Часть I. 1900–1930-е годы. Становление пастыря
Часть III. Духовное золото Колымы
Часть IV. На Омско-Тюменской кафедре
Часть V. I. На Иркутско-Читинской кафедре (1958 – 1973 гг.).
Часть V.II. На Иркутско-Читинской кафедре. Травля и клевета
***
Центр «Берег Рус» завершает цикл публикаций о выдающемся архиерее Русской Православной Церкви архиепископе Вениамине (Новицком) в журнале «Берег России» и на «Русской Народной линии». Длительное время мы изучали малоизвестные страницы жизни архиерея и делились своими находками с теми, кому дорога память этого подвижника. Новый материал посвящен трехлетнему пребыванию Владыки на Чебоксарской и Чувашской кафедре и кончине праведника.
В настоящее время Центром «Берег Рус» уже подготовлена к печати книга об архиепископе Вениамине (Новицком), содержащая значительно больший объем биографических материалов об этом архипастыре, духовном подвижнике и исповеднике Христовом.
***
Во время архипастырского путешествия в Амурскую область Владыка получил известие о результатах заседания Синода 31 мая 1973 года и переводе его на Чувашскую кафедру. 15 июня 1973 года, через две недели после решения Синода он прибыл на место своего служения в Чебоксары.
Первая служба, которую отслужил Владыка в кафедральном соборе города, пришлась на праздник Святой Троицы. Чебоксары встретили архиерея во всей красе: река Волга, город, утопающий в зелени, прекрасный старинный Введенский собор, украшенный березками. Верующие и пастыри прекрасно приняли и полюбили Владыку.
В 1976 году в Чувашской епархии было 35 храмов. С формальной точки зрения это даже больше чем в Иркутской и Хабаровской епархиях, где до самого побережья Тихого океана духовными маяками были 26 церквей в крупных городах и поселках (больше безбожники открывать не разрешали). Но при 35 церквях в Чувашии, большей частью сельских, в Чебоксарах действовал на весь город лишь один Введенский собор, к тому же приделы его были заняты фондами музея. В том же Иркутске действующих храмов было три. В Чувашии работал один уполномоченный Громов П.К., ранее Владыка работал с семью уполномоченными и на пастырские поездки по Сибири уходило несколько месяцев.
Архиепископ Вениамин, конечно же, душою и сердцем полюбил Сибирь и Дальний Восток и уезжал из Иркутска с большой печалью, переживая за судьбу епархии и паствы. Время показало, что его переживания не были напрасны.
По воспоминаниям преемника Владыки на Чувашской кафедре митрополита Варнавы (Кедрова), местный уполномоченный имел задание уволить владыку за штат. «Его прислали в Чебоксары, – вспоминает митрополит Варнава, – и дали указание уполномоченному Громову, чтобы за три месяца найти причину уволить его на покой, снять с должности. Громов потом сам рассказывал мне об этом: «Он – безобидный старец, какой от него вред! У меня рука не поднялась на него написать, чтобы его уволили! Я так его защищал, и вот он до кончины прослужил здесь».
Если в Иркутско–Читинской и Хабаровской епархиях летопись церковной жизни и дел архиепископа в значительной степени вели враги Церкви и Владыки, то в Чувашии летопись вели его друзья. Потому у нас есть возможность не только узнать многие факты, но и погрузиться в духовную атмосферу, окружавшую Владыку. Примечательно, с какой любовью говорится о Владыке в Чувашии.
Сотрудники Чебоксарской и Чувашской митрополии собрали интересные воспоминания о Владыке Вениамине. Например, в интервью для «Вестника Чувашской и Чебоксарской митрополии» об архиепископе Вениамине рассказывает отец Михаил Степанов, бывший водителем, иподиаконом и жезлоносцем Владыки: «Он был разносторонне грамотным человеком. Знал астрономию, медицину, любил хоровое пение, музыку. Высокой культуры был человек».
На сайте музея истории Православия в Чувашии, где собрана информация о всех правящих архиереях, мы узнаем, что Владыка очень любил местные храмовые праздники, много ездил по приходам. Службам старался придать торжественность. В обращении с духовенством и пасомыми всегда был ласков и приветлив – на лице присутствовала легкая улыбка, в разговорах избегал осуждения. Он ободрял духовно, наставлял, утешал в скорбях тысячи приходивших к нему людей.
При архиепископе Вениамине в епархии был налажен церковный хор, завершена реставрация Введенского кафедрального собора, на все приходы назначены священники, приобретен дом для епархиального управления, а само управление расширено.
В Альманахе Чебоксарского Свято–Троицкого мужского монастыря в статье о Владыке отмечено: «Без сомнения, архиепископ Вениамин был незаурядным архиереем. Он отличался кипучей энергией и большую часть своей жизни посвящал молитвенному подвигу дома и в храме. Большое внимание уделял церковным делам. В канцелярских вопросах был пунктуален... К себе – очень строг. В пище воздержан, избегал роскоши, почти никогда не употреблял вина. Не имел пристрастия к деньгам, отличался бескорыстностью. Все свои денежные средства раздавал нуждающимся. Ежемесячно посылал около 20 переводов бедным».
По сельским храмам на «Запорожце»
Обо всех сферах деятельности архиепископа имеются воспоминания и свидетельства его сподвижников. Много таких свидетельств в «Журнале Московской патриархии» за 1973–76 годы. В рубрике «Из жизни епархий» рассказывалось о том, какие приходы Чувашии посетил владыка Вениамин в первый год своего назначения на Чувашскую кафедру. 15 июня он прибыл в Чебоксары, а с середины июля начал объезд удаленных от Чебоксар сельских приходов: Перво–Чурашева Марпосадского района, Альгешево, Луцкое Комсомольского района, Акулево Чебоксарского района, Мало–Чурашево Ядринского района, Анат–Киняры Чебоксарского района. На Покров 1973 года он служил в городе Алатырь. В некоторых храмах по его благословению произносились две проповеди – на русском и чувашском языках.
Протодиакон Владимир Лукоянов, который часто сопровождал Владыку в поездках по сельским приходам, вспоминал: «Ездили мы на «Запорожце». Дороги плохие, бывало, так развезет – не проедешь, особенно осенью – грязища по колено, выбираем, выбираем путь, кое–как пробираемся. То полем, то по лугу, или сбоку от дороги. Случалось – до самой церкви грязи по колено. Но на приходах бабушки его встречали с цветами, с хлебом–солью. Народу обычно бывало очень много, как на демонстрации, помню, поют всю дорогу, пока он идет до церкви. Храмы – битком!»
Владыка Вениамин был талантливым проповедником. Его проповеди посвященные Господу, Божией Матери, праздникам Ее иконы, Небесным заступникам касались сердец людей. В центре внимания была Церковь, спасающая Благодать Святого Духа, действующая в истории человечества, в святых и наших современниках. Жизнь Владыки была свидетельством этого. Он рассказывал прихожанам о том, что помогало ему самому переносить жизненные трудности. И часто впечатление производили не только слова, но и сам архиерей – исповедник, измученный борьбой, переживший самые страшные гонения и лишения, но укрепившийся в вере. Верующим были дороги его образ, его любовь, его глубокая слезная молитва к Господу.
Одна из публикаций в «Журнале Московской Патриархии» частично содержала проповедь Владыки Вениамина на праздник святителя Николая, которую он произнес в Никольском храме Канаша. «»Святитель Николай важный образец для подражания в первую очередь пастырям, – сказал Владыка. Читая строки проповеди, произнесенной почти 50 лет назад, мы можем ощутить и то время, и духовную атмосферу, которая окружала архиепископа.
«Благочестия учители и Православия наставницы». Установление соборной памяти трех Казанских святителей
Одним из значимых дел духовного устроительства жизни Чувашской епархии, совершенных Владыкой, является установление соборного праздника трех святителей Казанских Гурия, Варсонофия и Германа.
Дело в том, что в 1555 году, летом, после праздника пророка Илии эти три святых мужа во главе со святителем Гурием, архипастырем Казанским, прибыли на место, где сейчас устроены Чебоксары, с духовной миссией. Исторические источники говорят, что «по совещании с местной гражданской властью» ими было указано место собору в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы и для начала поставлена полотняная церковь. Обозначив место для крепости, святитель Гурий обошел вокруг него, окропил святой водой место будущей стены... Потом трое святителей совершили Божественную литургию. Архиепископ Гурий произнес поучение и благословил граждан города Чебоксары Владимирской иконой Божией Матери, которая по сей день является святыней города. Позже архиепископами Казанскими становились святитель Варсонофий, а затем Герман. Господь прославил этих святых людей нетлением и мироточением их мощей и чебоксарцы гордятся тем, что святители основали и благословили их город.
Поэтому архиепископ Вениамин (Новицкий), вступив в управление Чебоксарско–Чувашской епархией, обратился к Святейшему Патриарху Пимену в 1973 году с просьбой, чтобы совершать соборно празднование памяти трех Казанских святителей 4/17 октября или в ближайшее воскресение после этой даты. На что получил положительный ответ. С тех пор в Минее на дату 4/17 октября есть примечание: «В соответствии с докладом архиепископа Чебоксарского и Чувашского Вениамина (Новицкого; †14 октября 1976 г.), Святейший Патриарх Московский и всея Руси Пимен благословил творить в первое воскресенье после сего дня соборную память всем Казанским святителям: Гурию, Варсонофию и Герману. Служба 4 октября соединяется тогда со службой святителю Герману, архиепископу Казанскому, из Минеи (память 6 ноября)».
В Чебоксарах установлены памятники святителям, в ковчежцах имеются частицы их цельбоносных мощей. И почитание чудотворцев связано с почитанием архиепископа Вениамина.
«Дела все хуже и хуже»...
Многие фотографии свидетельствуют о том, что в Чебоксары к владыке Вениамину приезжал архиепископ Куйбышевский и Сызранский Иоанн (Снычев). Старые черно–белые фото говорят об их совместном служении у Престола Божия в Введенском кафедральном соборе и о духовном общении.
Владыка Вениамин (Новицкий) с Владыкой Иоанном (Снычевым) и духовенством Чебоксарской епархии
Архиепископ Чебоксарский и Чувашский Вениамин (Новицкий) и архиепископ Куйбышевский и Сызранский Иоанн (Снычев)
Ежегодно Владыка участвовал в архиерейских богослужениях на праздник преподобного Сергия Радонежского в Троице–Сергиевой Лавре. В 1974 году он был в Лавре 18 июля, когда СССР посещала делегация Александрийской Православной Церкви. А в 1973 году он ездил в святую обитель на праздник 8 октября и вновь встретился с архиепископом Брюссельским и Бельгийским Василием (Кривошеиным).
«С архиепископом Вениамином мне пришлось встретиться еще раз несколько лет спустя на всенощной в канун праздника преподобного Сергия в Успенском соборе в Троице–Сергиевой Лавре 24 сентября старого стиля 1973 года, – пишет в своих воспоминаниях архиепископ Брюссельский. Я подошел к нему в алтаре и спросил, как церковное положение в его новой епархии. (Он уже с мая был архиепископом Чебоксарским и Чувашским). «Все хуже и хуже», – ответил он, по обыкновению, шепотом. «А что? – спросил я. – Закрывают церкви?» «Нет, – ответил архиепископ Вениамин, – этого они сейчас не делают. Зато во все вмешиваются, ставят повсюду своих людей». – «А почему Вас перевели на новую епархию? Вероятно, власти были недовольны Вашей деятельностью?» – «Нет, – ответил архиепископ Вениамин. – По крайней мере никто мне об этом не говорил. Не знаю, почему меня перевели».
К сожалению, метод разрушения организации изнутри, через внедрение «своих людей», апробированный на Западе, начал использоваться и для ослабления Русской Православной Церкви. И Владыка Вениамин это прекрасно почувствовал и понял опасность тенденции.
В Чувашии Владыка и его деятельность не могли устраивать безбожные власти. Например, по воспоминаниям современников, после кончины архиепископа Вениамина, от нового правящего архиерея Владыки Варнавы чуть ли не первым делом потребовали увольнения с должности секретаря епархии протоиерея–исповедника Иоанна Рузавина, который занимал эту должность в 1976 году. Ведь Владыка нередко приглашал в секретари ценных священников, которых светские власти повсюду лишали регистрации.
Протоиерей Илия Карлинов вспоминал, что в свое время Владыка Вениамин таким образом его просто спас – батюшку с семинарским и академическим образованием после многих лет службы в Никольском храме Канаша, лишили регистрации. «Меня начали в Канаше притеснять, горсовет, горисполком, начали таскать по разным заседаниям и, в конце концов, уволили из храма, – вспоминал священник. – Мы же были тогда наемными работниками у церковных советов. И если тебя уволили, уже ничего сделать не можешь, остаешься без средств к существованию. А у меня семья... Конечно, мне было очень тяжело. И тут вызывают меня в Чебоксары телеграммой. Приезжаю к Владыке. Он спрашивает: «Будешь у меня секретарем?» Отвечаю: «Я солдат, куда пошлют, туда и поеду». Я ему очень благодарен...»
Таким образом, многолетние проблемы с Советом по делам религий Владыки Вениамина никуда не исчезли. Он был всецело предан Церкви и продолжал считаться злостным «нарушителем государственного законодательства о культах».
Значительную нервотрепку Владыка пережил за несколько месяцев до своей кончины летом 1976 года, когда дерзнул встретить тайно путешествующего по Волге на теплоходе Святейшего Патриарха Пимена.
Патриарх «в качестве туриста»
В то время архиереи и священники не были полноправными хозяевами церковного достояния и были всесторонне стеснены. Даже положение Патриарха было по большому счету бесправным, он не мог противодействовать разрушительным процессам в Церкви и обществе. Такое положение Патриарха образно сравнивалось с жизнью птицы в золотой клетке. Он не мог по своему желанию посещать епархии, монастыри, встречаться с паствой.
Об этом ярко свидетельствует история посещения патриархом Пименом Чебоксар 28 июня 1976 года. Участником этой истории был Владыка Вениамин. Путешествие Патриарха по городам Волги окружили тайной, и лишь один Чебоксарский архиерей не убоялся и попытался встретить Предстоятеля.
Об этой истории красноречиво написал в своих воспоминаниях приближенный в свое время к Святейшему Патриарху Пимену епископ Новосибирский и Бердский Сергий (Соколов). В 1990–е годы он вспоминал: «Однажды у Святейшего Патриарха появилась, казалось бы, уникальная возможность посетить епархии, расположенные на берегу Волги. Верующие Углича, Ярославля, Костромы, Ульяновска, Чебоксар, Куйбышева, Волгограда и Астрахани могли бы получить первосвятительское благословение. Но не тут–то было! ...было сделано все со стороны его светских «помощников», чтобы он не встретился с паствой...»
По линии МВД Патриарху в этих городах предоставлялись автомобиль и светский гид, навязывались для посещения «ленинские места» и памятники вождю, в Ульяновске ему даже запретили посетить православный собор.
«Несомненно, в путешествии по Волге, – вспоминает епископ Сергий – были и другие интересные случаи, о которых, к сожалению, теперь вряд ли кто знает. Я же слышал, что архиепископу Чебоксарскому и Чувашскому Вениамину, Владыке, известному своей глубокой духовностью и истинно христианским смирением, пришлось пережить немало неприятностей от властей за то, что он, узнав о проплывающем мимо Патриархе, поспешил выйти ему навстречу».
К счастью, в Чебоксарах Патриарху не запретили посетить кафедральный Введенский собор, которому тогда исполнилось 325 лет. Тем более, храм был только что отреставрирован. Но Владыка Вениамин, случайно узнавший о таком значительном событии и срочно прибывший на речной вокзал для встречи Патриарха, обрел большие проблемы со стороны светских властей.
Владыка Вениамин в одном из чувашских сельских приходов
Владыка беседует со своим родственником, приехавшим в гости
«Ну а ты, отрок, что знаешь?» Направление в семинарию
Владыка, опытный педагог и духовник, очень любил детей и юношество. Он направлял многих молодых людей из Чувашии на учебу в Московскую духовную семинарию. А тех, кто «не дотягивал» по уровню знаний, сам лично готовил.
Протоиерей Михаил Степанов, много лет до рукоположения проработавший водителем у архиепископа Вениамина и митрополита Варнавы вспоминал о том, как владыка Вениамин направлял ребят на учебу: «После службы в армии я часто бывал в храме в Канаше. Многие мои товарищи поступили учиться в духовную семинарию. Предлагали и мне. «Что для этого надо?» – спрашиваю. – «Надо съездить в Чебоксары к архиерею за характеристикой и направлением». Поехали мы с Александром Михайловым к владыке Вениамину. Он принял нас ласково, улыбается. Псалтырь открывает. «Читай!» – говорит Саше. Саша читает хорошо, бегло. «Вас возьмут!» – улыбается архиепископ Вениамин. «Ну а ты, отрок, что знаешь?» – обращается он ко мне. «Отче наш» знаю!» – «Главную молитву знаешь, хорошо, остальные выучишь, но пока я написать тебе направление не могу». Он расспросил меня о моей жизни, а потом говорит: «Ты мне нужен, оставайся у меня! Я тебя за год подготовлю и направлю учиться». Я съездил домой, уволился с работы и приехал обратно. Я и в армии так не волновался… <...>
Я поступил на работу в епархию 15 августа 1975 года... Он был для меня больше чем родной. Я прожил полтора года с ним, владыка ни разу на меня голос не повысил – он был очень добрый, умный. К нему приезжали очень много людей отовсюду за советами. Владыка Вениамин всегда говорил: если спросил совета, надо так делать, не сомневаться. Он свою прозорливость не показывал, но я ее чувствовал...»
«Ты владыка и я владыка...» Прозорливость
Митрополит Чебоксарский и Чувашский Савватий (Антонов) вспоминает, что в детстве, в восьмилетнем возрасте, будучи сыном клирика Введенского собора, стал другом Владыки Вениамина и очень полюбил его. О своем общении с архиереем он вспоминает: «На Пасху 1974 года он пригласил меня к себе домой. И я очень хорошо помню: такие яркие, лакированные пасхальные яйца – целая тарелка! Для меня это было так удивительно! Принесли кулич, принесли сладкий чай, и я ел, а Владыка смотрел на меня, радовался и улыбался. Я запомнил его слова, сказанные в тот день. Дело в том, что он в миру был Сергей, и я тогда тоже был Сергей. Он сказал: «Ты Сергий, и я Сергий, ты – преподобный, и я – преподобный. Ты Владыка, и я Владыка». Так он сказал, и я это помню очень хорошо. Тогда я не придал особого значения его словам, но, видимо, все–таки, он предвидел, прозрел мое архиерейское будущее».
Провидел Владыка и архиерейское будущее своего ученика митрополита Вениамина (Пушкаря). Архиепископ Вениамин (Новицкий) за несколько месяцев до своей кончины передал тогда еще мирянину, преподавателю МДАиС Борису Пушкарю через другого своего ученика архимандрита Иннокентия (Просвирнина) скромную гипсовую панагию ручной работы в виде белой часовенки с изображением Жен–Мироносиц в центре. По прошествии 15–ти лет после получения этого подарка преподаватель Борис Пушкарь стал епископом Вениамином и был направлен на служение в Приморье.
Пастырская бдительность
Духовенство Чувашии ценило своего пастыря и оставило интересные воспоминания о нем. Особенно отмечают, что при всей высоте положения, которую Владыка Вениамин занимал в церковной иерархии, он запомнился всем как скромный, смиренный человек. «Он вел себя просто, не гордился ничем, держался как простой монах», – рассказывает протодиакон Владимир Лукоянов. Все, кто знал Владыку Вениамина, отмечают его монашескую строгость к себе. В торжественные дни, когда спиртное разрешалось по Уставу на трапезах и в дни своих именин, Владыка дозволял налить каждому гостю только по рюмке сухого вина. Обычно же на столы ставились фруктовые напитки и квас.
В этом проявлялась не только аскетичность, но и пастырская бдительность Владыки. Уже в 1959 году в Иркутске он столкнулся с провокацией. Тогда уполномоченный организовал публикацию статьи в «Восточно–Сибирской правде» и областных газетах об одном клирике Крестовоздвиженского собора в Иркутске. Авторы статьи злорадствовали, что в святочные дни батюшка не дошел до дома и попал в вытрезвитель. Конечно, безбожники не поленились использовать этот случай для широчайшей огласки и травли Церкви.
За каждым верующим человеком в годы безбожия был контроль, и гонители старались использовать любые слабости людей. Жизнь была тяжелая, и кто–то мог рассматривать спиртное как «утешение», но Владыка оберегал своих пасомых, стремился, чтобы у безбожников не было возможности находить повод поносить Церковь.
Кончина архипастыря
Три года архиерейского служения в Чувашии стали последними годами земной жизни архиепископа Вениамина. При учете всех обстоятельств, вряд ли можно сказать, что они были спокойными. Владыка переживал за будущую судьбу Церкви. Вспоминается, как в 1973–м году он сказал архиепископу Брюссельскому Василию о том, что церковные дела «все хуже и хуже», а в 1970–м году при неожиданной встрече с клириком своей Иркутско–Читинской епархии Евгением Касаткиным в Александро–Невской Лавре поделился с ним во время беседы в гостинничном номере своими предчувствиями о том, что грядут сильнейшие гонения на Церковь, сравнимые с гонениями 1930–х годов. «Наша задача воспринять их по–христиански» – сказал он.
Кончина праведника пришлась на праздник Покрова Божией Матери 14 октября 1976 года. О ее обстоятельствах известно из воспоминаний близких людей. 7 октября 1976 года с Владыкой Вениамином случился сердечный приступ. 14 октября в праздник Покрова Божией Матери он собирался ехать в храм, но, почувствовав себя неважно, остался дома. По прочтении акафиста Покрову Пресвятой Богородицы Владыка почувствовал себя лучше. Вечером того же дня в начале 9 часа он тихо скончался.
По воспоминаниям митрополита Чувашского и Чебоксарского Варнавы (Кедрова), определенный след тайны присутствует в вопросе о кончине Владыки Вениамина. Хотя приближенным людям хорошо было известно, что у архиепископа, прошедшего и войну, и лагеря Колымы, слабое, больное сердце, он пережил не один инфаркт, с конца 1960–х годов он начал терять из–за болезни волосы, давала о себе знать травма позвоночника, полученная на Колыме, а с начала октября 1976 года обострилась его сердечная болезнь. Многолетних друзей–врачей, помогавших ему поддерживать здоровье в Иркутске, здесь не было. Хотя владыка и сам разбирался в медицине (был медработником в заключении), к тому же имел духовный дар прозорливости. Кончина праведника пришлась на Праздник Покрова Пресвятой Богородицы, что указывает на особое его избранничество и Промысл Божий о нем.
Владыка отошел ко Господу в возрасте 76–ти лет. В монашестве он провел 49 лет своей земной жизни. В архиерейском сане – 35 лет. Хиротонисан в архиереи был в Луцке в 1941 году митрополитами Николаем (Ярушевичем) и Поликарпом (Сикорским), до ухода последнего в раскол. Церкви начал служить на территории Польши в 1921 году, когда официально стал псаломщиком в храме. Двенадцать лет провел во узах на Колыме, где потерял здоровье, но вопреки всем обстоятельствам выжил. Вся его жизнь была посвящена Церкви с самого детства, поскольку возрастал он в церковной семье белорусского приходского священника Василия Дионисьевича Новицкого и матушки Людмилы. А затем прошел серьезную монашескую и духовную школу в Свято–Успенской Почаевской Лавре.
Из «Журнала Московской Патриархии» мы узнаем, что получив известие о кончине Владыки Вениамина, святейший Патриарх Пимен направил в епархию телеграмму со словами: «Вечная память почившему архиепископу Вениамину. Прошу передать мое соболезнование пастве и родственникам покойного. Патриарх Пимен». Отпевание почившего архиепископа Вениамина было поручено Святейшим Патриархом архиепископу Куйбышевскому и Сызранскому Иоанну (Снычеву).
В отпевании Владыки и похоронах участвовало сорок священников и шесть диаконов из Чебоксарской, Ивановской, Казанской, Иркутской, Московской и Архангельской епархий. Прибыли и его ученики, известно что в эти дни в Чебоксарах были архимандрит Иннокентий (Просвирнин) и преподаватель МДА Борис Пушкарь, будущий митрополит Владивостокский и Приморский Вениамин.
Архиепископ Вениамин был погребен в Введенском кафедральном соборе Чебоксар у северной стены. Тогда епархии был доступен лишь главный четверик Собора, приделы были заняты фондами музея. У северной стены был уже захоронен в 1951 году архиепископ Чебоксарский Иларий (Ильин; 1946– 1951). И вот, в 1976 году появилась могила архиепископа Вениамина (Новицкого).
Северная стена собора, где расположили могилы архиереев, расписана сюжетами кондаков и икосов из Акафиста Божией Матери. Свой монашеский путь Владыка начинал в обители Богородицы – Свято–Успенской Почаевской Лавре, завершил служение в древнем соборе Введения в праздник Покрова Пресвятой Богородицы и погребен был в храме Божией Матери. На Колыме с ним была маленькая иконка Царицы Небесной, напечатанная на папиросной бумаге. Владыка был исповедником Христа и мучеником страшного бурного, восставшего в своем безумии на Бога двадцатого века. Все смертельно опасные пути и испытания этого века он прошел с именем Господа и Богородицы на устах.
Некролог в официальном журнале Патриархии, где впервые была опубликована биография Владыки, написал архиепископ Куйбышевский и Сызранский Иоанн (Снычев), в будущем митрополит Санкт–Петербургский и Ладожский.
Как будто в ответ на поношения безбожных сил, устроивших даже после Колымы многолетнее гонение на Владыку и записавших его во враги народа и государства, в некрологе говорилось о его патриотичной позиции во время войны (свидетельств было очень много) и заслугах, которые превышали все мелкие деяния его гонителей и ненавистников Бога. Говорилось там о героизме архиереев и священников Украинской автономной церкви в период оккупации. Это связано было с тем, что в 1970–е годы особо актуализировали память о Великой Отечественной войне, и возникла серьезная внешнеполитическая церковная проблема – Константинопольский патриархат под сильным влиянием США интриговал с украинскими раскольниками–самосвятами, которые организационно сохранились за границей...
Но, не смотря на все тенденции времени и интересы политические, верующие люди не могли не увидеть свет той духовной звезды, засиявшей в начале 1940–х годов на Украине в лице подвижников и исповедников – священников и архиереев Украинской автономной церкви. Господь отметил те времена, те места и тех людей особыми событиями, особым путем и особой благодатью. О Владыке молились и далеко за Океаном знавшие его архиереи и священники. Например, духовный писатель епископ Митрофаний (Зноско–Боровский), лично знавший украинских архиереев Вениамина (Новицкого) и Симона (Ивановского) в военный период, вспоминал о них в своих статьях и книгах в 1960-80-х годах как о редких носителях «Печати Святой Руси» в СССР.
После кончины Владыки люди обращались к нему за помощью и заказывали панихиды. Он им помогал. В Иркутске известна история о том, как за духовной помощью к покойному Владыке Вениамину обратилась монахиня Знаменского монастыря Магдалина, когда она сильно заболела. Ей пришел помысл, что нужно отслужить панихиду по Владыке. Как только это сделали, она сразу почувствовала облегчение, начала поправляться. Когда– то давно, когда она служила старостой в Михайло–Архангельском храме Иркутска, Владыка предсказал ей монашеский путь в Знаменском монастыре. А здесь он помог ей выздороветь.
Чувашский священник Михаил Степанов, очень почитавший Владыку. вспоминал, что стремился бывать у могилки архипастыря, там он молился, духовно утешался и успокаивался. И он никогда не сомневался, что Владыка – святой. В принципе, в этом не сомневались все, кто близко знал и любил Владыку.
Собор «треснул»...
«Самая большая трещина опускалась в могилку Владыки Вениамина»
В 2004 году возникла острая необходимость произвести перезахоронение Чебоксарских архиереев, погребенных у северной стены Введенского собора. Произошла необъяснимая трагедия. Из–за подвижки грунта, связанного скорее всего с поднятием уровня воды водохранилища Чебоксарской ГЭС и подъема грунтовых вод, по стене, полу и куполу древнего прекрасного собора пошла большая трещина. По одной из версий, появлению трещины предшествовала сильная гроза. Эта огромная трещина, расколовшая стену храма, прошла и над склепом Владыки Вениамина. Протоиерей Михаил Степанов, бывший у Владыки водителем, иподиаконом и жезлоносцем, так сообщал в письме родным своего архипастыря о духовных событиях весны 2004 года: «...Весной после Пасхальной седмицы собор треснул снизу до купола, трещина большая. И по всему зданию собора пошло много разных трещин. Надо было спасать собор. Комиссия была государственная. И начали вокруг бурить под фундамент глубиной 12 метров и металлической арматурой закачивать цементный раствор до 600 штук бур вокруг фундамента, также и внутри. Так вот, самая большая трещина опускалась в могилку Владыки Вениамина, и тут надо было бурить для укрепления фундамента. И чтобы не задевать бурами Владыку Вениамина, решили выкопать его из могилы. И случилось самое важное...»
В день апостола и евангелиста Иоанна Богослова 21 мая 2004 года и накануне праздника Святителя Николая духовенство, призвав в помощь Святаго Духа, и по благословению правящего архиерея митрополита Варнавы, вскрыло могилу и подняло гроб...
Священник Михаил Степанов, лично поднимавший легкий гроб архиерея вспоминал: «Я всегда думал и верил, что Владыка нетленный, такой святой человек не может истлеть... Итак, мы Владыку Вениамина выкопали, я сам его гроб перевязывал для поднятия. Как подняли его из могилы, пошло благоухание. И открыли гроб – Владыка Вениамин лежит нетленный...»
Митрополит Чебоксарский и Чувашский Варнава тоже поведал о духовном событии: «Гроб весь истлел, только доска нижняя осталась. Но он весь целый лежал, только ноги истлели, ступни, а остальное все сохранилось в целости. И запах такой хороший, благовонный даже!»
Через 28 лет со дня кончины люди, любившие Владыку, снова увидели его. «На нем и все одеяние целое – продолжал в своем письме родным Владыки священник Михаил Степанов. – Владыка митрополит Варнава мне отрезал кусочек от покрова лица, как святыню, я его с собой всегда ношу. Старый гроб разрезали на небольшие кусочки и раздали верующим. Новый гроб купили очень дорогой, красивый и положили его... со службой и большой панихидой...»
Могила Архиепископа Вениамина (Новицкого) в Свято–Введенском соборе Чебоксар (находится слева)
Перезахоронение Архиепископа Вениамина (Новицкого) произошло в 2005 году в пределе Введенского собора. В 2007 году рядом был перезахоронен и архиепископ Иларий (Ильин). К этому месту приходят люди поклониться Владыке, помолиться праведнику и заступнику и испросить его благословения и духовной помощи, которую он по молитвам обильно изливает всем просящим.
В «зоне оккупации» святых нет?
Известно, что с 2004 года много писем из Иркутска и других городов пришло в Чувашскую епархию, люди в них высказывали просьбы о канонизации архиепископа Вениамина, рассказывали о его чудесной помощи. Обращались с этими просьбами и чебоксарские священники в Синодальный отдел Патриархии по канонизации святых, поскольку для прославления Владыки в Чебоксарах все готово и все документы, факты собраны. Но, к большому сожалению, в канонизации Синодальная комиссия отказала. Причиной стало то, что Владыка во время войны находился на территории, оккупированной немцами... Оказывается, государство несколько лет назад засекретило те архивы, которые содержат необходимые с точки зрения Комиссии по канонизации документы о прошлом тех лиц, от которых тысячи верующих получают обильную духовную помощь. Потому процессы по канонизации подвижников из «зоны оккупации», которых, по словам апостола «весь мир не был достоен», приостановились на неопределенный срок.
Но мы не верим, что в «зоне оккупации» святых нет. Надеемся, что Церковь преодолеет все эти препятствия и злонамеренные трудности и прославит Угодников Божиих, которых Господь уже прославил на небесах и на земле чудными знамениями и обильным излиянием благодати – по вере людей. В их числе и ревностный пастырь добрый, столп церковный, Христов свидетель и исповедник, последователь подвига отцов преподобных, мученик при жизни – архиепископ Вениамин (Новицкий).
Романова Владислава Николаевна, Центр церковно-государственных отношений «Берег Рус»
С полным вариантом статьи (с ссылками на источники и литературу) можно ознакомиться в журнале «Берег России» №11 (№1 2023 г.)
