Оправдание умыслов неправдой

26 мая 2018 года с лекцией «Убийство царской семьи по новым материалам российских и зарубежных архивов» выступил заведующий кафедрой истории России XIX века - начала XX века, д.и.н., профессор Сергей Владимирович Мироненко;бывший (c 1992 г.) директор, а с 2016 г. научный руководитель ГАРФ.

Лекция в МГУ поневоле заставила вспомнить событие более чем столетней давности - знаменитую речь лидера партии кадетов П.Н. Милюкова, произнесенную 1 (14) ноября 1916 года в Государственной думе - «Глупость или измена?».

К великому несчастью, тогда в России поверили на слово профессору истории, а позже выяснилось, что Милюков сознательно использовал клевету для того, чтобы подготовить почву к государственному перевороту: это был «штурмовой сигнал». Речь Милюкова была попыткой с негодными средствами профессора истории: с помощью неправды найти оправдания своим преступным умыслам - свержения существующего строя.

Часть I. Профессорский инфантилизм или «операция прикрытия». «Сотрудничество большевиков и В.И. Ульянова-Ленина с кайзеровским рейхом оказало глубинное влияние на историю и судьбы Германской и Российской империй, немцев и русских в плане их геополитических перспектив и взаимоотношений в ходе Первой мировой войны и двух революций в Германии и России... Уже 11 марта 1915 г., подтверждает один из официальных документов, "для ведения революционнойпропаганды в России" было выделено 2 миллиона марок...Примерно с этого времени немецкие деньги через посредничество различных банков и агентуры золотым потоком поплыли в партийные кассы большевиков», пишет профессор В.А. Космач. («Большевики и Германия в годы Первой Мировой войны»).

В основе этого, мягко выражаясь, «сотрудничества большевиков с кайзеровским рейхом» лежал план Парвуса (Гельфанда), учителя Троцкого. От последнего идет «тропка» к банкиру Я. Шиффу: сам Парвус в прямых связях с еврейским банкирами не был замечен. Правда, без учета того, что претворял его «план» в жизнь немецкий банкир Макс Варбург, назначенный кайзером Вильгельмом II«шефом спецслужбы по экономической разведке».

В Государственной Думе России, ко времени речи Милюкова, уже образовалась группа депутатов, лоббирующих еврейские интересы. Лидер русских правых Н.Е. Марков 2-й 19 июня 1916 г., в Думе резко ответил на предложение депутата-кадета А.И. Шингарева, поддержанного Милюковым, о необходимости реформы в России в пользу евреев. В случае ее проведения Я. Шифф обещал выпустить заем для русского правительства. «Вопрос ясен: его величество еврейское, его величество Яков Шифф приказывает союзникам заставить Россию провести внутри своего государства желательную его величеству реформу... Нам приказывают. Хорошо, если эти реформы вам нравятся ...но ведь могут приказать и то, что вам не нравится», - заявил Н.Е. Марков (Д.Д. Богоявленский «Николай Евгеньевич Марков и Совет Министров: "Союз русского народа" и самодержавная власть»).

Речь Милюкова, независимо от того, понимал ли это он сам, стала «операцией прикрытия»: отвлечь внимание от истинных пособников Германии в России, работающих на ее поражение в Великой войне. Позднее уже будучи министром иностранных дел, Милюков претворял в жизнь «реформы в пользу евреев», и Временное правительство удостоилось обещанного «займа Шиффа». Так, нежелание служить Царю и отечеству, привело Милюкова к пособничеству врагам России: его эмиграция стала логическим завершением карьеры профессора русской истории.

Подобное случилось и с другим профессором истории - М.Н. Покровским, оппозиция которого к служению Царю и России привела его к эмиграции и к сближению там с большевиками. Будучи противником мира с Германией, он помогает Троцкому в Брест-Литовске, участвуя в делегации РСФСР на мирных переговорах.

Это тот самый профессор истории М.Н. Покровский, который, если верить профессору С.В. Мироненко, даже и не догадывался о том, кому обязаны были большевики своему приходу к власти. Вот такая наивность и запоздалый инфантилизм русского профессора! «Так бывает!» - это одно из любимых выражений С.В. Мироненко.

Как и профессор П.Н. Милюков в своей знаменитой речи, так и профессор С.В. Мироненко в своей лекции в МГУ не утруждает себя приведением доказательств правоты своих утверждений, не вполне внятных и далеко не однозначных. Начнем с того, что в самой лекции нет ни слова, ни полслова об убийстве Царской Семьи по «новым материалам российских и зарубежных архивов».

Но есть другое, неожиданное утверждение С.В. Мироненко: «Член этой комиссии (большевистской, которая разбирала «архив царской семьи» - В.К.) Покровский искренне верил, что Александра Федоровна была немецкой шпионкой (а о том, что Ленин был «немецким шпионом», по сообщениям русской прессы 5 июля 1917 года, Покровский не знал? - В.К.), что сейчас они опубликуют эти материалы и вскроется, что царская семья предательским образом проигрывала войну кайзерам и т. д... Но увы, выяснилось, что никаких свидетельств о том, что в царской семье было предательство не было. И Александра Федоровна, несмотря на то, что она была немка, она была искренний патриот России. И все это были глупые сплетни и домыслы».

Профессор Мироненко явно рассчитывает на наивность слушателей, рассказывая им байки про уверенность профессора Покровского в вине Императрицы Александры Федоровны. Разве Покровский не знал результатов работы Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, сообщенные прессой, из которых явствовало, что клеветническим измышлениям врагов Царской Семьи не нашлось подтверждений? Не переводит ли «стрелки» сам профессор Мироненко? А затем снова возвращает их на свое место!

Часть II. «Уральский совет принял решение о расстреле Романова...». В лекции С.В. Мироненко была затронута и тема роли Ленина в убийстве Царской Семьи: «Так вот, вопрос о том, отдавал ли Ленин приказ. Ответ на этот вопрос можно сделать только гипотетично, прежде нам надо понимать обстановку июля 1918 года».

Кстати, знал ли профессор С.В. Мироненко, в какой день он прочитал свою лукавую лекцию? Должен был бы знать: в день 26 мая 1918 года, после известного приказа № 377 Народного комиссара по военным делам Л. Троцкого началась Гражданская война в России. О ее необходимости с броневика у Финляндского вокзала сказал Ленин в апреле 1917 года.

Вождь большевиков, вместе со Свердловым и Троцким является истинным виновником убийства Царской Семьи и начала геноцида русского народа. Об этом невольно говорят строчки из «Валтасара» Г. Гейне - «домашнего поэта» семьи Ульяновых, написанные на стене полуподвальной комнаты, совершенного в ней злодеяния (не понятно как любовь семьи Ульяновых к творчеству Гейне доказывает причастность Ленина к убийству Царской Семьи. Или автор таким образом хочет доказать авторство Ленина надписи в подвале Ипатьевского дома? - Ред.).

Мироненко говорит: «...Ленин часто заходил на квартиру Свердлова, и они обсуждали текущие политические дела. Значит, в это время судьба Екатеринбурга- красной столицы Урала была предрешена. У Красной армии не было никаких сил (у них было трехкратное превосходство по численности над чехословаками и русскими добровольцами! - В.К.), чтобы удержать этот город, и Голощекин об этом прекрасно знал. Но странно предположить, чтобы они все-таки не обсудили, а что с царем-то делать. Причем, подчеркну, с царем, а не с семьей. Думаю, что Владимир Ильич сказал: "Расстреляйте, и Бог с ним!" Что там особенного? Так, ничего. То есть он был не против, но особенного значения этому не придавал. Голощекин уехал в Екатеринбург, и Уральский совет принял решение о расстреле Романова. Еще раз подчеркиваю, о расстреле одного царя... Но в газетах того времени было опубликовано постановление Уральского Совета о расстреле Николая II. Но трудно сомневаться, что такого постановления не было. И когда пытаются реконструировать, что же Юровский сказал перед расстрелом, то я в больше склоняюсь к тому, что он просто сказал, что по решению Уралсовета вы подлежите расстрелу. И там не: "Кровавый палач и убийца получай свое!" Я все-таки я думаю, что он руководствовался каким- то вполне определенным существовавшим решением Уралсовета».

(Автор проходит мимо абсолютно бездоказательных фантазий проф. Мироненко о том, что Ленин сказал Свердлову и Голощекину расстрелять Государя. Напротив, есть масса косвенных доказательств, что решение об убийстве принял Свердлов, а Ленин был поставлен перед фактом, и что убийство Царской Семьи - результат внутренней борьбы в руководстве большевиков. Но С.В. Мироненко важно доказать, что Ленин и Свердлов были единомышленниками в этом вопросе. К сожалению, такого же мнения придерживается и В.Корн, поэтому оставляет фантазию профессора без комментария. - Ред.)

Не стоило бы «сомневаться» профессору Мироненко, поскольку постановление «о расстреле царя» было развешано в Екатеринбурге, о нем сообщил в городском театре Голощекин. Но, возможно ли, чтобы судьба, не только Царя, но и всей Царской Семьи, не обсуждалась в Москве во время пребывания там Голощекина, жившего на квартире Свердлова, к которому «Ленин часто заходил ... и они обсуждали текущие политические дела»? Если во время этих «обсуждений» была решена судьба «красной столицы Урала», то «была предрешена» и судьба всей Царской Семьи.

На закрытом совещании старых большевиков в Свердловске 7 февраля 1934 года Юровский сказал следующее: «15 июля утром приехал Филипп (вернувшийся из Москвы около 14 июля Голощекин - В.К.) и сказал, что завтра надо дело ликвидировать». В «Записке» Юровского пишется: «16/VII [1918 г.] была получена телеграмма из Перми (в условиях потери прямой связи Москвы с Екатеринбургом - В.К.) на условном языке, содержащая приказ об истреблении Романовых... 16-го в 6 ч. вечера Филипп Голощекин предписал привести приказ в исполнение...».

Двойная мораль прослеживается у профессора во всем, что касается этой «Записки»: умолчание о негативных фактах и многократное цитирование в подтверждение принятых версий.

Часть III. «Поэтому искать свидетелей нужно было со стороны красных». «Теперь, откуда мы знаем обстоятельства? Мы знаем эти обстоятельства, главным образом, из показаний одного человека, который участвовал в цареубийстве, которого удалось арестовать Соколову. Медведев, Павел, который к несчастью для Соколова довольно быстро умер в заключении. Остальных цареубийц белые - колчаковцы, колчаковский следователь так не сумел найти. Поэтому искать свидетелей нужно было со стороны красных. И была вот эта самая записка Юровского. Вот это ее первая страница... Экспертиза почерковедческая установила, что на ней поправки двух людей. Один человек - это сам Юровский, второй человек - Михаил Николаевич Покровский. И рукой Покровского сделана вот эта карандашная надпись, которая указывает на точное место погребения. Здесь написано, что столько-то саженей от разъезда номер такого-то, от будки обходчика, под мостиком, под шпалами и т.д.», - свалив все в кучу, рассказывает доверчивым слушателям лектор.

«Обстоятельства» чего? Расстрела в ДОНе, свидетелем которого был Павел Медведев? Не захоронения же останков, к чему мягко подводит слушателей профессор, пытаясь соединить несоединимое: убийство и сокрытие его следов.

Профессор Мироненко, плохо или совсем не знает («так бывает!») следственное дело «белых»: Павла Медведева удалось найти и задержать в Перми благодаря действиям опытного, еще царских времен, агента уголовного розыска С. Алексеева. Тогда же, в Перми, 12 февраля 1919 года, С. Алексеев в присутствии прокурора П. Шамарина допросил П. Медведева, повторный допрос которого 21-22 февраля производил, без обязательного присутствия представителя прокуратуры, следователь И.А. Сергеев.

Мироненко считает, что поскольку «колчаковский следователь так и не сумел найти свидетелей», то их искать «нужно было со стороны красных». И в этом поможет «Записка Юровского», в которой «карандашная надпись рукой Покровского... указывает на точное место погребения». Но, именно эта приписка - «карандашная надпись», скорее всего, сделанная позже составления текста «Записки», с точным «адресом» (который должен был быть за семью печатями!) расположения захоронения, а также его устройство-конструкция, с возможностью доступа к останкам, заставляют сомневаться в том, что там находились останки пяти членов Царской Семьи. К слову, вспомним, как легко получил доступ к «Записке» (с ее «припиской») драматург Эдвард Радзинский!

Мироненко, как член Правительственной комиссии был прекрасно осведомлен о результатах вскрытия захоронения в 1991 году, встречался он и с археологом Коряковой, о чем он говорит в своей лекции - «тщательно фиксировано у Коряковой расположение костей, по слоям снимали». Такое невозможно, если тела были бы засыпаны землей, как об этом говорится в «Записке», а не были бы защищены слоем бревешек и шпал.

Не мог Мироненко не понимать, что описание захоронения под «мостиком из шпал», приведенное в «Записке» Юровского, не соответствует тому, как это происходило на самом деле и почему захоронение выполнено именно таким образом. Для оправдания сказанной в «Записке» лжи о захоронении в Поросенковом логу, профессор прибегает к помощи неправды - замалчиванию фактов, опровергающих эту ложь.

Текста лекции С.В. Мироненко найти не удалось, и я хотел бы поблагодарить уральских добрых людей, потрудившихся над аудиозаписью и приславших автору текст. Возможно, где-то в тексте встретятся ошибки, - прошу лектора принять мои извинения.

Окончание следует.

Виктор Корн, публицист, исследователь «Царского дела»