Острие копья

Почти все мы, как правило, не имея доступа к первоисточникам или инсайдерской информацией, являемся заложниками «нарративов», получаемых из СМИ. Иностранные статьи, доклады зарубежных идеологов или высокопоставленных функционеров мы слышим в пересказе экспертов и политологов, препарированные субъективной точкой зрения интерпретатора. Тем любопытнее послушать часовое интервью Стива Бэннона, «серого кардинала» Трампа, идеолога и архитектора трампистской «перестройки». Если уместно сравнить Трампа с Горбачевым, то Бэннон – это Александр Яковлев.

Бывший советник президента США Стив Бэннон – это чрезвычайно интересная и многосторонняя личность. Магистр искусств, морской офицер, служивший на эсминце в «горячих точках» (Ближний Восток 70-80-х годов), инвестиционный банкир, правоконсервативный политик и философ. В августе 2016 года Бэннон возглавил предвыборный штаб Дональда Трампа, заменив на этом посту Пола Манафорта. Его стратегический гений помог переломить ход кампании в колеблющихся штатах, обеспечив, по сути, Трампу победу на выборах. После инаугурации Трампа в январе 2017 года Бэннон занял пост главного стратега Белого дома и вошел в Совет национальной безопасности США, что еще более усилило его влияние. Но уже в августе он уходит в отставку на фоне внутренних конфликтов и протестов в Шарлотсвилле. Сам Трамп полушутливо объяснял отставку Бэннона тем, что тот постоянно приходил на совещания Совета с философскими книгами, которые интересовали его больше, чем обсуждаемая повестка дня. Несмотря на отставку, Бэннон продолжил поддерживать Трампа и основанное им движение MAGA («Make America Great Again» – «Сделаем Америку снова великой»), оставаясь активным игроком в консервативной политике. В новый приход Трампа Бэннон, не занимая высоких официальных постов, остается одной из ключевых фигур в лагере Трампа.

Стив Бэннон не просто правый консерватор, он крайне правый консерватор; правый настолько, насколько это возможно. Если ультраправых принято отождествлять с фашизмом, то Бэннон подтвердил это отождествление, когда, завершил своё выступление на Конференции консервативного политического действия 21 февраля 2025 г. нацистским приветствием. Бэннон – один из первых и ярых апологетов Рейгана и Тэтчер, критик американского истеблишмента последних десятилетий (эпохи Бушей, Клинтона и Байдена) справа. Социально-политические взгляды Бэннона – правый популизм и либертарианство: уменьшение правительства, сокращение социальной помощи, отказ от гендерной политики и либеральной цензуры, борьба с нелегальной иммиграцией и т.п. – эволюционировали в сторону «Темного просвещения», причудливую смесь традиционного консерватизма и правого акселерационизма (которых в команде Трампа представляют Питер Тиль, Илон Маск, Вивек Рамасвами, Марк Андриссен, Дэвид Сакс). Плодом этого синтеза стала инициатива «Проект 2025», которая описывает последовательность радикальных реформ после прихода Трампа к власти.

Тем любопытнее выслушать прямую речь бывшего советника президента Трампа, его 50-минутное интервью каналу GBNews, чтобы попытаться глубже понять мотивы, цели и логику трампизма.

Важное, почти центральное место в интервью занимает талассократия, рассуждения о геополитике в парадигме доминирования морской державы, которую олицетворяет единый англосаксонский мир. Это важное обстоятельство. В последнее время многие эксперты нас заверяют, что нет единого англосаксонского мира, что, напротив, мир расколот на два противоборствующих полюса – США и Великобританию. Не отрицая обострившихся межимпериалистических противоречий между этими «полюсами», прислушаемся к Бэннону, для которого англосаксонский мир настолько един, что Стив постоянно смешивает США и Британию (совсем, как мы не очень разделяем Россию и Белоруссию), называет американских консерваторов «тори», Найджела Фараджа – своим «парнем», а Атлантический совет – общей «кухней» американских и британских политических элит.

Какой же в таком случае второй полюс в геополитической диспозиции Бэннона? Бэннон не делает из этого тайны, честно признаваясь, что руководствуется доктриной британского геополитика Хэлфорда Маккиндера, и повторяя за ним, что второй полюс – Евразия, олицетворяющая континентальную державу. Бэннон оговаривается, что Евразия – это Китай, именно он главный и непосредственный враг на пути к возвращению американской гегемонии. Но все, кто мало-мальски знаком с британско-американской геополитикой (созданной стараниями Маккиндера, Мэхэна, Спикмена и проч.) тут же понимают, что Стив лукавит и недоговаривает. Китай – враг, которому важно нанести стратегическое поражение на пути к гегемонии «здесь и сейчас», как одному из главных претендентов на мировую гегемонию, но по-настоящему главный и экзистенциальный («вечный») враг – Россия (Хартленд, «сердце Евразии», в картографии Маккиндера, которого Бэннон не раз упоминает).

Почему Россия – главный и неотвратимый враг Запада? Китай для Америки – понятный враг. Это враг в значении конкурент за мировую гегемонию. Не враг, а противник в Большой Игре, который играет по правилам игры, придуманной англосаксами. Проиграть Китаю в цикле борьбы за мировую гегемонию – неприятно, но не смертельно; можно собраться и взять реванш в следующем раунде. Россия же – экзистенциальный враг, она несет смертельную угрозу самой Игре. Россия не претендует стать мировым гегемоном в Большой Игре, она претендует на нечто гораздо большее и недопустимое для англосаксонской геополитики – она создает Многополярный Мир, мир без колоний и метрополий. 24 февраля 2022 года Россия бросила вызов неоколониальной экспансии Запада, и весь коллективный Юг воспрял духом, а коллективный Запад содрогнулся. Да, были островки сопротивления Западу: Иран, Куба, КНДР, – но это были «страны-изгои», не способные поднять волну антиколониального движения. А в вызове, который Россия бросила Западу, мир увидел СССР, Российскую Империю, – вечный и надежный Катехон, защищающий мир от зла, угнетения и геноцида. Поэтому Россия, пока она есть на политической карте, всегда будет нести смертельную угрозу Западу. Война одной западной державы с другой (или с Китаем) – это войны империалистическая, конвенциональная. Война же Запада с Россией – это всегда Священная война, война, неизбежно выходящая на метафизический уровень противоборства Каина с Авелем.

Попытка предыдущей администрации нанести стратегическое поражение России провалилась и едва не закончилась Третьей мировой войной. Поэтому усилия администрации Трампа теперь направлены на заморозку конфликта на Украине, выход США из прямого участия в нем и объявление России «стратегическим партнером». Россия по-прежнему – главный враг атлантистов, но говорить об этом вслух нельзя, как нельзя дразнить большую разозленную собаку, сорвавшуюся с привязи. Всё, что нужно делать с отвязавшейся Россией, объяснил Ницше: «гладить собаку до тех пор, пока намордник не будет готов» – и англосаксонская дипломатия Трампа четко следует этому завету.

Кроме того, перемирие с Россией необходимо для реализации маневра т. н. «обратного Никсона». Если в 70-х годах Ричард Никсон сумел нормализовать отношения США и Китая, одновременно расколов союз между Пекином и Москвой, то «обратный Никсон» – это попытка нормализация отношений США и России за счет ухудшения отношений между Пекином и Москвой. Мы понимаем, что «обратный Никсон» не сработает, Россия никогда не пойдет на ухудшение отношений по собственной инициативе, а тем более по наущению третьей стороны. Но мечтать не запретишь…

Америке нужно все ресурсы сконцентрировать на войне с Китаем, поэтому она хочет уйти из Украины, не потеряв лица и по возможности вложенные средства. Она не хочет отдать Украину России, но стремится переложить бремя конфликта на ЕС и Британию. Вы не вассалы, по-ельцински говорит Бэннон, идите и возьмите столько суверенитета, сколько вам нужно. И опять Бэннон лукавит, он не заботится о европейском суверенитете – Америка Трампа снимает «нахлебников» с довольствия, выпиливает из «сада» в «джунгли», оставляя один на один с Россией в состоянии войны: «Боливар не вынесет двоих». Совсем как Ельцин в Беловежской пуще. Нам должны быть особенно понятны растерянность и озлобление Европы и Британии, внезапно осознавших, что их бросили на произвол истории без выходного пособия – так были растеряны и обижены почти все советские республики после развала СССР.

Однако это не просто жадность – это особенно изощренное коварство англосаксов, воскрешающее в памяти печально известные Локарнские договоры 1925 года, предопределившие войну Германии с СССР. Локарнские договоры запрещали экспансию Германии на запад, но поощряли экспансию, захват «жизненного пространства» на востоке, прежде всего, за счет СССР. Сейчас США точно так же принуждают ЕС и Великобританию к милитаризации и войне с Россией как последнему средству против экономической катастрофы (в которую они же и погрузили Европу). Перемирие Трампа в этих обстоятельствах до боли напоминает пакт Молотова-Риббентропа – это передышка перед большой войной, к которой Запад пока не готов.

Кстати, интересна проговорка Бэннона в интервью: «Германия в 1941 году напала на своего союзника – Россию». Это – не ошибка, как может показаться российскому зрителю, это базис геополитической доктрины Хаусхофера: Германия и Россия – сухопутные державы и просто обязаны быть союзниками.

Впрочем, это только Европу кинули, а Британию вряд ли. У Америки Трампа с Британией особые отношения, тесные и непубличные – Бэннон неоднократно намекает на это, с особенной теплотой в голосе говоря о Фарадже или о золотом веке викторианской Британии, как идеале трампистской Америки. Жемчужиной в короне Британии, «владычицы морей», была Индия. Сейчас такими жемчужинами в короне Великой американской империи должны стать все страны без исключения. Америка – новый Карфаген, перехвативший эстафету гегемонии у Великобритании.

Сказано – сделано. Тарифная война показала истинное отношение Америки Трампа к остальному миру (и об этом Бэннон столь же откровенно говорит в интервью). Таможенные пошлины – это возврат к прямому колониальному управлению; дань, которой метрополия обложила свои колонии. Бэннон говорит об этом с пафосом и верой в американскую исключительность: американский рынок – это «привилегированный клуб»; чтобы стать членами этого клуба, надо оплатить входной билет. Отныне нет союзников и друзей – есть колонии и протектораты. И есть враги – страны, которые отказываются быть колониями и протекторатами. Богатства всего мира должны потечь в Америку полноводной рекой, погасить ее космический долг в 20 триллионов долларов и реиндустриализировать страну. А еще это возврат к грубой силе, который повлек рекордный рост расходов на нужды Пентагона – триллион долларов в год. Да, ВПК должен стать локомотивом реиндустриализации. Но также ВПК должен стать дубинкой гегемона, принуждающей народы и страны к повиновению.

Вообще экономика в атлантистской оптике Бэннона – производная от геополитики. Главное – Power (мощь, сила, власть), непременный атрибут геополитический державы. Power диктует правила игры, управляет потоками ресурсов и богатств, назначает одни территории (метрополию) «садом», а другие (колонии) – «джунглями». Нет у Европы своей Power – значит, ее можно бесцеремонно обобрать. У России и Китая есть Power – значит. против них надо вести «войну континентов», Большую Игру. Экономическая «модель» трампизма чрезвычайно проста: где Power – там рост и процветание, где нет Power – там упадок и хаос. А если где-то хаоса еще нет, то его необходимо там создать, чтобы заставить капитал перетечь в «тихую гавань».

Многие почему-то называют новую политику США изоляционистской, ища аналогии с доктриной Монро. Но если Америка Трампа и исповедует изоляционизм, то это «изоляционизм» в планетарном масштабе, когда «и целого мира мало!» Хотя… Илон Маск уже подумывает о колонизации Марса. Шутливый слоган профессора Д.Г. Евстафьева: «Как захватить мир, максимально привлекая внимание санитаров?» – максимально точно описывает имперские амбиции трампистов.

Львиную (если не сказать – центральную) часть выступления Бэннон посвятил контролю за проливами и островами. Кто из нас прежде слышал про острова Чагос, затерявшиеся в Индийском океане и расположенные максимально далеко от США (буквально на противоположной стороне глобуса)? Тем удивительнее внимание, которое Стив уделил почти необитаемому архипелагу (откуда практически выдворено коренное население и где компанию пингвинам составляет военная база США на острове Диего-Гарсия). Бэннона едва ли не больше всего заботит, что Британия передала острова Маврикию (фактически Китаю) и что Америке надо непременно сохранить контроль над архипелагом. Пока Чагос был за Британией, США были спокойны за свою базу, но теперь Чагос ожидает судьба Гонконга, вернувшегося в «родную гавань», что не может не тревожить атлантиста Стива.

Это отнюдь не экстравагантная фанаберия Бэннона, как может показаться на первый взгляд. Контроль над проливами и островами – это альфа и омега талассократии, стратегии обретения морского владычества Америкой. Это Sea Power – главная составляющая Power морской державы. В геополитике Бэннон – атлантист с временно перемещенным центром тяжести из Атлантики в Индо-Тихоокеанский регион. Поэтому-то в центре его неусыпного внимания острова: Чагос, Гренландия, бесчисленные атоллы Тихого океана – и проливы и каналы: Панамский, Суэцкий, Малаккский. Именно за них разворачивается настоящая борьба – вся геополитическая методология бывшего военно-морского офицера Бэннона лежит в парадигме классической англосаксонской доктрины Хэлфорда Маккиндера: кто владеет морем – тот владеет миром. А если реальность не описывается доктриной – что ж, тем хуже для реальности.

А еще главный враг трампистов – «глобалы» (глобалисты). Но они враги не потому, что враги (то есть исповедуют ценности или преследуют цели, сильно отличные от ценностей и целей Трампа). Нет, ценности и цели практически тождественны: деньги и власть. Они враги потому, что они неудачники. Известно, что для американца нет большего преступления, чем потерпеть неудачу. На фоне геополитического поражения СССР в «холодной войне» глобалистам был дан исторический шанс возродить былое величие Америки, но они крайне неумело распорядились этим шансом. Все эти буши, клинтоны, обамы, байдены уничтожили производство в Америке, устроили дефицитный бюджет под 2 триллиона в год, навезли мигрантов. Вместо величия Америка получила позор и унижение, который можно смыть только кровью. Их кровью. И добродушный взгляд Бэннона при предвкушении расправы становится плотоядно жестким: горе побежденному!

Глобалистов Бэннон не раз называет «глобалами», но ни разу «либералами», и это очень интересная аберрация. Российский политикум воюет с либералами, для него идеологический фронт имеет важное, если не решающее значение. Для Бэннона «либерализм» – это громкая погремушка для оскотинивания среднего класса, на которую молились разве что Голливуд да университетская профессура. Теперь среднего класса не будет, и эта погремушка без лишнего шума убрана в сторону. Социальную опору Бэннон ищет в «синих воротничках», в «рабочем классе», но с которыми ультраконсерваторы говорят не на языке либерализма или социализма (последний для них табуирован похлеще любого либерального закидона), а на языке «популизма». Вот только кто сумеет найти хотя бы одно отличие «популизма» от фашизма?

Консерватизм трампизма выглядит консерватизмом лишь на фоне либерализма последних времен, но на деле новоявленные консерваторы зовут свою паству не очень далеко – в «консерватизм» викторианской Англии, где в экономической сфере господствовал индустриальный капитализм самого жестокого толка (безо всякого вот этого кейнсианства и тред-юнионизма). а в духовной – протестантский диспенсационализм (христианский сионизм), «религия денег». Бэннон прямо говорит о «борьбе «иудео-христианского Запада с секуляризмом», не оставляя сомнений в том, какому идолу он служит, и насколько это «служение» сопрягаемо с традиционными ценностями, исповедуемыми в православной России.

Любопытно, что ультралиберальная Европа в мгновение ока перекрестилась в «иудео-христианство», о чем Урсула фон дер её Ляйен не преминула широковещательно заявить в Израиле: «Европа – это ценности Талмуда, евреи чувствуют персональную ответственность за справедливость и солидарность». Между либерализмом Европы и «иудео-христианством» Трампа нет неснимаемых противоречий, а вот Православие одинаково чуждо и враждебно и тем, и другим. Но на Православие теперь можно пойти крестовым походом – ведь это же явный и бескомпромиссный враг «иудео-христианского Запада»!

Мы любим повторять, что миром правят знаки и символы. Стив Бэннон подкинул зрителям интересный и богатый для интерпретаций образ: «Команда Трампа – это острие копья». Как много ассоциаций возникает, не так ли? Это и отсылка к нацистскому мифу о «копье судьбы» – копье римского сотника Лонгина, которым был заколот Христос, и владение которым дает непобедимость во всех войнах. Это и отсылка к «Острию копья» – кодовому названию англо-французского плана стратегических бомбардировок бакинских нефтепромыслов в начальный период Второй мировой войны. Это и отсылка к «Острию копья» – сформированному в 2014 году подразделению НАТО быстрого реагирования для сдерживания угроз в Восточной Европе.

Куда же «копье» Тампа направит свое острие, когда победит своих внутренних врагов и разойдется краями с Китаем? Атлантистский ответ мы знаем…

Костерин Андрей Борисович, православный публицист, г. Владимир