Сталин как полководец

В заключение майского очерка «Сталин как “Удерживающий”» было сказано, что о военных талантах и заслугах Сталина − отдельный рассказ. Возможно – не один.

Приведем мнение о Сталине-полководце и Сталине – руководителе страны, человека, у которого Сталин большую часть войны был единственным начальником, − случай уникальный и не имеющий прецедентов. Этот человек уже знакомый читателю Главный маршал авиации Александр Евгеньевич Голованов, трижды кавалер высшего полководческого ордена Суворова.

На мой взгляд – это наиболее достоверное и развернутое мнение о Сталине, из тех, что мне довелось узнать за многие десятилетия. Фактически вся история Авиации Дальнего действия, в изложении ее Командующего, – есть одновременно и история нашего Главнокомандования в лице его Верховного представителя. За возможность хотя бы посмертно донести правду об этой истории до нас с вами, маршал Голованов заплатил наивысшей ценой – собственной жизнью[1].

«Его военный талант не сравним ни с чьим…»

«Думаю, что здесь нет надобности убеждать кого-либо в том, что Сталин являлся истинным руководителем вооруженной борьбы советского народа против фашистских захватчиков.

Его военный талант не сравним ни с чьим не только из наших военных деятелей, но и из военных или государственных деятелей капиталистических стран, в том числе и военных деятелей фашистской Германии.

Некоторые товарищи говорят, что он был не силен в тактике.

Я не знаю, о какой тактике ведется речь. Если идет речь о тактике мелких подразделений или о тактике ведения боя полком или дивизией, так такие знания, надо полагать, ему и не были нужны. Эту тактику должны знать командиры рот, батальонов, полков, дивизий, корпусов, наконец, командующие армиями.

Если же идет речь о тактике в стратегии, где таковая тоже, как известно, имеется, то равного ему в этой тактике не было.

Кажется мне, что нет совсем никакой необходимости в том, чтобы доказывать, что Верховный не воевал по глобусу, хотя, как известно, война имела глобальное значение. Однако очевидно, это вещи разные.

Если вы ознакомитесь с директивами или указаниями Сталина, которые посылались командующим фронтами или представителям Ставки и которые сегодня уже не являются каким-либо секретом, то лично убедитесь, сколько военной мудрости, сколько предвидения вложено в них. Это доказывают результаты последующих действий, проведенных на основании таких указаний.

Как Верховный Главнокомандующий, он ввел много новых теоретически и практически обоснованных положений в способы и методы ведения войны.

Именно применяя их, эти способы, мы выиграли войну, одержали невиданную победу, разгромив фашизм и его полчища.

Все это было преподано им на основе опыта ведения войны, на основе его общения с огромным количеством различных людей, начиная с солдат-снайперов, танкистов, артиллеристов, летчиков, до командиров подразделений, частей и соединений, объединений.

...К классическим операциям огромного масштаба, где особенно было проявлено военное искусство, следует отнести битву под Москвой, Сталинградскую битву, битву на Курской дуге (речь идет о Центральном фронте и организации войск целого фронта в тылу Курской дуги) и Белорусскую операцию. Они явились главнейшими этапами, которые определили полный разгром противника и нашу победу.

Классическими операциями являются также Корсунь-Шевченковская и Ясско-Кишиневская ‒ решительные операции по окружению крупных сил противника и их ликвидации. Форсирование Днепра и Вислы, захват плацдармов и развитие с них дальнейших наступательных операций также вошли в историю военного искусства».

Война была выиграна также и потому…

«Война была выиграна также и потому, что были созданы новые виды оружия. Это оружие создавалось опять-таки на основе общения Верховного с людьми, ведущими непосредственные боевые действия, на основе советов с ними, на основе их рекомендаций. Таким образом, мы прослеживаем и здесь действия и мероприятия руководителя, не отгороженного от массы людей, ведущих войну, руководителя, который на основе повседневного общения с этими людьми проводит в жизнь мероприятия, обеспечивающие успешное ведение войны.

Как известно, чтобы воевать − нужны средства ведения войны, которые ни за один день, ни за один месяц, ни за один год не создашь.

Для того чтобы воевать, а тем более для того, чтобы победить, нужно огромное количество всевозможной техники, снаряжения, вооружения и многого другого, всего здесь не перечислишь. Чтобы все это произвести, нужна мощная индустрия.

И такая индустрия всего лишь за две с небольшим пятилетки была создана.

Эта индустрия была не только создана, она заняла первое место в Европе и второе в мире. Не существовало еще на земном шаре такого государства, которое бы за столь короткий срок из аграрной страны превратилось бы в передовую индустриальную державу мира.

[Российская Империя перед революциями 1917 года была одной из промышленно развитых стран и наиболее динамично развивающаяся держава мира. Но революция и гражданская война практически уничтожили российскую промышленность.

А ленинское окружение в лице Троцкого, Зиновьева, Каменева, Бухарина и им подобных сторонников «мировой революции» вообще считало, что России промышленность возрождать не нужно: рано или поздно нам достанется промышленность Советской Германии. Поэтому Сталину и пришлось воссоздавать практически с нуля могучую индустрию России, одновременно с «зачисткой» активных противников индустриализации].

Это обеспечило победу советскому народу, дало возможность в нарастающих темпах удовлетворять всё возрастающие потребности войны. Мы в 1944 году… были в состоянии вести наступательные операции на протяжении всего советско-германского фронта от Белого до Черного морей с применением огромного количества техники.

Именно наличие мощной индустрии дало нам возможность пережить катастрофу начального периода войны и победить противника, несмотря на то что значительную часть промышленности нам пришлось перебазировать на восток и несмотря на то что большая часть страны была оккупирована противником».

Отношение Сталина к людям соответствовало их отношению к порученному делу

«Вновь остановлюсь и на фигуре Верховного Главнокомандующего ‒ И.В. Сталина. Он проходит в моем повествовании, если можно так выразиться, красной нитью, однако здесь нет ничего удивительного, поскольку у меня не было каких-либо других руководителей, кроме него, я бы даже подчеркнул, кроме лично него. Об этом я уже говорил. …

Прямое и непосредственное общение с И.В. Сталиным дало мне возможность длительное время наблюдать за его деятельностью, его стилем работы, наблюдать за тем, как он общается с людьми, за его стремлением, как это ни покажется странным, вникать даже в мелочи, в детали того вопроса, который его интересует.

По моим наблюдениям, мнительность и подозрительность были спутниками Верховного, в особенности это касалось людей с иностранными фамилиями. …

Однако, изучив того или иного человека и убедившись в его знаниях и способностях, он доверял таким людям, я бы сказал, безгранично. Но, как говорится, не дай бог, чтобы такие люди проявили себя где-то с плохой стороны. Сталин таких вещей не прощал никому. …

Лично со мной Сталин никогда не разговаривал в грубой форме, однако весьма неприятные разговоры имели место.

Дважды за время войны подавал я ему записки с просьбой об освобождении от занимаемой должности. Причиной подачи таких записок были необъективные, неправильные суждения о результатах боевой деятельности АДД, полученные им от некоторых товарищей. Бывает и так, когда у самого дела не идут, нужно в оправдание на кого-то сослаться.

Подача таких записок не вызвала какого-либо изменения в отношении ко мне Сталина, хотя тон этих записок был не лучшим. Этим я хочу подчеркнуть, что Сталин обращал внимание на существо и мало реагировал на форму изложения.

Не раз я задавал себе вопрос: всегда ли был Сталин таким, каким я его увидел, таким, каким он был во время войны? Ведь до 1941 года я его никогда не видел и представление мое о нем, как я уже упоминал вначале, не было, образно говоря, лучшим.

Могу сказать одно, − я не имею основания утверждать или с чьих-либо слов предполагать, что за все время моего общения с И.В. Сталиным отношение его к другим военачальникам как-либо разнилось с отношением ко мне.

Отношение его к людям соответствовало их труду, их отношению к порученному им делу».

Авторитет Сталина был абсолютно заслужен и предельно высок

«Работать со Сталиным, прямо надо сказать, было и не просто, и не легко.

Обладая сам широкими познаниями, он не терпел общих докладов, общих формулировок. Ответы на все поставленные вопросы должны были быть конкретны, предельно кратки и ясны.

Туманных, неясных ответов он не признавал и, если такие ответы были, не стесняясь, указывал на незнание дела тем товарищем, который такие ответы давал.

Мне ни разу не довелось наблюдать, чтобы для этого он подыскивал какие-либо формулировки, и в то же самое время мне ни разу не довелось быть свидетелем, чтобы он кого-либо унизил или оскорбил.

Он мог прямо, без всякого стеснения заявить тому или иному товарищу о его неспособности, но никогда в таких высказываниях не было ничего унизительного или оскорбительного. Была констатация факта.

Способность говорить с людьми безо всяких обиняков, говоря прямо в глаза то, что он хочет сказать, то, что он думает о человеке, не могло вызвать у последнего чувство обиды или унижения. Это было особой, отличительной чертой Сталина.

Длительное время работали с ним те, кто безупречно знал свое дело, умел его организовать и умел им руководить.

Способных и умных людей он уважал, подчас не обращая внимания на серьезные недостатки в их личных качествах, но, прямо скажу, безцеремонно вмешивался в дело, если оно шло не так, как он считал нужным, уже не считаясь с тем, кто его проводит. Тогда он, не стесняясь, выражал со всей полнотой и ясностью свое мнение.

Однако этим дело и кончалось, и работа шла своим чередом. Если же он убеждался в неспособности человека, время на разговоры с ним не тратил, а освобождал его от непосильной, с его точки зрения, должности.

Авторитет И.В. Сталина в ходе Великой Отечественной войны был абсолютно заслужен и предельно высок как среди руководящих лиц Красной Армии, так и среди всех солдат и офицеров.

Это неоспоримый факт, противопоставить которому никто ничего не может».

Некоторые личные впечатления Голованова о Сталине и работе с ним приведем в следующем рассказе.