем; в-третьих, решимость вести борьбу с грехом, то есть ненависть ко греху, нежелание впредь его повторять, а для смертных грехов – их безусловное прекращение.

Всегда ли мы выполняем эти условия, когда приходим с нашими грехами на исповедь? Не случается ли с нами порой так, что из всех этих трех условий для истинного покаяния в грехе мы выполняем только первое – осознаем (да и то не всегда), что совершённое нами деяние – есть грех, и холодно исповедуем его? Но при этом не имеем чувства раскаяния в этом грехе, сердце у нас не щемит от своей вины в нём, не страдает от осознания своей греховности и окаянства, мы не помним о том, что для прощения наших грехов Господь претерпел лютые страдания и пролил на Кресте Свою Кровь, а мы своими грехами снова и снова наносим Господу все новые и новые кровавые раны и причиняем тяжкие страдания, вновь и вновь распинаем Господа, как пишут об этом святые отцы.

А выполняем ли мы третье условие покаяния в грехах – ведём ли мы борьбу со своими грехами? Имеем ли к ним ненависть? Противимся ли мы страстям всем своим произволением, призывая помощь Божию, каждый раз, когда они заставляют нас грешить? Наблюдаем ли постоянно за собой, стараемся ли вести внимательную жизнь, чтобы не допускать совершения грехов? Стараемся ли читать творения святых отцов, научающие нас борьбе с грехами? Устраняем ли от себя причины, которые заставляют нас совершать грехи, и удаляемся ли от них сами? (Например, удаляться от причин совершения блудных грехов – значит иметь воздержание в пище и питии, удаляться от общения с противоположным полом без крайней на то необходимости, иметь постоянный контроль над своими чувствами – осязанием, зрением и слухом, не допускать себе смотреть разные соблазнительные сайты, фильмы, журналы, картинки и пр., не участвовать в разговорах на нецеломудренные темы, удаляться от неверующих людей, которые могут ввести нас в соблазн и т.п.).

Но если всего этого мы не делаем, то и наше покаяние в грехах является ложным, как пишет святитель Игнатий: «покаяние такое, покаяние слабое, двоедушное, поверхностное, причисляется к деяниям лицемерства. Оно – гибельная попытка обмануть и Бога, и себя». Себя мы, конечно, обмануть можем, и даже рады бываем это сделать. Но разве можно обмануть сердцеведца Бога? И разве можно быть уверенным в том, что такие наши грехи, которые мы называем на исповеди, но в которых не имеем истинного покаяния, будут нам прощены? Не случится ли так, что все наши исповеданные грехи, которые мы считаем прощёнными, будут нам предъявлены на Страшном Суде как не омытые, не очищенные покаянием за наши теплохладность, нерадение, лицемерие и двоедушие?

1.4. Святитель Игнатий пишет: «Добрые дела естественные, по чувствам, никак не могут заменить собою покаяния... В покаянии – вся тайна спасения». «В падшем естестве человеческом добро смешано со злом. Прившедшее в человека зло так смешалось и слилось с природным добром человека, что природное добро никогда не может действовать отдельно, без того, чтоб не действовало вместе и зло». «Крещеный не имеет права поступать по влечению сердечных чувств, зависящих от влияния на сердце плоти и крови, как бы ни казались эти ощущения добрыми... Слепы те, которые дают важную цену так называемым ими добрым делам естества падшего. Только те дела в христианине признаются делами добрыми, которые служат исполнением евангельских заповедей, которыми питается, живет его вера, которыми поддерживается его жизнь во Христе: потому что единым Деятелем в христианине должен быть Христос».

Не ограничиваемся ли мы в своем покаянии лишь некоторыми делами, которые мы по своему разумению считаем добрыми, при этом не задумываясь: а действительно ли эти дела угодны Богу? Мы любим своих детей, внуков, родных и близких, и считаем наши чувства к ним добрыми. Но ведь точно такую же любовь к родным имеют и иноверцы, и язычники, и атеисты. Какие же тогда отличия имеет наша христианская любовь от любви людей, не познавших Христа? Мы любим животных, природу, сад, огород, мы желаем мира и безопасности для себя и других, мы одобряем то, что привыкли считать добром, и осуждаем то, что считаем злом. Но при этом задумываемся ли мы над тем – а соответствуют ли наши дела, понятия, чувства и желания истинному, евангельскому добру? Не является ли наше мнимое добро противоречащим евангельским заповедям?

Например, многие родители, бабушки и дедушки очень любят своих детей и внуков, всячески желают им «добра» (чтобы они были здоровы, счастливы, веселы, всем обеспечены и т.п.), и для того, чтобы «причинить» им это «добро», готовы на многие труды и лишения. Мамы и папы работают на двух-трех работах, да и многие бабушки и дедушки, выйдя на пенсию, продолжают работать только для того, чтобы материально помочь своим уже взрослым детям и внукам в наше сложное время. Но если посмотреть повнимательнее на жизнь тех, кому мы пытаемся помочь, то можно увидеть, что они вовсе не голодают, у них есть жилье, пропитание, одежда, необходимая обстановка, а бывает, что даже и машина. Бывает, что они находят деньги на различного рода увеселения и даже на дорогостоящие поездки на курорты. Но мы все равно считаем, что должны помогать им: «ведь это же наше, родное». И на эту «помощь» уходит большая часть нашего времени и наших сил.

И вот – мы всецело заняты «доброделанием», в нашем понимании. Ведь мы же помогаем ближним, разве это плохо? При этом своего собственного бедственного духовного состояния мы не видим и не осознаем. Мы не понимаем, что находимся в состоянии погибели, духовной смерти, потому что свою Православную веру мы должным образом не изучали, а значит, имеем многие ложные понятия и заблуждения. О том, что бывают грехи смертные и об их тяжести мы ничего не слышали, и поэтому, скорее всего, многие из них, которые мы совершали и продолжаем совершать, остаются нами неосознанными и нераскаянными. Борьбе со страстями и грехами нас никто не научил, и мы продолжаем пребывать в плену у них и в лапах злых духов. Но обо всем этом мы не беспокоимся – мы слепы духовно, не видим состояния своей погибели. Ведь физически-то мы живы, и даже бывает, что вполне здоровы. И в храм ходим, и свечки ставим, и постимся, и «молимся», и кое-что почитываем и послушиваем на религиозные темы. Праведники – да и только! А что нам еще не хватает? Только одного – чтобы и у наших родных и близких было все хорошо.

Таково бывает наше «добро», которое святитель Игнатий называет добром падшего естества человеческого. Но такое добро нас не спасает и не приближает к Царству Небесному, а только глубже и глубже затягивает на дно ада. Ведь мы, делая подобного рода «добро», нарушаем евангельские заповеди, то есть грешим. Но откуда нам об этом знать? Ведь Евангелие мы не читаем, а если и читаем, то заповедей там не видим и применить их в жизни никогда не можем. И даже если кто-то и скажет нам о том, что мы нарушаем такие-то заповеди, то мы на это никак не реагируем, ведь у нас нет страха Божия и мы не верим в Его Суд, на котором Он будет нас судить по Своему Евангелию.

Вот и в данном случае могут нарушаться евангельские заповеди: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою» (Мф. 16:26); «Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лк. 14:26).

Ведь совершенно очевидно, что такой человек вредит своей душе, тратя драгоценное время, которое даётся ему Богом для покаяния и подготовки к вечности, на излишние материальные заботы и попечения. Тратя время и силы на стяжание земных благ и обустройство земного благополучия своих взрослых детей и детей своих детей, он лишает себя возможности обустроить свою собственную блаженную вечную участь, у него не остается времени и сил для того, чтобы заняться главным – делом своего спасения: изучением своей Веры, чтением творений святых отцов Церкви, изучением Евангелия, решительной борьбой со своими грехами и страстями, обучением правильной молитве, в общем, тем «единым на потребу», что только и ждет от нас Бог. Ведь если большинство из современных христиан к борьбе за свое спасение еще даже не приступали (о чем мною было написано ранее, в частности, в предыдущей статье), то есть ли время для того, чтобы медлить? Кто знает, сколько осталось времени у меня до моей смерти, да и у всего этого мира до его кончины? А ведь для того, чтобы по-настоящему встать на путь к спасению – изучить свою Православную веру и начать вести серьезную и качественную борьбу с грехами и страстями – требуются долгие годы. Точно ли я уверен, что они у меня есть? Не искушаю ли я Бога, отмерив себе еще долгие годы будущей жизни для возможности своего покаяния?

Так что же нам, не любить своих родных и близких? Будем любить их, но любить правильной, евангельской любовью. Святитель Игнатий пишет: «Правильная любовь к ближнему заключается в исполнении относительно его евангельских заповедей, а отнюдь не в исполнении прихотей ближнего, не в действиях относительно его по влечениям падшего сердца, по расчетам и понятиям лжеименного разума. Исполнение евангельских заповедей относительно человеков по большей части непонятно и неприятно для них: они ищут и требуют, чтоб была исполняема воля их, чтоб были удовлетворяемы страсти их. Это они называют любовию... Эту неправильную любовь, это искажение любви, эту ненависть, прикрытую личиною любви, Писание называет человекоугодием. Человекоугодием уничтожается не только любовь к Богу, но и самое памятование о Боге».

«Сыны мира, недугующие самолюбием и порабощенные ему, выражают любовь к ближнему исполнением безразборчивым всех пожеланий ближнего. Ученики Евангелия выражают любовь к ближнему исполнением относительно его всесвятых заповеданий Господа своего; удовлетворение пожеланиям и прихотям человеческим они признают душепагубным человекоугодием и страшатся его столько же, сколько страшатся и убегают самолюбия. Самолюбие есть искажение любви по отношению к самому себе, человекоугодие есть искажение любви по отношению к ближнему. Самолюбец губит себя, а человекоугодник губит и себя, и ближнего. Самолюбие – горестное самообольщение; человекоугодие усиливается и ближнего соделать общником этого самообольщении».

«Плотские чувства, истекающие из плотского родства, препятствуют усвоению чувств духовных и самой деятельности по закону духовному, требующему распятия для плотского мудрования».

А своих родных и близких нам нужно полностью отдать Богу, Который Своим святым Промыслом пусть сотворит с ними так, как Ему угодно, по Своей великой милости и всесвятой Своей правде. Если человек сделает так, то его сердце успокоится от излишних попечений о своих ближних и у него появится возможность заняться самым главным делом своей жизни – своим спасением.

Желая всеми средствами доставить нашим неверующим или «маловерующим» ближним безбедную жизнь, мы подчас тем самым как бы «вставляем палки в колеса» Богу, препятствуем Ему Самому промышлять о них, и еще более развращаем их своими стараниями им угодить, подпитывая их самолюбие и другие страсти, и при этом у них становится все меньше и меньше шансов когда-нибудь обратиться к истинной Вере и покаянию. Потому что к Вере современные люди, как правило, приходят через скорби, от которых мы своих неверующих ближних всеми силами стараемся уберечь, то есть стараемся сохранить их состояние душевной смерти. И если мы все-таки хотим иметь надежду на то, что их обращение к Богу когда-нибудь произойдет, то нужно постараться целиком и полностью предать их в руки Божии, в Его святую волю. (Конечно, в вышеприведенном примере не идёт речь о тех случаях, когда наши родные и близкие тяжело больны, немощны или находятся в каких-то особо тяжких жизненных обстоятельствах, когда они реально не могут обходиться без нашей помощи).

1.5. Святитель Игнатий пишет: «Чтобы уверовать в Господа нашего Иисуса Христа, нужно покаяние; чтоб пребывать в этой спасительной вере, нужно покаяние; чтоб преуспеть в ней, нужно покаяние; чтоб наследовать Царство Небесное, нужно покаяние». «С умалением чувства покаяния затрудняется шествие к духовному преуспеянию; с уничтожением чувства покаяния совращается человек с спасительного пути на путь самомнения и самообольщения». «Нечувствие, или умерщвление души, состоит в отъятии и отступлении чувств покаяния и плача от нашего духа, в отступлении спасительного болезнования, называемого сокрушением, от нашего сердца». «Чувство плача и покаяния – едино на потребу душе, приступившей к Господу с намерением получить от Него прощение грехов своих. Это – благая часть! Если ты избрал ее, то да не отымется она от тебя! Не променяй этого сокровища на пустые, ложные, насильственные, мнимоблагодатные чувствования, не погуби себя лестью себе».

Из этих слов святителя Игнатия мы научаемся тому, что покаяние – это непрерывный процесс, который должен постоянно поддерживать человека в правильном духовном устроении. Как только мы выходим из состояния покаяния, как только забываем о своих грехах и своей греховности, о своей погибели, о Боге и о Суде, то сразу же впадаем в состояние погибельного нечувствия и самообольщения, в котором уже не замечаем своих грехов и грешим безбоязненно и непрерывно. Знаем ли и помним ли мы об этом? Стараемся ли всегда пребывать в состоянии спасительного покаяния?

Если бы это было так, то мы никогда не позволяли бы себе жить так, как живем. Нам бы обязательно воспрепятствовало это делать наше покаяние. Мы бы никогда не совершали таких дел и поступков, от которых потом бывает больно и стыдно. Мы бы не говорили слов, которые потом не хочется вспоминать, но приходится это делать невольно, потому что они влекут за собой определенные последствия. Мы бы никогда не позволили себе разных пустых развлечений, безудержного веселья и смеха, пустословия и многословия, многоядения и многоспания, бесполезных и бесплодных дел и занятий, пустого любопытства и праздного ничегонеделания, многочасового времяпрепровождения в интернете и у телевизора. У нас всегда было бы главное занятие, «единое на потребу» – плач о своих грехах и своей погибели, память о неизбежной смерти и переживание о своей вечной участи и о том, как мы будем за всю свою греховную жизнь давать ответ Господу на Его Суде.

Если же мы не имеем этого единственно правильного спасительного духовного устроения, то это означает, что при всей нашей физической и умственной активности, наша душа пребывает в состоянии нечувствия, она мертва духовно. Мы не осознаем этого состояния своего умерщвления – нам не дают об этом даже задуматься наши постоянные дела, заботы, житейские проблемы и попечения. Но если мы так и не заставим себя остановиться в этом непрерывном потоке наших повседневных дел и оценить свое реальное духовное состояние, то так и пребудем в этой духовной мертвости до самой нашей физической кончины. Но тогда это и будет означать окончательную нашу вечную погибель.

Конечно, невозможно нам сразу достичь такого состояния, когда покаяние становится нашей постоянной принадлежностью. Но нужно стараться стремиться к этому и для этого понуждать себя к внимательной жизни, как можно чаще по ходу дня вспоминать о Боге, о смерти, о Суде и о своих грехах, которые влекут нас в ад. Нелегко заставлять себя это делать, но если мы будем понуждать себя к этому, то постепенно сможем все чаще и чаще оживать духовно. Потому что только в таком состоянии спасительного покаяния и болезнования о своей греховности мы можем пребывать с Богом, только в таком состоянии мы можем выполнить заповедь Господню: «Бодрствуйте на всякое время и молитесь» (Лк. 21:36). Как только выходим из этого состояния, теряем его, обязательно впадаем в различного рода искушения, грехи и напасти.

Беда, что все эти искушения, грехи и напасти, которые постоянно нас преследуют вследствие всеобщего отступления от Евангелия, стали нашим обычным состоянием, и поэтому мы привыкли считать его естественным для каждого из нас и для общества в целом, а последствием этого всеобщего греховного ослепления является нынешняя обстановка в стране и в мире.

Все, что заповедал нам Господь в Евангелии, заповедано Им для нашего спасения и обязательно для исполнения всем истинным Его ученикам. Поэтому, если действительно хотим, чтобы Господь дал нам еще время для покаяния, обязательно нужно по-настоящему озаботиться вопросом: зачем нам Евангелие?

Фролов Виктор Николаевич, православный христианин, Нижегородская область