Что же теперь делать с «екатеринбургскими останками»?

Недавно мы вспоминали 102-ю годовщину убиения Святой Царской Семьи в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге. Состоялись традиционные ночные службы во многих храмах Русской Православной Церкви, самая главная в Екатеринбурге с последующим Царским Крестным ходом к монастырю на Ганиной яме. В нынешнем году, правда, Крестный ход был отчасти омрачён событиями вокруг бунташного схимонаха Сергия (Романова), в результате чего в Екатеринбурге прошло два крестных хода.

Традиционно в последние годы к дате 17 июля выступают с заявлениями и комментариями представители Следственного комитета, который до сих пор ведёт расследование обстоятельств убийства и последующей судьбы останков Царской Семьи и убитых с ними лиц. В этом году таких выступлений было сразу два: заявление официального представителя СК Светланы Петренко и интервью газете «Известия» старшего следователя по особо важным делам при председателе СК России Марины Молодцовой, которая и ведёт следствие. Петренко кратко пересказала то, о чём более пространно говорила Молодцова, но и добавила кое-что существенно важное. Так что рассматривать эти два текста надо совместно.

Выступления представителей СК РФ закономерно привлекли внимание СМИ, которые активно комментировали новости, сообщённые ими. РИА Новости в связи с этим взяло комментарий у эксперта следствия, завкафедрой вспомогательных и специальных исторических дисциплин Историко-архивного института РГГУ, кандидата исторических наук Евгения Пчелова, который дал оценку исторической части экспертизы.

Попросили прокомментировать ситуацию и меня. Два моих комментария были опубликованы РИА Новости: см. здесь и здесь, а затем перепечатаны и некоторыми другими СМИ. Однако формат комментария РИА Новости предполагал ответы на заранее поставленные вопросы, кроме того, некоторые темы, которые я всё-таки затронул дополнительно, были опущены в опубликованных материалах, поэтому я решил подготовить отдельный комментарий на сей счёт.

Сначала о заявлении Евгения Пчелова. Меня, честно говоря, немного удивили слова Евгения Владимировича, которого мы с Леонидом Болотиным интервьюировали в рамках бесед с экспертами следствия, и который произвёл на меня впечатление весьма осторожного в оценках и основательного в суждениях учёного, что историко-архивная экспертиза дала ответ на все важные вопросы, остались только несущественные детали. По итогам моих бесед с ведущими экспертами следствия историками Людмилой Лыковой и Зинаидой Перегудовой (да и с тем же Евгением Пчеловым) у меня как раз сложилось мнение, что нерешённых вопросов именно по исторической экспертизе ещё очень много.

Ну вот хотя бы такой - кто принял решение о цареубийстве, а значит несёт главную ответственность за это преступление века. Эксперты не могут внятно ответить на этот вопрос. К примеру, в недавнем фильме Елены Чавчавадзе тот же Е.Пчелов уверенно говорит, что это было совместное решение Ленина и Свердлова, не приводя, впрочем, никаких доказательств своему суждению. В советское время господствовала версия, что это было решение екатеринбургских большевистских властей, которые поставили советскую Москву перед фактом. Этой версии придерживается и сегодня бывший следователь по Царскому делу Владимир Соловьёв.

Есть интересный документ - телеграмма из Екатеринбурга Свердлову и Ленину, посланная 16 июля через Петроград, в которой местные большевики просили сообщить мнение центра по принятому ими решению расстрелять императора Николая Второго. Телеграмма хранится в ГАРФе. Полный её текст на бланке, со всеми пометками выглядит так: «Подана 16 VII-18 г. в 19 ч. 50 м. Принята 16 VII в 21 ч. 22 м. Из Петрограда, Смольного НР 142, 28. В Москву. Кремль - Свердлову, копия Ленину. Из Екатеринбурга по прямому проводу передают следующее: "Сообщите в Москву, что установленный Филипповым суд по военным обстоятельствам не терпит отлагательства. Ждать не можем. Если ваши мнения противоположны, сейчас же, вне всякой очереди, сообщите. Голощёкин, Сафаров. Снеситесь по этому поводу сами с Екатеринбургом. Зиновьев"».

Документ важнейший и вызывает массу вопросов, на которые нет вразумительного ответа. Например, почему телеграмма подписана членами Уралоблсовета Голощёкиным и Сафаровым, хотя формальный руководитель Уралоблсовета Белобородов был в Екатеринбурге в тот момент. По идее, если решение принял Уралоблсовет, должна была бы стоять его подпись. Почему её нет? Он был против? Это было сделано за его спиной? Или были другие мотивы? Это - важный момент, поскольку есть предположение, что Белобородов был «человеком Ленина» в Екатеринбурге, а вот Голощёкин был очень близким другом Свердлова. И если предположить, что у Ленина и Свердлова были разные мнения на счёт судьбы Государя, то эта телеграмма многое объясняет. Напомню, что Ленина через месяц с небольшим при вызывающих вопросы обстоятельствах едва не убьют.

Второй важный момент: телеграмма отправлена через Петроград, через Зиновьева. Покойный историк Юрий Буранов предполагал, что в Екатеринбурге не было связи с Москвой. Однако на телеграмме рукой Зиновьева сделана приписка «снеситесь по этому поводу сами с Екатеринбургом». Значит - связь была? Или её не было, а Зиновьев просто не знал об этом. Как бы то ни было, телеграмма в результате «гуляла» несколько часов по почтамтам, и в Москве была получена почти в половину десятого вечера, когда в Екатеринбурге по введённому весной большевиками поясному времени была уже почти полночь, и там вовсю шла подготовка к цареубийству. Неизвестно, ознакомили ли Ленина с телеграммой. Был ли ответ из Москвы.

Зинаида Ивановна Перегудова, между прочим, пересказала мне рассказ весьма осведомлённого писателя Юлиана Семёнова, который тот слышал от кого-то из старых большевиков. Рассказ о том самом заседании Совнаркома 18 июля, на котором было оглашено сообщение об убийстве Николая Второго. Как часто сообщается, Свердлов подошёл к Ленину и что-то ему прошептал на ухо, после чего ему было предоставлено слово для сообщения о цареубийстве. В рассказе Семёнова звучало важное дополнение: «Ленин изменился в лице». К сожалению, З.И. не сохранила в памяти деталей и не записала разговор с Ю.Семёновым.

Всё это имеет огромное значение для понимания механизмов и обстоятельств самого главного преступления в нашей истории.

Теперь о заявлениях официальных представителей Следственного комитета. Пять моментов тут заслуживают особого внимания.

Первое. Марина Викторовна Молодцова сообщила, что проведена почерковедческая экспертиза так называемой «записки Юровского» и рукописных правок в расшифровке стенограммы выступления Юровского на совещании старых большевиков 1 февраля 1934 года, где он вспоминал обстоятельства цареубийства. По словам следователя, установлено, что на обоих документах есть пометки, сделанные рукой руководителя цареубийства Юровского. И теперь будет уже неприлично называть документ «запиской Покровского» и утверждать, что Юровский непричастен к его составлению. Также установлено, что на распечатке более позднего документа «Совещания старых большевиков» есть пометки, сделанные рукой Юровского. Напомню, что в этих документах сформулирована одна и та же версия о захоронении тел в Поросёнковом логу и сожжении двух тел. Таким образом, рушится вся критика подложности документов, на основании которых была найдена могила. Теперь должны прекратиться спекуляции по поводу того, что документы не принадлежат Юровскому, что всё это фальшивка и т.п. Тут важно обратить внимание на то, что в «записке Юровского», которая была составлена, предположительно, в 1918-1919 годах или в начале 1920-х годов и в стенограмме совещания старых большевиков 1934 года Юровский излагает одну и ту же версию событий. Поэтому утверждать, что записка составлена Покровским, теперь нет никаких оснований.

Второе. В официальном заявлении СК РФ сообщается, что проведена почвоведческая экспертиза в Поросёнковом логу. Напомню, что один из известных критиков подлинности останков судмедэксперт Юрий Григорьев утверждал, что там - болото, а в болотистой почве наступает так называемый эффект «торфяного дубления», в результате которого кости захороненных в таком месте непригодны для ДНК-экспертиз. Сам Григорьев никаких экспертиз не проводил, но ссылался на оценку археолога Коряковой, которая присутствовала при вскрытии могилы, и некоторых других лиц, называвших местность болотистой. Экспертиза показала, почвенные образцы из вскрытого в 1991 году захоронения являются легкими и средними песчанистыми суглинками с различной степенью каменистости, а в захоронении, обнаруженном в 2007 году, почва представлена средними и тяжелыми пылеватыми суглинками, имеющими различную степень каменистости. Теперь, хотелось бы надеяться, спекуляции и на эту тему прекратятся. Впрочем, Ю.А. Григорьев уже отреагировал на информацию следствия на сайте «Сегодня». Выводы почвоведов судмедэксперта, оказывается, ни в чём не убеждают, поскольку «экспертиза оценила состояние почвы в Логе на момент взятия проб», а это, мол, было «по состоянию на 2019 год», что «ничего не говорит о том, какой была почва до 1991 года». Что ж, дождёмся публикации почвоведческой экспертизы, с которым общественность, надеюсь, ознакомят.

Третье. М.В. Молодцова кратко говорит: «Следственный эксперимент исключил версию о том, что тела убитых уничтожили с использованием серной кислоты и огня. ... Нанесение на поверхность биологических тканей концентрированной серной кислоты замедляет процесс их последующего сожжения». К сожалению, подробнее на эту тему Марина Викторовна не распространялась. Но существует версия Анатолия Верховского, которую изложила в публикации «Ошибочный вывод экспертов в ключевом вопросе следствия» его вдова Светлана Верховская. И там речь идёт о том, что, возможно, тела сначала сжигались, а потом применялась серная кислота. А обожжённые кости, как утверждал Верховский, легко уничтожаются кислотой. Молодцова же говорит об эксперименте, который, как можно понять, предполагал обратную последовательность. И это, несомненно, будет подвергаться критике оппонентами. Однако, у версии Верховского есть один существенный недостаток - она никак не подтверждается документами, никто из участников преступления даже намёка не даёт на такой метод уничтожения останков.

Четвёртое. Между тем, и Молодцова, и Петренко говорят о том, что экспертизы будут продолжены. Не очень понятно, какие трудности есть с экспертизой «челюсти Боткина». Съемная челюсть мученика Евгения Боткина хранится в Джорданнвилле. И казалось бы, профессиональное сравнение её с останками, которые, как предполагается, принадлежат врачу могут стать очень весомым аргументом в полемике о подлинности останков. Но почему-то такая экспертиза до сих пор не проведена, а в интервью Марины Викторовны речь идёт о 3D-модели челюсти, которую ещё предстоит сравнить. Непонятно, в чём дело. То ли Зарубежная Церковь не давала согласия, то ли следователи не проявляли инициативы.

Пятое. Хотя экспертизы продолжаются, но уже делается итоговый вывод: «На основании многочисленных экспертиз следствие пришло к выводу, что останки принадлежат Николаю II, его семье и лицам из их окружения. Тем не менее мы продолжаем собирать материалы и проводить все необходимые судебные экспертизы, чтобы исключить малейшие сомнения. По окончании всех экспертиз их результаты будут оцениваться в совокупности».

Свою позицию я уже озвучивал. Если кратко, я считаю, что нет никаких доказательств того, что найденные в Поросёнковом логу останки не являются Царскими мощами. И дело даже не в генетических экспертизах, не в доказанной теперь подлинности почерка Юровского на записке, не в отсутствии доказательств сжигания тел на Ганиной яме. Дело в самой логике.

Ну допустим, могила ложная, созданная для того, чтобы ввести в заблуждение. Сразу возникает вопрос - кого хотели ввести в заблуждение? Белых? Могилу создали тогда же в июле 1918 года. Врагов СССР, которые могли потребовать выплатить деньги Лжеанастасии? Тогда могилу могли создать в конце сороковых. Будущих монархистов? Это маловероятно, вряд ли большевики предполагали, что СССР падёт через 70 лет.

В любом случае. Можно ещё допустить, что нашли 9 человек, из которых как минимум пятеро были родственниками (мать, отец и три дочери или племянницы), поскольку родство доказывают антропологи, а еще четверо - три мужчины в возрасте и одна женщина. Можно даже допустить, хотя сложнее, что нашли мужчину со вставной челюстью, как было у страстотерпца Евгения. Можно допустить, хотя еще сложнее, что один из мужчин должен иметь признаки представителя балтийской расы, каковым был Алоизий Трупп. Но зачем было сжигать два тела и закапывать рядом? Зачем, если могила ложная, призванная ввести в заблуждение?!

Однако большинство верующих, священников и епископата не готовы принять результаты экспертизы и признать «екатеринбургские останки» Царскими мощами. И вот тут тайна! То ли настолько хорошо убедили всех, что останки ложные и никакие аргументы не могут переубедить. То ли церковное сознание чует какай-то подлог, хотя и нет аргументов. И впрямь была проведена какая-то дьявольски изощрённая комбинация, которую рационально постичь невозможно.

Однако отвечать на этот вопрос Священноначалию рано или поздно придётся. Следственный комитет не может до бесконечности «продолжать экспертизы». Когда-то потребуется поставить точку. У меня складывается впечатление, что следствие продолжается именно потому, что у Священноначалия нет готовности сегодня принять его итоги.

Что же делать? Слава Богу, принятие труднейшего решения зависит не от меня. Но если бы у меня спросили совет, то я бы предложил объявить перед заседанием Архиерейского Собора по Царскому делу (а решать этот вопрос надо будет на Архиерейском Соборе, не меньше) подготовительные молитвенные труды. Нужно, чтобы вся Церковь помолилась Святым Царственным Страстотерпцам (неделю, месяц?), чтобы они сами дали ответ: подлинные мощи или нет. Может быть, ежедневно надо служить по всех храмах молебны или акафисты. Разрешить служить такие молебны и в Екатерининском приделе собора Петра и Павла Петропавловской крепости перед могилой, в которой погребены «екатеринбургские останки». Разрешить тем, кто считает останки Царскими мощами. А потом нашим архиереям принять решение, основываясь не только на данных экспертиз и следственных экспериментов, но и имея духовным путём добытые сведения.

В любом случае Священноначалию придётся принимать решение. Откладывать бесконечно не получится.

Анатолий Дмитриевич Степанов, главный редактор «Русской народной линии»