Бритва Салливана: «ООН, выйди вон!»

«Там, где правила игры не позволяют выиграть, джентльмены меняют правила» (Гарольд Джозеф Ласки)

Созвав невнятный по повестке и формату «Саммит за демократию» (который острые на язык журналисты уже успели окрестить как «поминки по демократии»), Вашингтон торжественно провозгласил: «Американская гегемония умерла? Да здравствует американская гегемония!».

Президент США Джо Байден, чтобы не спугнуть приглашённых на отвальную тризну сателлитов (коих набралось аж 110 в американской галактике), подаёт «новый курс» как «Инициативу демократического обновления»: «Перед лицом постоянных вызовов демократии и всеобщим правам человека по всему миру демократия нуждается в тех, кто будет ее отстаивать. Я хотел принять этот саммит, потому что здесь, в США, мы не хуже других знаем, что поддержание нашей демократии и укрепление демократических институтов требует постоянных усилий. Американская демократия – это постоянная борьба за поддержание высочайших идеалов» (так и подмывает приписать к расшифровке стенограммы: «бурные аплодисменты, переходящие в овацию»).

Однако помощник Байдена по нацбезопасности Джейк Салливан, необременённый необходимостью подбирать выражения, прервал овацию на полухлопке (учитесь, товарищи дзен-буддисты!). На 9-й конференции, собранной военным журналом США «Defence One», Салливан был категоричен и откровенен: «Система международных отношений трансформируется, их нынешняя структура во главе с ООН, сложившаяся после Второй мировой войны, постепенно уходит в прошлое». Сказал – как отрезал, бритвой по глобусу: «ООН? Какая такая ООН!?»

Разумеется, взамен, сластит пилюлю Салливан: «США намерены, и уже это делают [каким образом!? – в обход существующих международных договоренностей? – А.К.], преобразовать установившийся миропорядок за счёт формирования новых альянсов, партнерств и институтов, призванных работать именно в интересах Вашингтона». Ну что тут скажешь? Такое неловкое чувство, что на трибуне не Джейк Салливан, а Джеймс Бонд: «Мы умрем, но не сейчас – после вас!». Или даже более зловещее: «Washington über alles».

На обломках рушащегося послевоенного миропорядка США спешат создать т.н. «зонтичную демократию», накрыв «зонтиком» своей гегемонии участников саммита и начав демонтаж ООН, МВФ и других международных институтов: «Мы, считаю, вступили в ту эру внешней политики и международных отношений, когда речь более не идёт об официальной огромной структуре, Парфеноне – Объединенных Нациях, Международном валютном фонде, Всемирном банке и так далее. У нас теперь более сложная смесь структур». Собственно, помощник американского лидера, словно перефразируя знаменитое горбачевское «процесс пошел!», объявил: «Я не считаю, что это [перестройка системы международных отношений. – прим. ТАСС] предстоит. Считаю, что это уже происходит».

Главным сторонником сохранения ООН, как основной площадки международных переговоров, является Россия. Для России унаследованный от СССР геополитический формат, пожалуй, самый удачный, поскольку в любой другой конфигурации именно у России в первую очередь «западные партнеры» попытаются урезать права. А право вето в Совбезе ООН для России очень значимо.

Напротив, самым большим противником ООН являются США, постоянно критикующие вето, накладываемые Россией и Китаем. Проблемы США в том, что через Совбез ООН они не могут навязать свою повестку, не столкнувшись с вето со стороны основных конкурентов. В результате они ищут иные пути продвижения своей гегемонии, выходят из ЮНЕСКО, блокируют работу МВФ и т.п.

Китай заинтересован в сохранении ООН, но с тем условием, что все Бреттон-Вудские институты будут работать. Это Китаю выгодно постольку, поскольку именно КНР – основной игрок, определяющий международную экономическую политику. Для Франции и Великобритании сохранение ООН – это едва ли не последний шанс (для Франции – безусловно, последний) сохранить свою роль на международной арене в статусе мировых держав.

Если ООН устарело и готовится Соединенными Штатами к слому, то что взамен? Система международных клубов типа G7 или G20 не функциональна, а система международных организаций не склеиваема в единую архитектонику, – в итоге может остаться только одно – система зон влияния.

В этом случае мы возвращаемся в XVIII век, формируя стратегические альянсы государств, в которых страны выступали не сами по себе, а от зон влияния. А это в своем апофеозе ведёт к тому, что мир окажется не глобальным, а распадется на автаркичные валютно-технологические зоны, а система отношений будет складываться из динамического равновесия интересов глобальных и региональных держав (давно ли в Европе исполнялся «Венский квартет»?).

Михаил Хазин предрекал неизбежность распада Мир-системы глобального капитализма на валютно-технологические зоны достаточно давно, высказывая в качестве causa causalis неспособность мировых элит в рамках сложившейся финансово-экономической модели обеспечить поддержание существующего миропорядка: «Ключевой проблемой транснациональных финансистов стало разрушение их базовой сакральности. Именно из-за этого они не могут сохранять легитимность собственности в глобальном масштабе, что неминуемо влечёт за собой разрушение мировой долларовой системы. И кто придёт ей на смену, будет решаться не в борьбе экономик, а в борьбе идей».

Этой же мысли придерживается Ольга Китова, дочь знаменитого «отца советской кибернетики» В.М. Глушкова: «Долларовой системе приходит конец. Она не обеспечивает рост экономики… На Бреттон-Вудской, а потом на Ямайской конференции была выстроена нефтедолларовая система, которая десятилетиями обеспечивала рост экономики. Сегодня эта система рост экономики не обеспечивает. Экономика падает во всём мире, не только в России – в США, в Европе, в Японии. В Китае делают вид, что у них растёт экономика, но в Поднебесной огромные государственные вливания в экономику, что тоже не сможет долго продолжаться… Конечно, доллар никуда не денется, но он станет валютой регионального масштаба. Чем скорее мы национализируем свою валюту, тем скорее у нас начнётся экономический рост, и тем скорее возрастет уровень жизни наших людей. Мы все кровно в этом заинтересованы, но мы не заинтересованы, чтобы это произошло резко».

Напомним, что термин «технологическая зона» введён в начале 2000-х годов известным российским экономистом Олегом Григорьевым в монографии «Эпоха роста: Лекции по неокономике». Технологическая зона (ТЗ) представляет собой независимую самодостаточную экономику (автаркию), которая производит практически весь необходимый набор продуктов и средств производства для своего населения за счет разделения труда среди входящих в нее стран в режиме воспроизводственного контура.

Что необходимо для того, чтобы создать свою независимую ТЗ?

1. Обширную географическую зону влияния, имеющую тактическую глубину обороны, желательно с наибольшим спектром находящихся внутри природных и др. ресурсов, достаточных для самообеспечения, и развитую на ней инфраструктуру. С этим в России–Евразии всё более-менее в порядке, нужно только наращивать инфраструктуру – не для экспорта ресурсов, а для большей логистической связанности ТЗ и диверсификации экономики.

2. Сильный военный потенциал, т.е. современную армию и ВПК, поскольку это жизненно необходимо для защиты своей зоны влияния от потенциальных посягательств и быть притягательным в качестве вовлечения в свою зону стран-лимитрофов. Этот пункт тоже для России–Евразии выполняется.

3. Привлекательную идеологическую основу для вовлечения в ТЗ других стран, в том числе из других цивилизационных миров (для России это актуально, прежде всего, в отношении ислама). Отсутствие концептуализированной идеологии, а тем более её фактический запрет (согласно действующей российской Конституции) явно не идёт строительству ТЗ на пользу.

4. Большой демографический потенциал (приблизительно 200–400 млн человек), достаточный, как для мобилизационного ресурса, так и в качестве научно-технологического развития, не говоря уж о наличии большой трудовой армии для экономического развития. С этим в России совсем плохо: население стареет и численно сокращается, демографические перспективы весьма пессимистичны. Для формирования ТЗ России жизненно необходимо образование Евразийского союза, причем на более фундаментальных основаниях, чем существующий его статус.

5. Экономический воспроизводственный контур, способный производить промышленную продукцию, необходимую и достаточную для функционирования ТЗ в режиме автаркии. С этим в России тоже неважно: потеряны многие звенья в интегрированной экономической системе – особенно на стадиях создания добавленной стоимости.

Понятно, что перечень технологических зон не может быть очень велик. Первой ТЗ является, безусловно, США, которая, однако, для этого вынуждена будет вернуться в прошлое (к доктрине Монро) и четко очертить зону своих интересов (Северная, Центральная и часть Южной Америки, часть Тихоокеанского региона).

Второй представляется Китай, у которого с выстраиванием собственной зоны возникают большие сложности. В нее входят на правах клиента КНДР, на правах партнера Пакистан и еще ряд государств (главным образом, Африки). Достаточно ли это для полноценной зоны влияния (с учетом сложившихся диспропорций в экономике Китая) – вопрос.

Третья ТЗ – это, очевидно, Россия, которая в геополитическом плане объявила о наличии у нее своей зоны интересов. В Россию–Евразию как минимум должны входить страны бывшего СССР, а также ряд стран «активного продвижения» и, скорее всего, стран Восточной Европы (бывшие страны СЭВ). По идее ими должны быть Сирия на Ближнем Востоке, ЦАР и ряд государств в Африке, Венесуэла в Латинской Америке, идут попытки включения Сербии и Сербской Краины в рамках Боснии и Герцеговины. Но, во-первых, это пока еще слишком размыто (в той же Сирии ряд территорий оккупирован третьими странами), а во-вторых, требует выстраивания не только военно-политического, но также идеологического и экономического контура, в чем есть очень большие сложности.

Европейский союз сможет претендовать на возможность стать глобальной зоной влияния, если только избавится от американского влияния на себя. И очевидно, что отстройка ЕС от США (в случае распада НАТО) немедленно повлечет выписывание Восточной Европы из своих членов (как «чемодана без ручки»).

Великобритания претендует на создание отдельной ТЗ. Она начинает терять страны Британского содружества и ранее зависимые территории (например, Гонконг), так что единственная перспектива создать собственную зону влияния – реколонизация Ближнего Востока через свои прокси-структуры (Израиль и Турция). Аналогично, зоны влияния попытаются создавать Индия, Турция, Иран, Япония, Бразилия, ЮАР и еще ряд государств – в большинстве случаев с существенными сложностями, а порой и провалами.

Пока ясно только одно: система зон влияния еще только начала складываться и не перешла в фазу институционализации, одобренную ныне существующими субъектами мировой геополитики (включая ООН!). В любом случае, заявление Салливана следует считать вполне честной попыткой США уйти от системы международных отношений основанных на приоритете ООН, к новым правилам игры, где США, как пионеры «геополитической лихорадки», намерены выторговать себе максимально выгодные условия и максимально возможное число сателлитов. «Зонтичная демократия» – это шаг в заданном направлении, превентивный отбор кандидатов (куда, что интересно, не вошли Венгрия и Турция как заведомо «нелояльные»). Первый, но не окончательный фильтр в новый «Вашингтонский консенсус». Слава Богу, со старым Вашингтонским консенсусом нам пришла пора распрощаться. Не все в Правительстве РФ еще в курсе…

Что нужно для Новой Ялты? Прежде всего, нам нужна новая идеология. Евразийская идеология, привлекательная для СНГ, Восточной Европы и ряда исторически близких нам исламских государств (Иран, Сирия, возможно, Афганистан и даже Турция). Можно пока не говорить про экономику, ограничившись ее антилиберальным (=антикапиталистическим) форматом. Автор хотел бы, чтобы новая экономика была бы в модели «православного социализма» – но, очевидно, что процессы идут настолько быстро, что пока время говорить лишь о некоей переходной многоукладной экономике. Впрочем, модели новой экономики на базе совершенно неэкономиксистской модели типа Сталина–Баллода уже всерьез обсуждаются на довольно высоком уровне (Александр Галушка, один из соавторов монографии «Кристалл роста», посвященной реабилитации сталинской экономической модели, – довольно высокопоставленный чиновник).

Российский МИД, к сожалению, не вполне осознает тектонических сдвигов в современной геополитике, если судить по твиттер-постам Марии Захаровой: «Штаты разваливают систему международных отношений, основанную на международном праве и центральной роли ООН, ради создания зоны собственного комфорта, в которой собираются единолично доминировать. Именно для этого США организуют массовку в виде "саммита демократий", участники которого будут наделены почетным правом обслуживать интересы американского режима». МИД России пытается жить в доме, по которому уже нанесен удар шаром-молотом, вместо того чтобы начать формировать геополитику «новой Ялты».

Гораздо расторопнее МИДа показали себя острословы-журналисты. Ведущий «Радио Спутник» Михаил Шейнкман в статье «Ну, за демократию. США начали демонтаж международных отношений» предложил взамен ООН новые аббревиатуры: ЛСД (Лига Суверенных Демократий) и ЛГБТ (Лига Государств Без Тоталитаризма).

Что сказал Путин вчера по этому поводу – эти ребусы наперегонки разгадывают интеллектуалы всего мира, искусственные и пока не очень….

Костерин Андрей Борисович, редактор портала «Новый социализм – XXI век», г. Владимир