От редакции: Мы оказались в непростой ситуации, когда один наш автор критикует (причём, довольно жёстко и нелицеприятно) произведение (фильм) другого нашего автора. Стать на позицию одного, значит, проявить заведомо одностороннюю позицию. Нам остаётся только постараться смягчить позицию автора статьи. И надеяться, что зрители вынесут свой вердикт о фильме Валерия Татарова самостоятельно.
В последние десятилетия снимается множество документальных фильмов на православные темы. Это сотни и сотни лент, их количество невозможно уже учесть. Хотя может быть и не помешало бы иметь подробный сводный каталог.
Фильмы снимают как известные и маститые режиссеры (например, Аркадий Мамонтов), так и безвестные и начинающие авторы. Уровень и качество фильмов очень отличается друг от друга. Начиная смотреть очередной «православный фильм» не знаешь, на что попадёшь. Есть откровенно слабые фильмы, единственное достоинство, которых состоит в том, что они «православные». По большому счету, такие фильмы лучше бы и не снимали, поскольку они только дискредитируют тему.
Одной из причин такого положения дел я считаю отсутствие в православном сообществе здоровой аналитики и позитивной критики по отношению к новым документальным лентам. Новые работы в подавляющем большинстве нигде и никем не обсуждаются и не анализируются. Поэтому из фильма в фильм переходят одни и те же недостатки, штампы, банальности и промахи.
Хочу вложить свои пять копеек в решение этой проблемы и предложить вниманию читателей аналитический разбор нового документального фильма об игумении Таисии (Солоповой), вышедшего в сентябре 2021 года.
К счастью, имя Таисии сразу же после 70-летнего забвения в начале нулевых привлекло к себе внимание широкой общественности, в том числе и кинематографистов. О ней, её наследии и трагической судьбе Леушинского монастыря было снято несколько документальных фильмов.
Одним из первых стал глубокий фильм петербургского режиссера-документалиста Сергея Левашёва «Леушинские стояния», снятый в 2005 году на студии «Румянцевский сад». Буквально, через год другой известный петербургский документалист Николай Макаров создал фильм «Аз есмь с вами». Имя игумении Таисии и история Леушинского монастыря привлекли внимание даже на Украине, где режиссер Александр Таненков из Мариуполя снял серию фильмов на леушинскую тему (например, фильм «Игумения»).
Новый всплеск внимания к имени Таисии был связан с празднованием 100-летия ее памяти в 2015 году. В цикле «Русские праведники» на телеканале «Спас» в 2012 году был представлен фильм «Блаженные. Игумения Таисия» режиссера Александра Капкова. В 2013 году был создан оригинальный по сюжету с элементами игрового кино документальный фильм режиссера Ивана Дьяченко «Моё Леушино». А в самый юбилейный год протоиерей Алексий Уминский выпустил на ТВЦ большую биографическую беседу об игумении Таисии с протоиереем Геннадием Беловоловым «Матушка Таисия Леушинская», – по сути, еще один документальный фильм о ней. И это далеко не все работы.
В нынешнем 2021 году был снят фильм об игумении Таисии. Появление новой документальной ленты, посвящённой леушинской подвижнице, у меня вызывает только положительные эмоции. Это в очередной раз подтверждает, что её имя прочно вернулось в нашу культуру и духовность.
Новый фильм заслуживает самого пристального внимания, хотя бы потому, что он снят при поддержке Фонда социально-культурного развития «Созидающий Мир», который возглавляет известный меценат Вячеслав Заренков. Снял его тоже небезызвестный автор Валерий Татаров. Хотя скажу честно, обращение этого автора к теме игумении Таисии меня сильно удивило, поскольку он до этого был явно не в теме, будучи далёк от православной документалистики. Татаров более известен как эпатажный петербургский тележурналист, ведущий нескольких телешоу. Его коллеги так отзываются о нем: «В своих передачах он говорит о том, что большинство обсуждает лишь дома на кухне, а высказывания типа: "Ну и сволочь же этот Татаров", – воспринимает как комплимент. Его слова нередко звучат резко или, как он сам определяет, борзо. По его мнению, именно такие слова нужны, чтобы выйти из летаргического сна». Возможно, такой провокационный стиль и необходим на ток-шоу, но насколько уместен он в православной документалистике?
Новой приметой для православного кино стало то, что работа над фильмом сопровождалась с самого начала хорошо организованным пиаром. Фильм только начали снимать, а о его съемках уже 2 марта с.г. широко сообщали вологодские СМИ («В Череповце снимают фильм об игумении Таисии»). Когда съемки еще не были завершены, автор в интернете устроил публичное голосование по названию фильма, предложив на выбор два варианта: «провокационное» (как отметил сам автор) название – «Святоша» или же – «Игумения»? Не стану обсуждать, насколько правомерен сам подход: выбирать голосованием название к фильму, которого еще никто не видел – как пиар-ход это, конечно, эффектно. По моему мнению, вариант «Святоша» – это не только «провокационное», а просто оскорбительное название, поскольку слово обозначает «лицемера, притворяющегося праведником, ханжу» (см.Толковый словарь). А любители кино, к тому же, вспомнят американскую комедию 90-х «Святоша». В итоге автор выбрал третий вариант и фильм был назван «От Марии до Таисии». Хочется поблагодарить Валерия Татарова, что он отказался от «Святоши». Пиар был бы неплохой, но было бы стыдно перед памятью великой игумении за такое название.
Пиар-компания продолжилась выпуском 4-минутного тизера «Матушка Таисия», который почти месяц в интернете подогревал презентацию фильма. Это также новое явление в православной документалистике.
Сейчас фильм выставляется на разных платформах и даже заявлен на кинофестиваль. Не удивлюсь, если он станет премьерой года.
Впервые в создании и представлении документального фильма на православную тему были использованы практически все светские приемы раскрутки и подогрева интереса. Встаёт вопрос, хорошо это или плохо? Говорят, что если фильм – хороший, то ему не нужен пиар, а если плохой, то тем более. Однако не хочу быть «святошей» в этом вопросе. Наверное, определённый пиар всё же не помешает. Хорошему фильму нужно найти дорогу к зрителю. Хотя пиар дело тонкое и небезопасное. Ведь активный пиар на слабый фильм может в итоге усугубить отрицательное впечатление и оттолкнуть зрителя ещё сильнее, когда он увидит, что обманулся в своих ожиданиях.
А вот что кажется совсем уж спорным в презентации православного фильма, так это своеобразный «косвенный пиар»: когда автор сам подчеркивает достоинства своего детища в собственных многочисленных аннотациях к нему. В них декларируется, что «для многих зрителей этот фильм станет неожиданностью», «откроет имя той, кого знала вся предреволюционная Россия». В другом месте провозглашается, что в фильме мы «заново открываем имена людей, внесших вклад в укрепление православия». А на афишке премьерного показа было прямо написано: «Этот фильм открывает имя той, кого знала вся предреволюционная Россия…». Получается по пословице: «Сам себя не похвалишь, никто не похвалит».
Автор явно решил представить себя в роли первооткрывателя имени игумении Таисии, и именно поэтому его фильм для аудитории должен стать «открытием» и «неожиданностью». При этом режиссер то ли не знает, то ли сознательно не замечает, что до него уже была проделана большая работа: комиссии по канонизации пяти епархий рассматривают вопрос о прославлении игумении Таисии в лике святых, собраны большие материалы, изданы все сочинения Таисии, а также полный трехтомник её трудов («Обществом игумении Таисии» в Петербурге). Также хотел бы напомнить тележурналисту, что до него уже было снято немало фильмов на леушинскую тему (часть из них я назвал в начале статьи). Судя по всему, Татаров для себя действительно недавно открыл имя Таисии, и ему кажется, что он первооткрыватель для всех.
Хотел бы еще раз повторить, что имя игумении Таисии было открыто двадцать лет назад в начале 2000-х годов, когда были переизданы её главные книги, когда было открыто Леушинское подворье в Санкт-Петербурге, стали проводиться Леушинские стояния и Таисиинские концерты в БДТ им. Г.А. Товстоногова, когда в процесс возвращения имени игумении Таисии Леушинской включились такие великие имена современной культуры как народный артист СССР Кирилл Юрьевич Лавров, заслуженная артистка России Мария Кирилловна Лаврова, народный артист России и Украины Валерий Михайлович Ивченко, певица Евгения Смольянинова, первая исполнившая песню на стихи игумении Таисии, и другие. Согласитесь, что со стороны Татарова как-то не корректно игнорировать своих коллег и назначать себя первооткрывателем игумении Таисии.
Теперь перейдем к самому фильму.
Начать нужно с названия, выбранного в ходе т.н. «всенародного» интернет-голосования. Фильм назван «От Марии до Таисии». Формула «от и до» в русском языке предполагает передвижение в пространстве, например, маршрут от точки А до точки Б. Попробуйте набрать в поисковике «от и до», и выскочит навигатор с предложением проложить «маршрут городского транспорта» например, Калининграда или Москвы. Формулировка «от и до» предполагает указание на то, что между ними. Если Татаров хотел выразить мысль о духовном развитии Таисии, точнее было бы сказать «от Марии к Таисии». Именно так строятся подобные словосочетания, например: «от Пушкина к Блоку». Впрочем, и в таком виде, формулировка, на мой взгляд, останется совершенно не точной, потому что игумения Таисия от рождения была посвящена Богу и еще в детстве призвана на служение Ему. У нее фактически не было пути «от и до», не было каких-то исканий, потерь и обретений, она от начала до конца оставалась самой собой, а её путь был последовательным осуществлением внутреннего призвания. Можно сказать, что Таисией она была уже на скамье Павловского института благородных девиц, где её одноклассницы называли «игуменией».
Рассказ о Таисии автор начинает издалека: первые пять минут он рассказывает о фресках Дионисия. Причём, речь Татарова как ведущего фильма представляет собой уникальное явление с точки зрения владения русским языком. Попробую застенографировать то, что он говорит: «Мы хотели бы рассказать о человеке, который подарил нам эту несусветную радость, благодаря которому фрески Дионисия, как привет и напутствие от потомков, дошли до нас почти в авторском виде» (2 мин.51 сек.). В фильме фрески Дионисия называются «несусветной радостью». Я не поверил собственным ушам и проверил в толковом словаре значение этого слова. Действительно, «несусветный» – это «несуразный, поражающий своей нелепостью». Неужели автор хотел выразить именно эту мысль?! Как говорится, это же «несусветная чепуха»! На этом фоне уже не так удивляет заявление о том, что фрески Дионисия шлют нам «привет и напутствие от потомков». Видимо, Татаров хотел сказать «привет потомкам от предков», но получилось так, как получилось. Уже от этих первых неуклюжих фраз теряется доверие к фильму и возникает тревожное ожидание еще каких-нибудь подобных перлов. Почему редакторы не поработали над фильмом, не вырезали эти неряшливые фразы, – остаётся загадкой.
На этой надуманной концепции о том, что игумения Таисия спасла и подарила человечеству фрески Дионисия, что «человечество обязано Таисии» за эти фрески, строится фактически весь фильм. Он начинается этим заявлением и заканчивается той же мыслью: только благодаря Таисии сохранились росписи Дионисия. Но подобные заявления сильно удивили бы, прежде всего, саму матушку Таисию. Да, действительно, в 1903 году Ферапонтов монастырь по инициативе игумении Таисии (Солоповой) был возобновлен как женский, но это совершенно не значит, что именно она спасла фрески. Таисия написала книгу «Сказание о Ферапонтовом монастыре», где подробно рассказала о том, как была восстановлена обитель. После просмотра фильма я специально перечитал эту книгу и нигде не нашел в ней ни одного упоминания Дионисия и его фресок. Ею двигали совершенно другие мотивы. Как пишет Таисия, она стремилась выполнить благословение митрополита Исидора (Никольского) о возрождении этой обители. Судя по всему, игумения Таисия подлинные фрески вообще не видела, поскольку они были покрыты последующими слоями олифы. Их открытие и реставрация начались только в 1910-х годах, когда матушка Таисия уже не бывала в Ферапонтово. Татаров настойчиво приписывает Таисии то, что она не совершала. Я убежден, что матушка Таисия не нуждается в таких приписках и подарках от петербуржского тележурналиста. Она в своей жизни сделала так много, что и без фресок Дионисия остается великой игуменией.
Кто же на самом деле спас фрески Дионисия? Надо сказать, что они хорошо сохранялись в храме в течение нескольких веков, как ни странно, именно в силу бедности дальнего сельского прихода (каким был монастырь в 19 веке), у которого не было средств для поновления живописи, поэтому фрески дошли до нас нетронутыми. Их полная реставрация была произведена уже в советское время, профессиональные реставраторы сделали своё дело – открыли их для широкой общественности.
В целом, бросается в глаза стремление автора везде находить какие-то сенсации, постоянно делать открытия, возвеличивать и без того великую матушку Таисию. В течение всего фильма он делает пафосные, и оттого очень сомнительные комплименты в ее адрес. Так на четвертой минуте Татаров заявляет: «Ее имя произносили с придыханием. В начале ХХ века в народе ее именовали не иначе как всероссийская матушка». Где и когда Татаров слышал эти слова в народе? Где он вычитал подобную информацию? Если он знает источник, пусть подскажет. Я слежу за литературой об игумении Таисии и могу утверждать, что формула «игумения всея Руси» появилась только в последние годы как современная высокая оценка её трудов, но не более. А «произносить с придыханием» обществу свойственно имена модных кумиров и псевдогероев... Татаров утверждает, что ее «имя знала вся предреволюционная Россия…». Это, мягко говоря, сильное преувеличение. О матушке Таисии знали в основном в церковной среде. Она жила в дальнем уединённом монастыре. Книг о ней не выходило, статей в газетах и журналах не печатали. Сборники стихов выходили малыми тиражами. А первым опытом ее биографии был некролог. Ее «Записки» вышли только посмертно мизерным тиражом накануне революции в 1916 году. Спрашивается, откуда же о ней могла знать вся Россия?
И так весь фильм: постоянные похвалы, эпитеты в превосходной степени, непрерывно восходящий мажорный аккорд, – и за всем этим теряется живая личность и душа подвижницы. Тележурналисту часто просто изменяет чувство такта, когда он называет игумению «чудесной женщиной». Но видимо, автор не понимает, что так называть монахиню не совсем уместно. А еще один пример бестактной двусмысленности в адрес Таисии находим в словах ведущего: «Необычайна судьба этой русской женщины, которой суждено было стать последней перед революцией в России хранительницей монашеской девственности...» (32 мин. 45 с.). Страшно даже спросить, что же было по мнению автора с женским монашеством после революции?
С видеорядом в фильме тоже не всё гладко – встречается много мелких забавных ляпсусов. К примеру, при упоминании имени иконописца Дионисия на экране почему-то появляется изображение св.Дионисия Ареопагита, создавая у зрителя ложное впечатление, что это и есть портрет самого художника.
В рассказе о детстве Таисии автор делает заявление (5 мин.45 с): «Детских фотографий будущей всероссийской игумении история не сохранила, к сожалению». Странно сожалеть о том, чего и быть не могло. Таисия родилась в 1842 году, когда только появились первые экспериментальные камеры, т.н. дагерротип. В общественную жизнь съемка вошла только в 1860-е гг., когда Таисия была уже в монастыре. Первые фотографические опыты требовали долго сохранять неподвижное положение от получаса и более, что исключало фотографирование детей – они стали героями фотоснимков только к концу 19 века. К чему же тогда сожалеть об отсутствии ее детских фото? Давайте тогда уж выразим сожаление и об отсутствии детских снимков Александра Сергеевича Пушкина.
Глазную болезнь юной Марии Солоповой Татаров объявляет причиной и началом её монашества, хотя сама матушка считала таковым видение Спасителя, случившееся через пару лет после исцеления от глазной болезни. Кстати, исцеление это игумения Таисия не считала чудесным и относила к свежему воздуху и благоприятной психологической обстановке родного дома, хотя, понятное дело, не отрицала и помощи Божией.
Татаров выступает с нелепым заявлением о том, что монастыри это «специальные места для молитв о чадородии» (9 мин. 53 с.) – что это: поразительное невежество в истории православия или сознательная провокационность?
Из таких неряшливых оговорок, неуклюжих натяжек, откровенных ляпов и сенсационных небылиц состоит весь фильм. Не удивительно, что он оставляет глубокое впечатление дилетантизма и непрофессионализма.
Впрочем, все эти недостатки можно было бы не заметить и простить, если бы сам фильм раскрывал образ игумении Таисии. Однако, этого нет в фильме.
Весь фильм построен как серия интервью со множеством разных людей, чередующихся с пейзажами, большей частью зимними и снятыми в духе времени с квадрокоптера. Столь незамысловатая однообразная композиция быстро приедается, тем более, что фильм достаточно длинный – больше часа.
Хорошо, что в фильме дали слово хотя бы некоторым людям, которые действительно занимаются темой Таисии: игумении Кирилле, историку Михаилу Мальцеву, краеведу Галине Александровой. Я встречал их на Таисиинских вечерах и Таисиинских чтениях в Санкт-Петербурге, Череповце, Боровичах. Хорошо, ёмко и «по делу» сказал об игумении Таисии меценат Вячеслав Заренков.
Однако подавляющее большинство персонажей в фильме я видел впервые и так и не смог понять, какое отношение они имеют к игумении Таисии, по какому праву говорят о великой подвижнице (убеждён, что это право надо заслужить). О Таисии в фильме Татарова рассуждают директора разных музеев, какие-то ответственные лица, регенты хоров, актрисa и зачем-то даже дочка старшей сестры сестричества при храме св. Иоанна Богослова (историческое Леушинское подворье) – монахини Евфросинии Олюшиной Александра Блинкова. Не хватает только спортивных комментаторов и прогноза погоды. Если посчитать, наберётся около полуторадесятков интервьюируемых – и это при наличии авторского текста на 1 час экранного времени! Прямо скажу, для документального биографического кино это очень много, просто перебор. Лица мелькают со скоростью современного клипа, изображения людей и храмов перетекают одно в другое. В такой стилистике обычно снимают новостные передачи и криминальные сюжеты. К тому же, видеоряд часто не соответствует тексту. Я не могу понять необходимость съемки такого количества людей, говорят о чём угодно, только не о матушке Таисии. Не будучи в теме, они повторяют банальности «вокруг да около», не раскрывая многогранный образ главной героини фильма. А чаще всего интервьюируемые рассказывают о самих себе: как они читали Таисию, как они «обнимали» её книгу, как они чувствуют её присутствие и т.д. К концу фильма уже перестаешь этих людей различать и не успеваешь осмыслить всё, что они говорят. Впрочем, автор и не даёт им много говорить: как правило, две-три фразы – и план меняется на следующего спикера. В какой-то момент все это начинает напоминать ток-шоу на ТВ.
В то же время меня удивило, как режиссер Валерий Татаров не заметил тех людей, которые действительно приложили много усилий для возрождения памяти игумении Таисии и являются настоящими знатоками в этой теме. Ради справедливости считаю своим долгом назвать их имена хотя бы в своей статье. Это протоиерей Александр Краев в Череповце, который много потрудился для открытия монастыря в Мяксе. Это протоиерей Валерий Дьячков в г. Боровичи, который начал возрождение Свято-Духова монастыря в этом городе и создал духовный центр в мемориальном Доме игумении Таисии в Боровичах. Это протоиерей Геннадий Беловолов, который является первопроходцем леушинской темы, возродил Леушинское подворье в Санкт-Петербурге и 17 лет возглавлял его как настоятель. Валерий Татаров совершенно проигнорировал тех деятелей культуры, которые открыли имя игумении Таисии для широкой общественности: это уже упоминавшиеся выше народный артист СССР Кирилл Лавров, который поддержал инициативу о.Геннадия Беловолова по проведению Таисиинских вечеров в БДТ, это заслуженная артистка России Мария Лаврова, которая записала аудиокнигу «Келейных записок» игумении Таисии, это народный артист России и Украины Валерий Ивченко, выступавший много раз на Таисиинских вечерах. Оказались незамеченными труды певиц Евгении Смольяниновой и Ирины Скорик, создавших циклы песен на стихи Таисии. Я уж не говорю об авторах-исполнителях Татьяне Баскаковой и Николае Еремине, выпустивших компакт-диски песен на стихи Таисии и о ней самой.
А сколько простых тружеников на ниве прославления матушки Таисии оставлены за бортом, начиная с Андрея Вячеславовича Кузнецова – директора Дарвинского заповедника, на территории которого собственно и располагается затопленный Леушинский монастырь: именно он установил первый крест памяти Леушинского монастыря (на территории заповедника)! Никак не упомянуты участники первой экспедиции к затопленному монастырю Александр Русанов и леушинский историк Георгий Петров. Забыты имена инициаторов и строителей храма в Мяксе, который и стал основой Ново-Леушинского монастыря, – Галины Тиховой, Елены Борисенко и историка-краеведа Иды Климиной. Авторы проигнорировали директора Павловской гимназии №209 в Петербурге Дмитрия Георгиевича Ефимова, который ежегодно проводит вечера и мероприятия памяти игумении Таисии в здании исторического Павловского института, организовал в школьном музее целый раздел экспозиции о ней, заказал большой портрет Таисии для актового зала школы. Кстати, именно гимназия №209 переиздала книгу Н.Лухмановой о Павловском институте с рассказом об игумении Таисии (сама книга упоминается в фильме). Вместо Павловского института автор навязчиво показывает многочисленные изображения институток разных учебных заведений конца XIX – начала XX вв.
Нужно вспомнить и рыбинского историка Ольгу Тишинову, которая проводила в Рыбинске выставки, посвящённые игумении Таисии, вела многолетнюю борьбу за возвращение Леушинского подворья в Рыбинске, а теперь проводит Таисиинские чтения в Пошехонье и Рыбинске. Также хочу назвать моего знакомого руководителя проекта «Золотая Книга Санкт-Петербурга» Сергея Васильевича Григорьева, который инициировал внесение имени Таисии в этот почетный фолиант.
Не сказано ни одного слова благодарности первым сестрам и прихожанам Леушинского подворья в Санкт-Петербурге, по-настоящему открывавшим имя игумении Таисии в своей активной просветительской деятельности, сред них, уже упомянутый Георгий Петров, монахиня Серафима Пряхина, инокиня Аркадия Ковина. Из фильма не понятно, как и чьими силами было восстановлено Леушинское подворье? Крайне удивляет и то, что не представлено духовенство современного Леушинского подворья — автор не дал слова ни настоятелю храма отцу Валентину Рябикову, ни официальному духовнику сестричества архимандриту Феоктисту (Кирилленко). Вместо них о Леушинском подворье рассуждает клирик совершенно другой епархии свирский иеромонах Игнатий (Стадников). Такое игнорирование трудно понять и объяснить не только с церковно-иерархической, но и человеческой точки зрения. В целом у меня сложилось впечатление, что автор просто снимал нужных людей, что еще более усиливает впечатление заказного фильма.
В фильме показано много храмов и монастырей, не имеющих никакого отношения к матушке Таисии. Изображение Таисии постоянно совмещается с видом Кирилло-Белозерского монастыря, с которым она никак не связана. Этот коллаж вынесен даже на рекламную афишу фильма. Часто непонятна логика, почему показывается именно тот или иной храм. В то же время не показаны важные места, непосредственно связанные с именем Таисии. В фильме Татарова только разок мелькнул родной дом Таисии в Боровичах, зайти в него автор не пожелал. По непонятной причине на Леушинском подворье не показана мемориальная келья матушки Таисии, где было собрано немало её подлинных вещей, а съемки в мемориальном кабинете о.Иоанна Кронштадтского на подворье не подписаны в кадре, и зритель остается в неведении, что это за комната (в кабинете о.Иоанна, в частности, даёт интервью митрополит Варсонофий). Автор фильма поленился съездить на место Званского Державинского монастыря, где Таисия приняла монашеский постриг и стала собственно монахиней Таисией. Спорное название фильма даже и тут не оправдывает себя: «до Таисии» авторы так и не доехали. Не посетил Татаров и здание Павловского института, хотя оно расположено в самом центре Санкт-Петербурга, буквально в пяти минутах ходьбы от Леушинского подворья, не показал его классы и залы, в которых прошло почти 10 лет жизни отроковицы Марии – будущей игумении, хотя они-то как раз прекрасно сохранили свой исторический вид. То есть, и «от Марии» как-то не получилось. Не уделил автор внимания новгородским монастырям, связанным с именем Таисии.
Признаюсь, мне по-человечески обидно за тех людей, которые положили много сил и трудов на возрождение памяти Таисии и которых просто забыли в этом длинном фильме. Впрочем, просмотрев несколько раз фильм, я даже обрадовался, что названные мною люди не попали в это слабый фильм и потому не несут за него ответственности.
После первого, беглого просмотра фильма я написал автору письмо в фейсбуке, в котором сообщил, что с интересом посмотрел фильм и задал несколько вопросов. Не скрою, что после последующих просмотров количество вопросов только возрастало. Татаров ответил большим посланием, главная мысль которого была выражена в следующих словах: «Как водится, у нас в России, люди (среди них и коллеги, и архиереи, и светские чиновники, и ученые...) все после комплиментов о том, "какой замечательный фильм", предлагают свою редактуру и "меры по улучшению сделанного"... Я предлагаю им, стараясь не обидеть, собрать средства и сделать свой фильм со своим взглядом... Вот и Вы пишите о том, что "не дали слова"... Владимир, мы не работаем в жанре "собрания и президиума". "Слов" для выступления не предоставляем...». То есть, получается, не нравится фильм, собирай деньги и снимай свой. Ну ладно, это как-то объяснить можно, но заявление «слов для выступления не предоставляем» могут вызвать только улыбку на фоне того, что в фильме «выступает» столько людей, что создаётся как раз ощущение того самого "собрания и президиума", только выступают на нем свои люди.
Бесспорно, творческая личность имеет право на оригинальный взгляд, но я всё же считаю, что документальные фильмы должны отражать объективную реальность, хотя бы и с точки зрения автора. Их нельзя снимать одним глазом. Так игнорировать реальность, как это делает Татаров, на мой взгляд, недопустимо. После такого ответа желания общаться у меня больше не было. Отчасти этот ответ стал толчком к написанию настоящей аналитической статьи.
В этом контексте уже не удивительно, что в фильме вообще не ставится вопрос о прославлении игумении Таисии. Хотя эта проблема стоит на повестке дня уже более пяти лет и является едва ли не самым актуальным и значимым «информационным поводом» к созданию подобной ленты. В итоге, фильм не приблизил ни на шаг долгожданную канонизацию подвижницы. В нём не рассказано ни об одном реальном чуде матушки Таисии, которые совершаются в наши времена, а ведь именно это не только могло бы по-настоящему стать открытием для зрителей, но и реально послужило бы делу ее прославления.
После просмотра фильма остается ощущение, что автор просмотрел что-то главное, в нём не показано и не сказано что-то очень важное... Не хочется произносить столь строгий приговор, но по совести не могу не сказать, что в этом фильме не хватает главной героини – самой игумении Таисии. За обилием снимаемых лиц исчезает ее духовный образ. В потоке общих слов ведущего утонули редкие слова самой матушки Таисии. Не случайно в фильме так мало показано её портретов и фотографий. В фильме звучит несколько песен, не имеющих никакого отношения к Таисии, и при этом нет песен на стихи самой Таисии (только однажды прозвучали первые строки песни на стихи игумении Таисии «Как Петр я в море утопаю»). Не звучат в фильме и прекрасные стихи Таисии, раскрывающие всю глубину ее души и сердца. Ну хотя бы одно-то прочитали! Но автору, похоже, это не интересно. Зато цитируются стихи современного вологодского поэта Виктора Коротаева. То есть, в авторское «я так вижу» поэзия входит, вот только не та, что создана игуменией Таисией.
Это ощущение отсутствия в фильме главной героини усугубляется еще и тем, что в фильме практически не звучат ее глубокие духовные мысли, наставления, не цитируются реальные воспоминания о ней, не приводятся высказывания современников, в частности не приведено ни одного слова о ней святого праведного Иоанна Кронштадтского, хотя их немало. Постоянные общие декларации о значении Таисии не подтверждаются живыми историями и реальными фактами.
Не могу отделаться от ощущения подмены образа Таисии. Характерен навязчивый кадр с метаморфозой фотки современной инокини в лицо игумении Таисии. Он много раз повторяется в фильме и производит удручающее впечатление, хотя автор, очевидно, считает его своей удачей. Превращать лицо молодой современной девушки в лицо благодатной старицы Таисии, на мой взгляд, кощунство. Не могу себе представить, чтобы лицо какого-нибудь безусого монаха превращалось в лицо Серафима Саровского, к примеру.
Заканчивается претенциозный фильм почти карикатурно, молодая девушка Александра Блинкова, представленная в титрах как «религиовед, кандидат философских наук», заявляет: «Но она (то есть Таисия) была смиренная. В том плане феминизма, что она не боялась быть главной. Но при этом она себя не выставляла, и она делала свое дело» (см. 57 мин 19 сек). Что за клюква?! Что за бред с феминизмом Таисии?! Понять мысль «кандидата философских наук» не просто. Оказывается, «быть главной» это не послушание Таисии как настоятельницы, а проявление ее какого-то феминизма (!).
Видимо, автора фильма личность матушки Таисии по-настоящему не захватила, и поэтому остаётся придумывать какую-то «феминистическую игумению», которая нужна, чтобы автору «самовыразиться».
В итоге фильм производит слабое художественное впечатление. Так и хочется определить его любимым словом автора – «несусветное кино»! Фильм сам себя разоблачает в приведённых многочисленных ляпах.
Что нового может узнать зритель из этого фильма о матушке Таисии? Данный фильм всего лишь повторяет уже известные исторические факты об игумении Таисии, при этом претендуя на какие-то «неожиданные открытия». Поверхностно пересказанные отдельные эпизоды биографии из «Записок» Таисии и выдуманный миф о спасении фресок Дионисия (которого на самом деле не было), – вот и весь фильм. Так что лучше уж просто почитать «Записки» игумении Таисии – они намного больше расскажут о ней.
Какой итоговый вывод хотелось бы сделать? Я предпринял столь подробный анализ фильма, чтобы высказать одну, может быть, новую и неожиданную мысль. В 1990-е годы у нас был огромный издательский вал православной литературы, среди которого было много мутных псевдоправославных поделок. Это привело при патриархе Кирилле к введению практики рекомендационного грифа Издательского совета Русской Православной Церкви на печатных изданиях, который позволяет отделить православную книгу от псевдоправославной. И эта практика себя оправдала и стала привычной нормой. Но если на книгах есть подобный гриф, тогда почему же его нет на фильмах, претендующих на статус православных? Эта проблема стала для меня особенно очевидной после такого фильма, какой снял Валерий Татаров. Думаю, что подобная экспертная оценка остро необходима для современной православной документалистики. Уверен, что эта мера могла бы навести порядок в православном кинематографе, существенно повысить его качество и отделить «несусветное» кино от подлинно духовных фильмов.
Владимир Владимирович Солопов, потомок игумении Таисии (Солоповой), представитель Международного Славянского форума искусств «Золотой Витязь» в СЗФО
